Мишка осенил оставшихся слушательниц очистительным кукишем и продолжил прерванный рассказ:
— Как только настала ночь и добрый Следитель заснул, Пулемёртв принял свой истинный облик — облик коварного злодесника, на лбу которого пылала ужасная аусвайстика: знак принадлежности к банде демонов безделья. Злодесник сунул кривые руки глубоко под землю и вытащил оттуда огромный палаческий топор…
— Ой, мамочки… — ахнула Молотильда.
— Пулемёртв раскрутил топор над головой до сверхзвуковой скорости, а затем ударил по шее спящего Следителя. Шея убога была прочнее стали, но удар заговорённым топором выдержать, конечно, не могла. Пулемёртв схватил отрубленную голову и, оглашая окрестности злобоумными воплями, помчался прочь. Обезглавленное тело Следителя погналось за диверсантником, уносящим добычу, но без глаз, увы, не смогло его найти…
— А, ну ясно: глаз-то нет… — понятливо закивали дикарки.
— Голова убога долго увещевала Пулемёртва отнести её обратно и прилепить к туловищу Следителя, но головокрушитель лишь хохотал, празднуя преступную победу…
— Вот ведь гад… — с ненавистью сжали кулачки Утильда и Мутильда.
— С тех пор, — голос Мишки приобрёл рыдающие тона, — великому убогу приходится жить без головы…
— Подождите, о архиблагой Сукинберг, — подняла руку Молотильда, — а как теперь Следитель вообще живёт? И как мыслит?
Мишка посмотрел на дикарок и обнаружил, что ответа на острый вопрос ожидает вся публика.
— Так ведь у Следителя, девушки, в теле остался спинной мозг. Как известно, убоги — это очень древние организмы. Поэтому у них сохранилась способность думать спинным мозгом. — Мишка собрал в кучку обаяние и одарил дикарок развеивающей сомнения улыбкой, а в его голове со свистом пронеслось:
"Если спросят, чем Следитель теперь слушает и говорит, то я пропал…"
— А чем Следитель теперь слушает и говорит? — в явном недоумении спросила Молотильда.
"Кажется, недосвятилась и эта раба убожья…" — Мишка с трудом подавил разочарование и возгласил:
— Отрубленноголовое тело Следителя не нуждается в органах слуха и речи. Ибо напрямую читает и передаёт мысли. Это называется "экстрасенсорная перцепция". То есть телевизионная патология. А если короче — телепатия.
— Ух ты: экстрасенсорная перцепция… — восхищённо стали перешёптываться дикарки. — Ух ты: телевизионная патология…
"Всё-таки прав, тысячу раз прав Менделенин, — с благорадостью подумал Мишка. — Как он там говорил? А, да: "Не знаешь, что делать — ври безостановочно". Всё правильно — чем выдумка нелепее, тем легче бедные туземцы ей верят. Увы, чем в людях больше дикости, тем меньше это их заботит…"
— Итак, рабыни убожьи, — вновь заработал Мишкин язык, — вам нужно накрепко запомнить следующее: хозяин Пулемёртва, ваш Ъйьъ, — это главный демон безделья. Он жаждет установить темнократию и завладеть душами несчастных Голосексуалистов. А потому до последнего мгновения, как и Пулемёртв, будет притворяться другом. Всё понятно?
— Так он, выходит, только притворяется? — ахнули дикарки. — Что же, что же нам делать, о архиблагой Сукинберг?
— К счастью, девушки, Ъйьъ — он глупый. А значит, его можно обмануть — выпрашивая у него побольше благ и истощая тем самым его силы. Однако при этом, разумеется, необходимо веровать во Следителя и ждать Великого Головоприрастания. Понятно?
— Ага, понятно, — закивали дикарки. — Будем, будем ждать…
— Но ещё, девушки, нужно, чтобы ваше убогоизбранное племя взялось выращивать зерно. Потому что, во-первых, это праздничное занятие. А во-вторых, оно угодно Следителю, убогу блаженного труда. Мало того, выращивание зерна, как гласит древнее пророчество, зарядит отрубленную голову Следителя неодолимым магнетизмом. Она тогда вырвется из векового плена и притянется обратно к телу убога. После чего, ясное дело, сразу наступит Счастливая Вечность.
— О архиблагой Сукинберг, скорее просветите: что нужно делать, дабы растить зерно? — нестройно, но с жаром возопили обращаемые.
— Ага: тут и впрямь раздаются хулебные речи… — С этими словами в недоскрёб ввалился вождь Всёонист и поймал Мишку за руку. — Ну что, попался, вредный советник?