Назад в СССР: Классный руководитель

Глава 12

Хозяин мотогонок

Я вернулся домой в глубокой задумчивости: предложение Лебедева казалось мне очень интересным. Появился прекрасный шанс заняться вновь наукой, поехать за границу, выступить там, встретиться с зарубежными астрофизиками. Хотя я не очень верил, что получу место секретаря у Тузовского. Это имя мне ничего не говорило, зато теперь я знал, что Осетровский — мой враг, который сделает все, чтобы испортить мне жизнь.

Пока поднимался на лифте, пришёл к мысли, что в любом случае начну восстанавливать свои статьи, которые написал за всю жизнь. Я обладал отличной памятью, даже сам удивлялся, достаточно прочесть текст, как я запоминал его слово в слово. Он словно стоял перед глазами, каждая буквочка, формула, график или рисунок. Я читал, что при такой феноменальной памяти не работает произвольный поиск информации, но у меня работал. И я действительно прекрасно помнил все лучшие шахматные партии Спасского, Карпова, Фишера и мог воспроизвести их, даже не глядя на доску.

Раскрылись с глухим лязгом створки лифта, и я увидел на ступеньках, которые вели на следующий этаж, тёмную худенькую фигурку.

— Юрка? Ты что тут делаешь?

Парень, увидев меня, тут же вскочил, схватил портфель, на котором сидел и спустился ко мне.

— Олег Николаевич, я хотел узнать насчёт доклада, — начал он робко.

— Пошли, Юра, я тебя чаем угощу, а то ты совсем замёрз.

Я вставил ключ в замок, и тут же представил с досадой, как Людка опять кувыркается с очередным любовником. Замешкался и парень заметил это.

— Олег Николаевич, вы только скажите, как там и я пойду.

Я повернулся к нему:

— Юрка, твой доклад потрясающий. Я его немного подкорректировал и отвёз в редакцию. Возможно, его напечатают.

— Правда? — тусклый свет грязной лампочки над лифтом осветил белозубую радостную улыбку. — Спасибо вам большое.

Он направился к лифту, но я схватил его за рукав, вернул назад. Повернул ключ в замке и толкнул дверь.

Квартира встретила благостной тишиной. И я уже обрадовался, что жены нет дома. Но тут приоткрылась дверь в большую комнату, выглянула жена. Послышались звуки ритмичной музыки, сквозь щель просочился голубоватый свет с экрана телевизора.

— Ты одна? — спросил я.

Она ухмыльнулась, смерила презрительным взглядом парня, что стоял рядом со мной.

— Одна.

Она захлопнула дверь. А я вздохнул с облегчением, и понадеялся, что парень ничего не заметил.

Юрка снял короткое коричневое пальтишко, аккуратно положил шапку на верхнюю полочку, подальше от высокой мохнатой шапки жены. Снял ботинки, и я заметил, что они совсем не сезону на тонкой подошве.

На кухне я поставил чайник на плиту, вытащил хлеб, колбасу, сыр, масло. Соорудил пару бутербродов.

— Значит, вам понравилось? — уже веселее спросил Юрка.

— Да, идеи у тебя потрясающие. Мне особенно понравилось, что ты смог применить ко всем объектам идеи квантовой механики.

— А я помню, как вы рассказывали об этом. Прямо дух захватывало. Здорово.

Он осторожно взял бутерброд с копчёной колбасой, откусил кусочек. Зажмурившись, начал медленно пережёвывать, будто пытался лучше запомнить вкус.

— Ты ешь, ешь. Если хочешь я тебе яичницу тоже сделаю, а то я не ужинал.

Не стал уточнять, что и не обедал. Почистил картошку, решил пожарить. И пока она шипела на сковородке, издавая потрясающий запах, я спросил:

— А как у вас там без меня. Кто уроки по физике вёл?

Юрка заметно помрачнел, нахмурился, постарался спрятать лицо:

— Тимур Русланович всё только по учебнику читает и также спрашивает.

— А чего ты хмурый такой, Юрка?

— Да, трояк получил, — признался парень.

— По какому предмету?

— Тимур Русланович поставил.

У меня рука застыла, которой я накладывал картошку и глазунью себе и парню.

— Ты чего, Юрка? По физике получить тройку? За что⁈

Парень вздохнул, помолчал, но увидев мой пристальный взгляд, все-таки объяснил:

— Задачу я решил неправильно.

