Метатель. Книга 2

Глава 11

Темнота плотно обнимала меня, словно одеяло, пропитанное страхом и неизвестностью. Первое ощущение, которое пришло ко мне из этой мрачной бездны, было ужасающе знакомым: голова просто раскалывалась, как будто её сжимали в тисках. Прямо трещит по швам. Где-то в этой какофонии боли вспыхнуло сообщение от Системы:

Действие снотворного закончится через 10 секунд.

— Ну хоть предупредила, — подумал я, стиснув зубы.

Десять секунд. Это был самый длинный отсчёт в моей жизни. Раз, два… Каждая цифра тянулась, будто нарочно издевалась. Но вот десятая секунда проскользнула, и сознание резко вернулось ко мне, будто кто-то дёрнул рычаг. Вместе с ним пришло осознание моего плачевного положения.

Первое, что я понял: башка болела ещё сильнее. Звон в ушах, тупая пульсация — полный набор. Второе: я лежу на чём-то твёрдом и холодном, скорее всего, на каменном полу. Ноги и руки словно налились свинцом, мышцы ныли так, будто я пробежал марафон с рюкзаком кирпичей.

Я замер, не открывая глаз. Движение? Шум? Ничего. Тишина была абсолютной, за исключением глухого эха капающей воды где-то вдали. Однако моя интуиция кричала, что я не один. И этот кто-то ждёт, когда я сделаю первый шаг.

Решил не рисковать. Лежу, тихо проверяю своё состояние. Попробовал пошевелить пальцами, и тут боль вспыхнула с такой силой, что я чуть не выругался вслух. Мышцы затекли настолько, что каждая попытка движения отдавала миллиардами иголок.

«Чёрт, что за дрянь они использовали?» — подумал я, активируя Лечебное прикосновение. Система тут же отозвалась мягким теплом, растёкшимся по телу, утихомирив боль. Но вместо облегчения пришло осознание: я связан. Причём крепко.

Кто бы это ни был, он явно знал своё дело. Руки и ноги были стянуты так, что я даже пошевелиться толком не мог. Металлические наручники или что-то вроде того — холодные, твёрдые.

И тут раздался голос:

— А, проснулся. Ну, значит, сейчас побазарим.

Голос был грубым, с хрипотцой, словно его хозяин курил всю свою жизнь. Я продолжал лежать, не подавая виду, что очнулся полностью. Но в груди уже росло напряжение. Я чувствовал, как этот незнакомец приближается. Тяжёлые шаги отдавались гулом по каменному полу.

— Ты думаешь, я тупой? — добавил он. — Я же вижу, как ты дышишь. Поднимай башку, герой, или я сам тебе помогу.

Медленно открыв глаза, я увидел перед собой фигуру. Здоровенный мужик с массивными плечами, одетый в потрёпанную кожаную куртку. Глаза — ледяные, хищные — сверлили меня взглядом. В руке он держал нож. Не слишком длинный, но явно хорошо наточенный. Лезвие блестело в слабом свете, падающем откуда-то сверху.

— Ну что, поговорим? Или мне тебя разговорить? — он ухмыльнулся, крутанув нож в руке.

Я молчал, пытаясь выиграть время. Нужно было понять, где я, сколько их, и что вообще происходит. Однако, судя по его настроению, долго молчать он мне не даст.

— Слушай сюда, — начал он, присаживаясь на корточки рядом со мной. — Ты кто такой, а? Откуда взялся? Чего по нашим землям шастаешь? И давай-ка без этих ваших геройских штучек. Я быстро теряю терпение.

Моя голова пульсировала от боли, но я заставил себя улыбнуться, хоть это было больше похоже на оскал.

— Турист, — прохрипел я. — Экскурсию заказывал. Ты, видимо, гид?

Его лицо дёрнулось, а глаза вспыхнули гневом. Отлично, значит, попал в слабое место.

— Умный, да? — рыкнул он. — Ну-ну. Посмотрим, как быстро эта умность из тебя выйдет.

Он резко схватил меня за воротник, рывком приподняв с пола. Моя голова загудела ещё сильнее, но я сохранял хладнокровие. Паника сейчас — смерть, а шансы на спасение пока были. Главное, выждать момент.

Дверь распахнулась так резко, что я даже не успел повернуть голову. В помещение вошла Лиза. Но не одна. С ней был какой-то мужик, который выглядел, как младший брат того, кто меня «допрашивал» минутами ранее. Выражение её лица — холодное, сосредоточенное, как будто передо мной была не та девушка, которую я спасал. Она быстро дала команду прекратить, и здоровяк с ножом отступил, бросив на меня злобный взгляд.

