Ненормальный практик 4

Глава 5

Весело, всё-таки, происходит эволюция ядра. Теоретически, это могло быть похоже на невероятный процесс с внутренним сиянием, эпик-музыкой на фоне и обязательным самопознанием.

А на практике…

Тупо просыпаешься с ощущением, что тебя переехал поезд, пожевал и выплюнул, ну и, не поленился вернуться, чтобы проехаться снова.

Так вот, очухиваюсь в лазарете, как побитый пёс. Темнота, тишина, и только дежурный медик похрапывает в углу, выводя рулады, по типу полуБасков-полуЛепс. Вокруг запах спирта, йода и настоек, что вонью напоминали о смертности всего живого и заставляли задуматься о скоротечности бытия. Или просто сбежать, пока не надышался этой вонью.

Я тогда сел на койке, потёр заспанные глаза и осмотрелся. Форма аккуратной стопкой лежала на стуле рядом. Видать медик из тех редких педантов, что даже в штрафбате умудряется поддерживать порядок. Уважаю. Когда кругом бардак, такое стремление вызывает восхищение.

Итак, что самое интересное в эволюции ядра? Помимо избитого состояния?

Внутреннее ощущение.

Чувство, точь внутри тебя запустили маленькую, но охренеть какую мощную электростанцию. Энергия буквально рвётся наружу, как если бы кто-то заменил твою кровь на адреналин, а потом для верности плеснул туда ещё и эспрессо. Тройной. С сахаром.

В общем, жуть!

Хотелось избавиться от подобного состояния перегрузки «духовной системы» и сбросить излишки, так что пока наш доблестный медик изучал внутреннюю сторону век, я соскользнул с койки. Все раны и ожоги зажили. Остались только рубцы шрамов. Даже сломанная нога теперь в порядке, хоть в футбол гоняй, хоть по пальме лупи, как Ван Дамм. Всё что ощущалось — только лёгкая скованность и тянущая боль в мышцах, как после особенно энергичной ночи с любвеобильной женщиной. Что было бы сейчас неплохо, кстати. Ладно. Нет и нет. Никаких жалоб.

Натянув штаны и рубаху, ощущаю себя уже не голодранцем, а почти человеком. Хоть и со скверным характером. Сапоги оказались на месте. Потёртые, повидавшие виды, но всё ещё надёжные, как старый друг. Ну, или враг, что слишком хорошо тебя знает, чтобы предать. Да, такие враги тоже существуют.

Пора бы проветриться. Не только подышать свежим воздухом после всех этих лекарственных настоек, но и оценить новые возможности.

Серебряное ядро…

Звучит чуточку приторно, даже пафосно. Практики моего мира были конечно горазды на высокопарность, особенно в названии боевых техник. Но опустим это, дабы не впадать в кринжовые воспоминания.

На практике эволюция означала переход на совершенно новый уровень. Вот и попробую узнать рамки своих сил в скором времени. Что до моей маскировки «неофита», пожалуй, придётся её подкорректировать. С новыми возможностями и эволюционировавшим ядром смогу позволить прокачать эфир до ранга, может, мастера? Нужно будет проверить на каком ранге эфир не будет воздействовать на ядро и не мешать прокачке. В любом случае, с новой силой оставаться неофитом больше нет смысла. Будет слишком много подозрений и вопросов. Куда проще будет отмазываться находясь на более высокой позиции в местной иерархии.

Бесшумно выхожу из лазарета.

Свежо.

Морозный воздух хлестанул по лицу, как пощёчина от обиженной любовницы. Резко, неожиданно, но, падлюка, странно бодряще. И вот оно, первая плюшка эволюции — холод теперь не проблема. Ранее моя техника теплокровия работала хорошо, но требовала внимания, поддержки. Теперь же ядро самостоятельно регулировало температуру тела, безо всяких усилий с моей стороны, будто наконец-то поняло, что от него требуется, и решило избавить меня от лишних хлопот. Класс. Как будто приобрёл в дом сплит-систему.

Глубоко вдохнул.

Сила.

