Ненормальный практик 4

Глава 1

Мороз на северном посту «Чёрного Лебедя» стоял такущий, что пар от дыхания едва успевал отделиться от губ и исчезал. Рядовой Степушкин, закутанный в тулуп, растирал ладони в варежках, пытаясь согреться. Два часа караула тянулись, как целая вечность. И за что ему это всё? Мог бы сейчас в Петербурге греться в пивной! Эх! И угораздило же.

— Как думаешь, Сергеич, сегодня без происшествий? — спросил он у старшего напарника, потирая покрасневший нос.

Старший сержант Сергеич, пять месяцев отдавший северной границе, хмыкнул, не отрывая глаз от заснеженного горизонта.

— На севере только два состояния, Кузя, либо скука смертная, либо жуть кромешная. Третьего не дано. Так что хрен его знает.

Рядовой вздохнул, грея дыханием пальцы. Стылый ветер швырял в морду колючий снег, заставляя щуриться до слез.

Что до Сергеича, то и он не любил северную вышку. Та ходила ходуном от любого ветерка, а на такой высоте ветер дул постоянно! Холодные порывы пробирали до костей, и плевать на три слоя одежды и меховую накидку! Сегодня так вообще старые кости у вояки ныли по-зверски, что значит скоро метель. Но ветеран не привык жаловаться — служба есть служба. Он поправил меховой воротник и в сотый раз за день окинул взглядом бескрайнюю снежную равнину, сливающуюся с горизонтом. Привычный пейзаж. Никогда не меняющийся. Серая бесконечность с редкими холмами, да оврагами. Скука — сука.

Степушкин, недавно переведённый в «Чёрный Лебедь», всё сопел рядом и переминался с ноги на ногу. Туда-сюда.

— Да стой ты смирно, что как мандавошка, — буркнул Сергеич. — Вышку тока раскачиваешь.

— Простите, сержант, — Степушкин замер, но ненадолго. — А правда, что тут намедни целый отряд наших с северянами бился? Я же тогда за дровами ездил. Не застал.

— А то, — хмыкнул Сергеич. — Бились тут, да пачками гибли.

— И что, серьёзно штрафник один там всех уложил?

Сергеич поморщился.

— Байки это всё. Половина лагеря уже клянётся, что тот парень одним пальцем горы двигает. Небось, подранков прибил, а гонору, — он снова повернулся к серой пустоши.

Степушкин хотел сказать ещё что-то, но сержант внезапно выпрямился, пристально вглядываясь вдаль. Затем быстро приложил к глазу медную трубу, выругался и протёр ту.

— Что там? — занервничал Степушкин. — Ледяные⁈

— Движение, — процедил Сергеич. — Группа всадников, идут прямиком к нам.

— Нападение⁈

— Да погоди ты! — осадил сержант. — Не похоже на боевой отряд. Нет развёрнутого строя. Вижу флаги. Белые. Парламентёры, что ли?

Степушкин прищурился, но на таком расстоянии без трубы мог различить лишь смутные точки на снегу.

— Надо предупредить лагерь, — Сергеич выпрямился и дернул за шнур колокола, висевшего под крышей вышки.

Над лагерем прокатился звон, заставивший людей остановиться и повернуть головы к северной башне. Тут же раздались ответные сигналы с соседних постов.

— Дуй в штаб, — скомандовал Сергеич рядовому. — Доложи капитану Громову, что к нам движется группа северян под белыми флагами. На яках. Человек десять, не больше. Идут со стороны Ребра Волка. И не лети как угорелый — поскользнешься где-нибудь по дороге, ещё шею свернёшь.

— Есть! — кивнул молодой и быстро принялся спускаться по скрипучей лестнице.

Сергеич вернулся к наблюдению. Группа всадников приближалась не спеша, без суеты. Ещё и белые знамёна говорили о мирных намерениях. Что же происходит?

Тяжёлые яки, покрытые длиннющей серой шерстью, плыли по глубокому снегу, неся на широких спинах северян в мехах. Впереди ехали двое, державшие флаги.

Ингрид недовольно поджала губы, видя, как на северной вышке имперского лагеря блестела труба наблюдателя. Заметили имперцы. Что ж, другого она и не ожидала от этих параноиков, живущих в сараях, которые какого-то чёрта называли ЛАГЕРЕМ.

— Нас встречают, — проговорила она, не оборачиваясь к спутникам.

Фрея, ехавшая справа, кивнула:

— Небось теперь половина лагеря в панике поднимает задницы с лежанок.

Могучий Бьёрн с густой рыжей бородой погладил топорище, висевшее на седле:

— Будто мы вдесятером на целый гарнизон нападать собрались.

Молодой Улав, ехавший с ним рядом, усмехнулся:

— А ты бы не попробовал, Бьёрн?

— Сегодня мы с другой целью.

Ингрид покосилась на мешок, притороченный к седлу Фреи. Подарки, что отец настоял отвезти имперцам в знак доброй воли. Обычай предков. Не приходить же к возможным союзникам с пустыми руками? Даже если сами эти руки чешутся схватиться за оружие.