У меня в изумлении поднялись брови. Я откинулся на спинку стула и недоверчиво посмотрел на Юрку.

— Покажи-ка мне решение этой задачи. Мне интересно.

Парень положил в рот последний кусок бутерброда и пока жевал, вытащил из портфеля тетрадку.

— Подожди, — я внимательно прочёл условие задачи, аккуратные строчки формул, рисунок, и действительно увидел жирную красную тройку под ними. — Тут же все правильно у тебя. И не просто правильно, а решение просто шикарное — изящное, простое.

— Ответ не сходится с учебником. Так Тимур Русланович сказал.

Я вскочил с места, пошёл в маленькую комнату, притащил сборник задач. Полистал.

— Юрка, здесь же опечатка в конце. И листочек вклеен со списком опечаток. Вот написано, что на самом деле должно быть. Твой ответ правильный. Ты все решил. Ладно, не огорчайся, исправлю твой трояк на пятёрку.

— Не надо. Я лучше сам исправлю, — проворчал он.

— Нет, это вообще никуда не годится. В понедельник я выхожу на работу. Хрен с ним, с этим больничным. Напишу директору докладную, чтобы этого Тимура Руслановича пропесочили на педсовете. Не переживай, — я похлопал парня по плечу.

— Я пойду, Олег Николаевич, а то поздно уже.

— Да, конечно. И не переживай ты так, Юра. Верь в себя.

Мы вышли в коридор, Юрка начал одеваться. Дверь в большую комнату приоткрылась, выглянула жена, обвела нас взглядом, хищно ощерилась и захлопнула дверь.

Когда Юрка ушёл, я обнаружил, что Людка стоит около двери и с каким-то самодовольством скалится, сложив руки на груди:

— Я смотрю, ты на мальчиков перешёл, — ядовито обронила она.

Я в полном недоумении воззрился на неё:

— Что ты имеешь в виду? Поясни.

— Я хоть мужиков вожу, а ты — вот таких.

Кровь бросилась в голову, я сжал кулаки, в мгновение ока оказался рядом. Рефлекторно протянул руки к её шее. Выражение моего лица видно напугало жену, она отпрянула и вдруг издала дикий вопль:

— Помогите! Убивают! Помогите!

Я отшатнулся, опустил руки, тяжело дыша.

— Перестань орать! Соседи сбегутся, — прошипел я сквозь зубы.

Но она с каким-то удовольствием вновь открыла рот, издав душераздирающий крик, смахивающий на паровозный гудок, я даже присел от неожиданности, уши заложило. А жена, удовлетворённо хмыкнув, демонстративно развернулась и, приплясывая, и что-то напевая себе под нос, вернулась в большую комнату. Я попытался унять дрожь в руках, ушёл на кухню, вымыл посуду и решил лечь спать.

Но тут громкая, требовательная трель дверного звонка заставила передёрнуться. Я подошёл к двери, накинул цепочку, приоткрыл.

Там стоял сосед с нижнего этажа:

— Что у вас произошло? — строго спросил он. — Почему ваша жена кричала?

— Слушайте, какое ваше дело? — зло буркнул я, попытался закрыть дверь, но сосед вставил в проём ногу.

— Моя дочь проснулась от криков.

— Как проснулась, так и заснёт, — в душе уже кипело возмущение. — Оставьте нас в покое!

— Я хочу убедиться, что с вашей женой все в порядке.

— Да убеждайтесь.

Я снял цепочку и пропустил мужчину внутрь.

— Она в большой комнате, телек смотрит.

Сосед решительным шагом направился к двери, распахнул и застыл на пороге, глаза широко раскрылись, челюсть отвисла. Я бросился к нему, выглянул из-за плеча.

Людка в одной комбинации, задрав ноги на кровать, свесилась всем телом до пола, голова повёрнута вбок, глаза вылезли из орбит, из-за рта сбоку свесился язык. Сосед выскочил из квартиры, как ошпаренный, лязг замка, дверь захлопнулась.

И тут же Людка ожила, подняла голову. Вскочив на ноги, громко и обидно захохотала.

— Ну что, испугался, муженёк? Испугался?

— Ты обалдела, Людка! — я сжал кулаки. — Он же сейчас ментов вызовет!

Она упёрла руки в боки, победоносно уставилась на меня:

— И правильно сделает. Сдам тебя ментам, чтобы неповадно было. Пусть они тебя в ментовке отметелят, посадят в обезьянник к алкашам.

