Не подведи меня, Ким Тэ Хо 2

Глава 21

— Знаете, мы вам так благодарны, — сказала слегка полноватая невысокая женщина лет сорока на вид, от которой прямо веяло теплом и уютом.

Это была жена того самого мужичка, которого я, по глупости, прихватил с собой. Звали его Кенити Фудзивара — японец, который, по собственным словам, прожил в Корее уже больше двадцати лет и даже сумел открыть здесь свой небольшой бизнес.

С его слов, его должны были принудительно вернуть в Японию, а я, сам того не зная, вмешался и теперь успел насолить не только сеульской мафии, но и, будь она неладна, якудзе.

Честно говоря, о существовании этих разукрашенных ребят я знал только по старым фильмам, которые нередко смотрел в студенческие годы. И, честно сказать, даже не мог себе тогда представить, что мои дела хоть как-то пересекутся с ними. Правда, и то, что я окажусь в теле корейца, я тоже себе представить не мог.

— Да-да, Ким Тэ Хо-сама — мой спаситель, — вновь низко поклонился Кенити Фудзивара.

После освобождения он догнал меня, и я уже думал просто сделать так, чтобы он отстал, но оказалось, что его друг жил совсем неподалеку. Я решил воспользоваться этим как минимум чтобы переодеться и умыться, так как оказалось, что я весь был в крови, и не только в своей, но и в крови золотой рыбки. Но в итоге этот на редкость назойливый человек убедил меня посетить его дом.

— В который раз повторяю: вам лучше убираться как можно дальше от Сеула. Я не из их группировки, и они обязательно вернутся, — сказал я уже, кажется, в десятый раз, хотя сам не понимал, зачем так стараюсь. Вот заберут его обратно, и мне проблем меньше будет.

— Мы никуда не уедем. Это наш дом, — сказала даже не он, а его жена с какой-то самурайской уверенностью. Хотя, в отличие от своего мужа, она была чистокровной кореянкой.

— Тэ Хо-сама, можете не волноваться, это уже наши проблемы, и с ними мы справимся сами. Да и как я могу бросить своих подчиненных? У нас уже пять ресторанов в Сеуле, и скоро откроется шестой, в Пусане. И за всех своих работников я в ответе. Да и наша дочка скоро поступает в университет, как мы можем лишить ее будущего? — сказал он.

Честно, я не понимал этих людей, хотя это их дело. А мое дело — дождаться, когда меня заберет Макс, который уже скоро должен будет подъехать и отвезти меня домой. Хотя до этого мне еще надо будет заехать восстановить телефон, а потом набрать Мао, чтобы подтвердить, что все в силе.

А вот и он — услышал я с улицы сигнал машины, от чего хозяева дома невольно вздрогнули, но я быстро их успокоил, сказав, что это за мной.

— Еще раз спасибо вам, Тэ Хо-сама, — поклонились они, и сделали это так синхронно, что закралась мысль, будто они это репетировали.

— Да не за что, — сказал я, тоже слегка поклонившись, и вышел из дома, где за воротами виднелся «Мерс» и Макс, довольно стоящий рядом с ним. И чего он такой довольный — аж бесит.

— Хорошо отдохнули, босс? — спросил он, открыв дверь машины.

— Прекрасно. Просто замечательно. А с чего ты вообще взял, что я отдыхал? — спросил я его, хотя уже догадывался, в чем причина.

— Так вы же сами написали и мне, и Анастасии, что уезжаете на неделю в Финляндию, — сказал он.

Ну да. И меня из-за этого, скорее всего, никто и не искал. Надо будет разъяснительную беседу провести со своими подчиненными, что не стоит верить каким то сообщениям. Хотя, думаю, те ребята даже билет на самолет купили и, может, нашли кого-то сильно похожего на меня и посадили на рейс. Как-никак, мои документы тоже пропали.

Черт, а об этом я не подумал. И как мне теперь номер телефона восстановить? Да и все сохраненные в облаке контакты… Надо будет поручить это Насте, да и дать визитку, пускай выяснит, кто вообще были эти ребята, и стоит ли мне уже обдумывать переезд в другую страну.

Впрочем, думаю, раз они не хотели, чтобы кто-то поднимал шум о моей пропаже, то похищать меня повторно, как минимум в ближайшее время, не будут — уж слишком это будет опасно.

— Так куда едем, босс? — спросил Макс, устроившись на месте водителя.

— Домой, — ответил я, неуютно чувствуя себя в одежде, взятой у этого Фудзивары. Хотя она на удивление подходила мне по размеру, но была какого-то старого фасона — видимо, в былые годы он был куда стройнее.

