Могучий маг-универсал в школе заклинателей (СИ)

Глава 20

Мать молчала некоторое время. Видимо, не ожидала, что я поставлю вопрос ребром. Конечно, она могла сейчас соврать, что продала куб, или она в самом деле продала его. Тогда и моя поездка, и этот разговор окажутся бессмысленными.

— Знаешь, Вячеслав, сейчас он тебе не нужен, — произнесла мать после паузы. — Куб лежит в надёжном месте. Это наша реликвия, которая имеет не только финансовую ценность. Прежде всего, это память. У нас не осталось ничего, кроме него. Мне даже пришлось соврать Сергею, что я его продала. Поэтому, извини, но куб будет храниться у меня.

— До каких пор?

— Пока не увижу, что тебе можно доверить столь важную семейную реликвию.

Положение было не совсем безнадёжным. Куб у матери действительно был, вот только отдавать его она отказывалась. Якобы, я мал ещё, чтобы такой ценной реликвией обладать. И что делать? Ждать, пока на неё откровение снизойдёт?

— А если я, допустим, достану координаты точек, где чудо-камни растут? — я не собирался сдаваться без боя. Куб должен оказаться у меня — иной вариант даже не рассматривался, или я зря сюда ехал?

— И откуда же, позволь тебя спросить, ты достанешь координаты? Те, кто их знают, никогда просто так не скажут. Такая ценная информация может стоить сотни рублей, если не тысячи, да и то велик шанс, что тебя обманут и подсунут пустые точке, где давно уже ничего нет или никогда не было.

— Матушка, при всём уважении, но это уже моё дело. Мне семнадцать, из дома меня выгнали, и отчитываться я больше не обязан ни перед отчимом, ни перед вами.

— Что ты такое говоришь, Вячеслав? — мать посмотрела на меня с болью во взгляде. — Мы же растили тебя.

— Ага. При этом вы с отчимом допускали, чтобы надо мной издевались все, кому не лень, оставили меня без наследства и вышвырнули из дома. А теперь ещё и отказываетесь отдавать последнее, что досталось мне от отца. Собираетесь себе куб присвоить?

— Это не так! Не смей меня обвинять! Я поклялась сохранить наш фамильный артефакт, и я сделаю это. Потом сам скажешь мне спасибо. А по поводу наследства мы с тобой уже много раз говорили…

— Не надо оправдывать свои ошибки. Сергей не имел никакого права забирать у меня всю фабрику целиком, а дедовский особняк — и подавно. Он запугал вас, надавил. А вы до сих пор не желаете признать, что поддались на его наглым манипуляциям, и оправдываете его.

— Довольно! Не надо со мной говорить таким тоном.

— Лучше бы Сергея осадили, а не меня. Мне всё равно. Живите, как хотите. Ваша жизнь меня больше не касается. Но отцовское наследство вы удерживать не имеете права. Я благодарен вам, матушка, за то, что сохранили нашу реликвию. Серьёзно, очень благодарен. Могу представить, как тяжело вам было противостоять давлению Сергея. Но вы выполнили свою роль, пришло время передать имущество законному наследнику.

— Ты не понимаешь, чего хочешь, — мать не уступала. — Где ты будешь хранить куб? В общежитии? Да и зачем, если он и так в надёжном месте?

— Где именно он находится?

— Он у моей сестры, тёти Натальи. Они с мужем согласились присмотреть за кубом и хранят его уже много лет.

— Я могу сам за ним заехать.

— Нет, Вячеслав, тебе негде его хранить. Пусть лежит у неё. Я ей доверяю, там он останется в целости и сохранности столько, сколько потребуется.

— Матушка, я разберусь сам, где будет храниться моя вещь.

— Но Вячеслав, одумайся! Он тебе не нужен. Или ты его хочешь продать? Но это ведь наша семейная реликвия, память о твоём деде!

— Артефакт должен приносить пользу точно так же, как принёс её деду. Нечего ему без дела пылиться. Называйте адрес тёти Натальи, и я съезжу за ним. Всё равно ведь узнаю, где она живёт.

Мать опять замолчала, теперь уже надолго, а потом остановилась и повернулась ко мне.

