Ненормальный практик 4

Глава 14

Темно. Скоро рассвет, выхода нет, ключ поверни и поползли. В нашем случае. Ведь на стенах форта дозор, так что ползём в белых плащах по снегу. Благо сыпет тот с лихвой. Но не будь его, сменили бы маскировку на серую, как местные камни здесь.

Итак.

Стена близко, но так просто не подступиться. Вся крепость окружена барьером. Да, работающем сейчас на минимум, но всё же барьере.

Подползаем впритык. Не знаю, как остальные, но я вижу едва заметное синее марево. Как воздушный мыльный пузырь из синей краски. Ткни такой пальцем и получишь ожог, если ты неофит или инициированный.

— Это оно? — прошептал Стрельцов, остановившись и взглянув на меня. — То слабое место, Волков? Или дальше?

Мне не нужно было размышлять, так как видел стык двух контуров, точь старенький шов на рубашке. Британцы, британцы… Вроде продуманные ребята, а тут сделали через зад. То ли не захотели тратить какие-то особые ресурсы на данный форт. То ли специалисты и сами не поняли, что налепили, и такое бывает.

— Здесь тоже пойдёт, — говорю полковнику и гусиным шагом подползаю к барьеру. Вблизи тот гудел как высоковольтная линия. Тыкаю аккуратно пальцем. Тут же слабый удар током. Ну-ну, не кусайся. В этот момент не нужно отпрянывать. Наоборот, использовать. Так что пропускаю через указательный палец эфир и начинаю формировать схему для взаимодействия с контуром самого барьера.

— Сколько времени тебе нужно? — Алиев нетерпеливо ёрзал позади. Явно мёрз и злился. Всё-таки он с юга, там зимы куда мягче.

— Минуты две на анализ, одна на взлом, — прикидываю вслух. — Если не накосячу и нас не засекут.

— Оптимист, — фыркнула Абызова.

Кажется, ей не верилось в то, что можно взломать этот шов за столь короткое время. По правде говоря, я сделал бы это за секунд сорок, просто точечно усилив резонанс, но подобное вызовет шум, да и панику среди магистров. Не хочу слишком уж сильно выделяться знаниями контуров.

Второй свободной рукой вынимаю из сумки три кристалла эфирита. Первый пошёл. Барьер сопротивляется, пытается оттолкнуть чужеродное вмешательство. Вставляю в схему второй. Ох, резонанс усиливается, как и концентрация эфира, но это хорошо. Так и должно быть. Втискиваю третий. И жужжание стихает.

— Быстрее! — шипит Куракин. — Слышу шаги на стене!

— Не мешай, — огрызаюсь, заканчивая с надстройкой контр-резонанса.

Хм, надо же, это капля пота стекла сейчас по вискам? Я так напряжён, удивительно. Ещё немного…

— Смена! — раздаётся крик сверху. — Джонс, ты где, мать твою⁈

— Вот дерьмо, — шёпотом выругался Ермолаев.

Но мне похрен, так как погружён в «свою» работу. Весь мир сузился до кончиков пальцев и пульсирующей энергии барьера. Последний штрих, новая схема вплетается в шов, и…

Щелчок.

Участок барьера размером два на два метра гаснет, будто эту часть вырубили, обесточили.

— Готово, — застёгиваю на пуговицу сумку.

— Вперёд! — Стрельцов первым нырнул в дыру.

За ним Алиев, потом магистры. Пропускаю северян и прохожу последним. Вряд ли кто-то заметит проделанную брешь. Особенно через пять минут, когда начнётся полный звиздец.

И вот мы внутри. Не в самом форте, конечно, просто перешли барьер, и теперь перед нами пятнадцатиметровая стена самой крепости.

— Как мы через это перелезем? — выдохнул Бьёрн, задирая голову.

— Пойдём в обход, — указал полковник. — Та решётка. Сток для дождевой воды. Ведёт прямо внутрь.

— Канализация? — повернулась к нему Абызова.

— Технически нет. Просто сток. Так что пахнуть будет получше. И, если верить нашим старым схемам, решётка впереди с однослойной контурной защитой. Больше от грызунов, чем людей, — пояснил Стрельцов. После чего добавил: — Волков, ты первым. Мы за тобой.

Первым так первым.

Подбегаю тихо к решётке. И правда, защита тут примитивная. Хотя и налепили поверх ещё два слоя. Первый контур рассыпается от простого эфирного импульса. Второй требует немного больше усилий — приходится перенастроить частоту. Третий…

— Ох-ох… — отдёргиваю руку. — да тут ловушка…

— Что за ловушка? — первым спросил Куракин, что больше всех был на взводе и всё время оглядывался.

— Сигнальная. Сработает, и весь форт узнает о взломе.

— И что делать? — это уже нетерпеливый Алиев.

Думаю. Быстро. В таких ситуациях не нужно пороть горячку, а отпустить ситуацию. Постараться взглянуть на проблему с иного ракурса. Зачем мне вообще деактивировать всю систему, если можно обмануть?

— Ингрид, дай свой кинжал. Тот, что с костяной рукоятью.

Она протягивает без лишних вопросов.

Втыкаю остриё в землю, меж камней, прям рядом с решёткой. Теперь остаётся лишь создать обходной контур, что в разы проще, чем деактивация…

— Вот оно что… умно, — вдруг подаёт голос Абызова.

— Ты поняла? — спросил её Куракин.

Она кивает:

— Он решил заземлить сигнал. Я ведь права?

— Типа того, — улыбаюсь. — Сигнал пойдёт в землю, а не на контур управления охраны.

— Где ты этому учился? — спросил полковник.

— В академии, — вру, не краснея.

Тридцать секунд потной работы, и готово. Третий контур деактивирован, сигнализация молчит.

— Чисто. Лезем.

Решётка со скрипом отходит в сторону. За ней тёмный туннель, от коего несёт сыростью и плесенью.

— Гостеприимно, — с сарказмом бормочет Бьёрн.

Но сейчас было не до шуток.

Один за другим ныряем в темноту. Теперь первым Куракин. За ним я и Абызова. Потом остальные.

Туннель оказался тесным. Приходилось двигаться согнувшись, местами на четвереньках. Вода ледяная, по щиколотку. С потолка капало, бывало за воротник. Где-то сверху журчало. Казалось, вот-вот хлынут помои. Если быть морально готовым испачкаться в дерьме, то в принципе терпимо.

— Как мерзко, — брезгливо прошептала Ингрид.

— Зато незаметно, — отвечает Фрея.

Впереди забрезжил свет. Куракин поднимает руку. Останавливаемся.

— Выход. Подвальный уровень, если опираться на схемы. Наверняка и охрана может быть.

— Я первый, — Алиев уже доставал свёрток со взрывчаткой.

— Нет, — остановил его Стрельцов. — Сначала разведка. Куракин, глянь.

Тот выполз к краю туннеля. И заполз обратно.

— Подвал с туннелями. Сводчатый потолок, эфирные лампы на стенах. И чисто. Никого.

— Что ж, значит пришли до разветвления, — полковник оборачивается и смотрит на каждого из нас. — Здесь разделяемся.

Все напряглись. Вот он, момент, когда наши судьбы начнут плясать на острие. Самая важная часть операции начинается.

— Алиев, в казармы. Создай максимум шума и устрой им резню.

— С удовольствием, — кивает южанин.

— Куракин, ты со мной. Наша цель — магистры, — продолжает Стрельцов. — Бьёрн, Фрея, Ермолаев, остаётесь здесь и держите этот выход.

Троица кивнули.

После чего полковник взглянул на Ингрид, Абызову и меня:

— А вы, втроём, идёте за главным призом. Через подземные переходы, как и планировали.

Киваю. На самом деле план дерьмовый, ведь неизвестных переменных слишком много, шансов, наоборот, слишком мало, но другого всё равно нет.

— Встречаемся здесь через двадцать минут, — добавляет полковник. — Если кто-то не придёт… Уходим без него. Это приказ.

Повисла особая тяжёлая тишина.

Все понимают, что далеко неполный состав вернётся из этой авантюры.

Стрельцов ткнул пальцем на ручные механические часы:

— Сейчас 4:41. Время пошло, — и обвёл всех взглядом. — Удачи, господа. И помните, сотни жизней зависят от нас.

Киваем и группами расходимся по разным сточным туннелям.

Я с Абызовой и Ингрид.

Шлемоголовая ныряет в туннель первая и ползёт на четвереньках. Надеюсь, она помнит путь наизусть. Вряд ли бриты перерыли по новой канализационную систему и подземные ходы к центральной башне. Слишком геморрно. Укрепить могли — это да. Поменять эвакуационные пути для непосредственного начальства — тоже, а вот технические коридоры? Кому они нахрен сдались в приграничном городке? Вот в крупных городах региона всё может быть куда основательней. Как и в самой столице. Там по старых схемам уже не подвигаешься столь уверенно. Хотя-я… безалаберность может встречаться и в местах, где её совсем не ждёшь.

Ингрид ползёт второй. Я за ней. А зад у неё вполне себе манящий. Так. Просто смотреть вперёд. Не на жопу! С другой стороны… почему нет? Причины? Никаких. Так что просто любуюсь женскими видами.

Выбираемся из узкого туннеля. Даже жаль немного. Но СОБРАТЬСЯ! Как тяжело жить в теле юнца, кто бы знал.

Оказываемся в очередном подвале с развилками. Прёт затхлостью, холодно. Где-то наверху раздаются голоса.

— Сюда, — Абызова уверенно подходит к правой двери в углу.

Без лишнего шума взламывает. За ней показывается узкий коридор, уходящий совсем уж вниз. В подземелье. Эфирные камни тут не горят, магистр активирует свои для подсветки.

— Ингрид, говоря по-дружески, — бормочу северянке. — Задница у тебя классная.

— Так и знала, что будешь смотреть. Мерзость. — фыркнула та, нахмурив брови. — Иди вперёд.

Пожимаю плечами и спускаюсь вторым, за Абызовой. И за что мне это? Благодаря духовному ядру, прекрасно вижу в темноте и задницу Абызовой. Делаю вид, что разглядываю стены. Хватит! Впереди смертельная миссия!

— Кстати говоря, магистр, — произношу тихо, — твоя задни…

— Ещё слово, и я буду вынуждена сломать тебе что-нибудь, — ответила та механическим голосом, продолжая идти вперёд. — Капитан-озабот.

Ингрид ей даже подфыркнула.

Всё. В принципе обстановку чуток разрядил, а то они были уж больно напряжены. Способ конечно странный, но не рассказывать же анекдот?

Спускаемся всё глубже. Ступеньки скользкие от влаги. Стены покрыты грибковой дрянью, не то просто вековая грязь. Что ж, впереди — неизвестность. Опасность. Но отступать поздно…

В это время Рустам Алиев затаился в коридоре подвального уровня, прислушиваясь к шагам дежурного наверху. Казарма. Минимум сотня британских ублюдков, мирно досматривающих последние сны перед рассветом.

«Спите, спите, овечки. Сейчас к вам придёт волк с Кавказа.»

Южанин усмехнулся собственным мыслям. Хотя-я, волк — это скорее про Волкова. А Рустам… он горный орёл! Или взрывной мага. Да, взрывной мага ему нравилось больше.

Взлом двери. И быстро, как в гору, по лестнице наверх. Деревянная, скрипучая. Каждая ступень могла выдать. Но Алиев двигался как барс. Жизнь в горах научила быть тихим, когда нужно. А когда не нужно… Тогда и начинается веселье.

Дежурный проходит в двух шагах. Рывок. Захват. Свернуть шею. Положить на пол. Чисто. Дверь в казармы. Крепкая, дубовая. За ней — голоса. Дежурный пост.

Южанин прислонил ухо. Двое. Может, трое.

— … говорю тебе, Джек, та северная шлюха смотрела так, будто была готова…

— Заткнись и сдавай. У меня две дамы.

— У меня стрит.

Звон монет. Смех.

«В карты, сука, играют! Сейчас сыграем в дурака ха-ха!»

Эфир откликнулся на призыв. Взрывной. Горячий.

Сорвать с петель дверь без лишнего шума. Клац. И Алиев резко скользнул внутрь, сходу оценивая происходящее.

Трое. Сидят за столом, совсем рядом, ещё и без оружия. Идиоты.

Первый — сидевший спиной, даже не успел обернуться. Эфирный меч короткий, кривой, как ятаган, вошёл между третьим и четвёртым позвонками. Хруст. Чвяканье. Бульканье. Труп.

Второй открыл рот для крика…

И получил колено в солнечное сплетение. Воздух со свистом покинул лёгкие. Алиев ещё в полёте рубанул ему по шее.

Третий оказался шустрее. Вскочил. В глазах — ужас.

— Ти… ТРЕВО! — пытался прокричать он.

Бросок кинжала. Точно в горло. Британец захрипел, осев на пол.

— Не сегодня, мальчик. — цокнул Алиев и вытащил кинжал.

«Две секунды. Неплохо. Но можно было быстрее.»

Он вынул из-за пояса свёртки. Особая смесь, его личная разработка. Да что уж скромничать — гордость! Чёрный порох с добавлением эфирной пыли и металлических шариков. Красиво горит, громко взрывается, а осколки… осколки разлетаются как шрапнель.