— Есть, — отозвался Макс и тут же дал по газам.

Видимо, еще не наигрался — ну что за ребенок! Признаюсь, я в свое время тоже любил притопить по трассе, но тогда я никому не подчинялся, а он все-таки под моим началом. Впрочем, ему можно простить — родная кровь. А был бы это обычный наемный водитель, я бы ему уже давно мозги прочистил, а то и вышвырнул бы под зад.

Сидя в той комнате и не зная, что будет дальше, я все думал: наверное, стоит все-таки как-то позаботиться о наследстве. Один раз я уже «умер», не оставив ему ничего, кроме неприятностей. Второй раз так поступать будет не по отцовски. Значит, нужно продумать все заранее, чтобы потом ни у кого не возникло лишних вопросов. Хотя, возможно, стоит просто оставить ему деньги, открыв на него номерной счет где-нибудь в Швейцарии. Но лучше все же успеть ввести его в дело — может, даже айдол агентство на него и спихнуть, до которого, если честно, мне нет никакого дела. Ему как раз будет где попрактиковаться без лишних потерь. Но для начала нужно заскочить в банк и открыть на него счет на случай, если я не переживу скорой встречи с чужаком.

По дороге я одолжил у Макса телефон и первым делом набрал Настю. Попросил ее узнать, как восстановить все — от телефона до документов. А потом, не теряя времени, переслал фотографию визитки полученную у того самого бандита атлета.

— Босс… — неуверенно сказал Макс, когда я вернул ему смартфон.

— Что, босс?

— Вас что, похитили? — спросил он, может, в шутку, а может, и все понял из моего разговора с Настей. Особенно после того, как я устроил ей настоящий выговор за то, что она поверила какой-то гребаной СМС. И, насколько я помню, это был первый раз, когда я так жестко ее отчитал. Только наличие этого ухажера в машине остановило меня от перехода на настоящую грубость.

— Может, и похитили. И что с того?

— И вы такой спокойный… Я после этого… — замолчал он на полуслове, видимо, посчитав, что сказал лишнего.

— Кто это был? — спросил я и применил силу. Да, я не хотел этого делать на нем. Только не на нем. Но в этот момент меня накрыло.

— Кабанов. Коммерс из моего родного города, — вроде спокойно ответил он, но в голосе явно чувствовался какой-то страх.

Вот же жирный ублюдок… Нет, зря я тогда тебя не заказал. Но эту оплошность я точно исправлю, только сделаю это собственными руками.

Вот же сука… Только спустя пару минут я смог успокоиться. И понял, что нет — нельзя мне завтра подыхать на встрече с людоедом из Африки. Нельзя. У меня уж слишком много незаконченных дел.

— Босс, можно вопрос? — уже на подъезде к моему скромному жилищу спросил Макс.

— Можно.

— А почему вы живете тут? — обвел взглядом он довольно бедно выглядящий район города. — У вас же деньги есть, почему не переедете в какой-нибудь пентхаус?

— Люблю быть поближе к обычному народу, — соврал я, даже не моргнув и глазом. Ну не говорить же ему, что до сих пор выполняю задание некой Лисы, которая зачем-то хочет, чтобы я присмотрел за одним сутулым парнишкой. Да и, если честно, мне тут было комфортнее. А если что — всегда можно остановиться у Сэйрин… Ну, было можно до недавнего времени. После того как я натянуто улыбался на камерам репортеров во время объявления о помолвке с Хе Рин, думаю, вход мне туда заказан. Да и нож у нее в апартаментах уж больно острый и большой.

— Да вы прям как Чак Фини, — сказал он.

— Это еще кто такой? Актер, что ли, какой-то?

— Это создатель сети дьюти-фри — тех, что в аэропортах. В универе о нем рассказывали: он почти все состояние на благотворительность отдал и жил, как ни в чем не бывало, предельно скромно.

— Прости, но я точно не твой Чак Фини, — усмехнулся я. Да мне даже в голову такая глупость прийти не могла — как все свое состояние пожертвовать куда-то. Хотя, если честно, я частенько участвовал в помощи больным детям. Но это уже вина Насти. Она периодически подсовывала мне папки с фотографиями детей из фонда помощи нашего города. А посмотрев на них… уж не знаю, какой сволочью надо быть, чтобы не помочь. Ну и какие-никакие преференции я от этого получал.

