Мне написал покойник

ЭПИЗОД 10. Розовая мечта

Джессике с трудом удалось уговорить Кейси сказать, в какой больнице лежит Картер. Похоже, редактор видел в молодом журналисте соперника в амурных делах и потому с большой неохотой назвал адрес.

— Простите, могу я повидаться с Тимом Картером? — спросила Джессика у полной женщины средних лет, которая сидела за стойкой в просторном холле психиатрической клиники. — Он к вам два дня назад поступил.

— Как вы сказали? Картер? Минуточку, — женщина щёлкнула клавишами и посмотрела на монитор. — Да, мистер Картер действительно проходит у нас курс лечения. Вы родственница?

— Невеста, — выпалила девушка. — Меня зовут Джессика Трекер.

— Присядьте, пожалуйста, мисс Трекер, — женщина кивнула на дерматиновый диван, стоящий напротив, — а я пока позвоню доктору. Если он позволит — я сообщу, но особо не надейтесь. По записям видно, что состояние пациента не самое подходящее для встреч.

— Спасибо.

Джессика устроилась на жёстком продавленном сиденье. Как же правильно выстроить разговор с Тимом? Захочет ли он поделиться информацией? Ведь в их мире любые мало–мальски важные сведения стоят порой и славы, и денег, а она собирается нагло вторгнуться на его поле. Как он такое воспримет?

— Скоро, совсем скоро мир поглотит тьма, — услышала она жуткий шёпот за спиной и обернулась.

На Джессику смотрел худой человек в болтающейся, как на вешалке, полосатой пижаме. Его горящие глаза были расширены.

— Зло уже здесь! Я вижу, карающая длань коснулась твоего чела! — выкрикнул он, направив на неё трясущуюся руку.

— Ой! — Джессика вскочила и отпрыгнула в сторону.

Безумец смерил её тяжелым взглядом и дико захохотал.

— Поздно! Тебе не спастись! Никому не избежать кары!

— Прекрати, Джейкоб. Вернись в палату, — послышался спокойный, но властный голос. Джессика обернулась. Перед ней стоял мужчина лет сорока, одетый в белый халат поверх дорогого костюма. — Не пугайтесь, мисс, Джейкоб совершенно безобиден, иногда мы разрешаем ему прогуливаться по внутреннему дворику. Ума не приложу, как он проник сюда.

Не в силах что–то произнести, Джессика кивнула внезапно появившемуся защитнику.

— Я доктор Эванс, — протянул он руку.

— Джессика Трекер.

— Так вы невеста мистера Картера?

— Да.

Доктор окинул её оценивающим взглядом.

— Как же порой жестока природа. Вы и этот наркоман…

Джессика нахмурилась. Какое право он имеет говорить в таком тоне? Ведь он совсем не знает Тима.

— Я могу с ним увидеться?

— Простите мою циничность. Передо мной прошло столько исковерканных такими вот картерами судеб. Конечно, вы сможете его увидеть. Дня через три. Но только увидеть — он превратил себя в растение, бессловесное и безмозглое. Кем же нужно быть, чтобы всадить в свой организм такую дозу «розовой мечты»?

— Розовой мечты?

— Да, это новый наркотик. Не слышали? Конечно, чаще его принимают люди с самого дна. От него любой бедняк чувствует себя миллионером, старик — юношей, а урод — красавцем, избалованным вниманием женщин. Или о чём там ещё фантазируют? Правда, есть одно но — эта «мечта» больше не покидает разум. Полгода продержаться можно — максимум месяцев девять — а потом полная деградация и смерть.

Джессика растерялась. Она никак не ожидала услышать ничего подобного. Несчастный Тим! Он мог позволить себе напиться до поросячьего визга на какой–нибудь вечеринке, но наркотики, да ещё такие… Может, его специально накачали этой дрянью? Вечно он попадает в переплёты из–за своего любопытства. Вот тебе и Пулитцеровская премия. Нужно срочно попасть в его квартиру. Вдруг там что–то найдётся?

— Значит, через три дня?

— Подумайте, стоит ли? — Эванс сделал паузу и испытывающе посмотрел на Джессику. — Ну хорошо, хорошо, пойдёмте, — махнул рукой доктор. — Но предупреждаю, вам не понравится то, что вы увидите.

— Спасибо! Спасибо вам! — воскликнула Джессика.