— Ингрид, — приблизила Фрея своего яка вплотную. — Помни о цели нашего визита. Мы здесь не для того, чтобы сеять раздор.

— Помню, — процедила та, фыркнув. — Но это же не значит, что я должна им улыбаться.

— Не всем. Только одному, — спокойно ответила Фрея.

Ингрид снова фыркнула. И зачем советница снова НАПОМИНАЕТ О ТОМ ПРИДУРКЕ⁈ Но такова воля отца. И так будет лучше для всего племени. Оставалось только мрачно кивнуть. Эх, придётся заставить себя сдерживаться при виде его наглой рожи.

Отряд продолжал неспешно приближаться. Ветер трепал белые флаги. Когда до лагеря оставалось не более четырёхсот метров Ингрид скомандовала:

— Останавливаемся! Пусть сами выйдут навстречу, если у них хватит смелости.

Все десять яков послушно замерли. Воины племени сидели прямо, не показывая ни малейшего страха. Вблизи «Чёрный Лебедь» выглядел более внушительно. Частокол из заострённых брёвен, вышки с наблюдателями, эфирные барьеры на вратах. Эдакое небольшое укрепление посреди снежной пустыни. Не крепость конечно, но пойди и попробуй их захватить.

И вот, ворота лагеря открылись, оттуда показалась группа всадников.

— Вышли, — проворчал Бьёрн.

Ингрид прищурилась,разглядывая приближающихся всадников. Всего пятеро. Впереди ехала знакомая лейтенант Куваева. По бокам от неё — двое солдат, очевидно охрана. Позади ещё двое: один крупный, с пышными усами, в фуражке старшего офицера. Второй помладше, хмурый, с цепким взглядом и бритый.

Имперцы остановились в двадцати метрах от северян. Куваева выехала вперёд. Её лошадь нервно переступала копытами по скрипучему снегу.

Ингрид также направила яка вперёд, остановившись напротив. Теперь их разделяло от силы метров десять открытого пространства.

— Приветствую вас на землях Российской Империи, — громко произнесла Куваева, кивнув в формальном приветствии. Пусть они с Ингрид и пересекались в Сожжённом лесу, но так и не были представлены друг другу, так что она назвалась. — Лейтенант Галина Куваева, третья рота первого батальона гарнизона «Чёрный Лебедь».

Ингрид выпрямилась в седле, вскинув подбородок. Всё как и подобает высшей крови знати:

— Приветствую, лейтенант. Я Ингрид Снежный Шаг, дочь вождя Хальвдана Железного Взора из племени Белого Клыка, — после чего обвела взглядом имперцев. — Мы прибыли с миром для подготовки. Обсудить все детали будущей встречи племён и представителей Империи.

Широкоплечий усатый офицер за спиной Куваевой вскинул бровь, но промолчал. Его удивление было понятным. Переговорный процесс должен был быть тайным, однако северяне решили заявить о своих намерениях МИРА в открытую? Это может всё усложнить. Провокации, диверсии. Теперь проконтролировать всё будет куда сложнее. С другой стороны, разве данный поступок не сигнал к их положительному решению? Более того, прислать делегацию во главе со своей дочерью! Вождь Хальвдан показал свои серьёзные намерения заключить соглашение.

Куваева подумала о том же. И ещё о том, что они теперь должны охранять дочь вождя как зеницу ока. Иначе их репутации конец. Так что лейтенант с серьёзным лицом произнесла:

— «Чёрный Лебедь» готов принять вас в качестве гостей.

— Благодарим за гостеприимство. — кивнула Ингрид, сохраняя нейтральное выражение лица.

Куваева кивнула в ответ:

— В таком случае, прошу следовать за нами, генерал ожидает вас. — и развернула лошадь.

— Прежде чем мы проследуем в ваш лагерь, — вставила Ингрид, — хочу уточнить условия нашего пребывания.

— Конечно, — ответила лейтенант. — Вам будет предоставлена свобода передвижения в пределах лагеря, за исключением военных и стратегических объектов. Ваше оружие останется при вас. В ответ мы ожидаем соблюдения наших правил и уважения к порядкам гарнизона.

Ингрид переглянулась с Фреей. Та медленно моргнула.

— Это приемлемые условия, — ответила Ингрид. — Мы готовы следовать за вами.

Бьёрн приблизился и тихо спросил:

— Уверена, сестрица, что стоит въезжать в их логово?

— Нет, — ответила она также тихо. — Но отец дал ясный приказ. — и пришпорила яка.

Сердце северянки билось чаще обычного, и далеко не от страха. От напряжения. Как ей выполнить тайное поручение отца? Не всё так просто же! Пф… Мужчины… Такие дуболомы. Её отец в том числе! Но, как бы там ни было, она постарается, а там… будь что будет. В любом случае для начала нужно осмотреться в лагере, понять обстановку, а потом уже думать о дальше.