А дальше бег по длинному коридору с дверьми по обеим сторонам. Кубрики. В каждом по десять коек. Итого… Алиев быстро подсчитал. Восемьдесят человек, минимум.

Многовато для тихого убийства. Значит, пора шуметь.

Достал все заготовки. Эфирные детонаторы уже активированы, осталось только…

— Эй! Ты кто такой⁈

В конце коридора показался солдат. Без рубашки, заспанный, вероятно ходил по нужде в сортир.

Алиев не стал отвечать. Просто улыбнулся. Широко. Показывая все зубы.

И, открыв ближайшую дверь, запульнул первый свёрток.

БАБАХ!

Аж тряхнуло!

Взрыв разнёс дверь кубрика. Крики. Дым. Языки пламени лизнули потолок.

— ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! АТАКА!

«Вот теперь начинается…»

Алиев как на эстафете раскидал свёртки во все кубрики.

БАХ!

БАБАХ!

БУДУМ!

Взрыв за взрывом разносились по форту.

Всё заволокло дымом.

У ног южанина с перерезанным горлом уже лежал тот самый британец с сортира. Но сколько их сейчас повылазит с нор? Десятки! Нужно приготовиться! Эфир запел в венах. Клинки вспыхнули красным светом. Изогнутые полумесяцы, жадные до крови.

Первый перепуганный британец выскочил из задымлённого кубрика. Голый по пояс, в глазах паника.

Удар. Голова отделилась от плеч и покатилась по полу.

Второй, третий, четвёртый…

Они выбегали как тараканы из щелей. Растерянные, испуганные, полуодетые.

Жалкое зрелище. Вот вам и элитный гарнизон.

Алиев двигался как смерч. Южная школа боя не была похожа на грубость севера или расчётливость столичных практиков. Это страсть. Танец смерти под барабаны войны.

— Построиться! Эфирные контуры! Физики вперёд! — кто-то из британских сержантов пытался навести порядок.

Алиев метнул в него кинжал. Тот пролетел через полкоридора и впился в горло по самую рукоять.

Командир сдох. Паника усилилась. Всё шло по плану.

Однако…

Британцы всё же сумели организоваться. Группа из десяти человек сформировала подобие строя. Контуры активированы, физики впереди, кританы готовы поддержать мощными внезапными атаками.

— Вот это уже интересно!

Алиев разрезал ятаганом ладонь и размазал кровь по клинку, как масло по хлебу.

— Что он делает⁈ — крикнул кто-то из строя.

— Неважно! Вперёд! Убить его!

Они двинулись. Медленно, как бронированный ёж, но неотвратимо.

Алиев ждал.

Пять метров.

Три.

Два…

Удар мечом по полу. И взрыв. Направленный выплеск эфира ушёл в каменный пол, превращая тот в смертоносную шрапнель.

Передние ряды буквально разнесло. Контурные щиты не помогли, ведь осколки били снизу, в незащищённые ноги.

А Алиев уже был среди толпы. Как орёл среди полевых мышей. Клинки же пели кровавую песнь.

Рубить. Колоть. Рвать. Ломать.

Фонтанами била кровь. Разлетались внутренности по стенам. Мелькали отрубленные конечности.

«Вот за это я и люблю свою работу! Муха-ха! Красота!»

— МАГИСТР! ОН МАГИСТР! — заорал кто-то из выживших.

— Дошло значит⁈ — Алиев перехватил британца за горло, поднял одной рукой. — Не просто магистр, гнида британская! Я — Рустам Алиев с Кавказских гор! Запомните это имя в аду!

Хруст.

Ещё один труп.

Но кто их считал⁈

Казармы превратились в бойню. Дым, огонь, кровь. Выжившие британцы отступали, пытаясь закрепиться в дальнем конце коридора. И хоть как-то выжить.

И прозвучал колокол. Громкий, пронзительный. Тревога на весь форт… А значит теперь начинается самое интересное.

…

Тем временем Полковник Стрельцов сидел в тени на крыше, ведя наблюдение. Его главная задача была — прочувствовать вражеских магистров и связать их боем. Но те пока не объявлялись, хотя только что прозвучала тревога. Внизу горели казармы. Очевидно Алиев устраивал персональный апокалипсис для британских солдат. Южный берсерк. Хоть бы не помер раньше времени с его-то горячей головой.

И тут Стрельцов резко нахмурился. Почувствовал, как эфирное восприятие дёрнулось. Не резко, не как от удара, а настороженно, как от резкого запаха. А затем почувствовалась мощь. О, это была особая аура. Высокомерная. Изящная. Острая. Он двигалась через внутренний двор. Неторопливо. Размеренно. Как господин на утренней прогулке. А за ней две ауры послабее, но лишь на её фоне.

— Чувствую сильных практиков! — Куракин рядом напрягся. — Это Львы⁈

Полковник прищурился, фокусируя восприятие. Несомненно. Горят сейчас как три ёба**ых эфирных маяка. Центральный особенно мощный, два поменьше, и всё равно впечатляющие.

— Львы, — пробормотал он. — Кто ещё может так вальяжно идти решать проблемы… Столько высокомерия. Они просто идут пешком. Так наплевательски.

И троица показались на улице.

Элдрич шёл первым, и даже отсюда было видно, как он брезгливо морщит нос. Серый плащ Ордена развевался, несмотря на полное отсутствие ветра, всё из-за потоков эфира. Пф. Чистое позёрство, трата энергии на красивую картинку. Хотя, стража вон как воодушевились, завидев его.

— Они идут к Алиеву, — Куракин проследил траекторию их движения. — Ему конец.

Стрельцов поджал губы, промычав. В голове лихорадочно крутились варианты.

"Так. Что мы имеем? Алиев один против магистра третьей ступени и двух первой. Это даже не бой, а казнь. Минута, максимум полторы, и наш здоровяк станет трупом.

Однако…

Где, чёрт возьми, остальные британские магистры? По разведданным их должно быть двое. Но они, сука, исчезли как сквозь землю, и не показываются. Если мы сейчас раскроемся, помогая Алиеву против Львов, то те двое могут ударить по главному отряду — Абызовой и Волкову с Ингрид. Либо по точке эвакуации…"

Внизу раздался особенно мощный взрыв. Боковая стена казармы разлетелась, засыпая двор обломками. Из пролома выскочил Алиев. Весь в крови, с безумной ухмылкой на губах. И, метнув пару бомбо-свёртков, прыгнул в окно столовой.

— Если не вмешаемся прямо сейчас, то да, ему точно конец, — медленно произнёс Стрельцов.

"Дерьмовый выбор. Спасти одного и подставить остальных? Наверняка, те двое пропавших магистров начнут охоту внутри форта и тут же наткнутся на наших. Или пожертвовать сейчас Алиевым ради общего успеха?

Он вспомнил слова своего старого командира: «Война — это не героизм, Коля, а расчёт. Считай трупы, и выбирай вариант с меньшим числом.»

Но…

Лишь на первый взгляд кажется, что отдай врагу Алиева и жертв будет меньше. Если подумать на несколько ходов вперёд, то Львы, за минуту управившись с ним, также подключатся на поиски, и тогда те оба магистра покажутся не такой и большой проблемой.

Могу ли я положиться на него… — Стрельцов вспомнил то письмо от генерала Разина, что передал ему Ермолаев. Там чёрным по белому было сказано, дескать Николай, если в ходе операции возникнут трудности, доверься Ненормальному практику. Он хоть и молод, да и не выглядит угрозой с первого взгляда, однако, опасен. — Чёрт побери, Аркадий Степанович будто знал, что мы попадём в полную задницу. Хотя, когда не попадали? — полковник перевёл взгляд в сторону центральной башне, где-то там в подземельях юный капитан не взирая на столь малые годы, взялся на такую пугающую миссию, и ведь даже слова против не сказал, более того, они сейчас в форте благодаря его плану! Стрельцов ухмыльнулся. — Что ж, парень, думаю вы с Абызовой справитесь с теми двумя. Оставляю всё на вас.Что до Алиева, он хоть и берсерк, но он НАШ берсерк. Втроём мы уж точно задержим Львов и не дадим им шанса отправиться за вами вслед."

— Поспешим на помощь Алиеву! — решение созрело окончательно. — Уравняем шансы!

Куракин кивнул. Резко, с выдохом, ведь здоровяк был ему другом.

— Тактика, полковник?

— Ударим с флангов. Ты — Грейсона, я — Элдрича. Третьего оставим Алиеву.

— Принято!

И они молниеносно двинулись по крышам, перепрыгивая со здания на здание. Стрельцов активировал эфир, почувствовав знакомое покалывание в венах. Его техника была проще, чем у молодых гениев. Никаких изысков, чистая военная практичность. Да, скучно, зато эффективно в бою.

Оба спрыгнули с крыши арсенала прямо во двор. Для практиков подобное не было проблемой.

Нырок в вышибленные двери столовой. С десяток рядовых британцев тут же лишились жизней — Куракин перерубил шейный позвонок каждому. Слишком быстро, чтобы те хоть как-то успели отреагировать.

Алиев показался стоявшим посреди трупов, со вздымающейся грудью и порезами на лице. Ятаганы дымились — кровь испарялась от жара эфира.

Напротив через коридор в столовую прошла троица Львов.

— Хватит взрывать всё, обезьяна, — взмахнул Элдрич золотыми волосами. — Я не хочу провоняться гарью.

— Какая принцесса, — ухмыльнулся Алиев и сжал рукояти ятаганов. — Не волнуйся, ты провоняешь собственным дерьмом, когда я закончу.

— Закрой рот, неандерталец, — хмыкнул усатый Грейсон, неспешно вынимая из ножен тонкий эфирный меч и произнёс. — Милорд, позвольте мне разобраться с этой… неприятностью лично.

И тут свист.

Эфирный болт. Простой, грубый, но мощный. Просвистел в сантиметре от головы усатика. Тот отшатнулся, инстинктивно вспыхнув аурой.

— О-ё, господа, — Стрельцов вошёл в обеденный зал столовой, неторопливо формируя второй болт. — Три на одного — не по-джентльменски, знаете ли.

Куракин материализовался с другой стороны, уже с кинжалами в руках. Лысая голова блестит в отсветах пожара. Плащ развевается. Глаза светятся зелёным эфиром. Он был довольно крут в этот момент:

— Эй, усатый, сразимся?

Грейсон фыркнул. Стиснул зубы. Надменность имперских собак была нелепа! Они же им не ровня! Пусть эти трое и магистры первой ступени, как сам Грейсон с Эдвардом. НО ЧТО ОНИ МОГУТ ПРОТИВОПОСТАВИТЬ ГОСПОДИНУ ЭЛДРИЧУ С ЕГО ТРЕТЬЕЙ СТУПЕНЬЮ⁈ НЕМЫСЛИМАЯ ДЕРЗОСТЬ!

Более того. Лорд Элдрич не просто магистр третьей ступени и практически архимагистр! Он один из самых молодых гениев своего поколения! Ему всего-то сорок лет! Такие как он рождаются раз в сотню лет! Ему суждено стать лордом-эфироправом! И какие-то мошки не имеют даже права бросать ему вызов!

Сам Элдрич медленно осмотрел Стрельцова. На лице отразилось лёгкое раздражение.

— Я не знаю кто вы… — он прищурился, переведя взгляд уже на Куракина, — А это значит, что вы незначительны. Раз не заслужили упоминания в особом списке.

— Посмотрим, — криво усмехнулся Стрельцов. — Алиев! Ты как? В норме?

— Более чем! — южанин оскалился, вытирая кровь с подбородка. — Как раз разминался для главного блюда! ХА-ХА-ХА!

Полковник усмехнулся. Да, шансов у них выжить и правда, практически нет. Оттого чего бояться-то? Нужно лишь как можно больше выиграть время. И его улыбка стала шире. Безумец, смотрящий смерти в лицо. Генерал знал кому доверить эту операцию… человеку, что не отступит ни перед кем. Таков был Стрельцов, собственно, как и Алиев с Куракиным.

— Тогда за империю, мужики! — гаркнул полковник.

— ЗА ИМПЕРИЮ! — поддержали клич магистры.

— Грейсон, Эдвард, — Элдрич даже не собирался повышать голос хоть на ноту. — Займитесь этими помехами. Постарайтесь не испачкать форму.

И начался ад.

Грейсон встретил взаимной атакой Куракина. Хлёстко, с ненавистью, занеся эфирный меч. У него, скотина, даже усы топорщились в стороны от искрящегося эфира!

— Гва! Получай, пёс!

— А как тебе такое, брит⁈ — ответил финтом Куракин.

И оба солдата, как две вспышки зелёного и синего света, смещались, ударялись, отскакивали и снова бросались друг на друга. Шкворчала плоть. Жжёг эфир. Раздавались крики ярости.

Эдвард — мечник, с холодными глазами проф убийцы, активировал за спиной облик рапиры.

— Значит, ты — критан, — сплюнул в сторону Алиев.

— Именно, обезьяна, — шёл тот к нему неспешно, при этом готовый к любым манёврам, ведь всем было известно, что кританы наносят колоссальный урон в ближнем бою, однако их защита слишком хрупка. С таким стилем необходимо обладать не только хорошей скоростью, но и чутьём. — Не повезло. Покромсаю на куски, как поросёнка.

— Да? Ну давай, взглянем! Ха-ха! — оскалился Алиев и тут же сглотнул, когда глаз чуть не проткнуло остриём рапиры. Но он успел отвести голову. Вжух! Тычок! И теперь было не до разговоров!

