Не подведи меня, Ким Тэ Хо 2

Интерлюдия

В тусклом свете гаража стояла ярко-оранжевая машина. Внутри сидели двое парней, а до улицы время от времени доносились гневные крики одного из них.

— Да ну тебя! Да как так? Ты точно жулишь! — высокий парень со злостью швырнул очередную карточку на торпеду, снова проиграв в игре.

— Это все мой мозг, — Костя постучал указательным пальцем по виску, затем лениво размял средний палец правой руки.

— У меня тоже мозг, — буркнул Макс, подставив лоб и не отказавшись от наказания, но мысленно поклявшись, что уж в следующий раз точно уделает этого зазнавшегося гада.

— Кто знает, есть ли он у тебя, этот твой мозг, — усмехнулся Костя. — Я уже начинаю в этом сомневаться. Какой там счет? Тридцать — ноль? Честно, думаю, твой мозг давно пропитан бензиновыми парами. Ты бы хоть проветривал здесь почаще.

Он приложил ладонь к лбу друга и, оттянув палец, звонко влепил очередной фофан.

— Больно, сволочь! — выругался Макс, потирая обиженный лоб, на котором уже проступало отчетливое красное пятно.

— Нет боли — нет результата, — с довольным видом откинулся Костя на сиденье.

— Не трынди. Сейчас отыграюсь — и посмотрим, у кого тут мозг, — буркнул Макс, отложил одну колоду и взял другую из стопки, лежащей рядом.

Суть игры была проста: по очереди они вытаскивали карточки с изображениями предметов, животных или действий и называли корейское слово, соответствующее картинке. Угадал — забирай карточку себе. Кто собрал больше — тот и победил. А колод у них было много, и все они различались по сложности и теме.

— И не лень тебе было все эти карточки делать? — спросил Макс, доставая одну, на которой был изображен кролик.

— Это легко. Токки, — сказал Костя, забрав карту и сняв с колоды следующую, на которой был изображен бобер.

— Курва, — ругнулся Макс, пытаясь вспомнить слово, но так и не смог.

Этим они занимались уже довольно долгое время, пытаясь пополнить свой словарный запас. Правда, без разговорной практики это давалось с трудом. Они даже договорились смотреть корейские сериалы с субтитрами, на которые Костя и подсел, и в какой-то степени благодаря этому подтянул словарный запас.

— Ладно, надоело, — сказал Макс, когда в его колоде карточек оказалось в два раза меньше, чем у Кости, который сейчас сидел с видом довольного бобра.

— Ну ладно, так ладно. Только потом не проси меня все тебе переводить — мои услуги тебе не по карману, — сказал Костя после того, как отвесил очередной увесистый фофан и открыл дверь машины.

— Да вали уже, — подтолкнул его Макс, потирая лоб, на котором уже живого места не осталось.

— Ты все же постарайся подтянуть хоть словарный запас. Как-никак, загранники мы уже сделали, осталось только билеты купить.

— И продать ее… — сказал Макс, тоже выбравшись из машины и положив руку на капот ярко-оранжевой «Супры».

— Ты же покупателя уже нашел.

— Нашел. Завтра забирает. Этого на первое время должно хватить.

— Да не расстраивайся ты так, будто с девушкой прощаешься, — сказал Костя, вернувшись и похлопав Макса по плечу. — Кстати, ты точно уверен, что я могу забрать телек из твоей комнаты? Твоя маман не будет против?

— Не будет, я ей уже сказал. Да и телек старенький, я вообще сомневаюсь, что он еще работает.

— Моему деду в деервне сгодится. У него в доме до сих пор кнопочный стоит, «Радуга» назывался. Будет ему прощальный подарок… Может, мы с ним уже и не увидимся больше.

Он на секунду замолчал, потом кивнул и добавил:

— Ну ладно, я пошел. Увидимся завтра утром, и ты бы ко лбу что-то холодное приложил, а то глядишь, шишка будет, — с довольным видом Костя выскочил из гаража.

— Да пошел ты… к деду на дачу, — прошипел Макс, прикоснувшись к ушибленному лбу и долго не думая. Он поднял с пола увесистый ключ и приложил его к шишке, давая себе слово, что завтра уж точно отыграется и отомстит, и месть его будет страшна.

— Тот, что мелкий, свалил, — сказал в телефон человек, сидящий в черном внедорожнике без номеров, когда Костя, довольно напевая себе под нос, вышел из гаража и неспешно двинулся по улице.

