(Не) любимая жена. Развод с оборотнем

Глава 23

- Смотри, какова у меня красота получилась!

- У меня еще лучше!

- Нет, у Варвары!

И звонкий девичий смех наполнил горницу. Сестры веселились, выкладывая самоцветы на измазанных воском дощечках. Бросали друг в друга сверкающими камушками, угощались спелыми яблочками, грушами и, как ни странно, персиками… Марьяна уже знала, что в Великовелесье их привез Чертознай. И прижились ведь! Только если сравнивать с магазинными, эти были в два раза мельче… Зато сладкие!

Подхватив один, Марьяна вгрызлась в податливую мякоть.

Вроде хорошо отдыхали. И Варвара резвилась, как самая обычная девочка. Бегала по горнице алым ураганчиком. Жестами звала сестер к себе или сама лезла к ним на колени и забавлялась с драгоценностями. У Додоны шелковый поясок выпросила, Веселину на колечко разжалобила, с Лилеи и Милославы по браслету взяла.

Девушки не жадничали. Наоборот, поощряли Варвару наряжаться, звали красавицей. Сами заплетали ей кудри, поправляли наряд. В общем, как могли вовлекали ребенка в общение. Порадоваться бы, но Марьяна то и дело поглядывала на дверь.

Уже обед почти, а Медведь где-то ходит… Или лежит? В обнимку с грудастой прислужницей. Вот же сволочь!

Марьяна отшвырнула восковую дощечку с такой силой, что та шмякнулась на пол. Сестры и Варвара тут же обернулись. Посмотрели пристально. А Марьяна… Она уже собралась отшутиться банальностью типа «руки кривые», но в горницу ворвалась чернавка. Судя по шароварам и раскосым глазам – из свиты Веселины.

- О, госьпозя моя! – воскликнула, бухаясь на пол. – Дозьволь слова молвиць…

Веселина аж подобралась вся.

- Говори, Азиза. Скорее!

- Целую руки тваи и ноги, госьпозя! – оскалилась в белозубой улыбке. – Воины шепцуць - князь селения навесциць велит… Взялись коней снарязаць, мешки паходныя гатовиць, а тока все па-цихаму…

В поход, да еще по городам своим? Тайком?! А-а-а! Сбежать решил! Как обычно на нее дела скинуть, а сам… Сам отдохнуть, чтобы жена под рукой не мешалась. Губы почему-то задрожали.

Марьяна отвесила себе мысленный подзатыльник и, расправив плечи и задрав голову, сделала вид, что ее интересует исключительно ларец с драгоценностями.

Но разве сестер проведешь? Девушки переглянулись, а потом Веселина махнула рукой.

- Ступай, Азиза. Ежели еще что услышишь или увидишь – сразу мне говори. А за старание награжу златом да упрошу хана чтобы твоим дочерям дозволил мужей по сердцу выбрать.

Глаза-косточки наполнились слезами.

- О-о-о, госпозя! Моя зизьнь – твая на век!

И исчезла.

Марьяна же с трудом перевела дух. Н-да… Тяжко, должно быть, женщинам кочевых народов приходится… И, видно, сказала это вслух, потому что Веселина живо откликнулась:

- Еще как тяжко! Дед моего мужа однажды повелел, чтобы каждую ночь на его ложе невинная была. До того дошло – совсем девочек к нему в шатер вели…

И взглянула в сторону Варвары. Марьяне подурнело до тошноты. Уж сколько бы ни было хреново с правами женщин в Великовелесье, а если сравнить с кочевниками, то здесь существовало хоть какое-то подобие нормальности. Женщина не могла выйти замуж, пока ей не исполнится восемнадцать весен, а за насилие над ребенком сажали на кол.

Причем, судя по записям, Дар лично казнил нескольких ублюдков.

А Веселина посмурнела ещё больше.

- ...Худое было время! Проклятия женщин звучали до того громко, что их услышала степная богиня Охин – Великая Мать. Она-то и наслала на хана немочь. Так с конца своего и выгнил, падаль ненасытная.

- А потом? – тихо выдохнул кто-то из сестер.

Веселина тоже вздохнула и рассеяно тронула монисто. (прим. автора – ожерелье из монет, бусин и разноцветных камней)

- Потом на трон отец моего мужа. А перед этим двух старших братьев одолел в борьбе за власть. И, памятуя гнев богини, вел себя с девицами не так жестоко. Однако гарем все же набрал… Правда, больше из привезенных рабынь. Одна из них родила Дэлгэра…

И взгляд Веселины затуманился. Но как ни старалась, Марьяна не могла отыскать в нем пылкого обожания. Да и другие сестры не спешили впадать в романтичные воспоминания.