…

Вскоре десять яков медленно шагали по центральному проходу лагеря «Чёрный Лебедь», привлекая внимание всех его обитателей. Ехавшая впереди Ингрид держала спину прямо, а голову высоко. Она в сердце лагеря своих врагов. Пусть и в качестве парламентёра, но нужно быть начеку. Да и показать себя. Не только как дочь самого Хальвдана, но и как воительницу Белых Волков.

Хоть и глядя только вперёд, боковым зрением она замечала многое. Например, сам лагерь. Да, первое впечатление оказалось слишком неоднозначным. С одной стороны всё тут выглядело куда более убого, чем ожидалось от имперской военной базы. Вместо крепких казарм стояли наскоро сколоченные юрты и лачуги, при том многие перекошенные от времени и непогоды. Склады с провиантом напоминали обычные сараи, которые в племени Белых Волков использовали для хранения сена. Всё выглядело временным, собранным на скорую руку. И, как ни странно, парадоксально постоянным, обжитым, будто это «временное» решение растянулось на долгие годы. Видимо когда-то имперцы решили устроить здесь временный лагерь, но так вышло что ВРЕМЕННОЕ стало ПОСТОЯННЫМ. Однако, переделывать тут всё никто не торопился.

«Империя не особо заботится о своих солдатах на северной границе…» — вот что подумала Ингрид.

Только вот, была у лагеря и обратная сторона. По мере продвижения вглубь внимание северянки привлекла чёткая организация жизни внутри столь неказистых стен. Вопреки убогости построек, дисциплина в «Чёрном Лебеде» поддерживалась на высоком уровне. Справа от дороги группа солдат наскоро разгружала телеги с огромными свежеспиленными пнями, ловко перекатывая их и складывая в поленницы. Слева другая группа, переговариваясь короткими командами, перевозила на тачках кизяк для печей, распределяя тот между юртами. Три десятка солдат на тренировочной площадке отрабатывали строевой бой. Их сержант командовал хрипловатым голосом, и подопечные мгновенно реагировали, перестраиваясь из одной формации в другую.

— Заметила? Никаких бездельников, — хмыкнула Фрея, подъехав ближе. — Каждый при деле.

Та кивнула.

Бьёрн, ехавший позади, пробормотал:

— Не от хорошей жизни так стараются.

— Их лагерь называют «штрафным», — тихо произнесла Фрея. — Большинство из них преступники, отправленные сюда вместо тюрьмы. Так что ты прав, Бьёрн.

Ингрид тоже знала это. Многие солдаты здесь бывшие преступники. «Чёрный Лебедь» был не просто гарнизоном, а ещё и местом службы штрафников. Тех, кто искупал вину перед Империей кровью на северной границе. Странные всё же эти имперцы. Отправлять провинившихся на передовую? В племенах Севера так не поступали. Если воин совершал преступление, его судили и наказывали, но не отправляли в бой на смерть. Смерть в бою была честью, не наказанием.

Женщин в лагере практически не было видно. Только изредка мелькали силуэты в мундирах, ничем не отличающиеся от мужских, разве что ростом, да шириной плеч. Однако в какой-то момент Фрея указала взглядом на группу женщин-солдат, стоявших у одной из юрт. Около десятка. Все с суровыми лицами наблюдали за проезжающей делегацией северян.

— Воительницы, — заметила Фрея.

— У Империи женщины тоже воюют, — кивнула Ингрид. — В этом мы похожи.

Но этим сходство и ограничивалось. Лагерь, несмотря на всю организованность, разительно отличался от поселений северных племён. Всё здесь было подчинено военной необходимости, суровой утилитарности. Ни украшений, ни традиционных узоров, ни священных символов. Никаких развлечений. Только голая функциональность.

Конечно появление делегации северян — событие, при чём ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНОЕ. Но солдаты продолжали заниматься делами, бросая короткие взгляды на гостей. Никто не выкрикивал оскорблений, не делал неприличных жестов, хотя по напряжённым лицам было видно, что многие едва сдерживаются.

— Им приказали молчать, — заметила Ингрид. — Иначе мы бы уже услышали всё, что они думают.

— Мудрое решение со стороны их командования, — согласилась Фрея. — Но посмотри, как они смотрят на нас. Не только с ненавистью. Есть и что-то ещё.

Лейтенант Куваева привела их группу к большой юрте в центре лагеря, очевидно, главному штабу.

— Мы прибыли, — произнесла она, спешиваясь. — Здесь вас ожидает командир лагеря — капитан Громов и генерал-майор Разин — заместитель руководителя Чёрного Лебедя.

Ингрид взглянула на спутников. Бьёрн выглядел настороженно, Улав — напряжённо, Фрея — задумчиво. Остальные воины держались спокойно, но рука каждого никогда не отдалялась от оружия. Как и положено на вражеской территории.

— Что ж, — сказала дочь Хальвдана, спрыгивая с яка. — Посмотрим, что за приём нам окажут в Чёрном Лебеде.

Она расправила плечи и последовала за Куваевой в главную юрту, готовая встретиться с имперским командованием лицом к лицу…