— Дура набитая, — бросил я.

Развернулся и ушёл в маленькую комнату. Взяв несколько листов бумаги, вставил в машинку. И начал быстро печатать, лишь бы отвлечься от этого отвратительного шоу, которое устроила жена.

Я уже заканчивал последнюю страницу, как в дверь начали трезвонить так, словно пытались разбудить мёртвых.

На пороге стояли двое милиционеров, один невысокий, темноволосый в куртке, наброшенный на плечи, другой повыше него, полный, широкоплечий, с уже хорошо заметным пузом, а сзади маячила фигура соседа с нижнего этажа. Я впустил их, отошёл к двери маленькой комнаты. Сложив руки на груди, стал ждать, что они мне скажут.

— Олег Николаевич, — довольно вежливо начал первый милиционер, видимо, наш участковый. — Где ваша жена?

— Спит. Если вы её не разбудили своим трезвоном.

— Николай Ефремович сообщил, что вы с ней ругались, возможно, избивали, потом она без сознания лежала в комнате.

Я быстро прошёл в комнату, распахнул и включил верхний свет. Ярко вспыхнули лампы в плафонах люстры, залив светом комнату, выгнав из всех углов тени. Людка проснулась, высунулась с сонным видом из-под одеяла.

— Вот, жива и здорова, — я махнул рукой в сторону жены.

Закрыл дверь. Но через минуту дверь распахнулась, жена стояла на пороге, запахнувшись в полупрозрачный пеньюар, сквозь который просвечивали груди с крупными коричневыми окружностями и торчащими сосками — она совершенно не стеснялась демонстрировать наготу мужикам.

— Людмила Дмитриевна, — начал участковый. — С вами все в порядке?

— Нет, не в порядке, — жена притворно закатила глаза. — Этот подонок хотел меня изнасиловать, душил и избивал.

— Люда, ты совсем спятила? — возмутился я. — Чего ты несёшь? Я тебя пальцем не трогал. — Посмотри на себя. У тебя хоть один синяк есть?

— Да, Людмила Дмитриевна, — подал голос участковый, — Остались у вас следы избиений?

— Конечно! — плаксиво вскрикнула жена. — Вот у меня синяк на шее остался от его рук, — она показала пальцем на бледно-фиолетовый засос, который по краям начал уже желтеть.

— Как не стыдно бить женщину! — взвизгнул сосед.

А мне хотелось расхохотаться, настолько это представление выглядело фальшивым и глупым.

— Этого недостаточно, — первый милиционер на мгновение повернул голову ко мне, и я увидел на его лице жалость и сочувствие ко мне.

— Как это недостаточно? — капризно вскрикнула жена. — Вы что хотите, чтобы он меня убил?

— Ну, вот когда он вас убьёт, тогда и приходите, — выдав старую шутку, толстяк в милицейской форме ухмыльнулся. — Федор, пошли. Тут всё ясно.

Оба милиционера направились к двери, сосед выскочил первым, что-то на ходу, пытаясь бормотать. Я услышал, как в шахте загудел лифт, остановился у нас на этаже, и кабина двинулась вниз.

Людка, вся красная и возбуждённая, пыталась высверлить во мне дыру, ноздри раздувались, перекатывались желваки:

— Подонок, я все равно до тебя доберусь! Мерзавец!

— Люда, твоё шоу не удалось. Перестаралась, слишком плоско и фальшиво играла. Может тебе учебник по актёрскому искусству подарить? Старый засос одного из твоих любовников выдать за след от удушения — это чересчур. Попроси кого-нибудь из твоих друзей избить тебя по-настоящему, сними побои, получи справку. Выдай их за мои. Тогда посмотрим.

— Да пошёл ты! Идиот! — фыркнула жена, ушла в комнату и захлопнула за собой дверь.

Я вернулся в комнату, прилёг на диван, заложив руки за голову. Уставился в потолок. После мерзкого шоу, которое устроило жена, проклятая бессонница накрыла с головой. Свинцовая усталость сковывала все тело, но стоило закрыть распухшие веки, как улетучивалась даже лёгкая сонливость. Промучившись с час, я вновь сел к столу и начал готовить викторину по физике, делал зарисовки приборов, которые нужно сделать. И так увлёкся, что едва не пропустил лёгкую трель дверного звонка. Кого это в полпервого ночи принесла нелёгкая?

