Небеса Умоются Кровью 8. Воля Небес

Глава 10

Мы уже обговорили с Наоки стратегию проникновения — дерзкую, но весьма действенную. Это будет быстрее, чем плутать по одинаковым коридорам тюрьмы, надеясь, что нам повезёт просто наткнуться на нужную камеру.

Охраны здесь очень много, так что пройти незамеченными, даже под прикрытием моих техник, вряд Мингджи получится. А если пытаться опутать всё огромное здание растениями, чтобы потом выпустить сонный дурман, есть вероятность, что часть охраны окажется вне зоны досягаемости техники, избежит её действия и поднимет тревогу. Рисковать, что они оповестят столицу о вторжении, я не собираюсь.

Поэтому скрытно подобравшись на дистанцию полёта стрела, я жду, пока стражи у тюремных врат отвлекутся на разговор, и использую Шаг Пылающего Солнца. Обняв на миг Наоки, переношусь на большое расстояние. Огонь вокруг нас поднимается столбом до небес, заставив стражу вздрогнуть и схватиться за оружие. Прекрасно ощущаю колебание их аур. Они не простые люди, хотя для меня сейчас их этапы Серебряного Богомола не представляют угрозы. С силой накрываю их своей аурой, пригибая к земле.

— Ваше Императорское Величество?.. — сдавленно сипит широкоплечий охранник с вытянутым лицом и шрамом на подбородке.

— Как… Как вы здесь оказались⁈ — вытягивает лицо его товарищ, доспех на котором едва не трескается, видимо, даже в патруль он не так часто ходит.

Двумя часами ранее

Сосредоточившись, представляю образ того, кого жажду убить всем сердцем — моего заклятого врага, Императора. Благодаря переходу на этап Рубинового Феникса моя техника преображения облика становится гораздо сильнее. Однако повторить лицо Альдавиана оказывается не так просто, словно сама реальность сопротивляется этому процессу.

Мелкие тонкие нити побегов оплетают мою кожу, пронизывают её бескровно, начиная трансформацию. Ки, разогнанная по меридианам, проникает в плоть и кости. Тело становится упругим и немного сжимается, изменяясь под истинный облик Императора. Перевоплощение происходит быстро и слегка болезненно.

— Рен, ты в порядке? — Наоки подходит ко мне и трогает за плечо.

Я оборачиваюсь к ней, и она удивлённо открывает рот.

— Мой господин, — любимая выполняет наигранный поклон. — Вы выглядите усталым.

— Твоя очередь, — я протягиваю к ней ладонь.

— Думаешь, мне стоит? Может, обойдёмся одеждой? После завершения твоей миссии уже будет не важно, кто разворошил это гнездо, — она вздрагивает.

— Нет. Нужна максимальная предосторожность. Я не хочу, чтобы тебя объявили в розыск, как меня.

Наши пальцы переплетаются, и через миг моя кожа разрастается мелкими побегами, и тонкие, едва заметные лозы покрывают и её, проникая под одежду и вызывая несколько смешков. Растения щекочут девушку, которая в этот миг выглядит совсем не такой серьёзной, как обычно.

Задаю ей придуманный ранее образ, смешав несколько лиц различных воительниц из Гвардии. Впрочем, это неважно. Её лицо всё равно будет скрыто. Тело остаётся без трансформации, так что её перевоплощение проходит безболезненно.

С внешностью разобрались. Теперь нужен соответствующий статусу гардероб.

Я закрываю глаза, сосредоточившись на образе императорского ханьфу, которое уже имел возможность вблизи лицезреть на Альдавиане. В моей памяти всплывают золотые драконы, искусно вышитые на шёлке, и развевающиеся на ветру многослойные одежды, подчеркивающие величие и статус их обладателя.

С помощью Оплетающего побега, я направляю потоки Ки в землю под ногами. Из почвы стремительно вылезают растения, повинуясь моей воле. Они поднимаются всё выше, извиваясь и переплетаясь в замысловатом танце. Каждый отобран мной за их уникальные свойства.

Некоторые волокна предназначаются для создания драгоценной парчи, достойной императорского облачения. Другие содержат волокна удивительной мягкости и воздушности — для внутренних слоев одеяния, что даруют своему владельцу небывалый комфорт и свободу движений.

Словно искусный ткач, я направляю растения, сплетая их в единое полотно. Золотые, серебристые и белоснежные нити переплетаются в затейливых узорах, формируя роскошную парчу. Слой за слоем, я творю роскошные одежды, вкладывая в них свою Ки и стремление к совершенству. Прежде подобный тонкий контроль за техникой оказался бы мне не под силу. Сейчас моего мастерства хватает, чтобы результат полностью соответствовал воображению.

