(Не) любимая жена. Развод с оборотнем

Глава 30

Закусив губу, Марьяна старалась сосредоточиться на массаже. Как следует проминала воротниковую зону, где надо, расслабляла мышцы, а другие, наоборот, приводила в тонус. Ягша только покряхтывала от удовольствия и сыпала комплиментами, но Марьяна не слышала вообще ничего.

Перед глазами намертво застрял образ князя.

Уже третий день Дар приходил к ней на массаж. Раздевался и ложился на стол, а она давилась слюной, разглядывая великолепное мужское тело. А уж когда прикасалась к нему, в голову лезли совершенно неэтичные мысли. Она же массажист, в конце концов! И не имеет права думать, как бы поцелуями пересчитать каждый позвонок и сексуальные ямочки на пояснице.

А Медведь, гад такой, будто нарочно поигрывал мышцами и закатывал штаны ужасно низко, практически обнажая ложбинку между крепкими, будто орех, ягодицами. Боги, как хочется их потрогать! Что есть сил сжать в горстях, а потом шлепнуть... И еще разок!

- Никак ты меня… удушить решила… - прохрипела Ягша.

Марьяна ойкнула.

- Прости, бабушка. Что-то я, э-э-э, устала.

И потерла лоб скользкими от масла пальцами.

- Ой! Блин... – выругалась, резво отдергивая руку.

Ну вот, теперь и лицо в масле! А Ягша, закряхтев, приняла вертикальное положение и важно изрекла:

- Блинов не худо было бы. Только здесь не посидишь… - похлопала рукой по массажному столу. - Ишь ты – выдумка какая! Еще и дырку провертели…

Да, реквизит был выполнен почти идеально. На славянский манер, конечно, и громоздкий очень, но все равно такой подарок чудесный. Умеет же князь, когда хочет!

Марьяна шмыгнула носом и, забывшись, вымазала на этот раз полыхавшие щеки.

- Ой!

А Ягша как ни в чем ни бывало принялась вытираться.

- На спине подсоби масло убрать… Сама не достану.

- Да-да, прости…

Марьяна быстро исполнила просьбу и кинула испачканные полотенца в корзину, а Ягша оделась и поманила ее за собой.

- Как чуяла я, что сгодится мой подарок. На вот.

И достала из котомки кувшинчик, запечатанный воском.

- Кружки-то имеются? Иль из горла хлебать будешь?

- Э-э-э… Да вроде где-то были.

Но вместо того, чтобы идти искать посуду, Марьяна уставилась в окно.

Уже смеркается… А князя нет и нет. За спиной тихонько рассмеялись.

- Не придет он сегодня. Купцы заморские приехали, аль не слыхала?

Марьяна дернула плечом. Да как-то не запомнилось… Ну приехали и приехали, мало ли их в столице бывает.

- А с ними Руслана-богатырша. Поговаривают, шибко девица кручинилась, что князь не ее в жены взял, а ведь бежал свататься, только на пути ему попалась краса, что запахом своим привлекла зверя…

У Марьяны все так и опустилось. Ну конечно! Вот почему Дар просил сильнее плечи промять - чтобы сила в руках была! Чернавки уже не интересны - богатыршу завалить решил!

Под горло подкатил острый комок. Чтобы не расплакаться, Марьяна содрала с кувшина крышку и хлебнула прямо так. Язык опалило огнем – она чуть крынку не выронила.

- К-ха, к-ха! Да это… самогон!

- Настойка! – важно поправила Ягша. – На корне дурмана семь седмиц выдержана, семью травами приправлена. Пей-пей. Это только кажется, что ядреная. Хмеля в ней капелюшка совсем.

Да ладно?! А Марьяна вот сразу вспомнила развесёлые студенческие годы, как она, будучи старшекурсницей, вместе с подругами таскала из лаборантской спирт.

Но, надо сказать, вкусно… Марьяна облизнулась, смакуя терпкое послевкусие.

- Бабушку угости, - заворчала Яга. – Да и пойду я…

- Да, конечно! А может, ты бы не спешила? Посидели бы…

И Марьяна вздохнула. Собутыльников у нее сегодня не было. Няньки полным составом отпросились к подружкам, сестры ушли и увели с собой детей. Остались только двое стражников и девочка-прислужница, которая почему-то дичилась Марьяну.

