Начни говорить правду

4. Захват дракона

К путешественному дракону шли по Запретной Стороне леса почти в полной тьме. Быконь Вредноут, коего Мишка вёл в поводу, тащился, качаясь под тяжестью связки из шести мешков. Лишь когда чуть посветлело от взошедшей луны, Аввакуум Менделенин — богомистр, то есть верховный жрец Святонаила и вождь Расселян — наконец приказал Мишке остановиться и простёр длань к невзрачному пригорку:

— Эй, рептилоид, яви себя избранным…

Верхушка пригорка вздыбилась и развернулась в загоревшегося всеми цветами радуги дракона. Дракон оказался громадным: одна только его голова была размером с избу.

— Заметил ли ты меня, о избранный? — пророкотал дракон. — Или нужно подбавить яркости светохондриям и цветоплазме?

— Уймись, динозверь, — ответствовал жрец. — Сейчас буду чистить тебе карму.

Менделенин достал из складок своего балахона фотографию дракона и принялся её святить.

— Порчу порчу, — забубнил жрец древний заговор, — и сглаживаю сглаз. Снимаю венец безбрачия, телефон девятьсот тринадцать восемьдесят четыре двадцать…

Свет от туловища и от крыльев дракона, терпеливо ждавшего окончания магического ритуала, озарял округу. И Мишка увидел, что стоит на пологом берегу. То, что это берег священного Балдейского моря, Мишка понял, разглядев чуть поодаль от дракона несколько каменных алтарей и кумиров.

"Всё правильно, — подумал Мишка, — тайные существа должны приближаться к людям в тайных же местах. Вроде племенного капища".

Морской залив был крайницей обжитой Расселянами земли: на другом его берегу стеной леса темнела непроходимая и холодная Севе́рь. А ещё дальше, по слухам, лежало Заморожье, где даже дровоядные печи приходится делать изо льда.

— О исцелённая сущность, заправилась ли ты на дорожку? — вопросил дракона жрец, пряча фотокарточку.

— Ещё нет. — Рептилоид отрицательно мотнул головой. — Но сейчас напьюсь в улёт.

Извивая тело, дракон прошествовал к заливу, откуда принялся шумно высасывать воду. Внутри дракона сразу громко зашипело. Из его ноздрей повалили струи тумана.

Мишка уже знал, что драконы обычно очень горячие существа, и потому его не удивила потребность рептилоида в водяном охлаждении.

— Зри, о взыскующий заслуги, что нужно сотворить, дабы перелётного дракона охватил дух путешествий… — обратился жрец к Мишке, доставая из складок балахона небольшую штукатулку. — Или жаждешь сам свершить сие действо?

— Нисколько не жажду, Ваше Многочестие. — Мишка сперва отвергающе помотал головой, а затем взмахом ладони пригласил жреца показать волшебное умение.

— О дух путешествий, изыди из хранилища и направь полёт исцелённой сущности… — Сопровождая заклинание на древнежреческом подобающими жествиями, Менделенин раскрыл штукатулку и выпустил оттуда нечто вроде клочка густого дыма.

Клочок дыма завихрился, развихрился и принял вид полупрозрачного человечка с пищевым мешком за плечами и с гитарой в руках.

— Эту песню, непоседы, в рюкзаки с собой возьмите, — запел маленький призрак, подыгрывая на гитаре и приближаясь к дракону, — пусть её по белу свету разнесёт попутный ветер…

Дракон оторвал голову от воды и скучающе почесал ухом об ухо.

— …Тёщи, матери и жёны, не горюйте, не грустите, — дух путешествий, продолжая тренькать гитарой, начал вперёд ногами погружаться в темя дракона, — к вам вернутся робинзоны с чемоданами открытий…

Последние звуки песни донеслись уже изнутри головы рептилоида.

— Теперь, о взыскующий заслуги, нужно поскорее занять место в драконе, — возгласил жрец. — Не то могут опередить.