Она переполняла меня, как самогон бочку. Нужно срочно выпустить пар, иначе выплесну духовную волну и перепугаю весь лагерь до усрачки. Наверняка офицеры-практики прифигеют от взрыва ауры и подумают, что за монстр оказался в стане. В общем, допускать подобного геморра не хотелось. Свалить бы куда-то, где никого нет. И, естественно, одно местечко сразу всплыло в башке. Озеро! Заодно и искупаюсь!

Заметив приближающийся патруль, инстинктивно активировал технику «Смещения внимания». И понял, что та изменилась. Раньше просто делала меня, скажем так, менее заметным, как уродливую мебель в гостиной, типа все знают, что она есть, но стараются не замечать. Теперь же вокруг меня сформировался настоящий «Покров». Не просто смещение внимания, а полноценная маскировка. Теперь от меня не исходило никаких звуков, даже запах пропал. Визуально я всё ещё был заметен, но только если кто-то целенаправленно искал именно меня. Александра Волкова. А так, для обычного наблюдателя, превратился в слепое пятно.

Удобно? Конечно. При том ещё и забавно. Я буквально прошёл за спинами солдат, что были увлечены разговором о какой-то Машке из отряда Химер и её выдающихся талантах, что вообще не заметили сквозняк, проскользнувший мимо них. Молодость… Всегда одни и те же разговоры, независимо от мира.

Преодолев трёхметровый частокол одним прыжком, направился к озеру. Хотелось окунуться, смыть с себя остатки прошлой битвы, больницы, да и всего, что накопилось за эти дни.

Дойдя до озера, разделся и нырнул в ледяную воду. Класс. При том ещё и комфортно. Никакого стука зубами, даже кожа пупырками не пошла. В общем, я ощущал себя прекрасно. Уже ради подобных способностей стоит культивировать! Теперь могу отправиться в места с экстраординарными температурами и чувствовать себя как дома. Ни жаркие пустыни, ни ледяные пустоши не страшны. Через размышления начал напитывать каналы эфиром. Неофит. Первая ступень. Вторая. Третья. Открываю следующей узел, заполняя его уже более концентрированным эфиром. Инициированный. Адепт. Подмастерье. Узел за узлом наполнялись эфиром. Мастер первой ступени. Ощущаю как каналы нестабильны, чувствуется дискомфортное жжение. Не привыкли ещё. Ладно, не буду переусердствовать, остановлюсь на ранге мастера первой ступени. Пусть эфирная система адаптируется, как и тело. Что до духовного ядра… Оно стало поджирать излишки эфира в каналах для идеальной стабилизации всей системы. От чего захотело ЖРАТЬ ЕЩЁ БОЛЬШЕ! Ох, я аж сглотнул. Сейчас бы какого-нибудь адептика на перекус.

И тут почувствовал.

Сначала ауру.

Затем осторожные шаги.

Поворачиваюсь.

Чего? Архимагистр? Ещё и второй ступени.

Прямо здесь, в нашем задрипанном «Чёрном Лебеде»… Какого дьявола? Что тут забыл человек такого ранга? Обычно архимагистры служат какими-нибудь советниками императора, как Воронцов, ну или главами военных организаций или, на худой конец, командующие крупными армиями. Но явно не инспектор в штрафбате на краю цивилизации. Никогда не видел его в нашем лагере, а значит приезжий. По лицу точно не северянин, да и на британца не похож.

Делать нечего. Лучше быть готовым ко всему, а по тому быстро выбрался из воды и оделся, сохраняя спокойствие морды, как у игрока в покер. Хотя внутри полное недоумение. Кто этот архимагистр такой? Эм, ещё и скрывает свой ранг? Прекрати! Я всё равно чувствую! Ладно, притворюсь, что не в курсе его сил. Кстати, а не связано ли его появление с моим присутствием в лагере? Может меня кто-то заказал прибить? Да, паранойя — не порок, а профессиональное качество между прочим.

— Пришли искупаться? — спросил я, будто мы с ним соседи, что случайно встретились в бане. — Советую поторопиться, а то прорубь сейчас замёрзнет. Мороз сегодня крепкий.

Что началось потом, пожалуй, буду вспоминать, рассказывая внукам, если они у меня когда-нибудь появятся. Хотя, учитывая мои отношения с противоположным полом, шансы на это ниже, чем у снеговика выжить в пустыне. В общем, сначала этот архимагистр попытался меня запугать своим авторитетом, а когда не сработало… Решил проверить, на что я способен «увлекательным способом».