— Хорошо, Вячеслав. Если так настаиваешь… Мне больно расставаться с кубом, поскольку он напоминает мне о твоём отце. Я бы не хотела, чтобы ты продал его или потерял. Это очень дорогая вещь, и в школе на него могут позариться. В таких школах за порядком не следят, там творится полный произвол. Поэтому я тебя умоляю, не позволь никому завладеть нашей реликвией.

— Обещаю, никто кубом не завладеет.

— И ещё. Ты знаешь, что закон обязывает владельцев кубов перехода регистрироваться в министерстве артефакторики? Так вот, наш куб очень старый, он создан ещё в те времена, когда такого закона не было. Он не имеет серийного номера. Твой отец долго не хотел регистрировать его, потом всё же собрался, но не успел, и я не стала, поскольку пользоваться им не намерена. Но тебе надо обязательно зарегистрировать его. Обратись в отдел артефакторики, там на куб набьют серийный номер и закрепят за тобой. В случае кражи это поможет найти его.

— Хорошо, я зарегистрирую куб.

— И не затягивай с этим. Если тебя оштрафуют, Сергей может узнать. Тогда он попытается забрать у тебя артефакт.

— Шиш ему, а не артефакт. Не заберёт.

— Не храбрись. Сергей — очень настойчив и… не советую тебе переходить ему дорогу.

— Переходить ему дорогу? — возмутился я. — По-вашему, если он захочет отнять мою вещь, это называется «я перешёл ему дорогу»? Может быть, хватит, матушка, раболепствовать перед этим человеком? Он мне никто. И он не заберёт у меня больше ни копейки, а куб — тем более.

— Ты должен быть с ним осторожен. Пообещай.

— Обещаю. Я сделаю всё, как вы сказали.

— Ладно. Тогда запиши адрес Натальи. Я позвоню, предупрежу её. Как с тобой можно связаться, если что?

— Я остановился в гостинице «Океан». Можете позвонить туда. Добавочный номер комнаты пятьсот шесть.

— Хорошо. Я позвоню тебе сразу, как только договорюсь с Натальей.

Надо отдать должное, с тётей мать договорилась быстро. Не прошло и часа с моего возвращения в гостиницу, как раздался звонок. Наталья Борисовна находилась сегодня дома и могла принять меня в любое время. Я сразу же вызывал такси и поехал к тёте.

Я прекрасно понимал опасения матери. Меня самого мучил вопрос, где хранить артефакт. В тумбочке в общежитии — не вариант. Если кто-то узнает, что у меня есть такая дорогая вещь, сопрёт без труда. Комната целыми днями пустует, замок хлипкий. Зарыть вместе с остальными трофеями? Куб — не тетрадка, это довольно крупный предмет. Место раскопок привлечёт себе ненужное внимание.

Оставлять у дяди я тоже не собирался. Мне были не до конца понятны его намерения. Вдруг он по приказу брата задумал хитростью выманить у меня куб? Были сомнения, что Валерий в самом деле решил пойти против такого опасного человек, как глава рода Миловидовых, вокруг которого вся родня на цыпочках ходят. Надо убедиться, что дядя не врёт, но пока я не знал, как его проверить.

Пожалуй, единственным разумным вариантом было оставить куб и дальше храниться у тёти Натальи. Она уже несколько лет держит у себя артефакт, и никаких проблем не возникало.

Тётя Наталья оказалась постарше матери, а в волосах её уже блестели седые волоски. Она сделала вид, что рада моему визиту, спросила, как жизнь и учёба. Проводила меня в гостиную, что находилась рядом с холлом и пошла за кубом.

Артефакт был в полной сохранности. Он лежал в специальном кожаном чемодане вместе с треногой для установки и два телескопическими шестами для создания лаза. Имелась также документация — книжечка с правилами пользования и информацией об изготовителе.

Я поинтересовался, можно ли и дальше здесь хранить артефакт, и тётя охотно согласилась.

— Конечно, пускай лежит. Уж я-то всё понимаю. У отчима твоего руки загребущие. И зачем Светлана за него только вышла. Предупреждала же я её, что это за человек.

— А вы тоже считаете, что Сергей незаконно у нас отнял предприятие и дом?

— Ну как незаконно… Твоя матушка ему сама всё отдала по глупости своей. Слава Солнцеликому, последнюю вашу реликвию сохранить хватило ума.

— Это точно, — вздохнул я.

