Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса VI

Глава 21

Я снова очутился в чужом воспоминании, и эта его часть, которая относилась к пчелиной, была уже знакома, поэтому я ее «промотал» (не буквально конечно, а просто подождал когда она промелькнет сама), — ничего там интересного не было. Начиналось там всё так же, как и у предыдущей пчелы: там были изменения тела насекомого, после того как оно село на цветок, растущий из могилы Праведника и начало поглощать пыльцу, насыщенную Праведной Ци.

А вот воспоминания человека…они были другие. Что и неудивительно, теперь я уже знал, что определенные пчелы садились на определенные участки триграмм и больше никуда. Это были их растения и их цветки, так сказать. Вот только всё равно вместить воспоминания одного человека одна пчела не могла, так что с большой долей вероятности воспоминания были раскиданы по нескольким, а то и дюжинам насекомым. Сколько требовалось насекомых для того, чтобы «вместить» одного человека я не знал.

Путь…

Вот, что я увидел первым в воспоминаниях. Путь от Великих Карповых Озер до этого места…

Он будто был нарисован мазком небесного каллиграфа судьбы. Длинный, извилистый и с точкой на конце.

Выбор этого полуразрушенного храма как временного убежища стал мне сразу понятен. Тут пересекались линии Ци, что уже делало место особенным; кроме того, всем участникам «исхода» надоело постоянно жить на голой земле и питаться тем, что они поймают, а охотники они были так себе.

Именно из воспоминаний этого парня мне стало чуть более понятно о структуре Великих Карповых Озер и жизни Праведников в нем.

Те, кто ушли, были молодняком, который кроме Озер и жизни толком не видел, а там, на панцире Бай-Гу, их жизнь была довольно беззаботной. От настоящих опасностей их оберегали, ведь по-сути они и не были к ним готовы. Это я придерживался Праведного пути буквально с рождения, а большинство детей Праведники брали уже в возрасте от шести до пятнадцати лет и почти всегда это были сироты, в изобилии наблюдавшиеся в крупных городах; и весь этот поток детей шел в Карповые Озера. И таким ребенком был Сянь, внутри осколка памяти которого я и оказался.

К слову, те, кого я называл «молодыми праведниками», обычно были Практики старше двадцати пяти лет. Вот только для Праведников это был совсем не возраст — это было самое начало пути. Впрочем, учитывая насыщенность Великих Карповых Озер на различные духовные растения, да и в целом на Ци, первые ступени развития Праведника, — конденсацию Ци и очищение Меридиан, — они проходили довольно быстро. А вот дальше всё шло сложнее, потому что в отличие от обычных Практиков, Возвышение Праведника напрямую зависело от того, насколько он делал Праведность или какой-либо из ее аспектов частью своего Пути — и самого себя тут обмануть было невозможно. Лишь первые ступени можно было пройти просто придерживаясь обетов, а вот дальше…дальше уже нет. Именно поэтому среди группы этих молодых Праведников было лишь несколько вступивших на ступень Возведения Основания — ту самую, которую должен был достигнуть я.

Вот только я чувствовал, что для меня это не должно стать проблемой. Не после того, что я увидел, почувствовал и прожил. У Сяня были сомнения, и я ощутил их. Он хотел попасть в город, увидеть снова те места, откуда его забрали в детстве, пожить обычной жизнью и перестать быть связанным обетами. И был он не один такой. Среди этой группы таких была наверное треть. Без Старших вся система Праведности для них рушилась. Им был нужен авторитет, который бы давал им уверенность в правильности выбора. И я не раз встречал в своей прошлой жизни людей, которые действительно были сильно зависимы от подобного. Они нуждались в Наставнике, в Старшем, который брал на себя бремя выбора и ответственности, а они лишь послушно следовали за ним.

Но всё это я видел фрагментами. Вот он идет и вспоминает нищую жизнь и как его забрал Праведник Чжа. Вот они в Великих Карповых Озерах и он дает клятвы и обеты. Совсем еще ребенок. Потом знакомство с собратьями. А вот первые тренировки и попытки ощутить Ци.

Перед Сянем мелькала вся его недолгая жизнь, связанная с Озерами.

У меня-же всё складывалось в цельную картину. Чем дальше Праведники отходили от Карповых Озер, тем больше сомнений в них появлялось; сомнений в своем Пути, в правоте Старших, в своем выборе и вообще в Праведности.