Я накинул цепочку, приоткрыл дверь. На пороге увидел знакомую долговязую фигуру небритого парня в кожаной куртке и толстых спортивных штанах.

— Сеня? Ты чего пришёл?

Я не стал пропускать его в квартиру, вышел к нему. Не хотел давать повод жене поиздеваться надо мной, что ко мне приходят одни мужики.

— Как ты меня нашёл? — я помнил, что адрес я не давал, только рабочий телефон.

— Да я позвонил в твою школу, — начал он. — Там мне сказали, что ты на больничном, дали твой адрес.

— Понятно. А чего случилось?

— Хозяин приехал, хочет с тобой побалакать.

Я тяжело вздохнул, оперся спиной о дверь, прикрыл глаза:

— Сеня, у меня был очень тяжёлый день. Я устал, как собака.

— Так тебе ж кататься не нужно будет, — растягивая слова, объяснил парень. — Просто поговоришь, расскажешь о себе и уйдёшь. Не отказывайся. Хозяин не любит этого.

— На мотоцикле приехать?

— Лучше да. Покажешь ему машину. Ну, в общем, сам понимаешь.

Я постоял немного, раздумывая о том, что заснуть все равно не удастся, а завтра — воскресенье, можно воспользоваться ещё одним шансом изменить свою жизнь. Чёрт меня побери! Я ведь согласился вернуться в это время, потому что мечтал о карьере мотогонщика!

— Хорошо, Сеня, — я хлопнул его по плечу. — Я приеду. Вы там же встречаетесь, где я тебя видел?

— Ага. И с парнями нашими познакомишься. Они тоже тебя увидеть хотят. И мотик твой увидеть жаждут.

Последние слова Семена мне не понравились. Если есть другие гонщики, могут спровоцировать меня на гонки, а я совершенно был не в форме. Усталый, раздражённый, эмоции ни к чёрту. В таком состоянии садиться на мотоцикл нельзя.

Когда Семён уехал на лифте, я вернулся в квартиру, начал одеваться. Старался делать это тихо, нацепил кожаный бомбер, шапку брать не стал. Посмотрелся в зеркало — молодое лицо, выступившая щетина придавала мне гордый вид бунтаря, рокера, но в глазах светилась грусть 80-летнего старика.

— Ты куда собрался?

Людка опять вылезла из спальни, но сейчас накинула халат, расшитый золотыми драконами, и я подумал, что это ей очень подходит, она сама как дракон, только маленький, но такой же злобный. Обшаривала меня глазами, будто сканировала.

— Тебе-то какое дело? — я повернул к ней голову, пытаясь понять странную заинтересованность жены. — Иди спать.

— На драндулете своём будешь кататься? — она не отставала.

— Что за вопросы, Люда? Буду или не буду, тебя-то почему это колышет?

— Иди-иди, башку себе разбей, — выпалила она, в глазах мелькнуло что-то хищное.

— Постараюсь оправдать твои пожелания.

Я вышел из квартиры, захлопнув дверь и задумался. С чего это Людке вдруг захотелось контролировать меня? Спустился вниз на лифте, но не пошёл сразу к гаражам, а зашёл за стену, отделяющую подъезд от выхода мусоропровода.

Серебристый серпик луны выглядывал из-за сизых облаков. Уличные фонари заливали слабым желтоватым светом голые деревья в снегу, сугробы по краям тротуара. Несколько окон светилось в доме — люди не спали, как и я. Но большинство зияли черными провалами.

Сомнения меня не обманули. Буквально через минут пять распахнулась дверь в подъезд, выскочила стройная фигурка в пальто и высоких сапогах. Направилась быстрым шагом к таксофону. Я выскользнул за ней, тихонько перебежал на другую сторону и, прячась за деревьями, подкрался к железобетонной будке.

Всё это начинало смешить, выглядело так, будто я выслеживаю свою жену. Но не знаю, из-за чего. Если бы Людка хотела пригласить любовника, то не стала бы делать из этого тайну.

Я добрался до будки, спрятался за ней. Людка пыталась прикрыть дверь, но она не закрывалась, и окна все разбиты. Так что я мог всё услышать. Жена бросила монетку, начала крутить диск. Послышались долгие гудки, щелчок соединения. Монетка провалились в нутро аппарата с таким грохотом, что в ночной тишине прозвучало, как пушечный выстрел.

— Он ушёл кататься на своём драндулете.

Голос в трубке что-то бурчал, а Людка слушала, потом добавила:

— Часа два, может быть меньше. Да, как договорились.