Тима она узнала не сразу. Прижав колени к груди, он сидел на больничной кровати и раскачивался, как китайский болванчик. Лицо осунулось, посерело и постарело на два десятка лет, будто какая–то злая ведьма высосала из него свежесть молодости. Бессмысленный взгляд устремлён вдаль, словно Тим пытался что–то рассмотреть сквозь белую стену палаты. А из уголка его губ по подбородку стекала слюна.

Сердце Джессики ёкнуло.

— Вот беда. Как же такое случилось? — простонала она и, достав носовой платок, принялась вытирать лицо приятеля.

От неожиданного прикосновения Тим вздрогнул, повернул голову и что–то радостно пролепетал, пуская пузыри.

— Вот видите, доктор Эванс! Он узнаёт, узнаёт меня!

— Не обольщайтесь, — поморщился доктор. — Это ненадолго.

И действительно, буквально через несколько секунд Картер потерял к ней всякий интерес. Безумный внутренний мир снова затянул его, и Тим принялся раскачиваться, что–то выискивая взглядом за стеной.

Губы Джессики задрожали, на глаза навернулись слёзы. Она закрыла лицо ладонями и выскочила из палаты.

Как же это страшно! Бедный, бедный Тим!

Несвежего вида мужичок, с ног до головы покрытый татуировками, исподлобья сверлил Джессику взглядом.

— И кем ты приходишься нашему Тиму, детка? А? Почему я должен давать тебе ключ от его комнаты?

Она оглядела конторку портье, обставленную с двух сторон чахлыми фикусами в кадках, и робко ответила:

— Я… сестра. Хотела собрать ему вещи для больницы.

— Сестра? — похабно усмехнулся татуированный и искоса окинул её взглядом с ног до головы. — Да у него таких сестёр каждый день по дюжине. Если и вправду сестра, может, и должок за него вернёшь? Он на прошлой неделе у меня двадцатку стрельнул.

Джессика нашарила в сумочке пару десятифунтовых купюр и протянула собеседнику.

— Вот, возьмите.

Похабная улыбка исчезла.

— Хех… Чтоб за этого олуха девчонки сами деньги давали… Наверное, и вправду родственница. Точно! Я видел твоё лицо на его фотографиях. — Мужчина почесал затылок, вытащил из верхнего ящика стола связку ключей и, сняв один, протянул Джессике. — Держи. Тебе по лестнице на третий этаж, восьмая дверь справа. Такая, с облезлой коричневой краской. Не перепутаешь.

Замок заедало. Чтобы попасть в комнату, Джессика потратила не меньше пятнадцати минут. Бывать здесь раньше ей не приходилось. Картер несколько раз приглашал в гости, но Джессика всегда находила отговорки — совершенно не хотелось заводить с ним интрижку. Конечно, обаяния и юмора Тиму не занимать, но он был абсолютно не в её вкусе.

Джессика щёлкнула выключателем и огляделась. Бардак похлеще, чем у папы во время запоя. Половину комнаты занимала огромная кровать со скомканным бельём, часть вида на которую перекрывала какая–то ширма, завешанная грязной простынёй. Джессика усмехнулась. Лежанка для всей дюжины «сестёр»?

Рядом с обшарпанным шкафом из–под груды смятых пивных банок виднелся краешек мусорной корзины. Зато всё пространство у окна, как у настоящего «работника пера», занимал огромный письменный стол, заваленный бумагами и газетными вырезками, посреди которых возвышался невероятных размеров монитор. Мечта, а не рабочее место! Джессика пощупала обивку кожаного кресла и, сев в него, оценивающе покачалась. Старенькое, но вполне удобное.

Взгляд скользнул по стенам, сплошь завешанным плакатами с изображениями моделек в бикини. И тут она увидела себя! Не меньше двух десятков фотографий! Эта с корпоратива, эта скачана из её инстаграма, а эта… Похоже, он подлавливал и такие моменты, когда она даже не подозревала. Надо отдать должное, её изображения он развесил отдельно от эротических постеров и даже как–то по–особенному выделил.

Так вот о чём говорил тот парень с ключами! Даже мысли никогда не возникало, что Тим к ней неравнодушен. Джессика ещё раз обвела комнату взглядом. Неужели он и в самом деле мог надеяться, что она согласится на такую жизнь?