Неясна была мне причина, почему же они покинули такое благодатное заповедное место как Великие Озера.

Ответом послужило еще одно короткое воспоминание.

Сянь стоял на коленях, рядом — еще десяток таких же как он парней в обгоревших одеждах, которые раньше были белоснежными.

Земля перед ними была вскопана и в голове молодого Праведника проносились сцены сражения, в котором и погибли лежащие теперь в земле его собратья.

А послужила причиной этих смертей обычная человеческая алчность.

Лишь первое время Великие Карповые Озера были неприкосновенны, но прошло несколько лет и всё чаще на них стали нападать секты, которые стали регулярно делать туда вылазки. Их целью были духовные растения и животные, которые там водились в изобилии. Именно защищая подобные места и погибли те Старшие, которые не были Святыми, но были достаточно опытными, чтобы удержать от распада то, что осталось после ухода Святых. В одном из мест пробили барьер, который защищал обитель Праведников. Этого сектам хватило.

Далеко не все из тех, кто нападал, целенаправленно убивали Праведников, вовсе нет, — все-таки их целью были духовные богаства, а не чья-то жизнь. Вот только… безучастно смотреть на то, как погибает и разворовывается всё то, что они растели и за чем ухаживали с самого детства и что выращивали их Старшие, — Праведники они не могли, и часто вступали в безнадежные бои. Да, были в Озерах зоны, где они могли укрыться и где бы их не достали, но тогда они не могли защищать всё остальное. И честно говоря, принимали они далеко не всегда самые разумные решения.

Видеть такое даже мельком мне было печально.

Без сильных Старших Защитников Карповые Озера были обречены.

Теперь я понял, что-то, что я видел там когда проходил— лишь жалкие остатки былого величия и богатств.

Все это мелькало в голове Сяня, когда он покидал Озера и шел вместе с остальными в неизвестность.

И новой остановкой на их пути стал этот Храм. Храм, ставший для них ловушкой.

На этом воспоминания оборвались и меня выбросило в реальность.

Теперь ни лисы, ни улитка с карпом и Бессмертным не комментировали мое «погружение» и укус пчелы: они знали, что я прикасаюсь к прошлому этого места.

Несколько минут я просто сидел. Пчела поползла по моей руке и, поглотив остатки Праведной Ци, улетела обратно на цветник. На тот же цветок. Думаю, процесс поглощения ею даже кусочка воспоминаний не просто долгий, а очень долгий.

В голове прокручивалось и домысливалось увиденное.

В конце мелькнул страх и отчаяние Сяня от того, что их окружили. Ни лиц, ни фигур тех, кто это совершил в этом воспоминании не было. Только факт.

Из воспоминания предыдущего праведника, Янхао, я уже знал, что там были Практики в черных халатах с символом белого круга на них.

Я подпер голову рукой и тупо смотрел на жужжащих нефритовых пчел. В голове была одна мысль: ничего хорошего из принудительной Праведности быть не может. Это тупиковый путь. Да, меня самого вынудили пойти на это, но я уже до этого прожил свою жизнь и испытал в ней всё то, чего были лишены эти дети. Я «прожил» все радости и печали. А вот дети…у них-то и выбора не было.

Я так и не понял, использовали ли Праведники «насильные» обеты, или молодежь все-таки могла снять их сама, если собиралась отречься от этого пути. В любом случае, скорее всего, я это узнаю из оставшихся воспоминаний. Теперь я вдруг понял, что не могу не посмотреть их все. Я должен это сделать. Кому должен, — себе…или этим Праведникам, — я не знал. Просто должен — и всё.

Цветы и растения клумбы все так же мощно пахли, но теперь я чувствовал в этом запахе грусть и безнадежность.

— Ван? — обратилась ко мне обеспокоенно Ло-Ло.

— Оставь меня старушка, — махнул рукой, — Я в печали.

И Ло-Ло оставила.

Полчаса я просто дышал и воспринимал всё вокруг, восполняя одновременно с этим свою Ци. Мысли я свои очистил от всего постороннего. Просто легкая медитация-наблюдение, в том числе за монотонно жужжащими нефритовыми пчелами, которым не было дела до событий давно минувших дней. Они не думали, они просто собирали воспоминания и несли их внутрь храма. Увы, что там внутри храма — я в воспоминании пчелы не увидел. Будто это стиралось из ее памяти. Интересно…

То, что поначалу показалось просто любопытным местом, оказалось чем-то большим.