Бой был, как бы поделикатнее сказать, полным звиздецом, что все предыдущие звиздецы в этой моей жизни показались милыми недоразумениями! Я, конечно, догадывался, что архимагистры сильны, но этот обещал сдерживаться, но, кажется, падла, нагло обманул, прям как политик перед выборами! Его первая атака из чистой эфирной волны чуть не снесла меня с ног и заставила задуматься, а не была ли идея покинуть лазарет слегка преждевременной?

И всё же, я смог контролировать большую часть боя, не став открывать все свои карты. Во-первых, потому что это тактически неверно. Во-вторых, мало ли, вдруг этот мужик окажется из имперской службы безопасности и решит, что меня нужно срочно препарировать в подземных лабораториях, чтобы выяснить, в чём секрет «Ненормального практика». Так что я ограничился обороной. К тому же условием поединка было продержаться десять секунд, что мне и удалось, хоть и не без труда.

Архимагистр оказался серьёзным противником. Стоит отметить, что он работал исключительно на дистанции, используя эфирные контуры и техники дальнего боя, прям белоручка. Боялся испачкать свои холёные генеральские руки в реальном бою? Шучу конечно. Просто видать решил, что этого хватит. Меня, конечно, интересовало, насколько он быстр и силён физически в ближнем бою, но проверять подобное было бы столь же разумно, как дразнить голодного медведя мясом, привязанным к собственной шее. Пришлось бы показать свои истинные способности, что не входило в мои планы.

В конце поединка генерал предложил мне стать капитаном роты и служить под его началом. Значит он не инспектор. И не из имперской службы, что было отлично!

Что до его предложения, то честно говоря, я чуть не рассмеялся и не разбудил тем самым не только наш лагерь, но и ближайшие поселения северян.

Нет, предложение было сногсшибательным. Такое наверняка сразило бы наповал любого юного дворянина, попавшего в штрафбат. Карьерный рост, возможность смыть позор официальной службой, уважение сослуживцев и всех знакомых, да и не только… Но мне-то что с того? У меня были другие планы. И среди них точно не было желания отвечать за кучу людей, испытывать все эти потери и прочее. Хватит с меня командирства. В прошлой жизни наелся.

А вот отработать за деньги, да ещё и прокачаться на поле битвы — другое дело! Именно за этим я и собирался остаться здесь. Думал вообще получить третью нашивку и самостоятельно вырезать несколько лагерей бритов. Собрать лут в виде эфириума, а когда надоест — рвануть домой. Но раз подвернулось столь заманчивое предложение с оплатой, то зачем отказываться⁈ При том, у меня будет практически полная свобода с парочкой пунктов ограничений в будущем контракте? В общем, возможность нашла меня сама. Конечно, вряд ли бы генерал сделал подобное предложение, не покажи я ему зубы. Сила ценится в любом мире. Главное — уметь ей пользоваться.

Единственное, что осталось уточнить — условия и заработную плату. Хорошо, что моя жадная душонка не подвела, и я заранее предупредил о дороговизне своих услуг! Потому что, если предстоит рисковать жизнью, то пусть хотя бы задорого.

А, ну и плащ, что я выиграл, оказался просто отпадным! Зелёный такой, как у эльфов из сказок. Какие там у него свойства — пофиг, если честно. Он просто мне понравился.

В общем, когда со стороны лагеря показался отряд, из-за нашего боя, мы с генералом договорились встретиться после моего награждения третьей нашивкой и обсудить детали сотрудничества. Даже не знаю, кто станет целью моего задания. Вряд ли Разин станет раскошеливаться на мои услуги ради какого-нибудь патрулирования или разведки, скорее всего попросит кого-то убить.

Ладненько, поживём — увидим.

Собственно, так и прошла ночь. Я даже успел вернуться в лазарет и вздремнуть пару часиков.

Потом резкое утро.

Суета.

Удивление медперсонала, что я очнулся.

Снова суета.

И построение.

И теперь стою на плацу с довольной мордой в качестве награждаемого.