Ягша с ответом не спешила. По-залихватски опрокинула стопку, вытерла сухие губы и только потом решительно мотнула головой:

- Нет уж! Меня Боюн дома дожидается, а ты спать бы шла. А то, вон, сама не своя от работы…

Да при чем тут работа?! Князь, гад такой, ни спать не дает, ни есть! И от недостатка секса не спасает даже рукоблудие. Такое чувство, что после развода либидо подпрыгнуло в несколько раз. Только вот хочется вполне конкретного мужика!

К которому богатырша какая-то приехала …

Марьяна до боли прикусила губу. Если бы могла - скрутила бы желанницу прямо сейчас! Но дети… Нет, не оставит! А парня себе найдёт. Вот прямо сегодня! Зря она, что ли, вчера в бане намывалась и полную эпиляцию провела?!

Марьяна невидящим взглядом осмотрела комнату. Та-а-ак… Говорят, по вечерам в Великовелесье гуляния бывают. Ну вот и сходит развеяться! Как раз день выходной.

И Марьяна рванула в свою горницу.

А под ребрами на каждый удар сердца распухала ярость. Медведю, значит, можно пирушки закатывать, баб за задницы тискать и все такое, а она должна в горнице сидеть?!

Дудки!

С лязгом откинув крышку сундука, Марьяна вытащила из него сарафан обалденного лазурного цвета с золотой вышивкой. Кокошник можно не надевать - нынче она девка простая, а им позволялись вольности. И украшения тоже не возьмет. Разве только бусы из жемчуга и несколько колечек. Вот так, готово!

Марьяна крутанулась перед зеркалом.

Ну красавица же! Глаза звездами сверкают, щечки румяные, а фигура просто конфетка! Сама бы себя закадрила! Теперь осталось накидку легонькую взять, чтобы не замерзнуть вечером, и мимо стражи пройти… Но с этим тоже проблем не возникло. Опершись на копья, мужики громко храпели.

Странно, на дворе еще только вечер… А впрочем, плевать!

Марьяна на цыпочках прокралась мимо и, завернув за забор, со всех ног припустила к полянке, где обычно собирался народ.

И все равно ей на чужие шепотки и взгляды. Да, княгиня погулять решила! А что, нынче она девка свободная!

Марьяна зыркнула на пробегавшую мимо парочку. Те перестали хихикать, побледнели и, пробормотав неловкое «здрава будь», развернулись и пошли в сторону от лужка.

Ну и ладно! Там и так уже толпа, никто не обратит внимание на…

- Марьюшка!

Окрик ударил в спину не хуже затрещины.

Сладоуст… Какого хрена он тут делает?!

Но только Марьяна развернулась, чтобы руганью высказать все, что она думает о прилипчивом гусляре, как тот сгреб ее в охапку.

- Вот ты и попалась, пташка синеокая… - шепнул хищно.

И поцеловал, жестко раздвигая языком губы.

***

Дар

Не пристало князю бегать за девицей, будь она хоть трижды даровита. И уж тем паче бродить в образе зверя под ее окошком, чтобы сон охранять.

Но ведь не зря тревожился! Выполз из норы своей Сладоуст и лапы грязные к Марьюшке потянул!

- Р-р-ра!

От медвежьего рева листочки с деревьев посыпались. А змееныш мигом отпрыгнул в сторону.

- Све-све-светлейший к-князь, - оскалился в лживой усмешке. – Погулять решил?

- Гр-р-р!

- Ай, не гневайся! Сейчас мы с девицей уйдем, мешать не станем. В твоем тереме нынче праздник, - добавил ядовито.

Марьюшка принахмурилась.

- Верно! Пойдем, Иван! И без нас у князя есть с кем время проводить!

Да с кем он его провести может? Медведь жалобно заурчал, не понимая, чем виноват перед девицей. А гусляр, не будь простаком, подхватил Марьюшку под локоток и ринулся в сторону. Вот только совсем не туда, где народ собирался!

Одним прыжком Дар перегородил им дорогу и, зарычав еще раз, принял человечий облик.

- Шею тебе сверну, - выдохнул, надвигаясь на гусляра.

И все, закончилась храбрость змееныша! Мигом дал деру в кусты – аж ветки затрещали.

- Ты совсем охамел?! – топнула ногой Искусница. – Я свободная девушка! Могу… Ай, пусти!

Но, подхватив красавицу на руки, Дар ринулся обратно к терему, подальше от ввивавшихся в небо костров.

А перед этим не забыл звериным рыком велеть лешему, чтобы Сладоуст-поганец из чащи до утра не вышел. Все, кончилась его вольная жизнь. На капище перед богами ответит. Но завтра… А по плечу треснул крепкий кулачок, одним касанием изгоняя из дум надоедливого гусляра.