Восстановив очень быстро свою Ци я поднялся, и вернулся на площадку с триграммами.

«Ну, что нового увидел, Ван?»

Не сказать, чтобы что-то новое, скорее то, что и так очевидно. Мне стоит подумать.

«Что, чужие воспоминания придавили?» — хмыкнул Ли Бо.

Вроде того, — кивнул я и выставил перед собой монетный меч.

Почему-то захотелось провести тренировку до полного изнеможения. Чем я и занялся.

Чтобы не разделить судьбу этих молодых Праведников, которые не смогли без Старших защитить себя, я должен был стать сильнее.

☯☯☯☯

Тяжело дыша и истекая потом, я сидел прямо на каменной плите.

Мне нужно было это истощение, чтобы голова освободилась от ненужных и лишних мыслей. Прошлое изменить мы не можем, а значит…переживать о нем не стоит.Особенно если это чужое прошлое. Зато мы можем повлиять на будущее,

Я вновь тренировал управление монетами-символами именно для того, чтобы не думать, а оттачивать рефлексы до автоматизма, сейчас мои мозги не были готовы вновь приступить к заучиванию шага Восьми Триграмм. Чтобы иметь мотивацию в создании «монеток» я вновь установил себе цель: преодолеть свой же рекорд в секунду, и пока побить его удалось на какую-то десятую долю секунды. Истратив весь запас Ци я остановился. После полного восстановления Ци я намеревался продолжить заучивать технику шага Восьми Триграмм, ибо голова стала как будто свежее.

Как только я начал тренировку, ко мне подлетел с десяток нефритовых пчел. Они с интересом наблюдали за моими действиями, и когда очередной символ-монетка рассыпался, начинали поглощать выпущенную мной Ци. Почему они это делали именно когда монетка рассыпалась, я понял не сразу. Подсказал Ли Бо.

«Пока твоя Ци в виде „монетки“ — она обладает твоей волей и поглотить ее невозможно, а вот когда она рассыпается на фрагменты — она уже как бы „ничейная“, и эти нефритовые пчелы могут ею полакомиться.»

Понятно… — протянул я.

Получалось и тренировка, и, одновременно, «подкормка» пчел. Впрочем, после поглощения моей Ци они вовсе не летели сразу меня кусать: каждая пчела «выбирала» как и когда лучше всего это сделать. По какому принципу шел выбор — я пока не понимал. В воспоминаниях двух пчел я не увидел какой-то «воли», будто всё происходило исключительно с помощью инстинктов.

Лисы откровенно заскучали, впрочем, как и Лянг, изнемогающий от того, что у него нет доступа к нормальному водоему, но эту проблему мы решили тем, что Лянг выплюнул здоровенный котел, который он наполнил водой и в котором теперь плескался. Ну а лисы… Ло-Ло буквально усадила их медитировать рядом со мной. Хрули справа, Джинг слева.

— Медитируйте, однохвостые, если не хотите быть бесполезными кусками псины, а приносить пользу Вану.

Обе лисы недовольно фыркнули, но медитировать начали. Возможно, вспомнили видения паука Инь-Ян, которые, как я уже догадывался, у них тоже были совсем не радужные.

Карп попросил заварить ему чай, и в этом я ему отказать не мог. Да и, честно говоря, после утомительной тренировки, на которой я выложился полностью, мне и самому захотелось выпить чего-то «бодрящего».

Заварил я чай в небольшом котелке, который Лянг наполнил с помощью очередной жемчужины Воды, запас которых, как мне иногда казалось, был у него бесконечным.

Ну а дальше — дело техники: пару листьев шиповника, линчжи — и над тренировочной площадкой поплыл аромат чая.

Он немного восстановил мне Ци и настроение, после чего я решил его испортить: вытянул руку и выпустил из нее Ци. При этом я внимательно наблюдал за пчелами. Мне было интересно, какая из них сядет мне на руку и сделает «укус воспоминаний»? А может вообще все метнутся ко мне? Случаен ли выбор пчелы, или все-таки есть какой-то порядок или очередность воспоминаний, при которой пчелы подлетают и кусают меня?