— Дождитесь, когда выйдет Смирнов, и крутите. Но аккуратно — нам его еще завтра весь день возить, — ответили из трубки.

— Принято, — коротко бросил он, сбросил вызов и кивком дал сигнал двум крепышам на заднем сиденье. Те молча открыли двери и вышли на улицу.

Макс еще немного посидел за рулем своей «Супры», глядя в пустоту. Потом, решив отбросить остатки сожалений, выбрался из машины, собрал вещи и вышел из гаража.

Он остановился, бросив взгляд вдаль. Под желтым светом фонаря стоял силуэт.

Чертова карга… Ну когда же ты уймешься? — раздраженно подумал он и, тяжело выдохнув, начал закрывать двери.

Он впервые увидел эту старуху на кладбище, когда отвозил мать на могилу Сычева. С тех пор ведьма будто прицепилась к нему, и единственное, что его радовало — что скоро они покинут город, а там, куда они едут, эта нечисть его точно не достанет. Ну, по крайней мере, он на это надеялся.

— Не рыпайся, и больно не будет, — раздался за спиной сиплый, с хрипотцой голос.

Макс резко обернулся.

Перед ним стояли двое крепких парней — коротко стриженные, в черных футболках. За их спинами находился невысокий тип в пиджаке, наброшенном прямо на майку, с до омерзения гадкой ухмылкой.

— Дела дрянь… — пронеслось в голове. — И ведь с тем братком с «Кайена» вроде разошлись по-хорошему. Тогда кто это такие и что им надо? Точно не грабить меня пришли…

— Вы, видимо, ошиблись, — сказал Макс, невольно отступая, пока спина не уперлась в холодный металл гаражных ворот. Взгляд метнулся в поисках лазейки для бегства, но бойцы уже встали так, что пути к отступлению не осталось.

— Давай обойдемся без рукоприкладства, шкет. Ты просто пройдешь к нам в машинку, и мы там спокойно поговорим, — улыбнулся лишенный половины зубов мужик, стоявший сзади бойцов.

Ага, поговорим… — подумал он и, вспомнив наставления Михалыча, нанес удар в челюсть одному из бугаев. Вот только в челюсть он не попал — тот ловким движением увернулся и впечатал тяжелый кулак прямо в живот Максу. От удара он невольно начал падать на колени, но заботливые накачанные руки не дали ему этого сделать — его подхватили под плечи и поволокли в сторону черного внедорожника.

— Похож, — то ли с удовольствием, то ли с отвращением, произнес толстый до безобразия мужик, подняв задрав голову Макса схватившись за волосы, когда его затащили в небольшой -то ангар за городом и посадили на стул, попутно привязав руки и ноги к нему.

Макс сразу узнал этого так сказать человека. После посещения кладбища он долго искал его в сети и наткнулся на некого Георгия Георгиевича Кабанова — известного бизнесмена, который занимался заготовкой леса и еще кучей всего. Там был длинный список.

— Ты кто такой? — спросил Макс.

— Я старый друг твоего папаши, — улыбнулся тот и похлопал, будто опухшей от укусов пчел ладонью, Макса по щеке.

— Какой, нахрен, папаша? Мой папаша — в…э

— Я не о Леониде Смирнове, твоем отчиме, хотя ты и сам это уже, наверное, понял. Какое у тебя отчество в паспорте записано? Да и ты же с матушкой вместе на могилку Сычева ходил, значит, она уже рассказала, что он твой родитель.

— Сычев, — буркнул Макс себе под нос.

— Сычев… — Кабанов прямо прожевал это слово с отвращением. — Терпеть его при жизни не мог. Жаль, тогда не завалили. Но ничего, сам окочурился. Знаешь, я даже когда его труп в печке сжигали, все равно не мог поверить, что эта сволочь сама подохла. Честно… есть же в жизни справедливость.

После этих слов толстяк окинул взглядом пустой ангар, вытер со лба выступивший пот и рявкнул:

— Стул притащите! Или вы хотите, чтоб я тут столбом торчал⁈

— Вам бы здоровье проверить, — сам не зная почему, выпалил Макс.

— А ты точно его сынок. Хотя это и так понятно, — потряс он измятой бумажкой перед лицом Макса. — Генетический тест не обманешь.