А Элдрич… Элдрич просто стоял на месте. И даже не смотрел на Стрельцова, всем видом показывая незаинтересованность вступать в бой. Ни с ним, да и вообще, ни с кем.

— Начнём? — спросил полковник.

Но златовласый, просто продолжая наблюдать за схваткой подчинённых, произнёс с полной скукой:

— А в этом есть смысл?

— Вот и проверим, — хмыкнул Стрельцов.

— Не хочу. Что до тебя. Ты же сказал, что превосходство по численности — не по-джентльменски, верно? Так вот, стой и смотри, как оба твои солдата бьются с двумя моими. Когда всё закончится, я убью тебя. Однако, ты можешь нарушить свои принципы ради выживания. Помоги своим солдатам победить. И тогда вы сможете уже втроём напасть на одного меня. Согласись, неплохая цена за твою гордость, да? — и Элдрич взглянул на Стрельцова.

Это было полнейшее издевательство. Британец таким простым способом собирался унизить честь противника. Обычная провокация. И хоть полковник знал и понимал это, но ведь проглотить подобное, как трусливо не принять дуэль. Жив-то останешься, но как же всё остальное?

— Готовься, британец! Я атакую! — и Стрельцов, вынув меч с ножом, бросился в атаку. Не просто за себя, а за честь каждого имперского офицера.

Только вперёд. Через кровь, огонь и британское высокомерие. К победе или смерти.

Подземелье форта воняло как общественный сортир. Кругом плесень, сырость, что-то до тошноты кислое.

И ведь бриты считают себя цивилизованными!

Мы бежим. Быстро, как мыши по норам, но стараемся максимально тихо. В этот раз я впереди, Абызова сзади, Ингрид прикрывает тыл. Всё из-за узких проходов, что позволяли передвигаться только цепочкой.

— Налево, озабот, — механический голос Абызовой в этих катакомбах звучал пи*децки жутко. — По схемам там должен быть проход к центральной башне.

Значит, она тоже их выучила? Молодец.

Сворачиваем.

А тут уже эфирные светильники. Хоть и тусклые, но всё же сейчас они, точь прожектора. У развилки коридора звучат голоса.

— … говорю тебе, Дженкинс, та северная шлюха делала тако-о-е…

— Просто заткнись и патрулируй. У тебя одни шлюхи на уме.

— Да ты бы сам хоть раз попробовал!

Да что ж там за шлюха такая? Сам же поднимаю кулак своим напарницам. Стоять. Оборачиваюсь к ним, показываю жестами: мол, за углом кто-то есть.

Ингрид кивает, вынимает кинжал. Абызова… а Абызова просто стоит. Хрен знает что у неё там за выражение лица за зеркальным забралом.

Подбираемся ближе.

Аккуратно выглядываю за угол.

Да, двое британцев. Стоят спиной, смотрят на какой-то нелепый рисунок на стене. Один курит, второй ковыряется в кармане. Да и кто на их месте ожидал бы подвоха?

Возвращаюсь за угол:

— Я первого, ты второго, на счёт три, — говорю шёпотом, кивая Ингрид.

— А я? — механический голос Абызовой звучит какого-то хрена обиженно.

— Страхуешь. Вдруг там ещё кто.

Хотя там никого не было. Но она-то не в курсе.

Она кивает. Вроде. С этим грёбанным шлемом хрен поймёшь.

Раз… два…

И выскакиваем с моей северяночкой одновременно. Тыкаю кинжалом в сочленение брони под шлемом первого. Хруст хрящей, булькание. И готово.

Ингрид чуть медленнее. Её жертва даже успевает дёрнуться и открыть рот для крика…

И получает метательный нож прямо в глазницу. Абызова. Бросок был настолько быстрым, что я даже я прихренел.

— Страхую, — поясняет она, пока британец оседает с ножом в мозгу.

— Напомни мне не злить тебя, — бормочу, обтирая кинжал о рукав трупа.

— Поздно. Ты уже разозлил меня своим планом с барьером.

— Но ты всё равно пошла. Что это говорит о тебе?

— Что я — идиотка, — она переступает через труп. — Пошли, пока не хватились.

Ингрид лишь хмурится, но ничего так и не сказала.

Двигаемся дальше. Коридор расширяется, появляются двери по бокам. Кладовые? Камеры? Без разницы. Нам нужна только башня.

И тут…

Грохот наверху. Глухой, однако ощутимый даже здесь.

— Алиев начал вечеринку, — говорит Абызова.

— Рановато, — Ингрид хмурится. — По плану у нас ещё пять минут.

— С каких пор наши планы работают как надо?

Ещё один взрыв. С потолка посыпалась каменная крошка.

— А он не сдерживается, — констатирует Абызова.

И в ответ на её слова раздаётся вой сирены общей тревоги. Пронзительный, режущий уши.

— Вот теперь всё по плану! — ускоряюсь. — Бежим!

К чёрту скрытность. Южанин сделал своё дело, обратив на себя всеобщее внимание. Стрельцов с Куракиным займутся магистрами, а значит у нас не так много времени на деактивацию барьера. Благо дамочкам данную истину объяснять было не нужно. Смышленые. Такие и сами объяснят, если надо будет! Вот и бежим по коридору, как стадо бизонов. За поворотом — патруль. Трое.

— МОЁ! — Абызова с жадностью вырывается вперёд.

То, что произошло дальше, боем точно не назвать. Убийство! И это я тут НЕНОРМАЛЬНЫЙ⁈

Первому она проломила череп ударом кулака. Усилив удар до такой степени, что голова британца лопнула!

Второй попытался навести арбалет. Абызова перехватила его правую руку, вывернула под невозможным углом. Хруст. И та обвисла как плеть. Добивающий удар в висок.

Третий оказался умнее! Да-да! Понял, что тут происходит и рванул прочь. Ингрид метнула кинжал ему в спину, тот угодил в плечо, что, казалось, никак не замедлило англичанина, а наоборот, придало ускорения!

Тогда Абызова подняла руку. Воздух вокруг задрожал, и…

Эфирное копьё! Нет, не копьё. Гарпун! С зазубринами.

Бросок!

И британец прибит к стене, как бабочка. Гарпун прошёл насквозь, разворотив внутренности.

— Слушай, те мои слова про твою задни, — комментирую, стараясь не смотреть на вывалившиеся кишки.

— Лучше молчи, — перебивает меня Абызова и, дёрнув за эфирную золотую цепь, выдёргивает гарпун. После чего тот рассыпается на эфирные искры.

— Как скажешь, — чешу щеку. НУ ЕГО НАФИГ СВЯЗЫВАТЬСЯ С ТАКОЙ ЖЕНЩИНОЙ!

Бежим дальше. Коридор выводит к широкой лестнице, ведущей вверх. Пара этажей и войдём на первые этажи центральной башни управления.

— Уже рядом! — выдыхаю.

И по иронии судьбы сверху раздаются шаги. Много. И голоса:

— Проверить все уровни! Диверсанты могут быть где угодно!

— Есть, сэр Блэквуд!

Блэквуд? Восприятие нащупывает впереди ауру магистра!

И вторую…

Какого чёрта? Разве ими не должны сейчас заниматься полковник с Куракиным⁈

— В укрытие! — шиплю.

Но поздно. В проёме уже показываются фигуры солдат.

Отряд из гвардейцев. Не больше десяти человек. А за ними два грёбанных британских ферзя.

Первый — высокий, худой, как трость. Седой, с распущенными длинными волосами и орлиным профилем. Осанка идеальная. А как спускается по лестнице, точь бл* по подиуму.

За ним второй. Пониже, тоже в годах. В глазах холодная уверенность. Рыжие волосы уложены, у крючковатого носа россыпь веснушек. Выглядит как добрый дядюшка Джонс с печеньем. Но нихера подобного. Аура вокруг пульсирует с намерением убивать.

Первый, судя по сходству с тем убитым мной засранцем в Сожжённом лесу, сэр Блэквуд а второй Максвелл, как говорилось в докладе.

— Здесь чужаки! — замечает нас первый из гвардейцев.

Собственно, бежать мы не могли. Наверху бьются наши. Как мы можем отступить? Поэтому, встаём в боевые позы и готовимся к схватке в этом подземелье, что станет склепом.

— Ох ты, какая встреча, — Блэквуд Старший останавливается на верхней ступени. — Крысы уже в подвале. Что несомненно экономит время на поиски. Сэр Максвелл, — обращается он к рыжему. — Помните, я говорил, что в случае диверсии, крысы обязательно пойдут через подземелья?

— Помню, сэр Блэквуд. Вы как всегда правы. — кивнул рыжий подхалим.

Блэквуд тонко усмехнулся, оглядел нас:

— М-м, и кто тут у нас? Магистр и два мастера. Забавно. Империя совсем обеднела, раз шлёт мастеров на убой? А ты, — он прищурил взгляд. — Вообще, похож на подростка с бородой.

— Эй, дедуля, — не выдерживаю. — Вообще-то, мне уже восемнадцать.

Максвелл хмурится, разглядывая меня по-новому. Затем фыркает:

— И правда! Сосунок же! Это твоя борода⁈ Вот умора! У тебя же борода накладная! — и он взглянул на Блэквуда. — Сэр Блэквуд, в очередной раз восхищаюсь вашей наблюдательностью.

Тот хмыкнул.

— Хватит болтовни, — звучит механический голос Абызовой. — Вы преграждаете путь. Уйдите или умрите.

— Как прямолинейно. Мне нравится, — Блэквуд достаёт эфирный клинок. Длинный, изящный, с гравировкой. — Что ж, леди, потанцуем? — и говорит своему напарнику. — Максвелл, на тебе мастера.

— Сэр Блэквуд! — осторожно обращается командир гвардейцев. — Будут ли какие-то указания⁈

— О, точно, совсем забыл про вас… — задумчиво произнёс тот…

Как в этот миг три горизонтальных золотых серпа сорвались с перчаток Абызовой. Параллельно друг другу, разрезая перед собой всё! В том числе и десяток подмастерьев.

Кра! Вжу!

Никто из них даже не успел среагировать, как оказались разрублены на три части.

БЗЗЗ!

Блэквуд остановил три серпа мечом, развеяв их техникой рассечения.

— О-о, неплохо, имперка, — ухмыльнулся он. — Но разве красиво прерывать чужой разговор?

— Заткнись и дерись, — механическим голосом отвечает Абызова и встаёт в невъ*бически крутую боевую позу.

Блэквуд больше не улыбается. Что-то смутило его в её позе. Но что? Рукопашный стиль? Или поток эфира в металлических перчатках? Они прям вибрировали! Как бы то ни было, он посерьёзнел и произнёс:

— Максвелл, разберись с мастерами как можно быстрее.

Тот нахмурился:

— Понял.

Абызова же шагнула в сторону, встав по центру коридора подземелья, прикрыв нас:

— Думаете, я позволю к ним добраться? Сейчас я ваш противник.

И бросается в атаку!

Неожиданно.

Резко.

Как пантера за добычей.

Вот только против неё не слабаки.

Блэквуд встречает её удар с грацией. Клинок сталкиваются с металлической перчаткой, высекая снопы искр. Наносит контр-удар. Несмертельный, а дабы проверить способности нашей шлемоголовой. В любом случае, у них завязался плотный бой. Британец не отпускает её из схватки, не давай ей отвлечься на Максвелла.

А рыжий, как послушный солдат, исполняющий приказ командира, уже шёл на меня с Ингрид. Две короткие сабли в руках. Резкий рывок, и он сократил со мной дистанцию, намереваясь отрубить сначала голову мне, а вторым движением Ингрид.

— Осторожно! — кричит Абызова.

— Не отвлекайся, имперка! — усмехается Блэквуд, нанося ей порез.

Сабля Максвелла должна снести мне пол черепа. Будь я мастером, так бы и произошло.

Однако, успеваю отклонить его первый же удар. И лезвие срезает пару волосин с башки. Отклоняю второй удар. Третий. Его комбинация оказывается провальной. Да, кинжалы против сабель не лучший расклад по дистанции. Но они не такие КОРОТКИЕ как говорила Ингрид! Так что справляюсь!

— К-КАК… — Дочь Хальвдана же, осознавшая, что мы оба ещё живы, трясёт головой и бросается в сторону, в попытке зайти Максвеллу в спину, но тот просто отмахивается, от чего эфирная волна отбрасывает её к стене.

— Не мешайся, детка! — ухмыляется он. — Мужчины разговаривают.

— Я тебе не детка! — та вскакивает, сплёвывая кровь.

А я пользуюсь происходящим. Бросаю нож ему в морду. Тот отбивается саблей, но второй нож уже летит низом, ему в пах.

— Грязный приём! — Максвелл едва отскакивает, как от кипятка.

— Ты ещё удивишься! — ухмыляюсь, формируя контур.

Абызова тем временем пытается пробить защиту Блэквуда. Удары быстры, точны, но старый магистр читает их.

— Уральская школа, если не ошибаюсь? — комментирует он, уклоняясь от атаки, которая разорвала бы на куски какого-нибудь мастера. — Мощь, напор. И никакого изящества! Посредственность!

Та не отвечает. Просто бьёт, бьёт, бьёт. Кулаки, локти, колени. Всё тело, как, чёрт дери, роботизированный организм.