Отправив Макса обратно к офису, я пошел в свою, и правда на редкость скромную квартирку, где меня встретил согнувшийся над ноутбуком силуэт Чон Ука. На экране я заметил изображение какого-то явно буддийского храма. Видимо, подыскивает место, куда сходить со своей Шин Ок. Не думаю, что он в веру решил удариться или просто так достопримечательностями заинтересовался.

— Хен, ты вернулся! Как отдохнул в Финляндии? — спросил он.

— Ага, блин, отдохнул в этой вашей Финляндии, — сказал я. И чего они не могли страну поближе придумать… Судя по всему, и ему пришло сообщение с заветным посланием.

— Я бы тоже хотел отдохнуть в Финляндии… — мечтательно произнес он.

Вот только от чего он отдыхать собрался? Я, конечно, иногда замечал, что его привычного силуэта нет дома, но это было настолько редко, что я уже стал сомневаться, есть ли у него на самом деле какая-то работа, о которой он иногда говорил. Может, он просто ее выдумал, чтобы его больше не трогали, а сам сидит на шее у девушки… Вот черт, не думал, что этот станет альфонсом.

— Чего? Я тоже работаю. И иногда хочу отдохнуть. Да и моя Ок-ним, знаешь, как она устает… — Видимо, прочитал он все на моем лице.

— Твоя Ок-ним устает, а ты, гляжу, и не думаешь, — заметил я, окинув взглядом, если честно, до неприличия загаженную квартиру и плюхнувшись на свою, на удивление удобную, кровать.

— Жизнь — боль… — пробормотал себе под нос Чон Ук, а потом резко поднялся и взял что-то со столика.

— Хен, совсем забыл. Я, когда вернулся, в почтовом ящике нашел вот это письмо. Думаю, оно тебе, — сказал он.

И да, письмо. И я даже догадываюсь, от кого оно. По отпечатку губ и довольно талантливо нарисованному ножу — очень знакомому мне ножу. Видимо, это намек на то, что ждет меня, когда я все же встречусь с Сэйрин. А может, она просто ту роль получила… Буду для душевного спокойствия считать, что именно так.

В конверте оказалось два предмета. Один — тот самый, мною сделанный талисман на удачу с жемчужиной какого-то там журавля. И довольно короткое письмо:

«Максим, поздравляю с официальной помолвкой и желаю тебе короткой и несчастной жизни. Я по просьбе госпожи отправляюсь в Японию. Когда вернусь — не знаю. Поэтому возвращаю тебе этот талисман. Надеюсь, он тебе не особо поможет. С ненавистью, твоя единственная любовь, о которой ты будешь жалеть всю свою недолгую жизнь.»

Вот черт, она точно разозлилась не на шутку, — подумал я, а потом мой взгляд заметил приписку внизу письма:

p.s. Не знаю, что задумала госпожа, отсылая меня именно сейчас, но береги себя. Правда, береги.

Даже без последней части я понял, что не все так плохо. Да, злится, может, даже в бешенстве. Но если бы она просто прислала мне этот талисман без всякого письма, я бы переживал куда сильнее. Думаю, она просто понимает, что я на это пошел не просто так. Правда, все равно придется извиняться и, может, даже подарить ей какое-нибудь здание на окраине Сеула. Думаю, чем-то меньшим я точно не отделаюсь.

Я не стал тянуть и нацепил талисман себе на шею — чтобы вдруг не забыть об этом в самый нужный момент — и просто повалился на кровать.

— Хен, проснись, проснись! — почувствовал, как кто-то меня трясет.

— Что тебе еще… Мне выспаться надо, — отвернулся я, решив, что ничего важнее сна в данный момент точно нет.

— Там… это…

— Что «это»? Говори внятнее, — буркнул я, даже не повернувшись.

— Иностранец.

— Какой еще иностранец… Аа, понял, — сказал я, осознав, что стоит все же подняться.

И да, иностранцем, как и ожидалось, был Макс. Оказывается, имея деньги и желание, восстановить сим-карту без документов на руках не так уж и сложно. Макс мне даже трубку последней модели привез. А вот документы все же нужно было немного подождать.

— Босс, а этот парнишка… он кто вам? Вы что, один из этих?.. — спросил Макс на ломаном корейском.

— Кто? — не до конца понял я с просони, что он имеет в виду, но спустя пару мгновений все же дошло. — Ты что, издеваешся? Если еще раз такое обо мне даже подумаешь, я тебя… да я тебя заставлю с одним маэстро по магазинам ездить и подбирать тебе одежду!