- Мой муж хоть гаремов не держал, однако свита из прислужниц имелась, - фыркнула Додона. – Так эти курицы размалеванные удумали, что я им девка пустоголовая. Ох и летели перья! Любо-дорого вспомнить. Теперь мышками пугливыми вдоль стен крадутся. Да и Алексий присмирел...

Присмирел всего лишь?! Марьяна возмущённо приподнялась, чтобы в красках расписать все, что думает о таких мужьях, но тут ее добили Лилея с Мирославой.

- Ох, сестрёнки, - вздохнула первая. – Ваши-то хоть служек по углам щипали…

- А наши два дурака на одной жениться вздумали! – стукнула кулачком по лавке другая. – Еле спровадили мы эту девку!

Марьяна тихонько села обратно.

- Но как же любовь? – вырвалось против воли. – Разве это жизнь - до скончания дней искать мужа под чужими юбками?

Во взглядах сестер мелькнула жалость. Как будто Марьяна сболтнула глупую наивность, над которой только посмеяться можно.

- Единственной быть всем хочется, - грустно улыбнулась Веселина.

- Да только не всегда можется, - закончила Додона. – Это ты имеешь право от оборотня метку требовать.

- А обычный мужик шеи не укусит, разве что клятву перед богами принесет, - добавила Мирослава.

- Однако редко такое бывает, - вздохнула Лилея.

Метка? Марьяна в первый раз о таком слышала. Хотя… Нет! Было в свитках, что оборотень мог женщину «своей» признать, если любил больше жизни. Но написано было настолько витиевато и путано, что Марьяна не стала разбираться. Все равно ей с Медведем предстоит развод.

- ...Зато счастье в другом найти можно, - снова откликнулась Веселина. – За первенца Дэлгэр позволил мне взять на обучение дюжину девочек, а затем самой устроить их судьбу.

- В Озерном крае к следующей весне целая изба для детей сирот и бедняков откроется! – похвалились двойняшки. - И ещё горница женской премудрости.

Только Додона принахмурилась.

- Никак мне не сладить с мужниным упрямством. Не хочет более идти на уступки для нашей сестры. Ну хоть закон принял, чтобы жена могла защиты требовать, ежели муж руки распускает.

- Должно быть, злится, что наследник все никак не получится, - обронила Веселина.

- Ох… за что от богов такая немилость…

И сестры совсем закручинились. А Марьяна от переизбытка эмоций слова сказать не могла.

Одно дело - читать о средневековых нравах. Другое – окунуться в них с головой. И то ей, как правительнице, положены бонусы. А про других она как-то начала забывать. Но вот сестры - нет. Стойкие, хоть выросшие среди ужасной несправедливости, они в меру своих сил пытались работать на благо женщин.

Конечно, прислужницы для них – мелочь! Да и по любви ли девушки вышли замуж? Теперь Марьяна не была так уверена.

А Веселина хлопнула в ладоши.

- Довольно о печалях толковать! Сколько слез ни лей, а забот все равно не убавится. Давайте лучше развлечемся маленько. Сходим, что ли, на ярмарку? Наберем лент да сахарных орешков, на воздушной лодочке прокатимся. И Варварушке весело будет, - ласково глянула на девочку, которая очень внимательно слушала их разговор.

Предложение было в высшей степени неожиданным.

- Так... день вроде не праздничный. Нет ярмарки, - протянула Марьяна, а сестры рассмеялись.

- Так ить никто и не сказал, что сегодня.

- И в Великовелесье…

- А если этот медведь толстошкурый думает, что хитёр сверх меры, то мы ему устроим.

- Живенько из похода своего примчится.

И тут до Марьяны дошло. Сестры решили сами по окрестным деревням погулять! А заодно ее прихватить. И ведь имели право!

- Н-но князь… он же не позволит!

Веселина так и вскинулась – аж монисто звякнуло. И прекрасное лицо вмиг стало суровым.

- Марья, довольно пугать-то! Сначала из лодки вывалилась да водяницу на ногу нацепила, потом в лихорадке лежала, а теперь будто бы прежняя! Аль хитрость твою женскую ключевой водой размыло?!

Марьяна мотнула головой.