Постепенно из растительного кокона проступают очертания ханьфу. На груди и спине красуются вышитые драконы, символы императорской власти. Многослойные одежды ниспадают мягкими складками, скрывая силу и ловкость под покровом изящества.

Взмахом руки я отделяю созданные одеяния от питающих их растений. Побеги и цветы рассыпаются лепестками, возвращаясь к своим истокам, а в моих руках остается великолепное ханьфу, достойное самого Императора.

Наоки хмыкает, когда я раздеваюсь и невозмутимо облачаюсь в созданные мной императорские одежды. Материя, рожденная из цветов и трав, мягко обнимает мое тело, даруя повышенный комфорт. Глядя на свое отражение в зеркальной глади ручья, я едва узнаю себя — настолько величественным и грозным предстаю в облике Императора.

— Тебе идёт, — беззлобно подтрунивает она.

— Могу всегда так ходить, если хочешь, — с ухмылкой отвечаю ей.

Уже гораздо шустрее создаю классическое тёмное одеяние Теней для спутницы.

Старую одежду мы прячем в пространственное кольцо.

Теперь я готов отправиться в логово врага и разыграть свой спектакль до конца.

Сейчас

С невозмутимым видом и царственной осанкой подступаю ближе к воротам, позволяя одеждам Императора трепетать на ветру.

Наоки держится чуть позади меня. А я тем временем прокручиваю ситуацию у себя в голове, представляя, как бы на моём месте вёл себя реальный Альдавиан, и начинаю говорить холодным, не терпящим возражений тоном:

— Отведи меня к начальнику тюрьмы. Немедленно.

Наоки выступает вперёд.

— Быстрее, болваны! Или я вам сейчас головы поснимаю за неуважение к повелителю.

Стражи врат пытаются что-то сказать, но я посылаю мощный поток Ки в их сторону, который чуть не впечатывает их в стену. Оба стражника падают на колени. Группа егерей, подоспевших на подмогу, и ещё несколько бойцов на стенах замирают.

— П-простите, владыка, мы не знали, что вы посетите…

— Идиоты, быстрее! — перебивает их Наоки.

Всё верно. Не по статусу Императору болтать с ними.

— Д-да, — заикаясь, они начинают открывать ворота.

Нас торопливо ведут через мрачные тюремные коридоры. Внутри стоит запах гнили и крови, смешанный с ароматом испорченной энергии. Боль и страдания пропитывают это место насквозь.

Коридоры освещаются тусклыми светильниками, стены покрыты трещинами и странными, неизвестными мне пульсирующими символами, излучающими необычную энергетику.

Несколько раз нас останавливают на внутренних пропускных пунктах, разграничивающих части тюрьмы. Однако стоит мне поднять взгляд, как вся процедура досмотра внезапно значительно ускоряется и проходит без заминок. Наоки иногда покрикивает на наших провожатых, но не часто, чтобы не портить образ телохранительницы.

В глубине древней крепости, где мрак сливается с болью и жестокостью, творящейся прямо перед окнами кабинета начальника тюрьмы, мы проходим через небольшой дворик. Здесь я вижу знакомые по другим местам моих путешествий ямы для наказаний, чередующиеся с деревянными колодками разных видов и размеров, где узники отбывают наказания в самых неудобных позах. Самым провинившимся дополнительные порции наказаний выписывают надзиратели плетьми. По периметру двора торчат высокие деревянные столбы с цепями, готовые принять очередного пленника.

— Господин Мингджи Хван должен быть у себя, — говорит боец со шрамом на подбородке.

— Веди так, чтобы он нас не увидел, — предупреждает Наоки. — Это внеочередная инспекция.

Наш провожатый, побелев, кивает.

Мы проходим вдоль стен этого личного уголка боли и страданий, ныряем опять внутрь и поднимаемся по лестнице.

— Дальше мы сами, — раздражённо отпускает их Наоки, а я одобрительно киваю.

Никогда бы не подумал, что она может так искусно играть надменного агента Теней. Какие ещё таланты скрываются в этом омуте?

Парочка стражей переглядывается, но под моим тяжёлым взглядом отступает и спускается вниз по лестнице.

Моя возлюбленная распахивает резную дверь из тёмного дерева, обитую железом, с глухим стуком и пропускает меня внутрь первым.

Стены кабинета начальника обшиты панелями из дорогих сортов древесины и украшены резьбой, изображающей сцены пыток и страданий, заставляющие большинство входящих сюда замирать от ужаса. Огромный стол из чёрного камня занимает центр помещения, на нём разбросаны различные свитки. Вероятно, содержащие имена заключённых аристократов и их преступления.

В глаза бросается такой же монументальный стул, покрытый тёмным лаком.