И вдруг.

Финт!

Удар кулаком нашей уральской девочки оказывается отвлечением. Настоящая атака — эфирный дротик, выпущенный из-под локтя.

Блэквуд еле успевает отклонить башку. Дротик чиркает по щеке, оставляя кровавую борозду.

— О! — он касается пореза. — Давно я не получал ран. Похвально.

И его аура меняется. Резко. Только что была размеренной, как река, теперь же мощная, как водопад.

— Полагаю, пора заканчивать.

Следующий его удар меча Абызова не видит. Просто в один момент он мелькает там, а в следующий — клинок уже пробивает её защиту. Только шлем спасает от обезглавливания. Лезвие скользит по зеркальной поверхности, высекая сноп искр.

Абызова отскакивает от Блэквуда. Оглядывается на меня с Ингрид. Механический голос звучит напряжённо:

— Ещё живы… — она УДИВЛЕННА! Ну, её можно понять. Всё же два мастера первой ступени против магистра, как мухи против жабы. — Продержитесь ещё немного, Волков! Не лезьте на рожон!

Но Блэквуд атакует, не давая ей передышки:

— Не отвлекайтесь во время боя, леди! Это дурной тон! Я же говорил!

Та отбивается и они разрывают дистанцию.

А после происходит то, от чего Максвелл остановил свою очередную атаку, а я защитный контур.

Воздух вокруг Блэквуда и Абызовой начинает искажаться. И их эфир сгущается, принимая формы.

За спиной британца материализуется силуэт огромного чёрного ворона с растопыренными крыльями. Птица размером с лошадь, глаза горят синим, клюв хищно приоткрыт.

Аура-воплощение. Высший пилотаж у магистров.

Абызова не остаётся в долгу. За её спиной формируется… эм-м… золотой таракан? Нет, постой. Скорпион! Огромный, с клешнями и опасным хвостом. Уральская школа во всей красе. Говорят, аура у них особенно злобная, при том практичная.

Максвелл ухмыляется. Его аура также вспыхивает. За спиной показывается огненный кабан с горящими клыками. Зверюга фыркает паром эфира, роет копытом несуществующую землю.

Даже у Ингрид появляется воплощение, хоть и не такое яркое! Серебристая волчица! Поджарая и быстрая.

А у меня…

Стыдно признавать, но ни хрена.

— Что такое, малец? — усмехается Максвелл. — Не в настроении? Или ситуация слишком напряжённая?

Это он меня сейчас импотентом прозвал?

— А что? Ты так сильно хотел посмотреть? — усмехаюсь. — Старый извращенец!

Ингрид отводит взгляд. НЕ ДЕЛАЙ ТАК! Я ПРОСТО ЗАЩИЩАЮСЬ!

Нахрен эфир. Тянусь к иному источнику. Духовная энергия откликается, как старый друг. Знакомый озноб в глазах… Знаю. Они меняются. Радужка исчезает. Остаются только чёрные провалы. Бездонные колодцы, в которых утонула ни одна душа.

Так. Палево же. Надо замаскироваться.

Накладываю поверх технику подводного зрения. Синие огоньки вспыхивают в глазницах, скрыв всё лишнее.

— Ингрид, встань подальше, — говорю, не оборачиваясь.

— Ты спятил⁈ Он же с аурой-воплощением и теперь на порядок сильней!

Усмехаюсь, перехватывая кинжал обратным хватом:

— Я сражался со Свартбьёрном, забыла?

И исчезаю.

Прямо на её глазах.

Телепортация? Невидимость? Нет. Просто скорость, усиленная духовной энергией до предела моих нынешних способностей.

Максвелл успевает среагировать лишь в последний момент. Его сабля взлетает в отчаянном блоке, но мой кинжал уже скользит меж его защиты. Остриё клинка входит в плоть у ключицы, дырявя на ладонь вглубь.

— Ааргх! — рыжий отшатывается.

Выдёргиваю кинжал. Блокирую его ответный удар сабли. Гашу инерцию смещением назад. В тот же миг выхватываю одну из игл. Бросок. Резко, небрежно. Ему в глаз.

Максвелл дёргает головой. Игла проходит рядом с глазницей и с мерзким чпоком входит в ухо, втыкаясь шейную мышцу.

— СУКА-А-А! — британец взревел, хватаясь за ухо. Кровь текёт между пальцев. — Грёбаный молокосос! На куски порву!

И аура вокруг него вспыхивает как костёр. Кабан за спиной взвизгивает и бросается вперёд вместе с хозяином. Сам воздух трещит от избытка эфира.

Ну вот, разозлил его. Всего-то нужно было сделать пару дырок.

Магистр, брызжа слюной, атакует слишком яростно, слишком прямо, без прежней расчётливости. Сабли как две серебряные молнии, сыпят удары градом. Отступаю, блокируя их и уклоняясь.

Тон! Дзон! Дзвын!

Металл звенит. Эфир жужжит.

— Стоять, сучёныш! — рыжий пытается зажать меня в угол. — Будешь прыгать как блоха⁈

— А что, неудобно⁈ — ныряю под горизонтальный взмах. — Привык со столбами работать⁈

— Урррод!

Провокация срабатывает. Он ещё больше звереет, техника фехтования сбоит.

Резкий выпад с его стороны. Отбиваю и тут же контратакую по его запястью. Сразу же тычком ему в бочину. Камзол продырявлен, как и плоть. Неглубоко, но кровь проступает.

Отпрыгиваю и смотрю на свой кинжал в крови.

— Ой, а что это? Кабанчика подрезали? — и перевожу взгляд на обескураженного, но кабздецки раздражённого Максвелла.

Сбоку раздаётся звон металла, вскрики. Абызова всё ещё сражается против Блэквуда. Ингрид пытается ей помочь, но её дальнобойные техники слишком слабы против магистра.

Ладно, хватит играть. Время показать британцам, почему меня называют «Ненормальным практиком».

— И как так вышло… мастер ранил магистра… — произношу с иронией. — Что скажешь, сэр как тебя там?

— Уёбок… — шипит Максвелл.

— Сэр Уёбок, значит, — ухмыляюсь. — Всегда считал английские имена странными. Вашу королеву, кстати, как кличут? Не членососка?

Это был предел. Грань, которую не выдержит ни один офицер Британии. Слабое место в общем.

Максвелл зарычал, как демон, и бросился в атаку, как бешенная собака, не замечая ничего вокруг. Эх. Понимаю, моя насмешка над его раной лишь подстегнула озвученную провокацию. Двойной эффект за каких-то десять секунд. Но именно это мне и нужно. Разъярённый зверь. Его отчаяние. Ими так удобно управлять.

— Попался! — рычит он.

Его сабля свистит слишком близко. Вот только он даже не догадывался, что попался отнюдь не я.

Ухожу от его удара, одновременно с этим завершая формацию контура, что всё время плёл свободной рукой за своей спиной. А ведь он из-за ярости даже не обратил внимания. Вот что делает с людьми гнев.

Эфирные линии завершаются в трёхмерную структуру, и контур захлопывается.

— Что за… — Максвелл не понимает, как так быстро вокруг него сформировался куб. — Какой дешёвый трюк! — и кулаком ударяет по стене.

Проявляется трещина.

Да, формация вполне себе обычная. Но она всего лишь деталь всего плана.

— Сейчас выберусь и оторву тебе башку, имперский обсосок! — рычит рыжий брит.

Ещё удар. Трещина расползается. Ещё, и барьер рушится. Разлетается на множественные куски, закрывая обзор. А я уже оттолкнулся от стены и в прыжке, прокручиваюсь по спирали, как олимпийский гимнаст, только с иными способностями. Мир замедляется в этом круговороте. Вижу всё. Как Максвелл ухмыляется, сломав клетку. В его глазах торжество. В следующую нано-секунду его взгляд приступает к сканированию округи в поиске моей тушки. И медленно поднимает голову. Да, видит меня. В воздухе. Но я уже замахнулся кинжалом.

Его глаза расширяются. Сабля дёргается вверх. Поздно, британец.

Лезвие входит в горло как в масло. Кручение добавляет силы. Режу от уха до уха. Глубоко. Перерезая артерии, мышцы, трахею.

И время вновь идёт своим чередом.

Резко приземляюсь в полуприседе. Максвелл хватается за горло, пытаясь удержать хлещущую кровь. Булькает что-то. Наверное проклятие, вряд ли он восхищался собственным убийством.

Бью ножом ему в основание черепа. На всякий случай. Его крупное тело вздрагивает и валится на пол. Вокруг растекается лужа крови.

В этот момент слышу хриплый вскрик. Оборачиваюсь. Абызова прижала Блэквуда к стене эфирным гарпуном. Старый магистр дёргается как замученная рыба на крючке, пытается что-то прохрипеть.

— Тш-ш-ш, — уралка нежно проводит пальцем по его щеке. — Всё хорошо. Сейчас всё закончится.

Нож входит в глазницу с мерзким чавкающим звуком. Блэквуд обмякает. Ворон за его спиной издаёт последний крик и рассыпается чёрным дымом.

Абызова же вынимает гарпун, и труп падает на пол.

— У нас получилось! — радостно подбегает к ней Ингрид.

Так-с, пока они празднуют победу, присаживаюсь у тела Максвелла. И протыкаю его грудь костяными пальцами. ПОРА ПЕРЕКУСИТЬ!

— Зачем ты… Что ты вообще делаешь? — произносит Ингрид. — Он же уже мёртв…

— Контрольный удар в сердце, на всякий… всякий случай… — бурчу, стараясь скрыть дрожь удовольствия.

Духовное ядро, как мотопомпа выкачивает эфириум из узлов. Как сок из спелого фрукта. И какой! Чистый, концентрированный! А что за привкус неутолённой ярости! Деликатес, чёрт побери!

Заканчиваю и вынимаю руку, пока не спалили. Ядро урчит от удовольствия. Да, это было вкусно. Осталось только переварить правильно.

Перевожу взгляд на труп Блэквуда. Ещё один источник первоклассного эфириума. Лежит, зараза, бесхозный. Вот же досада.

— Капитан Волков, — произносит роботизированным голосом Абызова. — Ты. Ты отлично постарался. Спасибо.

Серьёзно? Эта бездушная робо-терминаторша умеет благодарить?

— Да вы тоже молодец, магистр, — киваю. И скольжу взглядом по дочери Хальвдана. — Как и ты, Ингрид.

— Я была бесполезна… — опустила та голову.

— Не время разглагольствовать! Наверху бой! Поспешим! — Абызова первой сорвалась к лестнице.

И ведь правда, грохот усиливается. Взрывы, крики.

Бросаю последний взгляд на труп Блэквуда. Жаль оставлять столько качественного эфириума, но…

Не жадничай, Саня.

И бегу вслед за девчонками…

…

Лестница кончилась внезапно, выплюнув нас на широкую площадку. Впереди — коридор и, если не ошибаюсь, технический зал, ведущий уже непосредственно в саму башню. Бежим согласно старым схемам по коридору, но слышу гул голосов.

— Стойте, — шиплю, хватая обеих девчонок за плечи. — Там народ.

Они прислушиваются. Только секунды через четыре они слышат, судя по ползшим бровям Ингрид и замеревшей Абызовой в шлеме. А там, прямо говоря, народа хрен яблоку где упасть. Топот сапог, бряцание доспехов, отрывистые команды.

— … проверить все уровни! Диверсанты не должны пройти!

— Сэр Реджинальд приказал прошуршать каждый угол подземелья!

— Двигайтесь, олухи! Я не горю желанием кончить в клетке подвала!

И вся эта компашка из нескольких десятков солдат бежали в нашу сторону.

— Назад не успеем, — шепчет Ингрид. — Услышат.

— И вперёд не пройдём, — добавляет Абызова.

Оглядываюсь. Справа — ниша в стене. Неглубокая, на троих слишком тесновата, но…

— Сюда, быстро!

Хватаю их обеих и прижимаю к каменному углублению.

Втискиваюсь с краю. Все прижимаемся друг к другу, как селёдки бля*ь в бочке, стараясь громко не дышать. Были бы в другой ситуации, может и выкинул бы какую-то пошлость, но сейчас точно не время. Хотя-я…

— Боже, девочки, кто из вас щипает меня за зад? — шепчу с откровенно похабной мордой.

Ингрид фыркает едва слышно. Абызова молчит.

Они ненавидят меня.

Топот приближается. Ещё несколько секунд, и нас заметят. Ниша слишком мелкая, а мы чуток выпираем. Конечно, кругом темно, да и солдаты даже не представляют, что здесь кто-то может быть, и всё же, полагаться на эти факторы слишком наивно. Сдёргиваю с себя накидку и аккуратно приподнимаю перед нами как ширму. Пи*дец, фокусник. Но, естественно, не просто так сделал это. Мысленно тянусь к духовной энергии. Техника «Покров». То, что сейчас нужно. Но нужно распространить её не только на себя и плащ, но и Абызову с Ингрид, иначе из-за их эфира нас заметят. Сосредотачиваюсь и слышу шёпот Абызовой:

— Что это…

— Я… — бормочет следом Ингрид. — Я чувствую что-то странное…

— Просто молчите, — шиплю на них. — И что бы ни случилось, ни звука.

Моя духовная энергия окутывает их тонкой плёнкой.