— Да ты его продай и дело с концом. Он подороже вашего разваливающегося дома стоит. Будут тебе деньги на первое время. Квартирку в Москве купишь, устроишься. Зачем такой дорогой вещи в закромах пылиться?

— Может быть, так и поступлю, надо подумать. Мне ещё три года учиться. Спасибо вам, Наталья Борисовна, что сохранили куб.

— Да не за что. Что мы, не родня? Мне с детства за твоей матушкой приходилось сопли вытирать. Привыкла.

Я отказался от предложенного ужина, поскольку не хотел лишний раз мелькать в обществе, и поехал домой. Чем меньше народу знает о моём приезде в Тверь, тем меньше шансов, что до отчима дойдут слухи.

Вернувшись в гостиничный номер, я сразу же позвонил дяде, сказал, что куб у меня.

— Значит, достал его? Отлично! Я так и думал, что твоя матушка не продала его. Опробуем завтра? Снаряжение у меня есть, координаты — тоже. А у тебя как раз свободный день. Что скажешь?

— Я тоже собирался это сделать.

— Прекрасно! Тогда подъеду утром, часов в восемь.

Договорившись с дядей, я стал разбираться с инструкцией. Использовать куб было просто: поставить шесты на определённом расстоянии друг от друга, ввести на самой коробке координаты и нажать ручку. Если координаты правильные и если в той точке нет помех, лаз откроется. Мне уже не терпелось испытать артефакт в деле.

Утром дядя подъехал очень рано. Я даже не успел перекусить бутербродами, как задребезжал телефон. Одевшись в штатский наряд и взяв чемодан, я спустился вниз. У крыльца стоял бордовый седан. За рулём сидел усатый, плотный мужчина в сером костюме, а дядя — рядом. Он представил своего спутника. Это оказался слуга, звали его Егором. Дядя взял его в качестве помощника.

Выехав из города, мы свернул на просёлочную дорогу, и какое-то время автомобиль полз через поле, пока не добрались до леса. Здесь дядя долго выбирал, где остановиться. Наконец, нашёл подходящее место и загнал машину под деревья. Мы вылезли, Егор взял всё снаряжение и вещи, в том числе два тёплых бушлата, и мы втроём побрели в лесную чащу. Дядя был одет по-походному: в брюки, сапоги, кожаную куртку и фетровую шляпу. На поясе его висела кобура с длинноствольным револьвером.

— У меня пять координат, — сказал дядя. — Сегодня желательно все осмотреть. Мы с продавцом, конечно, проверили, чтобы все рабочие были, но пёс его знает, что там. Может, и камней никаких нет.

— Мой отец потратил годы на поиски месторождения чудо-камней, — я шёл последним, глядя на широкую спину Егора. — Дело это непростое. Не рассчитывайте, что быстро найдём.

— Знаю, Вячеслав. Твой отец не один такой. Многие не находят. Не везде эти проклятые камешки растут. Может, и мы не найдём, и ни с чем останемся. Но зачем сразу терять надежду? Зато представь, если обнаружим? Да мы столько денег заработаем, что до конца жизни хватит!

Минут через пятнадцать блуждания по лесу мы добрались до поляны, частично заросшей кустарником и перегороженной двумя упавшими деревьями. Дядя счёл это место подходящим.

Я открыл чемодан и извлёк его содержимое. Поставил куб на треногу, а телескопические шесты разложил и воткнул в землю на указанном в инструкции расстоянии друг от друга. Дядя проверял снаряжение. Он взял с собой вещмешок, кирку, два противогаза, большую флягу и камнеискатель. Один противогаз отдал мне.

— Вводите координаты и пойдём, — сказал я. — Егор с нами отправится?

— Нет, он будет сторожить лаз.

Я с сомнением посмотрел на Захара. Меня обуяли недобрые мысли. Если мы уйдём на нижний слой, что помешает этому человеку закрыть портал и уйти вместе с кубом. Обратно нам не выбраться, а слуга, продав артефакт, озолотится. И никто ничего не узнает.

— Отойдём на пару слов, — предложил я.

Дядя сразу догадался, в чём заключаются мои опасения.

— Не волнуйся, Вячеслав, всё в порядке. Захар никогда не пойдёт на подлость и моему брату ничего не расскажет. Ему можно доверять.

— Ладно, — согласился я нехотя, недовольный тем, что приходится полагаться на совершенно незнакомого человека. Я и дяде-то пока не доверял, что уж говорить про какого-то Егора.