- Богатыршу свою на руках таскай! – закричала Марьюшка.

Пробовала ударить его в грудь, но Дар почти ничего не почуял.

- Не нужна мне никакая богатырша. Ты только!

- Не верю!

Ах, так?!

Дар круто завернул в сторону леса. Марьюшка затрепыхалась пуще прежнего.

- Куда ты меня тащишь?!

Есть одно местечко. Красиво там, тихо. И не помешает никто разговору.

Стоило сделать шаг в чащу, деревья сомкнулись за ними стеной. Леший мигом спутал тропинки, не позволяя другим последовать за князем и его избранницей. Которая уже и кусаться вздумала!

Но тем больше дразнила его зверя. Медведь слюной давился, и у него – человека - кровь кипела, того гляди сердце в клочья порвет. Еще несколько шагов - и лес выпустил их на полянку около речки.

Вот тут Дар и поставил княгиню на ножки.

- Назад меня верни, слышишь?! – взъярилась красавица.

А Дар, не в силах терпеть более, прижался к нежным губам.

И хрупкие цепи выдержки пали прахом. Дар застонал от обмахнувшей голову томной слабости. А вокруг буйным цветом распустился пышный малинник, повеял медовый ветерок.

Хотела его красавица! Откликалась на ласку!

- Ненаглядная моя, - выдохнул хрипло. – Ума лишиться можно…

И одним рывком расправился с завязками на девичьей накидке. Сбросил ее на землю и опустил на нее Марьюшку. Но лишь затем, чтобы снова впиться в манящие губы поцелуем. Ах, сладкие какие! Точно кубок хмеля в один глоток принял да пряничком медовым закусил!

Марьюшка застонала под ним, и запах ее стал ярче, все более напитываясь ароматом ответного желания.

О, как жаждал Дар выкупаться в нем с ног до головы. А больше того - попробовать на вкус. И даже боги не смогут теперь его остановить.

- Да-а-ар, - вскрикнула красавица, когда ее платье треснуло и светлой тряпкой улетело прочь.

Вслед за ним отправилась сорочка. А потом и разум Дара заодно.

Князь со свистом втянул воздух, не умея оторвать взгляда от распластанной перед ним девушки.

Какая, а! Будто богиня лежала сейчас перед ним, одетая лишь в нежный вечерний свет. Аккуратные груди топорщились вверх остренькими вершинами, мягонький животик едва заметно вздрагивал, а между ножек… Нет, поверить невозможно! Неужели гладко все? Но для девки ведь это стыд!

А по спине волна жара как хлынула! И ударила раскаленным молотом в голову, только звон пошел гулять.

Обезумевшим от страсти зверем Дар кинулся на девушку. Жадно клеймил поцелуями шелковистую кожу, прикусывал розовые ягодки грудей и втягивая их глубоко в рот. Млел от восторга, чуя, как дрожит и вьется под ним красавица. А потом спускался ещё ниже, пока не достиг средоточия женского аромата.

Пошире раскрыв мягкие складочки, Дар впился в исходившую соком плоть. И в тот же миг чуть не излил семя, словно юнец какой – так восхитительна и сладка была его любая!

А уж как стонала – век бы слушал!

Крепче перехватив свой медовый грех за бедра, Дар глубоко проталкивал язык в девичье лоно, давил на шелковые стенки, а то вдруг со всей страстью принимался ласкать упругие, словно лепестки цветов, складочки и крохотный узелок, в котором пряталось женское наслаждение.

И десятка ударов сердца не прошло, как его милая заметалась, будто в лихорадке.

- А-а-а! – взвился под небеса ее крик.

Тонкий стан выгнуло дугой, а любовного сока стало больше. Дар испил его до последней капли. Пробовал бы ещё, но промеж ног было не просто твердо, а уже больно.

Не в силах терпеть, он вновь навалился на Марьюшку. Одной рукой под шею ухватил, другой бедро зажал ну и толкнулся вперёд, соединяя их тела воедино.

А Марьюшка как задрожит! Как выгнется под ним вновь. Но не от боли - лишь чистое удовольствие сверкало в ее глазах.

И от этого понимания восторг сделался совершенно невыносимым. Выдержки хватило, чтоб в первый миг себя осадить. А потом все, край пришел! Дар задвигался так, как хотелось – глубоко и сильно. До предела погружался в ещё трепетавшее лоно, а из груди на каждый толчок рвался стон. Крик почти что. Нет, не выдержать ему долго!

Уткнувшись носом в изгиб девичьей шеи, Дар до треска ребер втянул в себя восхитительный аромат. Ох, погибель его медовая! Навек приворожила!