Солдаты пробегают мимо. Буквально в метре от нас. Но офицер, мастер второй ступени, вдруг останавливается. ДАЖЕ ОБОРАЧИВАЕТСЯ!

И смотрит прямо на меня светящимися синим глазами…

Но так ничего и не увидев, будто нас не существовало, отвернулся и побежал дальше.

Вскоре топот затихает за поворотом.

Выдыхаю, отпуская технику. Лоб покрыт каплями пота. Держать «Покров» на троих тяжело даже для меня. Особенно учитывая что я только-только перешёл на серебряный уровень.

— Как… — Абызова смотрит на меня, когда выбираемся из ниши. В зеркальном забрале отражается моё измученное лицо. — Они смотрели прямо на нас!

— Повезло, — пожимаю плечами.

— Бред, — Ингрид тоже качает головой. — Тот офицер смотрел тебе в глаза! Я видела!

— Может, он был пьян… — застёгиваю плащ. — И вообще, путь свободен, двигаем!

Обе посмотрели на меня, как на идиота. Да, отговорка не самая лучшая, но выдумывать что-то сейчас нет времени.

Так или иначе, продолжаем путь. Бежим по коридору. Поворот. Развилка. И за следующим поворотом нужная дверь в технический зал перед самой башней.

— Пришли, — шепчу, глядя на здоровенную дубовую дверь, обитую железом.

— Тихо как-то, — Абызова напряжена. — Не нравится мне это.

— Может, вся охрана ушла нас искать? — предполагает Ингрид.

Ну-ну, конечно. Британцы оставили главный генератор без присмотра. Скорее я поверю, что Разин тайно вяжет носочки. Хотя тут, на севере, вполне себе здравое увлечение!

Подкрадываемся к двери. И та не заперта, даже приоткрыта на ладонь.

— Ловушка? — Ингрид явно готова к бою.

— Или приглашение, — толкаю дверь и осматриваюсь.

Просторный зал. В центре — винтовая лестница, ведущая наверх. Горят эфирные лампы. Прям, собака, логово какого-то босса подземелья.

О, чёрт, как я не люблю оказываться правым в таких ситуациях.

— Твою мать, — выдыхаю.

У подножия лестницы…

Здоровенный рыцарь в полных тёмно-синих латах с красным львом на нагруднике. Ростом метра под два с половиной, щит размером с дверь, меч, которым можно рубить брёвна. Тёмные доспехи сияют защитными контурами высшего качества.

Всё? Нет.

За ним — двое. Статный, сухопарый копейщик с алебардой в просторном сером комбинезоне и эмблемой красного льва на ремне. И тощий тип в балахоне, вероятно контурщик, судя по эфиритам на поясе, с медальоном в виде тотема ордена.

И, сука, даже это ещё не всё.

С лестницы спускаются трое в серых плащах с вышитыми красными львами на нагрудных эмблемах.

— Добро пожаловать, — центральный из троих снимает капюшон.

Бывалый, лет сорока-сорока пяти. Каштановые волосы зачёсаны назад, глаза с насмешкой. На щеке и подбородке по шраму.

— Сэр Реджинальд, — представляется он с насмешливым поклоном. — Вице-капитан первого отряда ордена Красных Львов. А это мои коллеги.

Двое других тоже снимают капюшоны. Женщина с короткими рыжими волосами и мужчина с седой бородкой.

— Леди Маргарет и сэр Освальд, — продолжает каштановолосый. — А это, — указывает он на рыцаря в латах. — Сэр Гаррет. Копейщик — сэр Миллер, а справа от него сэр Тёрнер. Мы так долго ждали вас. Уже начали волноваться — вдруг заблудились?

Все шестеро — магистры! ВСЕ, ЧЁРТ ПОБЕРИ! Чувствую их давящие ауры. Пятеро первой ступени, вице-капитан — второй.

— Не ожидали такого приёма? — Реджинальд улыбается, чища кожуру красного яблока ножом. Улыбка как у акулы — одни зубы, никакого тепла. — Видите ли, капитан Элдрич предупредил о возможной неприятности. Велел подготовиться.

Рыцарь в латах поднимает щит и идёт на нас. Пол дрожит под его весом.

— Сэр Гаррет редко имеет возможность размяться, — комментирует Реджинальд, откусывая яблоко. — М-м… Вы его порадуете.

— Что, язык проглотили? — рыжая Маргарет вынимает из-за пояса парные кинжалы. — Обычно имперские собаки лают громче. — и активирует полную ауру-воплощение.

Остальные также активируют ауры на полную.

И ад вот-вот начнётся.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Шесть магистров против одного официального магистра и двух мастеров. Простая, безжалостная математика. Шансы на выживание равны нулю. Абызова понимала это лучше всех.

«Двадцать секунд. Максимум тридцать, если повезёт. Столько я продержусь против шестерых…»

— Я возьму всех их на себя, — её механический голос звучал спокойно, буднично, смиренно. — Капитан, уходите. К генератору не пробиться. Операция провалена. Всю ответственность беру на себя. Как магистр, я приказываю вам с Ингрид выжить.

Она повернулась зеркальным забралом к юному Волкову. Под маской женские губы изогнулись в грустной улыбке, которую никто так и не увидит.

— И напоследок… — звучит её механический голос. — Я признаю тебя «Ненормальным практиком». Ты и правда хорош. А теперь, бегите!

После чего отвернулась и вышла вперёд. Эфир откликнулся на её зов. Вся накопленная за годы сила поднялась из глубин, готовая к последнему бою. Воплощение золотого скорпиона за спиной ощетинилось, готовое колоть и терзать.

Но…

Ладонь легла на её плечо.

Тёплая, уверенная.

— Ты и правда идиотка.

Абызова замерла. Волков встал рядом. В его голосе звучало что-то странное. Не героизм. Не отчаяние. Скорее, усталость.

— Они прикончат тебя за секунд двадцать и пойдут за нами. Мы с Ингрид даже не успеем спуститься в подземный коридор.

Абызова сглотнула под шлемом. Почему⁈ Почему он не ушёл⁈ И отчего её сердце стучит так громко. И так благодарно.

— Тогда что ты предлагаешь? — её механический голос дрогнул. — Умереть здесь втроём⁈

Юноша усмехнулся. И взглянул на её зеркальное забрало. Тогда-то она и увидела, как его обычные глаза исчезают, а вместо них проявляются чёрные провалы…

«Что это… ЧТО ЭТО ЗА ТЕХНИКА⁈»

Он же говорит:

— Просто пообещай, что всё, что здесь произойдёт, останется между нами.

Абызова снова сглотнула. Под забралом брови сошлись к переносице. Что бы он не задумал, они всё равно обречены. И всё же, она ответила:

— Мог и не просить об этом.

Ингрид схватила юного Волкова за рукав:

— Имперец… Ты же не собрался сейчас сделать что-то «такое» и пожертвовать собой? Не смей.

В ней звучал страх. За эти дни привыкла к этому странному пареньку и отчего-то так не хотелось его терять.

Волков похлопал её по руке:

— Не переживай, жёнушка номер два.

И вышел вперёд.

Реджинальд Торнхилл наблюдал за сценой с лёгким интересом. Трогательно. Имперцы прощаются друг с другом. Он даже готов был подождать — всё равно исход предрешён, к тому же, задача его отряда никого не пропускать в башню, а не бегать за диверсантами. Так что если бы та магистр в шлеме пожертвовала собой, то он бы отпустил этих мастеров — пусть ими занимаются поисковые отряды, а не элита. Ещё бы магистры Ордена не бегали за крысами.

— Значит, решили умереть вместе? Как глупо, — хмыкнул он.

Молодой имперец — мастер, судя по ауре, вышел вперёд. Обычный парень, ничего особенного. Разве что накладная борода и глаза… Каштановолосый нахмурился. Ему не кажется? Где глаза этого парня?

А потом началось.

Чернота хлынула из глазниц юного капитана, как смола. Густая, маслянистая, живая. Стекала по щекам, расползаясь по лицу и формируя нечто.

«Что за ересь⁈» — не понимал британец.

Лицо юноши исчезло под чёрной субстанцией. Вместо глаз две чёрных дыры. Оскал, полный игольчатых зубов. Слишком угловатый подбородок, да и остальные черты! Они не должны существовать в человеческом лице!

ОН СНЯЛ САПОГИ! И его тело стало трансформироваться. Руки и ноги Удлинились. Пальцы превратились в чёрные когти длиной с кинжал. Порвалась рубашка. Он остался в одних штанах, стоя на когтистых лапах. А чёрная плоть… она будто текла, как живая, меняя форму.

— Что за дьявольщина⁈ — Маргарет отшатнулась.

Остальные также стояли шокированы.

А потом ОН заговорил. И это был не голос человека. Это был хор. Десятки, сотни голосов, слившихся в один искажённый рёв:

— ПРРРРРИШЛО… ВРРРРЕМЯ… ОХОТЫ.

Абызова застыла. Глаза под шлемом распахнуты. Пальцы сжимают нож. Страх… Ужас накрыл её с головой. ВОЛКОВ? ЭТО ТОТ САМЫЙ МАЛЬЧИШКА ВОЛКОВ⁈ Что за пугающая энергия⁈ Это не эфир! Нечто совершенно иное! Чуждое. Ужасающее.

Ингрид, дрожа, отступила и упала на задницу. И этого человека она собиралась победить?

Сэр Гаррет — исполин в латах, первым пришёл в себя. Опыт твердил ему о простой истине — если что-то выглядит как ужас, его нужно убить. Желательно быстро.

— За Британию! — пробасил он, поднимая щит.

Двести килограммов мышц ринулись вперёд с рёвом боевого клича. Щит по фронту, меч занесён для сокрушительного удара. Эфир взрывается, обжигая всё вокруг.

Но существо, кое было Александром Волковым, не двинулось с места.

Удар меча пришёлся точно в цель. Клинок вошёл в грудь на добрых тридцать сантиметров.

— РРР… ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!

Раздался смех, похожий на скрежет металла по стеклу. Существо посмотрело на торчащий из груди меч с чем-то похожим на удовольствие. Чёрные когти слишком быстро сомкнулись на запястье Гаррета. Хруст. Вопль. Кисть в латной перчатке отделилась от предплечья и упала на пол.

— Гаррет! Отступай! — Маргарет бросилась на помощь.

Но чёрный жнец вынул меч из груди и, держа за клинок, нанёс им удар как битой по шлему рыцаря. Тот рухнул, как бычара, на пол. Тут же когтистая лапа с силой обрушилась ему на забрало, сминая шлем вместе с черепом, как кофету в фольге. Хрясь.

Маргарет аж икнула от увиденного.

Как существо двинулось. Даже, не двинулось — перетекло. Одно мгновение оно стояло над павшим рыцарем, в следующее — уже позади рыжеволосой магистра.

— МЕДЛЕННО. — звучит рык у уха рыжей.

Когти прошли через её шею, и голова Маргарет покатилась по полу, с застывшим выражением ужаса.

Контурщик Тёрнер сформировал крепчайший защитный барьер. Тот вспыхнул вокруг него, многослойный, усиленный.

Существо ударило. Просто ударило кулаком.

И барьер, не выдержав подобной мощи, лопнул как мыльный пузырь. Кулак прошёл дальше, пробивая грудную клетку магистра. И вышел со спины

— ХРУПКИЕ КОНТУРНЫЕ ЛИНИИ. ТЫ ДАЖЕ НЕ УМУДРИЛСЯ СПРЯТАТЬ ФОРМИРУЮЩИЙ УЗЕЛ. А ОСНОВНАЯ УЗЛОВАЯ СХЕМА, В НЕЙ ОШИБКА. ЧТО ДО ПОДДЕРЖИВАЮЩИХ, ОНИ БЫЛИ НЕПЛОХИ, НО ВТОРУЮ И ЧЕТВЁРТУЮ ПОМЕНЯТЬ БЫ МЕСТАМИ С ТРЕТЬЕЙ И ПЕРВОЙ, — существо пыталось объяснить, но контурщик уже был мёртв.

Оно вытащило руку и британец в балахоне рухнул на пол.

Копейщик сэр Миллер и мечник сэр Освальд атаковали одновременно. Первый совершил выпад алебардой, ещё и обманным финтом, усилив атаку эфиром до предела. Второй атаковал с другого фланга, занося меч, но и это было обманкой — с его клинка сорвался связывающий контур, сеть из светящихся нитей.

Атаки прошли одновременно. Алебарда пронзила существу живот. Контурная сеть опутала с ног до головы.

На мгновение даже показалось, что сработало.

Но.

— ПОНЯТНО . ЭТО ВАШ ПРЕДЕЛ. ВЫ НЕПРИГОДНЫ.

Существо дёрнулось. Контурные нити порвались точь хилая паутина.

Чёрная рука схватила копейщика за лицо. Пальцы сомкнулись.

Хрусь. Чавк.

Череп лопнул, как яйцо. Мозги и кровь брызнули меж когтей.

Мечник попятился, выставляя перед собой клинок.

— Не подходи!

Но существо было уже рядом. Коготь указательного пальца прошил тому пах и двинулся вверх, вспарывая до груди.

— А-а-а!!! — Освальд завопил, пытаясь удержать вываливающиеся внутренности.

— КАК ГРОМКО. ПЕРЕСТАНЬ.

Второй удар срезал ему голову.

И…

Остался только Реджинальд.