— Говори, чего надо или ты поболтать меня позвал! — не сдержался Макс, и тут же пожалел о своем взрывном характере.

В следующий момент он получил жесткий удар по почкам от стоявшего за спиной амбала.

— Поаккуратнее, не хватало, чтобы он помер, — рявкнул Кабанов.

— Простите, — ответил боец.

— Ладно, кх… — мерзко прочистил горло Кабанов и сплюнул Максу под ноги. — Хочешь узнать, что мне от тебя надо, сопляк? Все просто. Завтра мы с тобой, Максим, отправимся в одно место, и ты подпишешь там все документы, которые тебе дадут. И сделаешь это, улыбаясь, как самый счастливый сукин сын в мире.

— А больше тебе ничего не надо? — не успел договорить Макс, как получил еще один удар по почкам.

Он прекрасно понимал, в какой ситуации оказался, но сделать со своим характером ничего не мог. Когда его пытались гнуть, он всегда отвечал. Поэтому не ужился с отчимом, да и с тем же Михалычем в секции бокса тоже.

— Вижу, ты такой же несговорчивый, как и твой покойный папка. Ничего… Посидишь, подумаешь, что будет с твоей мамкой и сестрой. Знаешь, этим ребятам ой как не хватает женской ласки, — сказал Кабанов, бросив взгляд на тех, кто находился в ангаре вместе с ним и Максом.

После этих слов у Макса сжалось сердце от страха. Ему не было дела до денег Сычева — он прекрасно понимал, что до них ему все равно не добраться, и потому даже не помышлял о том, чтобы претендовать на наследство. Без них он и так неплохо обходился. Но за сестру и мать он был готов отдать жизнь. По крайней мере, он так думал.

— Я подпишу! — крикнул Макс ему вслед, но толстяк даже не обернулся.

— Шеф, я принес, — вошел в сарай один из бойцов с обычным деревянным стулом.

— Что принес? — спросил Кабанов.

— Стул.

— Да в жопу себе засунь свой стул, — бросил Кабанов, проходя мимо.

— Стул он принес! — дал подзатыльника бойцу тот самый мужик с сиплым голосом, который и привез сюда Макса.

— Стой! Я все подпишу! — еще раз крикнул Макс в отчаянии, но никто даже не обернулся. Через несколько секунд тяжелая металлическая дверь ангара захлопнулась.

Макс от отчаяния взвыл и изо всех сил попытался разорвать веревки, но те лишь сильнее впились в кожу.

— А тебе еще что надо… — зло ругнулся Макс, когда увидел стоящую у выхода из ангара ту самую старуху, что преследовала его.

Старуха не обращала внимания на слова парня — лишь молча стояла и смотрела на него своими черными, лишенными зрачков глазами. В ее взгляде не было ни жизни, ни движения — только пугающая неподвижность. Он будто бы смотрел в глаза мертвеца.

Он боялся ее, несомненно. Но сейчас ему было не до страха. Хоть бы тут черти гопака начали плясать — все его сознание занимала одна мысль: если эти твари хоть пальцем тронут его родных, он убьет их.Убьет их всех.

— Чего⁈ — выкрикнул он, когда снова встретился взглядом со старухой — и только тогда заметил: она уже не у двери. Она стояла всего в нескольких метрах от него.

— Думаешь, напугаешь? Да мне плевать на тебя! — рявкнул Макс.

— Ты че разорался? Местным кошкам спать мешаешь, — сказал один из тех, кто при входе в гараж приложил Макса, распахивая дверь.

— Лех, да забей. Пошли обратно в тачку, пусть орет дальше — все равно его тут никто не услышит, — отозвался второй.

— Ты идиот! Зачем ты мое имя сказал⁈ — раздраженно прошипел Леха и дал напарнику подзатыльник.

— Вызовите своего шефа! Я подпишу, что нужно, — сказал Макс.

— Во, интересный! Шефа ему подавай! Может, сразу президента? — усмехнулся тот, кого, судя по всему, звали Лехой. — Когда надо будет, он сам тебя вызовет. А пока сиди и не перди.

— Да пошел ты! — рявкнул Макс, но не успел договорить, как острый носок ботинка врезался ему в живот. Воздух вышибло из легких, и он, корчась от боли, вместе со стулом рухнул на бетонный пол.

— Полегче, еще прибьешь ненароком, — бросил второй, наблюдая, как Макс, хватая ртом воздух, судорожно дышал, словно выброшенная на берег рыба.