И содрогнулся, громким стоном изливаясь в тугое лоно. Наполнил его щедро и долго. А по телу хлынула остро-сладкая дрожь. Горячей волной омыла каждую частичку тела, свиваясь под сердцем невыносимым желанием оскалить клыки да куснуть как следует. Поставить брачную метку!

- Моя-я-я… - зарычал хрипло.

Но только собрался уже преступить последнюю грань, как девушка под ним завозилась, и в плечи упёрлись маленькие ладошки.

- Раздавишь… - засипела красавица.

А он тихонько ругнулся. Вот же дурень! Она ведь и вправду такая маленькая… Дар скатился вбок. Но добычу не выпустил.

- Ещё хочу, - облизнулся, бесстыдно ныряя ладонью меж стройных ножек.

Как там все гладко! И так мокро… Опрокинуть бы вновь красавицу на спину да и полюбоваться, как текут из раскрытой им плоти вязкие белые капли.

Девица равно выдохнула, почуяв ласку. Однако вместо того, чтобы сбежать, сама двинулась ближе. Юркой змейкой скользнула ниже, отмечая поцелуями его шею. Дар прикрыл глаза от удовольствия. Да, приятно так! Пусть пока позабавится, а он… Все мысли пропали из головы, стоило девичей ладошке скользнуть по его животу и сжать все еще твердый ствол.

- Что ж ты… делаешь? - только и успел выдохнуть.

А нежные губы уже кропили грудь. Спускались ниже, каждым касанием высекая искры под кожей, что жгли сильнее самого дикого пламени. Неужели не мерещится, и его ненаглядная готова и на такую ласку?!

Ответом ему стало нежное дыхание, опалившее изнывающую плоть. И не стало ничего вокруг. Только княгиня, склонившаяся над его бедрами, и дикая жажда ласки. Не имея сил терпеть, Дар дернулся навстречу распахнутым губам, и Марьюшка охотно приняла его ствол. Бесстыдно облизнула от корня до навершия и сладко причмокнула.

Под пальцами затрещала ткань плаща.

Дар толкался навстречу податливому рту, лишь чудом не позволяя себе схватиться за светлые косы да и войти по самое горло. Нет, не сможет еще… Рано пока… Потом… Мысли путались, как у хмельного, а перед глазами плясали звезды. Каждое касание мягкого язычка до нутра пронимало, дробя воздух в груди на рваные вздохи и стоны.

Совершенно ошалевший, Дар вновь глянул на девицу, и она ответила затуманенным страстью взглядом. Все! После этого не мог держаться более. Вскинувшись, дернул княгиню на себя, и семя обильно наполнило девичий рот.

От звериного рычания дрогнули деревья. А Марьюшка вторила ему сладостным стоном. Проглотила все до капельки и облизнулась еще!

- Вкусный мишка, - выдохнула, потираясь щекой о его бедро.

- Значит, вновь испробуешь!

И, под громкий девичий вскрик, снова подмял ненаглядную под себя.

- Потом как-нибудь, - пробормотал, жадно оглаживая со всех боков. – Ночь длинная… Натешимся еще.

А потом нагладил милую жарким поцелуем.

***

(в то же время)

- Котик-котик, серенький животик... Хорошо ли службу несёшь, ладно ли за девицей смотришь?

- Мяу… - ответил зверь низким басом.

Сидевший рядом Боюн недовольно фыркнул.

- Ну не рычи, милый…

И Ягша поскребла меж увенчанных кисточками ушей.

- …Знаю, что тебе это не любо, однако потерпеть надобно.

И вновь принялась наглаживать свернувшийся на коленях комочек. С кончиков ее пальцев сорвались едва заметные искорки и ушли под кожу зверя. Подпитали его силой, чтобы лучше мог смотреть за Искусницей.

Теперь это очень важно! Сдалась-таки девица на милость оборотня. Выплеснула на ложе кипевшую в груди страсть... Но тут, конечно, подсобить пришлось. А иначе бы голубки еще долго друг перед другом ворковали…

Ягша вздохнула и с тоской оглядела свой маленький садик. Из семи аленьких цветов остался лишь один. Что на ворожбу пошло, что на зелье, один в садах князя теперь - пустой от силы, только и может сиять… Но дело того стоило!

Теперь главное – дать двум упрямцам как следует намиловаться. Ох, и жарко меж ними будет! Глядишь, от такого пламени скорехонько малая искорка зародится.

А ей - Ягше - только того и надобно…