Металлический лязг — Людка повесила трубку на рычаг, вышла из будки и огляделась, будто опасалась, что кто-то может следить за ней. Одёрнула пальто и спокойно направилась к подъезду. Хлопнула входная дверь и все стихло. Только завывания ветра, шум качающихся голых деревьев, гул проходящей электрички через станцию, урчание моторов на шоссе рядом.

А я направился к гаражам, размышляя на ходу, что именно жена сообщила своему собеседнику? И зачем ей понадобилось звонить в такой поздний час?

Мой «скакун» ждал меня под чехлом, под ярким светом ламп все хромированные детали ярко сверкали, возбуждая желание тут же продемонстрировать этот свет окружающим, вызвать у них острую зависть. Добавил масла, проверил уровень бензина. И все равно грызла досада, что не успел подготовиться. И все придётся делать на скорую руку. А вдруг что-то пойдёт не так?

Я вывел мотоцикл из гаража, закрыл дверь. Завёл, с удовлетворением вслушиваясь в приятный рокот мотора и помчался на шоссе. Лихо развернувшись напротив чернеющей в слабом свете уличных фонарей машины, я слез и огляделся.

В кружок выстроилось несколько машин, среди которых я заметил несколько «вишнёвок» — чехословацких «Ява-350», один «Иж-Юпитер», венгерская «Паннония» и ни одного «пса», что порадовало меня — нравилось ощущать себя особенным. Сами гонщики стояли тесной группой, курили, то там, то здесь вспыхивали огоньки сигарет.

— А, приехал, — ко мне подскочил Сеня. — Пошли, представлю Хозяину.

Около машины курил высокий плотный мужчина. Сквозь распахнутую темнокоричневую дублёнку, отороченную белым мехом, просматривался джемпер с ярко-красным геометрическим рисунком. Удивило, что машина не «Чайка», или «Волга», а обычный «жигуль» тёмного цвета. Мужчины был чисто выбрит, с модельной причёской, но вовсе не производил впечатление босса мафии или большой партийной шишки.

— Артём Викторович, вот это Олег Туманов, — представил он меня.

— Хорошо, Сеня, иди к пацанам.

Сеня послушно развернулся и направился к группе гонщиков.

— Ну, что ж, Олег, садись в машину, перекинемся парой слов, — предложил он, стрельнул окурком в сторону, тот, прочертив высокую дугу ярко-алым огоньком, упал за пару метров от машины.

Открыл дверь, сел за руль, на сидение водителя, я залез рядом, не закрывая дверь.

— Куришь? — Артём Викторович вытащил из бардачка красно-белую пачку «Мальборо», протянул мне.

Я отрицательно покачал головой.

— Правильно, курить вредно. Но я никак бросить не могу, — он схватил с «торпедо» плоскую серебристую зажигалку, пощёлкал, прикурил, и, выпустив струйку дыма вверх, проронил: — Сеня сказал, что ты ездишь давно, сам машину ремонтируешь. Так? Я решил взять тебя в команду. Но прежде объясню условия. Первое. Ни при каких условиях не рассказывать, что ты с нами катаешься. Никогда никому. Ни друзьям, ни родным. Это понятно? Ты женат? И жене ни слова. Второе. Выполнять все мои инструкции. Если я скажу — придёшь третьим. Должен прийти третьим.

— А если четвертым приду?

— Четвертым можно. Но не вторым, ни первым. Это понятно?

— Понятно.

— Третье. Если шею себе не свернёшь, сможешь заработать нехилые бабки. Но, — он сделал многозначительную паузу, виртуозно выпустив пару дымных колечек. — Никакого заметного шороха купюр. Понял? Никаких кутежей в ресторациях, никаких брюликов тёлкам. Тратить бабло незаметно на то, что не привлекает внимание. Ты что-нибудь собираешь? Ну, там пласты, котлы, технику?

— Собираю альбомы группы Queen, Синатру.

— О! Молодец. Я тоже это слушать люблю. Но предпочитаю Бинга Кросби и Элвиса. Английский знаешь?

— Английский, немецкий, испанский.

— Молодец. Уважаю. Есть у меня хорошее кинцо о гонщиках, без перевода. Сможешь на лету перевести?

— Попробую. А что за кино? «Дикарь» с Брандо?

Даже при блеклом свете уличных фонарей я заметил, как изменилось лицо Артёма Викторовича. Он опустил сигарету и уставился на меня, брови взлетели, глаза округлились.