Дядя достал записную книжку в кожаном переплёте с тиснением, открыл и стал вводить код, крутя ролики с цифрами. Когда всё было готово, я вдавил ручку на кубе, и пространство между шестами разорвалось, образовав тёмную брешь.

— Вначале надо проверить, — сказал я. — Мы можем попасть в туман.

— Смотрю, ты уже кое-чего знаешь. Само собой, без разведки только последний дурак в лаз пойдёт.

Дядя надел противогаз и шагнул в брешь, но быстро вернулся. Там было безопасно. Взяв вещмешок и кирку, он снова туда шагнул, а за ним — я. Бушлаты брать не стали, поскольку на первом слое, куда мы сейчас шли, стояла жара. Я даже сюртук оставил, чтобы не мешался в руках.

Пейзаж вокруг выглядел странным. Тут повсюду валялись валуны, вросшие в землю, а между ними росли кривые тощие деревца с бордовой листвой. Среди них ползали жирные зелёные черви. Куда идти? Где искать камни? Неясно. Хорошо, хоть тумана нет.

— Любопытная тут природа, — дядя огляделся по сторонами. — Когда мы на практике в высшей школе ходили на первый слой, там было всё совсем иначе. И этой ползучей мерзости не было.

— Да эти-то безвредны, — я пнул одного из проползающего мимо червя.

— А вот небо… небо всё такое же. Как было дырявое, так и осталось.

— Есть идеи, куда отправиться?

Дядя посмотрел на камнеискатель, но стрелка безвольно болталась:

— Где можно пройти, туда и пойдём, но не слишком далеко. Просто осмотримся вокруг. Вдруг где-то поблизости жила есть?

— Сомневаюсь, что так быстро найдём.

— Не будем терять надежду. А не найдём сейчас… так в другой раз найдём. Торопиться нам некуда.

И мы побрели между камней. Впереди шагал Валерий с камнеискателем в руке, следом — я.

— Егору можно доверять, — проговорил дядя, вспомнив мои сомнения. — Он давно служит мне, его супруга и сын — тоже. У него нет резона убивать меня даже ради такого дорогого артефакта. Он дорожит своей семьёй. И я не припомню, чтобы Егор хоть раз меня обманул. А я его почти двадцать лет знаю, между прочим.

— Даже верный пёс иногда может цапнуть за руку.

— Всё нормально будет. Если оставить куб без присмотра посреди леса, это может закончиться плачевно. Какой-нибудь идущий мимо простолюдин найдёт, схватит — и был токов. И спросить не с кого.

Мы с дядей часа два бродили вокруг лаза, пытаясь найти месторождение. Поначалу дядя о чём-то болтал, спрашивал что-то про школу, но потом, видимо, устал, и замолк. Повсюду валялись камни размером с автомобиль, а то и с дом, между ними росли хилые бордовые деревца и ползали жирные черви. Унылое однообразие царило здесь, а тишину нарушал лишь нескончаемый шорох кожи существ о сухой грунт.

Не обнаружив ничего интересного, мы вернулись обратно в наш мир.

Следующие координаты привели нас в лес. Тут были крупные растения, похожие на лопухи и папоротник высотой с дом, и огромные деревья, тянущие толстые, могучие ветви к дырявому небу. Червей мы не обнаружили, зато по деревьям скакали существа, напоминающие небольших обезьянок.

Мы побрели сквозь чащу, вырубая с помощью магии исполинскую растительность на пути. Шли долго, пока не наткнулись на озеро. Водя тут была чёрная, а на берегу я заметил подозрительные подрагивания воздуха. Растительность в месте аномалий отсутствовала.

Ежу было понятно, что дальше идти опасно, и мы повернули назад. Обратный маршрут нашли без труда по порубленной растительности. Потом пошли в противоположную от лаза сторону и через какое-то время упёрлись в отвесную скалу. Левее чернела бездонная яма, а под ногами виднелись трещины в земле.

— Гиблое место, — сказал дядя, который про нижние слои знал больше меня. — Здесь слишком много аномалий. Этот участок скоро исчезнет, тут бесполезно что-то искать, — он вытащил блокнот и ручку из кармана куртки и вычеркнул одно из чисел.

Вернувшись в наш мир, дядя стал вводить координаты третьей точки. Она находилась уже на втором слое.