— Да не сдохнет, — хрипло отозвался Леха, издав гортанный звук и сплюнул.

Когда дыхание наконец вернулось, Макс открыл глаза. Но вместо лампы дневного света, что висела под потолком, он увидел перед собой глаза — те самые, пустые, мертвые глаза старухи. Ее лицо было пугающе близко, всего на расстоянии вытянутой руки от него.

— Сын мертвеца… — раздался скрипучий, до дрожи пугающий голос. Старуха при этом не открыла рта — и только теперь Макс понял почему. Ее губы были грубо зашиты толстыми, почерневшими нитками.

— Что тебе, твою мать, от меня надо⁈ — взревел он, сорвав голос.

Но старуха больше не проронила ни слова. Она будто застыла — не моргая, не шевелясь, лишь глядела в самую душу. Казалось, она копила силы… чтобы сказать еще что-то.

— И что ты смотришь? Тебе ведь что-то от меня нужно, — сказал Макс. Он уже и сам не знал, в который раз пытался заговорить со старухой. На самом деле, это был его странный способ прогнать мрачные мысли — выбить клин клином.

— Помогу… сделка… жизнь за жизнь… впусти… — раздался снова тот же скрипучий голос. С каждым словом он становился тише, слабее, последнее Макс едва расслышал. Но он все понял. Точнее, почти все. И потому не сомневался ни секунды.

— Я…

— А ты еще кто⁈ — вдруг раздался снаружи голос Лехи. Его перебил глухой звук — будто тело рухнуло на землю.

Следом что-то с силой ударилось в дверь с обратной стороны. Послышались звуки борьбы, короткая возня, и снова — тяжелый удар и падение.

— Костян?.. — удивленно выдохнул Макс, когда вместо обезображенного лица старухи перед ним вдруг появилось знакомое лицо друга.

— Макс! Фух, живой! — сказал Костя и одним рывком поднял его вместе со стулом в вертикальное положение.

— Ээ, вы скоро там⁈ — раздался голос с улицы, с сильным кавказским акцентом.

— А это еще кто? — спросил Макс.

— Один из братьев Дзагоевых. Тот, что помладше. Ты что, забыл их? Они к Михалычу ходили, — говорил Костя, развязывая веревку за спиной друга.

— Постой… Младшему Дзагоеву тогда лет тринадцать от силы было, — сказал Макс, уже встав на затекшие ноги. Он смотрел на стоящего в дверях парня, у которого не только плечи были шире, чем у крепкого Кости, но еще и борода росла — причем довольно густая.

— Ага, а щас вроде семнадцать… — сказал Костя.

— Шестнадцать, — с сильным акцентом поправил его Дзагоев младший.

— Эй, ну вы че тут, аа? — в дверь заглянул еще один бородач, подозрительно похожий на переросшего шестнадцатилетнего акселерата. Это был средний из братьев Дзагоевых — Макс сразу его узнал. Кажется, звали его Тамерлан.

— А вы вообще как тут оказались? — поинтересовался Макс, потирая запястья, наконец-то избавившиеся от веревки.

— Долго рассказывать. По пути объясню, — сказал Костя, подхватил Макса под плечо и повел к выходу из ангара, где, судя по свету, уже наступило как минимум утро.

— Брат, а может, на этой прокатимся? — сказал Дзагоев младший, показывая на внедорожник, стоящий неподалеку от ангара. Рядом с ним стояла тонированная приора.

— Заработаешь — и покатаемся. Залезай давай, — сказал Дзагоев средний, садясь за руль приоры.

— Я себе еще лучше куплю, — сказал Дзагоев-младший, садясь на переднее сиденье рядом с братом.

— Давай, Макс, быстрее, нам валить надо из города. Все документы у меня с собой, — сказал Костя, заталкивая друга на заднее сиденье.

— Постой… мне домой надо, — выпалил Макс, ни на секунду не забывая о словах Кабанова.

— Да нормально все там, не беспокойся, — сказал Костя, запрыгивая на соседнее кресло.

— Дверями не хлопай, э-э!

— Извини, брат, нервы, — сказал Костя.

— Ну, раз нервы, то ладно, прощаю, — усмехнулся Дзагоев средний.