Вице-капитан первого отряда Ордена Красных Львов стоял позади всей этой бойни, сжимая меч.

— Кто ты, чёрт побери? — процедил он, — Новая разработка имперцев?

— О ЧЁМ ТЫ? — склонило существо голову набок. — Я ЭТО Я.

— Тогда я! — зарычал Реджинальд. — Рыцарь Ордена Красных Львов! И я не дрогну!

Вот только на его штанах уже расплылось пятно. Вроде бы вице-капитан, а оказался самым трусливым из всех тут магистров. Однако, стоит отдать ему должное — всё же нашёл в себе силы атаковать.

Техника была безупречной. Выверенные удары, идеальная работа ног, эфир вовремя усиливал каждое движение.

Существо даже не пыталось уклоняться. Просто шло вперёд, принимая удары. Меч англичанина рубил чёрную плоть, оставляя раны, которые тут же затягивались.

— Умри! Умри! УМРИ-И-И-И!

Реджинальд вкладывал всю силу, всё мастерство.

Но.

Чёрная рука легла ему на лицо. Плавно. Неумолимо. Как исход. Как смерть.

— КОНЕЦ.

Пальцы стали сжиматься. Медленно. ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО.

Реджинальд кричал. Бился в истерике. Потом хрипел. И в итоге замолчал.

Когда существо убрало руку, на плечах вице-капитана не было головы. Что-то непохоже ни на что. Сдавленный кусок мяса, костей и мозгов.

Тишина.

Долгая. Вязкая. Безмолвная.

Шесть трупов. Море крови. И существо посреди всего этого.

— ОХОТА… ОКОНЧЕНА.

И оно рухнуло на колени. Чёрная субстанция начала свёртываться с его тела, затекая обратно в глазницы. Показались обычные человеческие пальцы на руках и босых ногах. Затем шея. Точённый подбородок с накладной бородой. Бледные, как у мертвеца щёки с родинкой под левым нижним веком. Длинные волосы с косичками и плетёнными бусами северян. А после и глаза. Усталые. Измученные.

— Буээээ-э-э-э! — юный капитан выблевал кровь вместе с чёрными сгустками.

Руки дрожат, глаза закатываются. Хлещет пот.

— Буэ-э-э-э…

Снова приступ рвоты.

И он падает на пол.

— С-САША… Как… как ты? — Ингрид делает неуверенный шаг к нему.

Голос дрожит. Ей страшно. Но всё же она сделав ещё пару шагов, подбегает к нему.

— ТЫ ТАК НАС НАПУГАЛ⁈ КАК СЕБЯ ЧУВСТВУЕШЬ? ЭТО КРОВЬ⁈ ТЫ РАНЕН⁈

— Едва… — хрипит тот, — едва… остался собой…

И рухнул лицом вниз.

Абызова среагировала инстинктивно. Успела подхватить его. Не бросай товарищей. Так всегда говорили в её отряде. Даже если товарищ только что превратился в нечто из кошмаров и разорвал шестерых магистров голыми руками.

«Архимагистр. Его пиковая сила на уровне архимагистра. Может, первой ступени, а то и второй. Он двигался слишком быстро. Игнорировал смертельные раны. Рвал защитные контуры как бумагу… Да он сейчас чудо совершил… А я тут… оцениваю насколько он опасен!»

Воспоминания накатили волной. Как юный Волков сразил ещё внизу рыжего магистра Максвелла. Абызова тогда была поражена, хоть и промолчала! Мастер первой ступени не должен побеждать магистров в одиночку! Ещё там она думала, что им пришёл конец! Что Максвелл точно убьёт их! Но Волков как-то смог. Даже быстрее, чем она сама разобралась с Блэквудом!

Но всё то… то было ничто по сравнению с ТЕМ, ЧТО ТОЛЬКО ЧТО ПРОИЗОШЛО!

"Ненормальный практик. — она держала его сейчас за плечи, глядя на его столь умиротворённое юное лицо. — Теперь я понимаю. Это не просто прозвище. Это предупреждение. Предупреждение, что с этим человеком лучше не связываться, если не готов столкнуться с чем-то совершенно ненормальным…'

— Я понесу его, — Абызова собиралась поднять юношу на плечо.

— Нет!

Ингрид буквально оттолкнула её, оттягивая Волкова. В голубых глазах полыхнуло что-то первобытное, территориальное. Собственническое.

— Он мой друг! Я сама!

«Мой. Моё. Не трогай.» — кричало внутри у Ингрид.

Северянка сама не понимала, откуда эта ярость. Но видеть, как кто-то другой касается её «друга» было невыносимо.

— Ингрид, он слишком тяжёл для тебя, — Абызова попыталась быть голосом разума. — Я сильнее, быстрее донесу…

— Сказала же — НЕТ!

Северянка подхватила бессознательное тело товарища, закинула на плечо. Он оказался удивительно тяжёлым! Но такая ноша никак не давила!

— Он… он весь горит, — прошептала дочь Хальвдана, чувствуя жар через одежду. — Как в лихорадке.

Абызова коснулась его лба. И сглотнула. Кожа была обжигающе горячей.

— Отдача, — прозвучал её механический голос. — Что бы он ни использовал, сейчас его тело перегружено. И не справляется. Нужно спешить! Разберёмся с генератором и займёмся им!

Ингрид кивнула, и они побежали вверх по винтовой лестнице. Северянка несла Волкова, уралка бежала впереди. Обе молчали, погружённые в мысли.

«Он назвал меня идиоткой, когда я хотела пожертвовать собой. А потом сам… — думала Абызова. — Но нет… это не жертва. Он знал, что выживет. Знал свою силу. Что ещё больше пугает. Он знает, что может управлять ей. Хотя что он сказал, когда стал снова собой? Что-то что едва вернулся? Выходит, мог потерять себя в таком состоянии? — она вспомнила его усмешку перед трансформацией. Усталую, печальную. Будто он не хотел этого делать. Будто понимал, что у него не было выбора. — Всё, что здесь произойдёт, останется между нами. Обещаю. Он боится. Боится, что о нём узнают. Что его сочтут… кем? Чудовищем? Опасным? Да, скорее всего. И он прав. Если о его силе узнают…»

— Магистр, — голос Ингрид прервал размышления. — Ты ведь никому не расскажешь?

Та покачала шлемом:

— Я дала слово. И… обязана ему. Он спас нас.

— Он всегда всех спасает, — буркнула Ингрид. — Дурак без мозгов…

Бывший командир третьего лагеря майор Громов стоял на командном пункте, глядя в подзорную трубу на форт Дредноут. Рассвет. Всё небо в багровых тонах, точь сама природа предвещала кровопролитие.

Барьер всё ещё стоит. Синяя сволочь.

— Командир! — подбежал связной. — Северяне готовы к атаке! Ждут сигнала!

Громов опустил трубу, потёр переносицу. Двадцать лет службы, из них пятнадцать — на передовой. И каждый раз перед боем одни и те же мысли. Сколько солдат не вернётся? Сотня? Две? Тысяча?

— Передайте вождю Торгриму — ждать.

— Есть!

Связной умчался. Громов повернулся к артиллерийским позициям. Двенадцать орудий новейшего образца — эфирные пушки «Громобой-М». Каждая способна снести дом одним выстрелом. Но против барьера… Как яйцами об стену. Но Разин сказал — бить. Значит, надо бить.

Он вспомнил вчерашний разговор с генерал-майором.

— Если барьер не упадёт к рассвету — начинайте обстрел. В одну точку, не распыляйтесь. Даже самый крепкий щит треснет, если долбить по одному месту.

— А если не треснет?

— Треснет. Или вы все подохнете, пытаясь. Выбирайте, что больше нравится.

Типичный Разин. Прямой как рельс.

— Батарея! — гаркнул Громов. — Готовность номер один!

Артиллеристы засуетились. Заряжающие вкатывали эфирные снаряды — здоровенные цилиндры, светящиеся изнутри. Наводчики крутили механизмы, выставляя прицел.

— Цель — южно-восточная башня! Точка прицеливания — основание! Залповый огонь по готовности!

Внизу, на равнине, северяне выстраивались в боевые порядки. Пять тысяч воинов. От берсерков в медвежьих шкурах до латных ярлов. Впереди — осадные башни на полозьях, обитые железом.

«Мясорубка. Будет натуральная мясорубка…» — подкурил трубку Громов. — На левом фланге — наша имперская пехота. Два батальона. На правом — кавалерия, готовая ворваться в брешь. Если она появится. Н-да." — сделал он очередную затяжку.

— Готовность! — заорал старший артиллерист.

Громов поднял руку. Замер. Вот он момент, когда держишь в руке жизни тысяч людей.

«Храни нас, Господи, и прости.»

— Огонь!

Двенадцать орудий грохнули одновременно.

БАБАХ!

БАХ!

БАМ!

БУДУМ!!!

Земля содрогнулась. Эфирные снаряды, оставляя огненные следы, понеслись к форту.

Удар. Барьер вспыхнул, гася энергию. Синее свечение стало ярче, но держалось.

— Перезарядка! Темп не снижать!

Форт ответил. Британские пушки — те самые трёхзалповые красавицы изрыгнули смертоносный град. Но стреляли вслепую, наугад. Основные силы вражеской пехоты были вне досягаемости.

— Второй залп! Огонь!

Снова грохот. Снова вспышка барьера. И… трещина?

— Командир! Смотрите!

Громов схватил трубу. Точно! В месте попадания барьер мерцал неровно, будто пытаясь залатать повреждение.

Работает, сука! Медленно, но работает!

— Третий залп! Огонь!

«Вот только… — выдохнул майор облако дыма. — Заряды наших пушек не безграничны. Не падёт барьер, так придётся резать его вручную. И тогда большинство погибнет ещё на подступах к стенам…»

Столовая форта превратилась в скотобойню. Столы перевёрнуты, посуда разбита, стены в крови и ожогах от эфира. И посреди всего этого хаоса — умирающие.

Рустам Алиев лежал на спине, глядя в потолок немигающими глазами. Из развороченного живота торчали внутренности. Кровь растекалась вокруг, смешиваясь с разлитым элем. Но он всё ещё был жив.

«Вот же… умираю. Как герой. Жаль, никто не видит…»

Рядом Куракин отбивался от Элдрича. Одной левой рукой. Ведь правая валялась у окна, всё ещё сжимая рукоять кинжала. Лысый магистр жил и двигался на чистом упрямстве, теряя кровь с каждым движением.

— Давай! ДАВАЙ, БРИТАНСКАЯ СУКА! — заорал он, пропуская очередной удар от блондина.

В эту секунду полковник Стрельцов пытался зайти капитану львов с фланга. Лицо — сплошное месиво порезов, левый глаз выколот. Но имперец двигался всё ещё чётко.

А Элдрич…

Он выглядел нетронутым. Ни одного пореза. Ни одной раны за весь бой. Грейсон с Эдвардом валялись мёртвые, но их потеря, похоже, только развеселила блондина.

— Ойх, что меня всегда удивляло в вас, имперцах, так это ваша безмозглость. Перестаньте. Сдайтесь уже и спокойно помрите, — Элдрич сделал ленивый выпад, вспоров Куракину бок.

— Иди нахуй! — тот попытался контратаковать, но слишком медленно.

Мелькнул меч британца. И ещё один кусок плоти лысого магистра упал на пол.

— Как грубо. Но чего ещё ждать от имперцев?

Стрельцов атаковал сзади. Чёткий, точный удар. Но нет. Не вышло. Элдрич даже не обернулся. Просто отступил в сторону, и клинок прошёл мимо.

— Полковник, вы предсказуемы. Понимаю, база вашей Имперской школы. Но я изучал её ещё в академии, будучи мальчишкой.

Разворот. Удар локтем в солнечное сплетение. Стрельцов согнулся, потеряв воздух.

— Скучно. — поставил блондин меч остриём на пол и прокрутил. — Вы все такие скучные. Зачем вообще припёрлись в такую рань. Я вообще-то спал. Как вы ответите за такую шалость, а?

Алиев на полу захрипел. Попытался что-то сказать, но вместо слов только кровавые пузыри.

— Пшёл… пшёл…

— О, обезьяна, так ты ещё жив? — Элдрич скользнул по нему взглядом. — Впечатляет. С такой раной обычно умирают за минуту.

— П-пошёл… ты… пидар… — выдавил Алиев.

— Какая досада. Даже ругательства не можешь придумать оригинальные. В целом, я не удивлён, — хмыкнул блондин.

Куракин воспользовался моментом. Атака. Последняя, отчаянная. Целясь в шею.

Элдрич поймал его за запястье. Отрубил мечом руку по плечо.

— Я же сказал — предсказуемо.

Удар коленом в пах. Куракин взвыл, падая.

— А теперь, имперские собаки, пора заканчивать это представление.

Стрельцов поднялся. В одном ещё целом глазу не было страха. Только принятие смерти.

— Сдохни, британская тварь. — и бросился вперёд из последних сил.

— После тебя, пёс. — хмыкнул блондин и взмахнул мечом.

Быстрое, небрежно. Клинок отбил вражеский меч и вошёл под рёбра полковника, пробил лёгкое и вышел со спины.

Стрельцов дёрнулся. Замер. Кровь хлынула изо рта.

— Вот так. — улыбнулся Элдрич. — Видишь? Тихо. Достойно. Как подобает офицеру. Ты заслужил.