Никогда не понимал страсти военных к торжественным построениям, особенно когда на дворе градусов двадцать ниже нуля, а с неба сыплется снег, точь кто-то наверху решил избавиться от лишних запасов. Сам я в новенькой парадной форме. Вручили буквально за пятнадцать минут до церемонии. Сидит неплохо, хотя плечи чуть жмёт — после эволюции ядра слегка прибавил в мышечной массе.

Рядом стоял сержант Василий Анисимов. Вернее, уже не сержант, а свободный человек, как и я. В его глазах растерянность, до сих пор не может поверить, что всё это взаправду. Его можно было понять, ведь получить третью нашивку и условно-досрочное освобождение в «Чёрном Лебеде» случалось реже, чем снегопад в июне.

Справа от нас стоит капитан Куваева. Теперь она командующая всем лагерем. Крепкое лицо блондинки непроницаемо, как всегда в принципе, но в глазах было нечто новое. Потери не сломили её. Такие, как Галина Куваева, от подобного только закалялись. Хотя мне искренне её жаль.

Её брат Алексей, всё ещё бледный после ран, полученных в Сожжённом лесу, стоит чуть поодаль, опираясь на трость. Взгляд блуждает где-то далеко. Может в воспоминаниях, где всё ещё жив его друг Иван Телицин, получивший посмертную медаль за отвагу.

Перед всеми нами возвышается генерал-майор Разин. В дневном свете он выглядит ещё внушительнее. Гребанная глыба. Его голос раскатывается над плацем:

— Солдаты и офицеры «Чёрного Лебедя»! Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить особое событие. Перед вами стоят люди, что своим мужеством и самоотверженностью доказали, как даже самую тяжёлую вину можно искупить службой Родине!

Сотни глаз смотрят на нас с Анисимовым.

Кто с уважением, кто с завистью. Большинство из них, ведь такие же штрафники, как и мы.

— Заместитель командира четвёртого взвода — сержант Василий Анисимов и командир второго отделения четвёртого взвода — сержант Александр Волков проявили исключительный героизм при выполнении особо важной миссии, — продолжает Разин официозно. — Они, рискуя жизнью, не только выполнили поставленную задачу, но и способствовали установлению важных дипломатических контактов с северными племенами!

При упоминании северян невольно бросаю взгляд в дальние ряды собравшихся. Вот они, делегация Белых Волков, которых я смутно помню по Сожжённому лесу. Высокие, в белых мехах, с холодными глазами, внимательно наблюдают за церемонией. Не, одну из них помню, конечно, прекрасно. Платиноволосую истеричку, что так жаждала моей крови. Как там её звали? Вроде бы Ингрид. Что они вообще здесь забыли? Хоть мне и вкратце рассказали, что во время моей отключки произошли некие дипломатические контакты, и мы вроде как намерены заключить союз против британцев, но всё же… Странно всё это. Как-то всё так быстро произошло. Думал ещё прокачаю ядро на северянах, но увы, теперь придётся довольствоваться только британцами. Хотя там же должны быть и немцы и французы… Ладно, всё не так плохо. Враги всегда найдутся, даже в самом Петербурге. Просто мне нужно их побольше, хе-хе!

— За проявленное мужество, — продолжал вещать Разин, — решением командования северного военного округа сержантам Анисимову и Волкову присваивается третья нашивка, что означает полное искупление их вины перед Империей и условно-досрочное освобождение от дальнейшей службы в штрафном батальоне!

По рядам аплодисменты. Выкрики поздравлений. Не по уставу конечно, но командование позволило. Всё-таки третья нашивка — мифическое достижение в «Чёрном Лебеде». Многие служат годами, но так и не получают её. А тут сразу двое, да ещё и за одну миссию. Ещё и из одного взвода. Чудеса прям.

Разин подходит, держа небольшую шкатулку. Все движения церемонны.

— Сержант Анисимов, — произносит он гордо, вынимая серебряную нашивку, — за проявленную доблесть и верность Родине!

После чего прикрепляет нашивку к воротнику Василия, и тот, дрогнувшим голосом, отвечает:

— Служу Российской Империи!

Разин хлопает его по плечу и поворачивается ко мне. Наши взгляды встречаются. Чего так хмуро смотрит? Судя по взгляду, этот мужик явно что-то задумал.

— Сержант Волков, — говорит он громко, вынимая вторую нашивку, — за исключительное мужество и инициативу в бою!