— Теперь готовься, Вячеслав. Возможно, нам придётся подраться, — предупредил дядя. — На втором слое ракшасов всегда много.

Местность на втором слое почти не отличалось от той, что я видел, когда ходил на вылазку вместе с ребятами из школы. Вокруг бугрилась жёлто-коричневая субстанция, похожая то ли на застывшую глину, то ли на человеческие испражнения. Редкая растительность дрожала на холодном ветру, а над нашими головами серебрилось дырявое небо. Тут пришлось надеть бушлаты и шапки, чтобы не окоченеть в первые же минуты.

На ракшасов мы наткнулись быстро. Среди скал бродила стая ликусов. Завидев нас, она попыталась напасть. Дядя облачился в каменную броню, создал алебарду и стал рубить тварей направо и налево. Я же раскидал существ энергетическими ударами и принялся умерщвлять их одно за другим, сгущая их кровь. Очень скоро четыре десятка особей валялись вокруг нас дохлые.

Мы побрели дальше среди глинистых окаменелых бугров.

— Жаль, у меня нет времени на поиск камней, — вновь завёл я разговор. — Приходится торчать в школе и общежитии. Всё это бессмысленно. Мне важнее заняться развитием собственного дела, а не тратить в пустую три года.

— Старшую школу придётся закончить. По закону положено, — дядя шёл вперед с камнеискателем в руке. — Никуда от этого не деться. И я, и Сергей, и твой отец — все отучились. Это ещё во времена нашей молодости стало обязательным.

— У меня есть разные мысли на этот счёт. Например, бежать, сделать новые документы и заниматься по-настоящему важными вещами. Я не собираюсь идти на государственную службу. Мне нужен заработок.

Дядя рассмеялся:

— Когда я учился, мне тоже иногда хотелось сбежать, но деваться некуда, доучился.

— Я всё-таки рассматриваю вариант сделать себе новую личность.

Дядя обернулся и удивлённо посмотрел на меня, догадавшись, что я не просто делюсь подростковыми переживаниями, а имею серьёзные намерения.

— Ты что это задумал, Вячеслав? Тебе зачем?

— На всякий случай. Вдруг понадобится? Да и потом, желательно ходить на слои как можно чаще, а не раз в седмицу или в месяц. А для этого я должен быть свободен.

— Так-то оно так. Но бежать из высшей школы… Тебя будут разыскивать. К тому же я не знаю, где достать поддельные документы. И это противозаконно.

— Надо что-то придумывать.

— Зачем? Просто отдай мне куб, я найду людей, всё организую. Желающих пойти на нижние слои всегда полно. А ты будет получать плату за аренду.

— Нет, я заберу куб с собой. Он будет храниться у меня.

— Где? В общежитии? — дядя опять обернулся. — С ума сошёл? Украдут ведь!

— Я так решил.

— А зачем? Я не понимаю смысла. Так дело затянется на годы.

— Мне всё равно. Куб будет храниться у меня.

— А, понимаю! Ты мне не доверяешь. Ясно-ясно. Ну что ж, это дело твоё. Значит, отложим добычу камней до лучших времён, — в словах дяди звучало разочарование. — И учти, если у тебя в общаге своруют куб, новый достать будет очень сложно. И процент твой тогда будет меньше, если мне свои средства придётся вложить.

— Я найду надёжное место.

— Ты и сам многое теряешь, Вячеслав. Тебе могли бы капать какие-то деньги — пусть небольшие, но зато регулярно. А теперь будешь ждать каникул, а каникулы короткие. Много успеем? И ради чего? Боишься, что я побегу к Сергею и отдам ему куб? Конечно, можешь мне не верить, но правда до смерти надоело жить под пятой своего брата. Он платит копейки даже своей родне. Сколько можно? Мне показалось, что мы вдвоём с нашими способностями горы свернём.

— Обязательно свернём. Но не сейчас.

— Вот это да… Смотри! — дядя резко остановился, указал мне куда-то вдаль, а потом метнулся к большому валуну, присел на корточки.

Я последовал за ним. Дядя достал бинокль и стал осматривать холм впереди. И тут я тоже заметил причину его волнений. По склону двигались чёрные точки, и это были не ракшасы. Люди. Кто-то ещё, кроме нас, искал здесь чудо-камни.