Он выдернул клинок. И полковник осел на колени, после чего упал лицом вниз. Вокруг стала растекаться лужа крови.

Остался ещё Куракин. Безрукий, избитый, но всё ещё живой.

— Беги, — шепнул ему улыбающийся Элдрич. — Я не буд преследовать.

Но лысый сплюнул кровью ему под ноги. И бросился в атаку.

— Зубами загрызу! — рыкнул он.

— Ой, как же бесит, — процедил Элдрич.

Уклонился от неуклюжего прыжка. Удар меча, и нога отделилась от тела имперца.

Куракин взвыл, падая. Кровь фонтанировала.

— А знаешь, что? — хмыкнул блондин. — Я передумал. Быстрая смерть — слишком хорошо для тебя.

И началось.

Медленно.

Методично.

По кусочку.

Элдрич отрезал от Куракина часть за частью.

Крики того разносились по столовой. Крики боли. Крики ненависти. Но не отчаяния.

Алиев на полу закрыл глаза: «Не слушать. Скоро всё кончится… как же не просто умирают практики… Нет, чтобы уже подохнуть от таких ран… но мы всё ещё цепляемся за жизнь, испытывая такую боль.»

Крики стихли.

Элдрич брезгливо вытер клинок. Об одежду Куракина? Фу, это же имперская кровь. Лучше о мёртвого Эдварда. Нет, от тоже недостаточно хорош. Грейсон. Вот его камзол подойдёт.

Вытер тщательно, до блеска. Вложил в ножны.

И тут капитан рыцарей почувствовал. Ауры в центральной башне погасли. Одна за одной.

"И что там произошло? — подумал Элдрич. — Ауры вице-капитана с отрядом исчезли. Значит справились? Быстро однако. Впрочем, неудивительно. Неважно, кто их враг — разберутся в миг. — но он вдруг нахмурился. — Хотя странно. Обычно Реджинальд любит растягивать удовольствие. Но не важно. Барьер работает — значит, всё под контролем.

Элдрич вышел из столовой, оставляя за собой трупы.

А Алиев всё ещё дышал. Смотрел в потолок и думал о горах. О том, как пас овец в детстве. Как мать звала ужинать. Как отец учил держать меч.

«Прости, мама… Не вернусь…»

Последний вздох.

И тишина.

Винтовая лестница, казалось, не имела конца! Ступени кружились вверх, теряясь где-то высоко-высоко. Ингрид несла Волкова на плече, чувствуя, как тот обмяк.

«Только не умри. Только не сейчас, когда я… когда мы так близко.»

— Ещё немного, — прозвучал механический голос Абызовой. — Чувствую эфирные потоки. Генератор близко.

И правда, воздух становился плотнее с каждой новой ступенькой. Эфир концентрировался, пульсировал, создавая физическое давление.

Наверху показался свет. Яркий, пульсирующий. Последний пролёт, и, выбив дверь, они ворвались в генераторную.

Первое, что бросилось в глаза — размер! Помещение было огромным и занимало весь верхний этаж башни. В центре — конструкция из металла и эфирных кристаллов, от коей исходили волны.

Второе — техники. Трое в серых халатах. Уже забрасывали в собственные рты пилюли.

— Стоять! — Абызова метнула кинжал.

Но поздно.

Пена. Конвульсии. И те пали втроём.

— Проклятье! Фанатики! — уралка недовольно пнула стул и поторопилась к панели управления.

В этот момент Волков на плече Ингрид дёрнулся от дискомфортного чувства эфира вокруг. Усталые глаза медленно открылись. Потерянные, не фокусирующиеся.

— Поставь… поставь меня…

— Саша⁈ — опешила Ингрид, но тут же выполнила его просьбу, осторожно опустив его на пол. И тут же поджала губы, ведь его вырвало кровью. Густой, тёмной, с чёрными сгустками.

— Что с тобой⁈ — у неё паника, в этот раз крови было ещё больше. — Абызова, сделай что-нибудь!

Но магистр лихорадочно изучала контурную схему генератора.

— Нет времени! Не отключим барьер, и всему конец!

Её пальцы в перчатках летали над панелью, прослеживая линии эфирных потоков. Конструкция была слишком сложной! Десятки переплетённых контуров! Сотни узлов! С таким не разобраться сходу!

«Так, спокойно… — пыталась она успокоиться. — Ты — лучший контурщик Уральской академии. Справишься…»

— Вот… вот оно! — она выпалила, указав на найденный центральный узел. — Если деактивировать здесь, каскад отключит всю систему!

Но…

— Подожди… — Волков с трудом поднялся с четверенек и, дрожа от озноба, медленно подшкондылял к ней. — Не трогай… это не центральный…

— Что? — Абызова повернула к нему забрало. — Ты бредишь! Это основной регулятор!

Он смотрел на схему, не поднимая головы. Взгляд всё ещё туманный, но откуда такая уверенность?

— Это ловушка… — прохрипел он, ткнув пальцем. — Британцы… подсуетились здесь. Видишь? — и провёл пальцем вдоль одной из линий. — Они сделали приманку.

Абызова замерла. Посмотрела куда он ведёт указательным пальцем. И увидела.

Тончайшая линия, можно сказать невидимая. Обходной контур. Если деактивировать фальшивый центральный узел, система не отключится, а заблокируется намертво.

«Как он это увидел? В таком состоянии?»

— Тогда что будем делать? — сглотнула та под шлемом. — Где настоящий регулятор?

Волков ткнул пальцем в узел сбоку:

— Тут. Этот вторичный стабилизатор… на самом деле… и есть главный.

Абызова смотрела то на него, то на схему. Секунды тикали. Снаружи раздавались взрывы — артиллерия начала обстрел.

Кому ей сейчас поверить больше? Своему опыту или полумёртвому мальчишке? Она — магистр. Специалист по контурам. Столько лет практики.

А он… Мальчишка. Надменный. Высокомерный. Попавший в капитаны в столь молодом возрасте. Ненормальный практик со множеством нелепых слухов вокруг его персоны.

Вот только… Вот только сегодня она лично убедилась в том, что этот человек НАСТОЯЩИЙ! Ненормальный практик — никакие не сказки! Он действительно НЕНОРМАЛЬНЫЙ!

Абызова закрыла глаза. Решение. В глубине души оно было принято сразу. Лишь мозг сопротивлялся мгновение, но также признал поражение, а потому она произнесла:

— Я ставлю не только наши жизни, жизни наших товарищей, но и свою гордость, капитан. Не дай мне пожалеть об этом.

И деактивировала узел, на который указал Волков.

Тишина.

Долгая. Пугающая.

Но генератор всё также продолжал работу.

Ничего не произошло!

НЕ ВЫШЛО!

— Мы ошиблись… — звучит ужас в механическом голосе. — Мы…

Волков протянул руку под панель. Вытащил что-то. Кристалл эфирита, что оказался аварийным источником питания.

— Да не волнуйся ты так… — на его лице усталая улыбка, — забыл сказать, что нужно ещё обесточить полностью.

И генератор затух. Просто и окончательно. Волны силы исчезли, свечение погасло. Барьер пал.

Абызова стояла с открытым ртом под забралом. Он сейчас поиздевался над ней⁈ В ТАКОЙ СИТУАЦИИ⁈ ДА ОНА ЕГО ПРИБЬЁТ ЗА ТАКИЕ ШУТКИ!!!!!!!!!!!!!!!!!

— Получилось⁈ — обрадовалась Ингрид.

— Мы только начали, — тихо сказал юный Волков и вставил эфирит обратно. Панель снова засветилась.

— Ты что делаешь⁈ — Абызова бросилась к нему, схватив за плечи. — Мы только что всё отключили!!!

— Спокойно, магистр. — тот не отрывался от работы. — Внесу… несколько изменений.

Пальцы двигались с невероятной скоростью. В воздухе сформировалась эфирная схема из чистой энергии.

«Невозможно. Так быстро подключился⁈ — хлопала глазами Абызова. — Для тут сложность ментальной проекции уровня архимагистра!»

— Ты же видела те эфирные пушки на крепости? — произнёс юноша. — Трёхзалповые красавицы?

— Да, но…

— Сформирую вокруг них контур. Обратный. Вместо защиты — клетку. Попробуют выстрелить, и взорвутся сами.

— П-понятно… — сглотнула та.

ЭТО ВОЗМОЖНО⁈

Она наблюдала, как он переплетает контурные линии. Формирует новые узлы. Это было… прекрасно. И страшно. Он словно не думал, не рассчитывал. А просто знал, что делать.

Как если бы делал нечто подобное тысячу раз. Будто эта невероятно сложная система для него — лишь детская головоломка.

— Как… — она не могла подобрать слов от очередного его неординарного решения в переплетении резонансных узлов и формировании на них контура стабилизации. — Где ты научился этому…

— Читал много книжек, — он усмехнулся слабой улыбкой, не отрываясь от работы.

БАБАХ!

Первый снаряд ударил в стены форта. Башня качнулась.

— Началось! — Ингрид подбежала к смотровому окошку. — Наши атакуют!

Волков как раз закончил. Схема вспыхнула, впиталась в генератор. Тот загудел, но уже иначе. Теперь вся система поддерживала не защитный купол вокруг форта, а сосредоточилась вокруг орудий.

И тут же серия взрывов внутри форта.

— Пушки! — выпалила Абызова. — Ты правда заблокировал их!

Юноша, выдохнув, кивнул. Всё… Держаться сил больше нет. И рухнул на колени.

Снова кровь. Снова рвота. Но теперь всё куда хуже, он весь дрожал.

— Саша! — бросилась к нему Ингрид.

— Держись! — это уже Абызова.

— Есть… — прохрипел он. — Мне нужно… поесть…

— Как выберемся, сразу… — пообещала северянка.

Но тот уже не слышал. Его взгляд был странным. Голодным, звериным. Пальцами потянулся к Абызовой и сжал её грудь. После чего упал без сознания.

— Что это сейчас было? — стояла испуганная Ингрид.

— Не знаю, — Абызова сглотнула, понимая, что он точно не собирался её «трогать как женщину», а пытался дотянуться до узла в районе сердца. — Но нужно уходить. Сейчас сюда набегут.

— Согласна! — Ингрид подхватила Волкова, и они побежали к лестнице.

Спускались быстро, перепрыгивая по несколько ступеней.

Вот и технический зал, с шестью изуродованными телами отряда Красных Львов.

Странно… Но именно тут Волков очнулся. Принюхался, как зверь. Глаза распахнулись. Чёрные, голодные.

— Оставь… оставь меня здесь.

— Что⁈ Нет! — Ингрид только крепче сжала его. — Мы почти выбрались и не бросим тебя!

— ОСТАВЬ! — раздался его рык и вырвался из её рук с неожиданной силой. После чего выпрямился и повернулся к обеим девушкам. — Уходите.

— Но… — не могла принять это Ингрид.

— Не спорьте, — сказал он уже тише. — Только не сейчас.

Абызова схватила Ингрид за плечо:

— Он прав. Ты и сама уже поняла — он не из тех, кому нужна наша помощь.

Ингрид смотрела в его чёрные глаза. Волков показал пальцем на дверь, после чего развернулся и направился к ближайшему трупу.

А Абызова с Ингрид побежали, больше не оглядываясь.

…

Они пробегали все коридоры, в коих прежде старались не шуметь, со всей скоростью. Коридор за коридором. В окне увидели хаос. Взрывы в небе. Осаду крепостных стен форта. Крики, лязг металла, вопли, вспышки эфира. На стены поднимались отряды британцев — подкрепление из города. Сотня, вторая. Ещё и ещё. Во дворе их было около тысячи. Но без барьера им конец. Северяне и имперцы уже на стенах.

— В подземелье! — Абызова тащит Ингрид от окна за собой. — Быстрее!

Ныряют в знакомый проход. Вниз по ступеням, в темноту и сырость.

— Как думаешь… — кричала Ингрид на бегу, — он будет в порядке⁈

— Не знаю! — честно ответила Абызова.

— Но зачем он остался⁈ Что ему нужно от трупов⁈

Абызова вспомнила тот его взгляд. Голодный. Жадный. Дикий. Но язык не поворачивался предположить нечто нечеловечное, а потому произнесла иное:

— Может, экипировка⁈ Артефакты⁈ Не знаю!

— Да, точно! — Ингрид кажется и сама думала о том же, о чём и Абызова, а потому ухватилась за эту мысль. — Он же довольно хозяйственный!

Да… лучше думать, что он мародёрствует, чем… Неважно. Главное — он жив. Остальное неважно.

Они достигли ливнёвки. Знакомый запах сырости и плесени ударил в нос, но сейчас это казалось даже приятным после бойни наверху.

— Эй! Кто там⁈ — раздался суровый голос Бьёрна.

— Свои! — крикнула в ответ Ингрид. И выбежала с Абызовой в канализационный отсек.

Вид у защитников эвакуационного выхода был отнюдь не парадный.

Бьёрн держался за бок, из-под пальцев сочилась кровь. Топор в другой руке весь в засохшей крови и чьих-то волосах. Фрея прижимала к своему плечу грязную тряпку, прикрывая глубокий порез, судя по количеству крови. Даже в полумраке видно, как побледнело её лицо. Ермолаев сидел у стены, нога вывернута под неестественным углом.