И прикрепляет серебряную нашивку к моему воротнику.

— Служу Российской Империи! — отвечаю, чувствуя, неожиданно для себя, гордость. В конце концов, я заслужил эту свободу собственной кровью. Иногда можно похвалить самого себя за проделанную работу. Да, я молодец. Просто говоришь себе это мысленно, а после продолжаешь пахать.

— Кроме того, — продолжает Разин, отступая на шаг и оглядывая строй солдат, как и офицеров, — за проявленные лидерские качества и тактическое мышление сержанту Волкову присваивается звание капитана особого назначения с прикомандированием к штабу северного военного округа!

Тишина.

Вот это поворот.

Значит, он решил объявить о нашей договорённости публично. Хитрец. Говорю же что-то задумал. После этого отказаться будет сложнее, да и выглядеть всё будет не как тайная сделка, а как официальное назначение. Конечно, из принципа могу теперь отказаться от нашего договорняка, но не стану. Просто выбью себе лучшие условия.

По рядам солдат пролетает удивлённый гул. Штрафник, сразу ставший капитаном? Такого в «Чёрном Лебеде» ещё не видели.

— Служу Российской Империи, — повторяю, уже с нескрываемой иронией. Разин конечно замечает, и в его взгляде мелькает что-то вроде усмешки.

— Также, — генерал поворачивается к строю, — за исключительные заслуги перед Родиной лейтенанту Галине Куваевой присваивается звание капитана с назначением на должность командира третьей роты первого батальона «Чёрного Лебедя»!

Галина выходит из нашей малочисленной шеренги и козыряет:

— Служу Российской Империи!

Разин вручает ей командирские знаки различия, и замечаю, как один из северян — высокий здоровяк с густой бородой, кивает, одобряя происходящее. Странненько. Наша Терминаторша сдружилась с их отрядом? Сколько всего произошло, пока я валялся без сознания?

Церемония награждения подошла к концу. Генерал Разин произнёс ещё несколько патриотических фраз, что, похоже, больше предназначены для ушей северян, чем для наших солдат:

— Российская Империя всегда ценила и будет ценить мужество и верность, откуда бы они ни исходили. Мы протягиваем руку дружбы всем, кто готов сражаться против общего врага, и никогда не забываем своих союзников!

Северяне не показывали эмоций. Просто стояли и слушали. Замечаю, как та самая воительница с платиновой косой бросает на меня странный взгляд. Такой… оценивающий. Типа что я из себя представляю. Короче, что-то тут происходит, и мне явно не рассказали всех деталей.

— Церемония окончена! — объявляет Разин. — Всем разойтись к местам несения службы!

Сам он, поймав мой взгляд, кивает, точь говоря: «Не забудь о нашем разговоре, парень». Отвечаю таким же кивком и встаю в строй роты, что теперь под командованием Куваевой.

Она отдаёт команду:

— Рота, вольно! Разойтись!

И солдаты принялись бурно обсуждать церемонию. Слышу обрывки фраз:

— Прямо из штрафников в капитаны…

— … он же неофитом был! А теперь мастер!

— … видать, и правда «ненормальный»…

— … северян-то зачем на награждение пригласили?..

Снег продолжает падать, и я понимаю…

Свободен.

Теперь официально.

Больше не штрафник, а капитан.

Вот они повороты судьбы. Стоит превзойти свои предыдущие пределы, и делаешь шаг на следующую ступень. Представляю лицо бабули, когда узнает, хех. Надеюсь обрадуется, не всё же ей лить слёзы по внуку.

Не успеваю подумать и о Вике, как меня обступили мои бойцы из второго отделения. Митька-карманник первым протиснулся через толпу:

— Саня! Сержан… тьфу ты, капитан! — он неловко одёрнул свою форму, будто внезапно вспомнил о субординации. — Вот это ты выдал! Прямо из сержантов в капитаны, а? Это ж… это ж…

— Как из грязи в князи, — закончил за него купец Захар, улыбаясь. — От души поздравляю, капитан Волков.

Рыжий, обычно молчаливый, просто крепко пожал мне руку:

— Заслужил, — сказал он коротко. — Если б не ты, нас бы всех ещё там, у озера, в лёд закатали.

— Ну, капитан, теперь-то Петербург, значит? Вернёшься в столицу героем, девок пачками клеить будешь!