- Вот ещё! Так повеселимся – всем на зависть...

Кажется, даже Варвара одобрительно цокнула.

- ...А князя я уговорю, - добавила решительно. – Есть у меня способ…

***

Дар

Искусница что-то задумала. Он чуял, как в легковесном аромате то и дело проскальзывала остринка, будто среди душистой малины пробились вдруг горьковатые ягодки калины. И видел бурю, что притаилась в синих омутах ее глаз.

Неужто о походе прознала? Могла ведь – сестры натащили с собой полон двор служек. И таких востроглазых – хоть под замок их запри. Особенно донимала Азиза. Уж эта раскосая змея шмыгала по терему за десятерых. Всюду побывать успела.

Дар закинул в рот последний кусок мяса и вытер губы расписным полотенцем. В головной горнице тут же воцарилось молчание. В иное время ему было бы все-равно, а теперь дыхание сбилось – до того пристален был взгляд Искусницы. Меч карающий, не иначе! Но пока еще в бархатных ножнах.

Дар тихонько кашлянул и оглядел собравшихся.

- Завтра поутру я покину терем на седмицу-другую. Властвовать по обыкновению Совет будет, однако без моего дозволения никого не казнить, из застенка не выпускать, а законов не принимать.

- Как скажешь, князь, - промолвил один из ближайших советников – старый Белояр.

Сестры тоже молчать не стали:

- Уезжаешь, братец? – протянула Веселина. – Наскучили мы тебе, видно…

- Вот и спеши повидать родню, - поддержала ее Додона и две другие.

Ну-ну… Стыдить его вздумали! Не на того напали.

- Моя дочь и жена вместе с вами останутся, видайтесь сколько сердцу любо. А Святозар со мною поедет.

Сын аж на ноги подскочил.

- Спасибо, батюшка!

И замер, взглядом умоляя дать ему позволение собирать походный мешок. Дар едва заметно кивнул. В тот же миг Святозара не стало в горнице. Дар неслышно вздохнул. Ну что за воин, скажите на милость? Никакой выдержки! Не даст ему Велес благословения…

Тяжкие думы вновь растревожили сердце. Дар хмуро глянул вслед сыну и сам поспешил прочь.

Приказы отданы, воины готовы. Осталось только утра дождаться. Перетерпеть уж как-нибудь одну ночь рядом с женой своей. Не поддаться сладостной тяге. Может, к Гане заглянуть? Скоротает время за свитками…

Но только он завернул к читальне, в спину ударило полное насмешки:

- Сбегаешь, князь?

Дар стиснул кулаки. Искусница… Как же без нее обойтись! Вышла за ним, как привязанная… этого и ждал.

Обернувшись, он глянул на жену.

- В поход собираюсь, аль не слышала?

Нежные щечки порозовели. Взгляд засверкал грозой… Ох, злая какая! На ложе бы ее… до утра успокаивать. Так, чтобы от стонов голос сорвала. Дар отступил на шаг. Искусница следом.

- Поход - важное дело, - мурлыкнула уже мягче, и опять к нему подступила.

Вот же бесстрашная какая, а! Он и так зверя едва успокаивает! И себя заодно…

- …К походу готовится надо…

Встала совсем близко, чуть ли не грудями подперла.

- …Припасы собрать, оружие сготовить…

Пробежалась пальчиками по вышивке на рубахе.

- …Да про себя не забыть…

Облизнула алеющие губки. А у него промеж ног окаменело на раз.

- …Идем со мной, князь. Дозволь помочь… в сборах.

И, перехватив его за руку, потянула за собой. Вроде легонько, но устоять нет сил. Неужто сама на ложе его отвести решила?! А ведь еще утром сбежала будто от чумного. Днем обижалась, глянуть лишний раз не желала, с Варварой и сестрами заперлась. А теперь что? Или играет?

Дар глубоко вдохнул влекущий аромат малины и меда.

Ну злится же! Хоть взгляд ласков, голос мягок, а коготки вострит. Ох, задумала что-то! Надо бы остановиться да правду выпытать, однако Дар даже не запнулся – так и продолжил шагать, будто телок какой!

Искусница же вела его не куда-нибудь, а прямехонько к бане.

Дар чуял – других там нет, только они вдвоем будут. И от этого внизу живота наливалось жгучим томлением. Как самый крепкий дурман, оно хмелило кровь и топило в себе беспокойные мысли.

В лицо пахнуло теплым воздухом, напоенным ароматами разнотравья. Растоплена банька-то... Вот только не для мытья – слишком жар слаб!