Лиза молча взяла стул у стены, поставила его передо мной и села, скрестив ноги. Её глаза смотрели прямо на меня, без намёка на прежнюю благодарность или тепло. Это был взгляд хищника, который изучает свою добычу.

— Артём, — начала она, облокотившись на спинку стула, — так получилось, что ты у меня… ну, как бы это сказать… в плену.

Её голос был спокойным, даже дружелюбным, но в нём сквозило что-то такое, что заставило мой внутренний мир напрячься до предела. Она продолжила:

— Нет, правда, я тебе благодарна. Ты вылечил меня, довёл до моего лагеря, за это спасибо. Ты даже не представляешь, как мне пришлось постараться, чтобы направлять тебя в нужном мне направлении, — она усмехнулась, будто это был какой-то дурацкий анекдот. — Но ты ведь понимаешь, что я должна была быть осторожной. Видела, как ты справляешься с мобами. Это впечатляет. Поэтому я не могла рисковать.

Сказала она всё это, словно объясняла правила игры. Только я этой «игры» не заказывал.

— Ладно, давай ближе к делу, — произнесла Лиза, склонившись чуть ближе. — Я знаю, ты сейчас зол. Наверное, у тебя куча вопросов. Почему тебя связали? Почему доставили сюда не самым приятным способом? Ну, это всё просто: я не хотела терять тебя из-за какой-нибудь глупой вспышки агрессии. Ты бы понял, если б на моём месте оказался.

Она говорила с таким спокойствием, что это даже бесило. Я попытался прервать её, но Лиза резко подняла руку, останавливая меня. Её тон вдруг стал жёстче:

— Не перебивай, я ещё не сказала главное.

— Что тут происходит, Лиза? — наконец выпалил я, не выдержав. — Почему ты себя ведёшь так, будто здесь хозяйка? А эти двое — твои шестерки? Кто ты вообще такая?

Лиза рассмеялась. Звонко, даже слишком. Как будто мои слова были самым смешным, что она слышала за последние недели. От этого смеха мне стало не по себе.

— Всё именно так, как ты только что сказал, — ответила она, улыбаясь. — Я здесь хозяйка. Эти ребята — мои. Мы живём по новым законам. И я хочу, чтобы ты стал частью нашей группы.

Я продолжал молча смотреть на неё, пытаясь переварить услышанное. Она, видимо, решила, что молчание — это знак, чтобы продолжить.

— Слушай, тогда, в лесу, я не обманула тебя. На лагерь действительно напали. Но не совсем так, как ты думаешь. Я была одной из нападавших. Мы уже почти закончили с теми, кто там был, когда вмешались мобы. Всё пошло не по плану, и я осталась одна. Возможно, я бы и так выжила, а может и нет, но ты помог мне.

В её голосе не было сожаления или извинений. Только холодный расчёт. Это уже была не та Лиза, что смотрела на меня с благодарностью после того боя.

— И вот теперь я предлагаю тебе сделку, Артём. Ты сильный. Ты хорошо дерёшься. Я видела, на что ты способен. А ещё ты классно трахаешься, — её взгляд стал почти хищным, когда она произнесла эти слова. — Я не против продолжить, если ты согласишься.

Я застыл. Внутри меня что-то перевернулось. Как будто всё, что я знал о себе, о мире, обрушилось в один момент. Темная сторона, которую я так старательно держал под контролем, начала медленно подниматься на поверхность. Злость, ярость, отвращение — всё это захлестнуло меня волной, грозящей выбить последние остатки здравого смысла. Но я не мог позволить себе сломаться. Не здесь, не сейчас.

— У меня есть выбор? — спросил я тихо, стараясь не выдать закипающий внутри шторм.

Лиза улыбнулась. Улыбка эта была одновременно обворожительной и ледяной. Она словно наслаждалась моментом, ожидая моего ответа.

— Конечно, есть, — произнесла она. — Но подумай хорошенько. Я дам тебе время, чтобы решить. Только не затягивай, ладно?

В этот момент я понял: время действительно есть. Но что именно я должен с ним сделать, зависит только от меня.

Меня оставили одного, связанным, как барана на бойне. Тело затекло, верёвки впивались в кожу, но мысли работали чётко. Надо выбираться. Проблемы в этом я, честно говоря, не видел. Нож есть в инвентаре, а там и ловкость спасёт. Но это надо сделать аккуратно. С наскока тут ничего не выйдет. И ведь я почти уверен — в этой чёртовой банде держат простых людей. В рабстве. Кто же ещё будет ухаживать за этим злачным местечком?

Планы в голове выстраивались один за другим. Самое главное сейчас — время. Нужна передышка, чтобы всё как следует обдумать. А чтобы его выиграть, придётся подыграть.

Прошло, наверное, около часа. Время здесь текло странно — медленно и вязко, как патока. И вот, скрипнула дверь. В помещение вошла Лиза. Всё с теми же двумя амбалами. Они молча наблюдали за ней, будто были её тенью.