Что же удалось раскопать её тайному воздыхателю? Джессика включила компьютер и принялась перебирать самые популярные пароли, чтобы войти в систему. Ничего не получалось. И тут ей вспомнилось, как подвыпивший Тим однажды хвастался, что ему всегда помогает в шифровании логарифмическое исчисление. Джессика задумалась, вспоминая школьный курс математики.

Ну, конечно, «е» — основание натурального логарифма! Как же она сразу не догадалась?! Это же бесконечная десятичная дробь с кучей знаков после запятой!

Она вытащила из сумочки смартфон, нашла в интернете значение числа и принялась перебирать варианты, каждый раз добавляя по одной цифре: 271… 2718… 27182… На двенадцатом знаке, когда Джессика уже совсем отчаялась, компьютер принял пароль.

Вот перестраховщик! Надо же было так закодировать! Двенадцать знаков! Джессика усмехнулась и принялась кликать по папкам на рабочем столе компьютера.

Ничего стоящего. В основном старые работы Картера или личная информация. Одна из запароленных папок заинтересовала: судя по объёму, в ней хранилось немало данных. Конечно, тут могли находиться и фотографии каких–нибудь красоток, но всё же Джессика решила вскрыть и её. Перед этим паролем логарифмическое исчисление оказалось бессильным. Не подошли и другие константы. Джессика убила не меньше полутора часов, но ничего не получилось.

Отчаявшись, она переворошила бумаги на столе и приступила к поискам в комнате. Внимательно осмотрела постеры: вдруг на них найдётся какой–нибудь ключ. Обследовала ящики, на всякий случай даже в холодильник заглянула. Брезгливо сбросила с ширмы простыню и замерла от неожиданности.

То, что она приняла за ширму, оказалось офисной доской, клипбордом, какие обычно используют на презентациях. Приспособление крепилось к подставке с роликами. Видимо, уже лежа в кровати, Тим делал на доске пометки.

Сейчас поверхность покрывала схема из записей, сделанных цветными маркерами. В самом низу красовались крупные розовые буквы P и D.

Неужели та самая «розовая мечта» [5]?

Литеры были обведены овалом, стрелки от которого вели к разбитым на группы трём десяткам фамилий. Многие из них Джессика знала. Они принадлежали известным политикам, общественным деятелям и военным. В списке она обнаружила и фамилию Бёрнс.

Глава NCA связан с наркомафией? Поэтому его и убили? Ну и вляпался Картер! Немудрено, если его всё–таки напичкали этой розовой дрянью, раз даже Бёрнса не пощадили. Похоже, Тим близко подобрался к распространителям. Бёрнс, видимо, тоже зашёл слишком далеко в своём расследовании. А может, он прикрывал это преступление и запросил чрезмерно большую плату? В любом случае дельце опасное.

Стрелки, вырастающие из этого блока, упирались в следующий овал, но уже с буквами D и F.

Очередная «мечта»? Может, «дрим фэнтэзи»? Новый наркотик?

Джессика продолжала рассматривать схему. От D и F стрелки вели к следующему списку фамилий.

Холландер? Рик Холландер? Ну, это ни в какие рамки! Он–то что делает в этой банде? Политики или учёные, разбирающиеся в химии — понятно, но чтоб культовый писатель… Миллионные тиражи, мировая слава… Нет, что–то не вяжется.

Джессика задумалась. Как и многие из списка Картера, Холландер был мёртв. Писатель ни с того ни с сего покончил с собой чуть больше полугода назад. Может быть, и он употреблял эту гадость, а когда понял, что процесс необратим, решил свести счёты с жизнью? Много, много загадок.

Следующая фамилия была обведена жирным овалом.

Не может быть! Это же папин приятель профессор Ллойд! Но ведь он математик, к химии никакого отношения не имеет. Он–то здесь с какого боку? Хотя эти странности с сообщением, написанным после смерти… Не мог же отец и в самом деле так всё перепутать. И тело не опознали. Что–то не так. Нужно позвонить отцу.

Джессика набрала номер Трекера. В трубке прозвучал невнятный шёпот, потом раздался жуткий треск, и всё смолкло. Джессика испуганно посмотрела на телефон. Опять напился? Или… Неужели они и до него добрались?

Папа!

Она быстро сфотографировала на смартфон схему Картера, вернула простыню на доску и бросилась к выходу.

[5] Pink dream (англ.) — розовая мечта.