Нет, ну как он вообще умудрился об этом подумать? Новое поколение — совсем страх потеряло. В наши годы о таком даже заикаться боялись, чтобы в жбан не получить. Да какого черта!.. Моему возмущению не было предела. Единственное, что меня останавливало от того, чтобы не показать ему то кунг-фу, которым я, по мнению его коренастого друга Кости, владел, — это то, что он мой сын.

— Простите, босс… — сказал он, а потом пробормотал по русски, уже почти неслышно: — Вот же, теперь меня точно уволят.

— Уволят, уволят… но не сразу я тебе еще помучаться заставлю, — буркнул я.

— Босс, вы что, знаете русский? — удивленно спросил он, и я понял, что от шока ляпнул лишнего.

— Нет, конечно! Откуда мне его знать? Я что, в вашей России был? Ладно, езжай уже и скажи Насте, что ты тут ляпнул. Пусть сама придумает, как тебя наказать, — сказал я и захлопнул перед ним дверь.

Вот смог же настроение испортить перед таким ответственным днем. Теперь хрен усну — буду все думать, что родной сын меня…

— Жизнь — боль… — пробормотал я.

— Ага, хен, жизнь — боль, — раздалось из комнаты.

— Ты еще не беси, — буркнул я, доставая из пакета брендового магазина новенький смартфон, и пошел на кухню заваривать себе чашку кофе, попутно ища нужные контакты.

Первым делом я связался с Мао и подтвердил, что завтра все в силе. И еще раз подтвердил, что буду участвовать в его самоубийственном плане по проникновению в особняк клана Цзы в Сеуле. Правда, до сих пор не пойму, зачем ему именно я, но, судя по всему, зачем-то да нужен, раз он даже согласился мне помочь. Черт, и угораздило меня на такое согласиться. Впрочем, выбор у меня был невелик.

После я позвонил тому подозрительному типу, Чхве Тэ Гуну, и скинул ему адрес, куда подъехать. А вот дальше мне предстоял не самый приятный разговор.

— Привет, сестренка, — сказал я в трубку.

— Ты где?

— Где-где… дома.

— А мне сообщили, что ты сейчас с довольным видом ходишь по достопримечательностям Хельсинки. И даже прислали парочку фотографий, — сказала она.

— А эти фотографии кто тебе прислал? Не думаю, что это твои люди их сделали. Да и качество, небось, паршивое, и лицо плохо видно, — спокойно сказал я.

— Что ты имеешь в виду, Тэ Хо? Говори конкретно, — перешла она с угрожающего тона на деловой.

— А то, сестричка… Ты фильм «Олдбой» смотрела? — спросил я, хотя сам-то этого, видимо, популярного в былые годы фильма не видел и узнал о нем только от спасенного мной Фудзивары, после того как рассказал, что его бы ждало в том месте, куда его привезли.

— Да это тут при… — замолчала она.

— Догадалась. Видимо, тебе тоже сообщение с моего номера прислали. Что-то типа «сестра, не серчай, но ничего личного, это бизнес».

— Почти. Правда, в менее литературной форме, но смысл ты передал верно, — сказала она, уже перейдя на нормальный тон.

— Вот и всем прислали… А твой бедный младший брат в это время сидел в комнатке три на три метра и переживал, как же ты там. Так что я тебе первой набрал и решил сообщить, что все в силе… Ну, если все и правда еще в силе?

— В силе. И акции «Юхань Фуд» уже у меня. И обошлись они мне в астрономическую сумму. Так что, братик, может, сойдемся на десяти процентах? — Видимо, окончательно успокоилась она, раз решила поторговаться.

— Не сойдемся. Так что завтра утром я подъеду к тебе со своим юристом, и мы все оформим как полагается, — сказал я, сделав глубокий глоток кофе.

— Растешь, братик… Уже и свой юрист есть. Знаешь, раньше бы ты о таком даже и не подумал. Ладно, жду тебя в центральной клинике. Как раз и пройдешь обследование — это будет недолго.

— Может, как-нибудь потом пройду я твое обследование?

— Можно и потом, если мы сойдемся на десяти процентах, — сказала она, и в голосе чувствовалась улыбка.

— Хорошо. Но тогда можешь еще подготовить обследование для парочки моих знакомых, — сказал я, подумав, что и сыночку, и его ненаглядной Анастасии тоже следовало бы следить за здоровьем.

— Не проблема. Жду тебя в восемь утра, и ничего не ешь перед приходом. И еще — давай я к тебе своего человека приставлю… во избежание твоей очередной «пропажи».

— Не надо. Сам обойдусь. И если кого увижу, могу начать нервничать — и, может, и правда уеду в славный Хельсинки, — сказал я и повесил трубку.