— Ну что, ты подумал? — спросила она, голос её был спокойным, почти дружелюбным, но в нём звучал скрытый вызов.

Я поднял голову и улыбнулся. Нелепо, конечно, с этим потрёпанным видом, но что поделать. Главное — убедить.

— Подумал, — сказал я как можно увереннее. — В принципе, идея неплохая. Группа сильная, место приличное. Почему бы и нет?

Лиза прищурилась, словно пытаясь понять, вру я или нет. Потом коротко хмыкнула и, повернувшись к своим амбалам, махнула рукой:

— Тащите его наверх.

«Куда наверх⁈» — подумал я, но предпочёл промолчать. Двое «добровольцев» подхватили меня подмышки, как мешок картошки, и потащили по ступенькам. Особо не церемонясь, конечно, так что каждый шаг отзывался болью в боку. Ничего, терпим. Выйду из этого целым — отблагодарю, как умею.

Поднявшись наверх, я, наконец, смог разглядеть, где нахожусь. Это был лагерь. Не какой-нибудь там кустарный табор, а настоящее укреплённое поселение. Судя по всему, здесь когда-то был завод или склад. Территория обнесена стенами из морских контейнеров. Контейнеры же использовались как жилые помещения. Некоторые из них были наглухо закрыты, другие — с импровизированными окнами и дверями. Посередине виднелась площадь, покрытая потрескавшимся бетоном. И, конечно, клетки. Их нельзя было не заметить.

Клетки стояли вдоль одного из контейнеров. За толстым металлическим прутьями сидели люди. Много людей. Их взгляды, полные страха и отчаяния, словно буравили меня. Мужчины, женщины, даже дети. Кто-то молча опускал взгляд, кто-то смотрел прямо, вызывая. Видимо, думали, что я один из них.

— Добро пожаловать в наш дом, — сказала Лиза, жестом указывая на лагерь. — У нас тут всё по-честному: сильные работают, слабые… ну, они тоже не без пользы.

Она смотрела на меня, как будто проверяла, вызовут ли её слова у меня хоть какую-то реакцию. Но я промолчал. Внутри закипало, но наружу я этого не показывал.

Меня развязали, но недалеко от меня тут же встал ещё один мужик с духовой трубкой. Готовый, если что, отправить меня в очередное путешествие в мир снов.

— Это для твоей же безопасности, — сказала Лиза, кивая на него. — Мы не хотим, чтобы ты натворил глупостей. Пока не натворил.

Её слова звучали почти заботливо, но в них явно чувствовалась угроза. Я выпрямился, потерев запястья, где остались красные следы от верёвок.

— Хорошо, — сказал я, кивнув. — Но раз уж мы теперь вроде как союзники, может, ты расскажешь мне, что здесь происходит? Или у вас тут всё на интуиции?

Лиза усмехнулась и медленно пошла вдоль площади, словно показывая мне экскурсию. Её амбалы шли следом, не отставая.

— Это наш лагерь. Мы выжили благодаря дисциплине и силе. Каждое место здесь — это результат труда. А эти, — она махнула рукой в сторону клеток, — они тоже вносят свой вклад. Конечно, не по своей воле, но кто сейчас живёт по своей?

Её слова резали по ушам, вызывая глухую злость. Эти люди… она считает их инструментами, вещами? Но я пока сохранял спокойствие. У меня ещё не было достаточно информации, чтобы действовать.

— Так что, Артём, — продолжила Лиза, останавливаясь и поворачиваясь ко мне, — твоя задача проста. Держись нашей стороны. Мы обеспечим тебя всем необходимым. И, может быть, даже подарим немного свободы.

Она улыбнулась, но улыбка эта была ледяной, без намёка на искренность.

Я кивнул, делая вид, что всё понял и согласен. Но внутри я знал, что этого лагеря — с его клетками, рабами и этой чёртовой иерархией — не должно существовать. Мне нужно было время. Время, чтобы выждать момент и перевернуть тут все вверх дном. И я знал, что этот момент скоро наступит.

Лиза смотрела на меня с таким выражением, будто всё происходящее вокруг было частью её грандиозного спектакля, где она играла главную роль. Её глаза горели — холодным, леденящим пламенем фанатизма, которое невозможно потушить. Это не просто женщина, потерявшая путь в новом мире. Это была актриса, режиссёр и зритель в одном лице, поставившая свою пьесу ради единственной цели — убедить всех, включая себя, что она всё контролирует.

— Ты, наверное, думаешь, что это всё жестоко, Артём, — начала она, меряя шагами площадь лагеря. Её голос был одновременно мягким и отрезающим, как острый клинок. — Думаешь, я чудовище, правда? Но посмотри вокруг. Разве этот мир не жесток? Разве не он диктует нам, как жить, как выживать?