Теперь я понял, что есть: пчелы полетали вокруг меня, пожужжали и, в конечном итоге, одна из них села на мою руку, покрытую Ци. Укус не заставил себя ждать. Через секунду мир вокруг выцвел, став черно-белым. Я снова погрузился в воспоминание.

В этом воспоминании я увидел нечто новое: тут не было Великих Карповых Озер и сожалений о былом. Тут были мысли и тревоги о настоящем.

Нападение на храм, в котором укрылись Праведники.

Я увидел как они отразили атаку и небо над храмом замерцало полупрозрачным белым куполом. Защита, установленная ими заранее, сработала.

И сработала она потому, что нападавшие не были обычными Практиками — они были идущими Темными Путями и именно от подобных воздействий Праведники были защищены лучше всего.

Несмотря на это возникла паника, потому что защитный купол не выдерживал. Часть Праведников тут же выпустила почти половину своей Ци на его поддержание. После этого нападавшие поняли, что вот так, с наскоку, Праведников не взять.

Началась «осада».

Кольцо врагов разместилось вокруг храма как раз по всей длине круга, и меня вдруг осенило, что именно эта линия, эта бороздка и окружает до сих пор храм. Именно ее мы видели, когда обходили его вокруг. Она обозначала защитный купол, который установили Праведники в момент нападения.

После этой атаки несколько Праведников упали без сил. Видимо, они отдали весь запас своей Ци. К ним тут же подскочили собратья.

Чувствуя то же самое, что и тот парень, в воспоминаниях которого я оказался, я ощутил его страх. Страх перед скорой смертью. Это был страх человека, которого поймали в ловушку, из которой нет выхода и он это осознает.

Но это был первый фрагмент воспоминания.

А вторым была смерть. Первая смерть одного из Праведников, который во время очередной атаки отдал слишком много сил и погиб от истощения. Я видел как его чистая душа словно поднимается вверх, к куполу и…дальше произошло страшное.

Группа нападавших в черных балахонах и с белым кругом на груди создала огромную черную руку. Дождавшись, когда душа погибшего Праведника покинет защитный купол они схватили ее этой техникой и запечатали в черный сосуд, покрытый странными письменами.

— Душеловы… — пронеслось шепотом страшное слово по рядам Праведников. Они знали, кто это такие. А вот я никогда не слышал этого слова прежде, но соприкасаясь с чужим воспоминанием, понял, что это плохо. Очень плохо. Ибо душу Праведника, которая должна, просто обязана была отправиться дальше в круг перерождения, насильно выдернули из него. И это даже больше, чем ловушка, в которой они оказались, ударило по морали обороняющихся. Они вдруг осознали, что даже после смерти им не будет покоя. Их души будут пленены злейшими врагами — представителями темных практик. Честно говоря, до этого момента, я даже не представлял, что это возможно.

И тут в воспоминании появилась та, кого я уже видел. Та самая девушка, которая в воспоминании пчелы сидела на ступенях храма и смотрела на цветники-могилы. Последняя выжившая.

— Мы не дадим им получить наши души! — воскликнула она выйдя вперед перед всеми.

Сколько ей лет было сложно сказать, — на вид около пятнадцати, — но, как я понял из воспоминания, она уже была Просветленной. Единственной из всех тут. Так что видимо это просто внешность ее была обманчива.

— Нинг? — спросил кто-то из молодых Праведников, — Но как ты собираешься это сделать.

Девушка посмотрела на всех вокруг, обвела взглядом каждого, и сказала:

— Я знаю как. Души — самое важное. Они могут отнять наши жизни, но души мы им не отдадим.

Я увидел с какой надеждой к ней повернулись казалось бы уже отчаявшиеся после увиденного Праведники. Она стояла посреди них и буквально сияла своей радужной Ци, которая успокаивала всех, кто стоял рядом.

В ее глазах была решимость и непреклонность. Тут мог струсить любой из парней, но не она.

Я вздохнул и меня выбросило из воспоминания.

Теперь не оставалось никаких сомнений: воспоминания я видел в том порядке, в котором мне их хотели показать.

Спасибо всем тем кто все еще читает историю, комментирует, ставит лайки, покупает, это сильно поддерживает и вдохновляет. Спасибо)