— Ты видел этот фильм?

Откуда ему было знать, что я этот фильм смотрел с десяток раз, вначале на кассете, которую купил на горбушке, потом на DVD, потом на блю-рей диске, а потом просто скачав оцифровку. Обожал этот фильм.

— Видел. Перевести смогу.

— Ещё какие фильмаки знаешь?

— Голливудские: «Дьявол на колёсах», «Черный наездник», «Банда мотоциклистов», «Дикие ангелы», «Беспечный ездок».

Я знал гораздо больше фильмов о байкерах, но смысла в их перечислении не видел. Артём Викторович и так все больше проникался ко мне уважением, я ощущал это по его лицу.

— Да, вижу, что парень ты крутой, — он выбросил в окно окурок, и тут же закурил новую сигарету. — Сеня сказал, что у тебя и гараж имеется?

— Да, есть такое. Гараж остался в наследство от отца-ветерана, у него ещё старый «запорожец» был, но я его продал. А мотоцикл мне отец на защиту диссертации подарил.

Артём Викторович покачал головой, проронил через паузу:

— Так у тебя ещё и учёная степень есть? Кандидат или доктор?

— Кандидат физико-математических наук. Защищался на кафедре астрономии. Я — астрофизик по образованию.

— Клёво. В шахматы играешь?

— Первый разряд.

— Отлично. Ну, что ж, иди познакомься с парнями. Сегодня так — пробный заезд. Хочешь участвуй — не хочешь — домой возвращайся. И да, ещё одно забыл тебе сказать. Связь будешь держать с Сеней. Он будет тебе звонить и сообщать дату, место и время. Участие — дело добровольное. Никто не заставляет. Не хочешь участвовать, говоришь Сене, что не приедешь. Все. Иди.

Я вылез из машины, направился к группе. Остановился поодаль. Разговор оборвался, они все развернулись, взгляды, как лазерные лучи, скрестились на мне.

Вперёд вышел жилистый лохматый парень, с кустистой, плохо стриженой бородой. Настоящий байкер — куртка в заклёпках, краги, кожаная кепка.

— Это ты Туманов? — спросил сиплым, прокуренным голосом, протянул мне руку, — Быков Егор.

Я пожал ему руку, потом Егор представил остальных:

— Сеню ты знаешь. Денис, Максим, Ромка Волков, Кирилл Белов. Агрегат твой? — махнул рукой в сторону моего «пса». — Давай прокатимся. Для пробы.

— Нет, парни. У меня тяжёлый день был, устал зверски.

Егор обидно скривился, всем своим видом демонстрируя, как разочарован.

— Жаль. Устал, говоришь? А может просто струсил, а? Наводишь тут тумана, Олег Туманов, прикатил на крутом агрегате, а сам боишься обосраться? А?

Чего я больше всего опасался — произошло. Этот парень явно главарь всей этой банды, провоцировал, хотел сразу поставить на место. И сам боялся, что новичок, то есть я, может подвинуть его.

— Ладно, я согласен.

— Сколько ставишь? — поинтересовался Егор деловито.

— У меня с собой денег нет.

— Ничего. Проиграешь, будешь должен. Ну, сколько?

— Не знаю. Червонец.

— Это не серьёзно, старик. Давай стольничек?

Ого, сто рублей — моя зарплата за месяц. Не жирно ли будет Егору?

— Нет. Я сказал, что не в форме. Тяжёлый день у меня.

Что толку объяснять, что буквально пару дней назад я лежал в реанимации, после состояния клинической смерти, что чувствую, будто меня выпотрошили, как рыбу, вытащили все внутренности и опять кое-как запихали. Болела шея, тупая боль отдавалась в затылок. А тут ещё этот ублюдок пристал. Хотелось послать его куда подальше и вернуться домой. Но пацаны смотрели на нас с таким интересом, что внутри зажегся азарт. Пусть я проиграю, но покажу, что ездить умею.

— Ну хорошо. Четвертной, — сжалился парень. — Вот до той берёзы рядом с домом? Туда километра два. И обратно сюда.

Я подкатился к нему, мы встал рядом. Он на своей «вишнёвке» — «Ява-350», крутая машина, с хорошей динамикой, скоростью. И я — на своём «скакуне».

Сеня вышел с флажком в руках. Махнул перед нами, моторы взревели в унисон, и мы рванули вперёд.