— Говори давай, что там. — спросил макс так и не дождавшись разьеснения

— Короче, мы же договорились, что я за теликом для деда заеду. Ну, я тебе набрал, а ты трубку не берешь. Я решил, что ты дрыхнешь, и поехал будить — у меня же электричка, там до окна надо успеть. А на подходе вижу картину: два каких-то хмыря твою сестру в машину заталкивают.

— Суки… Урою! — буркнул Макс.

— Нормально все с кристинкой. Правда, Портосу досталось — он одного за ногу схватил, а тот его дубинкой огрел. Но жить будет. Короче, я долго не думал — одного сразу вырубил, правда, со вторым повозиться пришлось, но с помощью Портоса кое-как завалил.

— Ага, Портос — зверь, — подтвердил средний из братьев Дзагоевых, а потом резко сменил полосу и закричал: — Куда прешь, ишак! Я твой рот…

— И что дальше? — вернул Макс Костю в нужное русло.

— Ну короче, я с твоей сестрой к тебе поднялся, а там еще один караулит у лифтов… Ну, я и его тоже вырубил.

— Да у тебя победная серия — прям три КО, — усмехнулся Дзагоев средний.

— Четыре КО. Ты того забыл, — кивнул Костя в направлении, откуда двигалась машина. — Но, короче, мы с Кристинкой к вам зашли, а потом понаехали. Благо дверь у вас прочная оказалась. Кстати, не знаешь, что за модель? У меня мама как раз менять собирается.

— Так что дальше? — снова одернул Макс.

— Дальше я Михалычу набрал — вот он приехал и ребят взял.

— Твоим врагам сейчас очень плохо, — довольно произнес Дзагоев-младший.

— Ага, плохо. Особенно тому сиплому после общения с Михалычем, — добавил Костя.

— Э-э, постой, постой… Я не хочу это вспоминать, — выпалил Дзагоев средний.

— Короче, Макс, ты помнишь, что Михалыч обещал мне сделать при помощи табуретки? — спросил Костя, слегка скривившись, видимо, от травмирующих воспоминаний.

— Эй, ну я же просил! — крикнул Дзагоев средний.

— Так что, Михалыч еще там? — спросил Макс.

— Нет, уже не надо. Твоя мама кому-то позвонила, и туда человек десять в военной форме подъехало. Все как на подбор — словно терминаторы какие-то. Мне аж страшно стало. Они твою маман, Кристинку и Портоса забрали. Короче, я так понял, они увезли их к какому-то дяде Сереже, другу твоего деда.

— Это хорошо… — выдохнул Макс, подумав: если это тот дядя Сережа, трехзвездный генерал с похорон деда, то им точно ничего не угрожает.

— Ну все, приехали, — неожиданно сказал Дзагоев средний, останавливая свою приору посреди дороги.

— Куда приехали? — удивленно заозирался Костя.

— И правда приехали… — пробормотал Макс, смотря вперед на три черных внедорожника, перекрывших дорогу, и десяток крепких парней бандитской наружности, стоящих перед импровизированным блокпостом.

— Черт, прям как в кино, — сказал Костя нервным голосом.

— Мать ишака… Хреново все у них стволы! — выругался Дзагоев средний, когда они вчетвером вывалились из «Приоры».

— Смотри, это же АК-47, — сказал Дзагоев младший, показывая на одного из бойцов, стоящего с автоматом.

— Это АК-74, балбес, — дал своему брату подзатыльник Дзагоев-средний.

— Эй, детишки, нам нужен только Максим Смирнов. Остальные могут садиться в машину и ехать дальше, — крикнул стоящий посередине мужик, как раз в руках которого и был автомат.

— Брат, если надо… — не особо уверенно сказал Дзагоев-средний.

— Не надо, езжайте, — сказал Макс и бросил взгляд на парня, которому хоть по виду и не дашь, но было шестнадцать лет, да и подставлять под пули почти незнакомых ему людей Максу не хотелось. Тем более он прекрасно понимал, что и делать они ничего не смогут.

— Халид, садись, — подхватил за шкирку своего младшего брата он и толкнул его к машине.

— Я с тобой до конца, Макс, — без укоризны посмотрел на братьев Дзагоевых Костя.

— Брат, не поможешь? — сказал Макс среднему из Дзагоевых, кивнув в сторону Кости, который хоть и храбрился, но его голос заметно дрожал.

Дзагоев средний молча кивнул и, зайдя Косте со спины, сказал:

— Не обижайся, так надо, — и взял его на удушающий.