А вокруг…

Трупы. Минимум полтора десятка британцев валялись в разных позах.

— Слава духам! — Бьёрн попытался подойти к ним, но покачнулся. — Ах, м-м… Вы живы… А где…

Он замер, оглядывая их.

— Где наш друг-имперец?

Фрея резко подняла голову. В глазах — сначала надежда, что он вот-вот покажется. Со своей очередной шуточкой.

Но…

Было тихо. Больше никто сюда не шёл.

— Где Александр? — её голос дрогнул.

— Он… — Ингрид запнулась. — Он задержался. Сказал догонит.

— Задержался? — Фрея не веря нахмурилась. Резко отбросила тряпку, попыталась встать. — Где? Зачем? Он ранен? ГОВОРИ ПРАВДУ!

Кровь хлынула из её раны сильнее. Но её это не волновало. Она настойчиво требовала ответа.

— В башне, — Абызова решила не врать. — Ранен после тяжёлого боя.

— И ВЫ ОСТАВИЛИ ЕГО УМИРАТЬ⁈ Я иду за ним. — Фрея двинулась к выходу.

— Нет! — Ингрид преградила ей путь. — Он сам сказал уходить! Приказал! Ты не понимаешь, Фрея!

— Мне плевать, что он приказал! — советница оттолкнула её. — Он там истекает кровью! Или вообще сейчас… — и не решилась озвучить очевидное.

— Он не истекает кровью, северянка, — механический голос Абызовой прозвучал жёстко. — Поверь. С ним всё в порядке.

Фрея нахмурилась. Посмотрела на обеих — шлемоголовую и Ингрид внимательнее. Они явно что-то видели. Что-то, о чём не хотят говорить. Но чтобы это не было, вряд ли бы они оставили Александра умирать.

— Что произошло? — тихо спросила она. — Что он сделал?

Ингрид и Абызова переглянулись. Молчание затягивалось.

— Он спас нас, — наконец ответила Ингрид. — Но… не спрашивай как. Просто прими — он там справится.

— Барьер отключён? — Бьёрн попытался разрядить обстановку.

— Да, — кивнула Абызова. — Более того, уничтожены пушки на стенах. Волков переделал систему.

Ермолаев хрипло рассмеялся.

— Чёртов Ненормальный практик… об этой операции будут писать в учебниках… как я счастлив, что приложил к этому руку…

Очередной взрыв сверху. Потолок посыпался каменной крошкой.

— Нужно уходить, — Бьёрн с трудом поднялся. — Двадцать минут прошло ещё пять минут назад. Сейчас тут всё обрушится.

— Но… — Фрея всё ещё смотрела на проход.

— Фрея, — Ингрид схватила её за плечи. Посмотрела в глаза. — Я понимаю. Правда понимаю. Но он попросил нас уйти. И у него были причины. Веские причины. Доверься нам, — добавила она тише. — И доверься ему.

Та долго молчала. Потом кивнула. Медленно, нехотя.

— Если с ним что-то случится, я тебя не прощу…

— Не случится, — Ингрид попыталась улыбнуться. — Таких как он не берёт ни сталь, ни эфир.

«Ни собственные демоны. Надеюсь.»

— Уходим! — Бьёрн закинул Ермолаева на плечо и указал вглубь туннеля. — Пока нас тут не схоронило заживо!

И все двинулись в темноту…

Капитан Элдрич находясь на командном посту нетронутой северной стены, наблюдал за развернувшимся внизу адом. Форт Дредноут… неприступная твердыня… билась в агонии, как раненый зверь.

Северяне лезли на стены как муравьи. Ещё с такими примитивными осадными башнями! Что лишь сильнее раздрадало блондина. Имперская артиллерия методично долбила по стенам. Но, суки, били старательно, нанося минимальный вред самому форту, дабы меньше потом ремонтировать!

Но хуже всего…

Барьер. Где, чёрт возьми, барьер⁈

Синий купол, который должен был защищать форт, просто исчез. Будто его никогда и не было! А эфирные пушки! Гордость британской инженерии! Молчали. Хуже того, когда расчёт третьей батареи попытался выстрелить, орудие взорвалось, разнеся половину башни.

Саботаж. Но как? Генератор под тройной защитой. Тем более Реджинальд с его людьми не пропустили бы никого…

— Милорд! Милорд!

Молодой солдат с тонкими чёрными усами подбежал, задыхаясь. Мундир в крови, глаза полны ужаса.

— Восточные ворота пали, милорд! Северяне прорвались внутрь! Майор Хэмптон приказал отступать!

Элдрич стиснул зубы до скрипа.

— Где вице-капитан Реджинальд? — его голос прозвучал внешне спокойно, но солдат отшатнулся.

— Не… не могу знать, милорд. Никто не видел его и отряд с тех пор, как они ушли к башне управления.

«Реджинальд, ты идиот. Чем, чёрт возьми, ты занят⁈ Как умудрился пропустить диверсантов⁈ А может он с имперцами заодно?» — закипал Элдрич.

Очередной взрыв. За ним ещё один. Блондин молчал, наблюдая падение форта.

Затем вздохнул и произнёс:

— Подавай сигнал к отступлению. Общий сбор у складов. Эвакуация через северный выход.

— ЕСТЬ!

И вскоре над крепостью протрубили сигнал отступления. Три коротких, один длинный.

— Милорд, вы уверены? — его адъютант, второй вице-капитан Моррис, выглядел растерянным.

— Форт потерян, — отрезал Элдрич. — Без барьера, ещё и без пушек мы продержимся час, не больше. Так что, спасём, кого можем. Сражаться до последнего солдата — удел идиотов.

Моррис кивнул, в очередной раз удивляясь холодному разуму капитана.

И вот… началось отступление.

Склады располагались в северной части форта. Приземистые, защищённые дополнительными контурами. Которые, к счастью, работали независимо от основного генератора.

Элдрич шёл через внутренний двор. Позади — его личная гвардия, десяток отборных практиков. Кругом — хаос. Солдаты бежали кто куда, офицеры пытались навести порядок, раненые стонали.

Жалкое зрелище.

— Грузите только самое ценное! — вопил интендант у складских ворот. — Артефакты первого класса! Эфириты! Документы!

— И вино, — добавил Элдрич, проходя мимо. — Дорога не близкая.

Внутри склада к отправке были готовы эфирные грузовые снегоходы на гусеничном ходу. Бронированные, способные пройти по любой местности.

— Милорд! — механик отсалютовал. — Пять машин готовы к выезду! Остальные через две минуты!

— Достаточно. Грузимся.

Солдаты запрыгивали в кузова.

Элдрич же краем глаза заметил движение во дворе. Из башни управления выбежала фигура. Северянин. Если судить по мехам и бороде. Но что-то было не так…

«Головы. Он несёт головы.» — прищурился блондин.

В правой руке северянина — голова Блэквуда. Этот орлиный профиль с седыми волосами не узнать было невозможно. В левой — рыжая лохматая башка. Максвелл.

«Неужели это он убил их? — Элдрич активировал восприятие. — Мастер? Да нет. Бред же… Наверняка, он один из тех, кто уже проник в крепость и просто отрубил головы павшим магистрам ради награды…»

И тут северянин повернулся. Где-то британец уже видел его…

Буф! Перед глазами калейдоскоп картинок!

Морозный Клык.

Таверна.

Официантка и пролитый чай.

— ЭЙ! СТОЙ!

Крик вырвался раньше, чем Элдрич успел себя остановить. Кричать на улице⁈ Это же не в его манерах!

Но северянин замер. И медленно, как-то нехотя, повернулся.

Момент, и оба посмотрели друг на друга.

Расстояние между ними было около двух сотен метров. Но Элдрич видел. Видел эти глаза. Те самые. Которые смотрели на него с таким спокойствием, когда он забирал его кинжал.

— Ты же тот самый дикарь из таверны!

— А, это ты⁈ — усмехнулся северянин в ответ. — Уже уходишь⁈ Не понравилось в Морозном Клыке⁈ Да, чай тут не самый лучший, понимаю!

У Элдрича дёрнулся глаз. Да как этот дикарь смеет глумиться над ним!

Его взгляд снова метнулся к головам. Блэквуд — опытный боец, магистр сколько лет. Максвелл — также не рядовой боец. Но оба мертвы.

Неуж-то убил их этот… этот…

Что-то щёлкнуло в голове.

«Что если он один из диверсантов? — задумался Элдрич. — А в таверне просто строил из себя олуха?»

К тому же, все те странности, которые тогда зацепили, но не вызвали особых подозрений. Слишком молодая кожа для северянина его возраста… И борода…

«Накладная… Сукин сын носит накладную бороду!»

— ПОКАЖИ СВОЁ ЛИЦО, ИМПЕРЕЦ! — раздражённо выпалил Элдрич, осознавший что попался на такую простую уловку. — ПРИЗНАЮ! ТЕБЕ УДАЛОСЬ ОБМАНУТЬ МЕНЯ!

Имперец, в чём теперь блондин не сомневался, стоял неподвижно, держа головы, с коих на снег капала кровь.

— ТАК ТЫ ПОНЯЛ⁈ — и смешок.

Сука. Злость. Нет! Ярость! Как он посмел⁈ Как посмел этот выскочка, этот никто, обмануть его⁈ Элдрича Монтгомери, магистра третьей ступени!

Рука сама потянулась к поясу. Кинжал. Тот самый, что он забрал в таверне. Никакой это не трофей. Ёбан*ая прикормка от имперца. Носить его⁈ Да ни за что!

Бросок. Идеальная дуга. Кинжал пролетел две сотни метров и воткнулся в снег у сапог диверсанта.

— ЗАБИРАЙ!

Тот посмотрел вниз. Потом поднял голову. И даже с такого расстояния Элдрич видел ухмылку.

Пинок.

Кинжал взлетел, крутясь. Ловкий перехват. И рукоять в руке имперца.

— А ТЕПЕРЬ! — крикнул Элдрич. — ПОКАЖИ ЛИЦО! КИНЖАЛ ЖЕ Я ВЕРНУЛ!

— НЕ ПОКАЖУ! — крик долетел чётко. — ЭТОГО МАЛО! МЕЧ ОТДАШЬ — ТОГДА ПОКАЖУ!

«Наглый сученыш.» — Элдрих стиснул зубы так, что заболела челюсть. Меч? Его фамильный клинок? Да ни в жизнь!

— ОБОЙДЁШЬСЯ! — проревел он. — ТВОИ ГЛАЗА! Я НЕ ЗАБУДУ ИХ!

И, вальяжно взмахнув плащом, запрыгнул в ближайший снегоход.

— Милорд?

— Выезжаем.

…

Юный Волков, всё ещё выглядевший как бородатый северянин, стоял посреди горящего форта, держа отрезанные головы.

Надо же. А Элдрич оказался сообразительным. Раскусил-таки.

Снегоходы с рёвом покидали форт через северные ворота. С десяток механических монстров, груженых награбленным добром и выжившими британцами.

Молодой капитан перехватил голову Максвелла той же рукой, что держал голову Блэквуда. Почесал щёку через накладную бороду. Чешется, зараза. Сколько ему ещё в этом ходить⁈

Огляделся. Форт окончательно превратился в мясорубку. Северяне и имперцы прорывались, добивая последних защитников. Дым, огонь, крики. Типичная картина победы.

Можно было бы присоединиться. Помахать мечом, изобразить героя. Получить ещё пару слухов про Ненормального практика.

Но…

Не хочется.

Духовное ядро довольно урчит. Эфириум восьми магистров — это не хухры-мухры. Переварить всё — целая песня. Медитаций на неделю, не меньше.

В форт въехала кавалерия. Имперцы на взмыленных лошадях, с саблями наголо. Красиво, эпично.

— Эй, ты! — один из офицеров заметил его. — Стой! Кто такой⁈

Волков развернулся и бросился прочь. Объясняться? Как-то не хочется.

— Стоять, я сказал!

Но юный капитан даже не обернулся. Просто поднял левую руку с головой Максвелла и помахал ею. Мол, «пока-пока, господин офицер. У меня дела.»

За спиной раздались возмущённые крики, но догонять его никто не стал. Слишком много других целей. Добивать, снимать артефакты с тех, с кого ещё не сняли. В общем, стандартные процедуры. И не забыть праздновать победу.

Волков же проскочил догорающие казармы. Перешагнул через труп британского сержанта. Свернул в переулок между складами.

И позволил себе расслабиться.

Всё.

Миссия выполнена.

Барьер пал. Форт взят. Магистры мертвы. Можно и отдохнуть.

Прислонился к стене. Головы бросил в снег.

Накладная борода отклеилась с одной стороны. Сдёрнул её к чертям. Бусы с косичек полетели следом. Расплёл волосы.

Наконец-то. Как же хорошо быть собой.

Достал фляжку. Сделал глоток. Просто вода. Вкусно.

Вдалеке раздался победный рёв. Тысячи глоток славили победу Империи и Северных племён.

— Заслужили, — делает Волков очередной глоток. — Интересно, как там остальные наши комикадзе? Небось уже пьют эль в таверне… Эх, пожалуй, и я пойду. Вот только не пить, а спать. И желательно на кровати…

После чего оттолкнулся от стены. Подобрал головы. И неспешно побрёл прочь.

Форт пал. Британцы бежали. Эта битва выиграна. Но война… война только начинается.