— А про нас, грешных, не забывай. Мало ли, вдруг когда купец Захар Игнатьевич тебе понадобится.

Улыбаюсь, глядя на этих людей, с которыми бок о бок делил тяготы и опасности службы в «Чёрном Лебеде». Странно, но немного привязался к ним. Может быть, из-за того, что они были настоящими? Без фальши и притворства. Здесь, на фронте, с людей слетают маски.

— Спасибо, парни, — отвечаю искренне.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Митька.

— Кто-нибудь отметить это дело собирается? — деловито поинтересовался Беззубый. — Я слышал, у старшины из третьего взвода самогон забористый!

— Эй, потише, — шикнул на него Захар. — Капитан теперь при погонах, не хватало ему ещё такую брагу пить.

Только собираюсь ответить, что с удовольствием присоединюсь к их праздничной пьянке и сам накрою стол, как замечаю приближающегося лейтенанта. Молодого, подтянутого, из штаба, которого пару раз видел ранее.

— Капитан Волков, — произнёс он официальным тоном, сделав неуместное ударение на звании. Эх, зависть дело такое. — Прошу прощения за вмешательство, но с вами хочет переговорить уважаемый человек из канцелярии. Если не возражаете, я провожу вас.

Митька и компания тут же притихли. Штабные всегда вызывали у рядовых бойцов неприязнь, да и опаску.

— Конечно, лейтенант, — отвечаю ему спокойно. — Парни, увидимся позже.

— Удачи, капитан! — бросил Захар, а Митька просто поднял большой палец.

Лейтенант провёл через лагерь к большой юрте, что вижу впервые. То ли раньше не замечал, то ли её просто недавно установили. У входа дежурили двое караульных с нашивками особого отдела. Они молча козырнули и пропустили нас внутрь.

В юрте было слишком тепло. Даже непривычно, чтобы так топили. Жуть. Что тут за неженка живёт?

А, вот и он.

За прямоугольным столом сидел человек в форме полковника. В золотых очках. Узнаю его. Видел мельком среди офицеров во время церемонии. Перед ним лежала тонкая папка, а рядом стояла шкатулка.

— Капитан Волков, полковник Ветров из Императорской канцелярии, — представил нас лейтенант и тут же исчез, будто его и не было.

Полковник и не думал вставать. Только поправил очки и указал на стул:

— Рад познакомиться, капитан. Наслышан о ваших подвигах.

Присаживаюсь.

Теперь он протягивает руку.

Странно, но ладно.

Пожимаю.

Его рукопожатие оказалось сухим и, как бы сказать, слишком выверенным — ни слишком сильным, ни слишком слабым. Идеальное рукопожатие дипломата. Отвечаю тем же. Он улыбается, а за стёклами очков абсолютно холодные серые глаза. Да и собственно, весь он был лощённый, аккуратный. Идеально выбритые щёки. Белоснежный мундир. Каждый перстень на пальце начищен до блеска, как и каждая пуговица. Типичный столичный бюрократ, привыкший к кабинетной работе, ну и интригам. Такие в бой не ходят. Но по-своему опасны.

— Благодарю, полковник, — и облокачиваюсь на спинку кресла. — Чем обязан такому вниманию?

Ветров улыбнулся, чисто формально:

— Прежде всего, позвольте поздравить вас с получением третьей нашивки и звания капитана. Блестящая карьера для человека вашего происхождения.

Моего происхождения. Тонкий укол. Разве с такого начинают знакомство? Или же он хочет показать разницу наших родословных. Что ж, интересно услышать что этот экземпляр скажет дальше.

— Весьма признателен, полковник. Хотя я бы предпочёл менее кровавый путь к этим достижениям, — делаю вид, что пропустил его укол мимо ушей. В его глазах я же недалёкий юнец, ещё и «с такой себе» родословной. Куда мне до столичных аристократов.

— О, несомненно, — кивнул Ветров. — Войны редко бывают приятны. Особенно те, что ведутся на забытых Богом окраинах.

И сделал паузу, как будто давая мне время оценить его произнесённые слова. Затем продолжил:

— Я присутствовал на церемонии и слышал, как генерал-майор Разин объявил о вашем назначении. Весьма необычное решение. Капитан особого назначения при штабе северного округа? — он снял очки и принялся методично протирать их платком. — Звучит так же туманно, как «Ненормальный практик». Может вам по нраву более прозрачное будущее?