Зато у него в грудях полыхает - дыхнуть больно.

А уж когда его жена светлой рыбкой выскользнула из сарафана, и вовсе свет белы померк. Боги, как хороша! Стан тоненький – ладонями обхватить можно, бедра округлые, так и просятся под руку, вершинки грудей бесстыдно проступают через белую ткань сорочки – жаждут его ласк.

Плюнув на все, Дар шагнул вперёд, чтобы схватить прелестницу да и прямо тут сделать своей, но Искусница ловко отскочила в сторону.

- Но-но! – погрозила пальчиком. – Сперва на лавку приляг. А я тебя разомну немножечко.

- С тобой и прилягу, - согласился Дар и вновь хотел было поймать жену, однако не вышло.

- Я жду! – повторила настойчиво. – Увидишь, приятно будет.

И, исхитрившись, подтолкнула его к застеленной шелковыми одеялами лавке.

Ладно, пусть так… Подыграет маленько, а потом все одно по-своему сделает. Да и любопытство вдруг проклюнулось. Народ давно шепчется, что-де умеет Искусница так погладить - любая хворь хвост подожмет.

И хоть не болело у Дара ничего, а вот почуять ласковые прикосновение девичьих пальчиков хотелось.

Ну и лег на лавку спиной кверху. Неудобно до ужаса! Промеж ног будто окаменело, терпеть придется…Ох, стребует он за это с княгини. До утра не выпустит… Но сладостные мысли вмиг пропали, стоило теплым ладоням скользнуть по плечам, а потом нажать около шеи так, что чуть кости не хрустнули.

Дар чуть на ноги не вскочил, а Искусница рассмеялась:

- Спокойно, князь, - заворковала на ушко, - погоди ещё малость…

И снова нажала.

Колкая боль дёрнула во все стороны так, что Дар аж зубами заскрежетал. Разве это дело?! Однако ругнуться не успел, так же внезапно мучение закончилось, а ему на смену пришло тепло.

От неожиданности Дар охнул. Как такое возможно?!

Искусница же ни на миг не останавливалась. Мяла его, как тесто. То хлопала нежненько, то давила, то чуть шкуру со спины не сдирала. Хотелось в одночасье рычать от боли и стонать от облегчения.

А Марьюшка знай себе похохатывает.

- Как же ты так мышцы забил, князь? Чистый булыжник – ухватить страшно. Ну ничего-ничего, сейчас все исправим.

И снова гладила, щипала, мяла... Аж голова кругом пошла!

- М-м-м… - выдохнул протяжно, когда умелые пальчики спустились к самому поясу. – Р-р-р! – гаркнул медведем от пронзившей насквозь боли.

Но Искусница не испугалась, наоборот даже.

- Ого, какой зажим! – воскликнула с азартом. - А мы его вот так…

Ударила с оттягом. И снова стало хорошо.

От удовольствия Дар аж глаза прикрыл и растекся по всей лавке киселем. Вот это дело – так старательно мужа обхаживать! Пожалуй, каждый вечер подобного требовать будет. А потом благодарить красавицу так пылко, что себя не вспомнит.

Губы сами растянулись в улыбке. А над ухом вкрадчиво прозвенело:

- Хорошо ли тебе, князь?

Хорошо! А пуще того хорош аромат Искусницы - пропала в нем остринка! Другое появилось… сладостное и манкое. Любо чуять, что по нраву красавице трогать его тело, ласкать, хоть и совсем невинно… Но это пока!

- Гм-м-м, - застонал вновь. – Ещё…

Но Искусница вдруг отстранилась.

- А меня порадовать хочешь? – обронила подрагивающим голоском.

Зверь аж взревел. Да хоть сейчас! Красавица пискнуть не успела, как очутилась под ним. Дар с жадностью оглядел полыхавшее румянцем личико и распахнутые от удивления глаза.

- Пор-р-адую, кр-р-расавица… И тут, и на ложе…

Искусница вспыхнула ярче прежнего. Завозилась под ним, пихнула ручками в плечи.

- На ярмарке гулять хочу!

Что?!

От неожиданности Дар ослабил хватку, чем коварная девица и воспользовалась. Вновь ударила кулачком, попробовала выскользнуть, однако Дар крепче собою придавил, а для надёжности ещё и промеж девичьих ног колено устроил.

- Да-а-ар! – ахнула красавица. – Пусти!