Несмотря на скромные одежды, Мингджи Хван излучает ауру власти и жестокости. Его высокая, крепкая фигура говорит о годах суровой дисциплины. Лицо, испещрённое мелкими шрамами, выдаёт в нём человека, не чуждого насилию. Глубокие морщины прорезают его лоб и уголки глаз, свидетельствуя о годах, проведённых в этом мрачном месте.

Длинные седые волосы собраны в традиционную высокую причёску, скреплённую нефритовой заколкой в форме цапли — символ его статуса. Жёсткая козлиная бородка и тонкие усы обрамляют тонкие, жестокие губы. Его тёмные, почти чёрные глаза, кажется, способны проникнуть в самую душу.

На шее Хвана виднеется старый шрам, похожий на след от удавки — немое напоминание о его собственном прошлом. На безымянном пальце левой руки поблескивает массивное железное кольцо с печатью — знак его власти над заключёнными.

Его одеяние, хоть и скромное на первый взгляд, при ближайшем рассмотрении оказывается сшитым из дорогого шёлка, а на поясе висит церемониальный кинжал с рукоятью из слоновой кости, инкрустированной драгоценными камнями.

В этот момент он оборачивается ко мне. На миг он кажется угрюмым и внушительным. До нашего вторжения он наблюдал за полупустым двором, за страданиями людей. В момент, когда наши взгляды пересекаются, на его лице читается скука, но эмоции быстро сменяются страхом и трепетом.

— Владыка Альдавиан, — его голос вздрагивает, и он тут же опускается на одно колено. — Прошу меня извинить, мы не были готовы к вашему визиту.

— В этом и заключается суть внезапной инспекции, — безразлично роняю я, проходя вглубь комнаты. — Поднимись.

— Чем я могу послужить вам, мой Император? — утратив весь грозный вид, заискивающе произносит Мингджи. — Мы продолжаем выбивать признания из предателей, но…

Начальник тюрьмы торопливо подбегает к столу и поднимает несколько свитков.

— У меня есть отчёты и списки, составленные на основе последних допросов. Уверен, с ними мы быстро распознаем последних смутьянов.

— Эти списки позже заберут Тени. В данный момент меня интересуют конкретные пленницы.

— Какие, повелитель? Я скажу… Нет! Я лично провожу вас! — торопится угодить мне местный «властелин судеб».

Я прохаживаюсь по комнате, ощущая отвращение, но стараюсь не показывать его на лице. Само существование этого места лишь ещё одно подтверждение того, что для Альдавиана любые средства хороши в достижении своих целей.

— Айко из клана Звёздного Ветра, — с прохладцей называю я, — и Мэйлин из Кровавого Моря. Где они сейчас находятся?

— Идёмте, Император. Я знаю, где держат этих пленниц. Не так давно занимался ими лично, — усмехается Мингджи, но смолкает, заметив колкий взгляд Наоки.

Пока нас ведут к нужным камерам, я замечаю, что все двери в камеры и стены украшают странные символы. Это не похоже ни на один из известных мне иероглифов, даже их начертание весьма необычное. Когда мы проходим мимо, они переливаются, словно зеркало или озёрная гладь.

На входе в этот тюремный блок нас встречает сразу несколько охранников, однако начальник лично провожает нас до камеры, забрав у одного из них ключи.

— Здесь держат Айко, о которой вы спрашивали первым делом, — он заглядывает внутрь, но там темно. — Э-э, прости-те…

Для верности, словно и так не понятно, что там никого нет, он начинает поспешно открывать дверь, однако я поднимаю руку.

— Не трать моё время! Её здесь нет. Веди к Мэйлин.

С возлюбленной Лиана складывается схожая ситуация. Изучив вторую пустую камеру, жёстко говорю:

— В своих отчётах вы изрядно преувеличили уровень эффективности и слаженности работы данной тюрьмы. У меня складывалось впечатление, что вы полностью контролировать ситуацию…

— Господин, — обращается ко мне Наоки, — видимо, этот человек хочет примерить на себя тюремную одежду и сменить свой роскошный кабинет на одну из этих прекрасных камер, — её голос становится острым, словно лезвие.

— Владыка, — Мингджи Хван падает на колени. — Я многократно извиняюсь за это недоразумение. Скорее всего, их переместили… Я сейчас же разберусь!

Он убегает к стражникам блока дальше по коридору и вскоре возвращается обратно. Запыхавшийся, покрытый потом, уже совсем не такой внушительный, как у себя в кабинете.

— Я совсем забыл, — облегчённо вздыхает он. — Их поместили в особую секцию.

— Что ещё за особая секция? — я высвобождаю немного своей духовной энергии. — Зачем ты тратишь моё время впустую⁈

— Но как же, владыка… Она же была создана по вашему личному приказу?.. — осторожно говорит начальник тюрьмы, и его слова повисают в воздухе.