Через пару секунд тело коренастого паренька обмякло, и Дзагоевы довольно аккуратно уложили его на заднее сиденье Приоры.

— Удачи тебе, братишка, — сказал Дзагоев средний, когда Приора проезжала мимо Макса, а потом двинулась в сторону блокады, где, как и было обещано, их пропустили, отогнав один из внедорожников в сторону.

Макс посмотрел на смотрящих с довольными ухмылками на него бандитов. И как до всего этого дошло? Единственное, что его успокаивало в этот момент, — это то, что его семья, по словам Кости, была сейчас в безопасности.

Стоящий посреди бандитов тип с автоматом молча кивнул, и несколько крепких ребят двинулись в сторону парня, который в этот момент смотрел уже не в их сторону, а в сторону старухи, которая все это время стояла в паре метров от него, и произнес:

— Я согласен: жизнь за жизнь.

— Впусти, — произнесла старуха.

— Хорошо, — ответил Макс, и его будто окутало холодом. а после он погрузился в беспросветную тьму.

В один миг он осознал, что стоит на площади — в старой, словно сошедшей с выцветшей картинки из школьного учебника, деревне. Здесь каждая деталь говорила о давно ушедшей эпохе: мазанки под соломенными крышами, дорога, глубоко изрезанный колеями телег, покосившиеся избы за пыльными заборами.

«Зашивай!» — рявкнул широкоплечий бородатый мужик. И в следующий миг он сбил Макса с ног, навалившись всем телом. Из горла парня вырвался нечеловеческий, животный крик, вот только ни крик, ни тело не принадлежали ему.

«Зашивай!» — снова взревел мужик. Из круга селян, окруживших его, выскочила крепкая, приземистая женщина в старинной одежде.

В следующий миг Макса уже держали минимум пятеро бородатых мужиков, но давалось им это с чудовищным трудом.

«Не смотрите ей в глаза», — проговорила женщина, пытаясь закрыть ему глаза рукой. Но на миг он встретился с ней взглядом, и из рта той, чьими глазами он наблюдал, вырвалось что-то нечленораздельное. Волосы деревенской бабы тут же начали белеть, а лицо иссыхало, покрываясь глубокими морщинами.

Тупая боль пронзила висок, когда он лишь краем глаза увидел, как тяжелая дубинка в руках одного из селян ударила по голове. В следующий миг раздался крик, пропитанный агонией, — потому что он, а точнее, изъеденная морщинами старуха, успела пересечься взглядом с тем, кто держал дубину.

И снова Макс ощутил удар, а за ним — еще один. Потом он почувствовал, как его рот забило сырой, кисловато-горькой землей, а губы пронзила острая боль — их зашивали, стягивая навеки.

«Бочку!» — крикнул кто-то со стороны.

Его куда-то затолкали, ломая кости в руках и ногах, которыми он пытался цепляться за края большой деревянной бочки. А потом его засыпали землей и накрепко забили крышку, погружая его в полную беспросветную тьму.

Ненависть, нежелание, несогласие с таким концом заполнили его. И тут он почувствовал резкий удар, и его тело на миг вернуло способность двигаться. Собрав остатки сил, он рванул вверх, пытаясь освободиться. Лишь на миг он увидел мир в приоткрывшуюся крышку, которую тут же тяжелым ударом вернули на место. Но он успел разглядеть овраг. Тот самый овраг. Овраг и воду, виднеющуюся вдали. Макс сразу узнал это место: это был овраг за универом, по которому он часто спускался к небольшому озеру и где ему всегда было не по себе.

— Макс! Макс, ты в порядке? — вырвал из воспоминаний парня Костя, когда вошел в небольшую съемную квартирку на крыше дома, где они уже месяц жили в Сеуле после того, как приехали сюда.

— В порядке. А это еще зачем? — спросил он, глядя на друга, который держал в руках парочку бутылок пива.

— Как зачем? Отмечать будем, я работу нашел, — довольно произнес Костя. — А у тебя как с этим дела?

— Да хреново, — ответил Макс, вспоминая, как пытался устроиться в небольшой магазинчик, но в итоге даже не смог нормально объяснить, что ему нужно. — Но я Настю попросил, может у них найдется хоть какая подработка.

— А я же говорил, альфонс, — не удержался Костя.

— Да пошел ты, я же не денег у нее прошу, — буркнул Макс, приложившись к бутылке с пенным.