Вот оно что. Занятно. Что ж, подыграю:

— Полагаю, генерал-майор имеет свои причины для такого назначения. Кому как не ему знать нужды северного фронта?

— Несомненно, — Ветров вернул очки на нос. — Но знаете, капитан, я здесь не просто для того, чтобы выразить восхищение вашими подвигами. У меня есть предложение, которое может вас заинтересовать.

Он открыл шкатулку и достал запечатанный конверт с печатью.

— Я уполномочен предложить вам вернуться в Петербург. С сохранением звания капитана, разумеется. Более того, учитывая ваши исключительные заслуги, вам будет дарован титул барона.

О как.

Баронство — это уже серьёзно. Это ж не только продвижение в иерархии, так ещё и земли дадут. Заманчиво конечно, особенно для бывшего штрафника, выгнанного из академии, ещё и со сгоревшим домом.

— Весьма щедрое предложение, полковник. Могу поинтересоваться, какие обязанности предполагает это назначение?

Ветров улыбнулся, на этот раз шире. Думает — всё! Малец на крючке!

— Вы войдёте в коалицию уважаемого архимагистра Воронцова, — произнёс он это гордо, наблюдая за моей реакцией. — Уверен, вы знаете кто он. Одна из ключевых фигур при дворе и в системе образования. Он лично заинтересован в сотрудничестве с вами.

Понятно. Теперь всё встало на свои места. Значит Ветров — человек Воронцова. И тот хочет меня вернуть? Зачем? Узнал о моих типа «достижениях»? Если вспомнить, то тот соглядатай исчез ещё после моего перфоманса на озере. Выходит он работал на архимагистра? И теперь тот осознав, что мой потенциал куда круче, чем он предполагал, пытается завербовать? Смешно. Больше неинтересно.

Делаю вид, что обдумываю предложение, хотя уже знаю, что отвечу:

— Видите ли, полковник, я оказался здесь, в «Чёрном Лебеде», как раз-таки из-за предательства человека, входящего в ближайший круг уважаемого архимагистра Воронцова, — говорю медленно, чтобы тот не упустил сути. — И хотя я, несомненно, ценю щедрость советника, мне кажется, что для восстановления доверия, потребуется нечто БОЛЕЕ существенное, чем титул, которым в наши дни награждают даже особо успешных коммерсантов.

Глаза Ветрова сузились:

— Вы ставите условия Императорской канцелярии, капитан?

— Упаси Боже, — с улыбкой поднимаю руки в примирительном жесте. Но во взгляде издёвка. — Я лишь выражаю своё мнение, поскольку вы любезно спросили. Если архимагистр Воронцов действительно заинтересован в сотрудничестве, возможно, стоит обсудить более, кхм, конкретные условия. А пока что, — поднимаюсь из кресла, — я бы предпочёл исполнить свой долг перед генерал-майором Разиным, который, как вы верно заметили, уже назначил меня на должность.

Ветров тоже поднялся. Как же раздражён, однако постарался не показывать и быстро сменил недовольство профессиональной улыбкой:

— Я передам ваш ответ архимагистру, — и убрал конверт обратно в папку. — Уверен, он найдёт способ… изменить ваше мнение.

— Буду с нетерпением ждать, — и киваю. — А теперь, если позволите, меня ждут другие обязанности.

— Конечно, — хмыкнул тот. — Не смею больше задерживать. Удачной службы, капитан Волков. И помните, — добавил он, когда я уже подошёл к выходу, — в столице у вас могут быть гораздо более широкие перспективы, чем на этой забытой Богом границе.

Оборачиваюсь и улыбаюсь ему улыбкой, что обычно пугала:

— Не волнуйтесь. В скором времени я доберусь и до столицы. До встречи, полковник.

И выхожу из юрты, чувствуя его взгляд меж лопаток. Занятный вышел разговор. Интересно, как скоро Воронцов сделает следующий ход? Рано или поздно мы встретимся. Но как? Как союзники или враги?

Неважно. Мне просто нужно стать сильнее и, желательно, не помереть к этому моменту.