Но кто бы ее слушал!

- На ярмарку, стало быть, собралась? – шепнул, склоняясь ниже.

Синие глаза сверкнули.

- Собралась!

- Дозволения просишь?

- Прошу!

- Ладно… – протянул с усмешкой. – Только одних твоих ловких пальцев мало. Другое надобно!

И впился в алые губы поцелуем.

***

Нет! Нет! Нет!

Этого не было в ее планах! Совсем! Марьяна протестующе замычала, но почему-то вышел стон. Пихнула в гранитные княжьи плечи, а оказалось, что обняла теснее.

Да что ж это такое?!

А Дар уже задирал ее подол. Горячие лапищи скользили по бедрам напористо и жадно, разрывая льняную ткань сорочки. Еще немного, и одежды не останется совсем! Только бусы, которыми можно будет связать руки непокорной княгине, чтобы не дергалась…

От мелькнувших перед глазами картинок Марьяна чуть не кончила.

Огромный красавец-князь и она – связанная и с широко расставленными ногами, содрогается от мощных толчков. А потом стоит перед мужчиной на коленях, старательно облизывая все еще вздыбленную и выпачканную их соками плоть…

- С ума сведешь! – выдохнул князь ей в губы.

И с треском рванул сорочку.

- Ой! – вдруг взвизгнул противный и смутно знакомый голос. – Прости, князь!

Марьяну так и подкинуло. Кто здесь?!

А когда увидела – чуть не заорала от злости. Опять эта грудастая сука! Стоит, хлопает своими коровьими ресницами, а в руках… полотенца?

- Убью, - рыкнул князь.

- Я приказ исполняла! – завизжала девка. – Княгиня велела!

И, бросив полотенца, рванула прочь из бани. Дар громко выругался. А Марьяна закуталась в лохмотья сорочки и бочком посеменила к предбаннику. Надо отсюда выбираться, пока Медведь не очухался.

Но стоило сделать несколько шагов, и Марьяна оказалась прижата к стенке. Дар просто материализовался рядом, абсолютно бесшумно и молниеносно.

- Куда собралась? – выдохнул, нависая сверху.

Его глаза светились, как у зверя, а кончики клыков задевали нижнюю губу. Марьяна тяжело сглотнула.

- Н-на ярмарку…

Дар прижался еще теснее, давая почувствовать напряжение.

- А про мужа своего забыла?!

Щелк – и мозги окончательно встали на место. Ах он… скотина такая!

- Служанка в помощь! – прорычала не хуже медведицы.

Князя так и перекосило.

- Высеку ее!

- Что ж ты так неласков с любовницей?!

- Марья!

- Да пусти ж ты меня наконец! – взвыла, снова пихая обнаженные плечи. – Иль Ярославу больше не любишь?!

Дар отшатнулся, как будто она его ударила. Звериный взгляд потух, уступая место человечьему, и в нем Марьяна отчетливо увидела тоску.

Ну вот, что и требовалось доказать.

Не чуя под собой ног, она рванула к разбросанной одежде. На глаза наворачивались слезы, руки тряслись, и платье никак не хотело надеваться. Но Марьяна упорно воевала с завязками. Подумаешь, жену свою покойную любит! И при этом служанок успевает обслуживать! Плевать три раза!

Она вообще, вон, разведется скоро. И… и… мужа себе нового найдет! Хорошего! Пусть Медведь обзавидуется!

За спиной шарахнула дверь. Князь ушел. Ну и ладно!

Главное, она выпросила разрешения на ярмарку сходить. Хоть рассчитывала сделать это совсем не так… Думала подловить разомлевшего мужчину, а получила очередной срыв!

Зло куснув себя за щеку, Марьяна поправила взлохмаченные косы, крепче приладила кокошник и вышла вслед за Медведем.

Князя уже не было, только стражники виднелись около терема, ворковали о чем-то со служанками. Марьяна аж зубами скрипнула. А грудастую она непременно выпорет! Девка специально все подстроила, как пить дать. Марьяна, конечно, говорила принести полотенец. Но до того, как они с князем уединились в бане.

А эта… эта…

- Сучка лупоглазая, - зашипела, стискивая кулаки. – Попадись мне только!

Но идти на поиски девки не получилось. Вдруг накатила слабость… Яд водяницы еще не вышел полностью, и вместо расправы над служанкой, Марьяна тихонько поковыляла к себе, чтобы выпить зелья и обдумать, как вести себя дальше.