Она сделала широкий жест рукой, указывая на клетки с людьми. Заключённые молча смотрели на неё, некоторые с ненавистью, некоторые со страхом, а кто-то — просто пустыми, выжженными глазами. Но Лиза не замечала их взглядов. Для неё они были статистами, декорацией её великого замысла.

— Этот мир стал таким, каким его сделала Система, — продолжила она, начиная ходить кругами. — Она установила свои правила, свои законы. Слабые умирают. Сильные правят. Разве не это она нам показывает каждый день? И разве не мы обязаны подчиниться этим законам? Или, — она резко обернулась ко мне, её глаза сузились, — ты считаешь, что можешь бороться с ней? Ты думаешь, что у тебя есть шанс победить её?

Я молчал. Отвечать на её вопросы не имело смысла. Всё это было не о диалоге. Это было шоу.

— Нет, — продолжила она, не дожидаясь ответа. — Ты не можешь. Никто из нас не может. Мы можем только приспособиться. Использовать то, что даёт Система, чтобы стать сильнее. Установить свои законы. И я установлю их.

Она остановилась, её взгляд стал жёстким, словно бритва.

— Я не собираюсь просто выживать, Артём. Я собираюсь стать вершителем судеб. Здесь, в этом мире, я буду богом для них всех. И ты, как никто другой, должен это понять.

Её голос набирал силу, он стал громче, резче, как будто она произносила речь перед армией. Её жесты были уверенными, словно у человека, который знает, что за ним стоят миллионы. Но здесь, в этом лагере, её поддерживали лишь несколько десятков подчинённых и клетки с пленными. Это был фарс. Но ей этого хватало.

— Этот лагерь — это только начало, — сказала она, широко разведя руки. — Мы подчиним ближайшие поселения. Мы соберём лучших, самых сильных. Тех, кто сможет бороться за меня. А остальных… остальных мы используем. Такова природа выживания. Ресурсы должны работать. Ты же это понимаешь? Ты же видишь, что это единственный путь.

Я видел. Видел её. Её уверенность, её фанатизм. И видел, как этот фанатизм затмил всё остальное. Она больше не думала, что делает что-то плохое. Она верила, что строит новый мир, где каждый на своём месте. Где её место — на вершине.

— Но для этого, — добавила она, её голос стал тише, словно она собиралась поведать мне что-то сокровенное, — мне нужны такие, как ты. Сильные. Решительные. Те, кто не боятся испачкать руки. Те, кто понимают, что ради нового мира нужно жертвовать старым.

Её слова тянулись, как паутина, опутывая меня. Я понимал, куда она клонит, но ничего не говорил. Лиза сделала знак рукой, и из одного из контейнеров вывели женщину. Она была измождённой, её лицо покрывали синяки, одежда разорвана, а взгляд… В нём не было ничего. Ни страха, ни надежды. Только пустота.

— Эта, — произнесла Лиза, указывая на женщину, — украла у нас хлеб. Она бесполезна. Никто из моих людей не хочет её. Она лишь ест и занимает место. Ты же понимаешь, что с ней нужно сделать⁈

Она шагнула ближе ко мне, её голос стал почти шёпотом:

— Возьми свой топор. Казни её. Покажи, что ты теперь с нами. Что ты принял наши правила.

Я стоял, сжимая топор в руке. Тишина вокруг была оглушающей. Даже пленники в клетках, казалось, замерли, ожидая, что я сделаю. Внутри меня боролись ярость и хладнокровие. Лиза продолжала смотреть на меня, её глаза горели ожиданием.

— Ты ведь не трус, Артём? — спросила она, её голос звучал так, будто она поддразнивает меня. — Докажи, что ты один из нас. Или… станешь следующим.

Её слова эхом отдавались в моей голове. Я понимал, что всё решится в этот момент. Её фанатичная вера в собственную правоту требовала жертв. И она хотела, чтобы я стал таким же. Чтобы я шагнул в её мир, в её законы.

Я поднял взгляд на Лизу, а потом на женщину, стоящую передо мной. Её глаза встретились с моими, и я увидел в них что-то, чего не ожидал. Она верила, что я не сделаю этого.

Лиза шагнула ближе, её голос стал шёпотом:

— Выбор за тобой, — повторила Лиза, её голос капал мёдом, но этот мёд был с ядом.

Моё сердце стучало так громко, что, казалось, его можно услышать в мёртвой тишине лагеря. Рука сжимала топор так сильно, что костяшки побелели. Я знал, что все вокруг смотрят на меня: её люди, запертые в клетках пленники, даже те, кто прятался в тени лагеря. Этот момент был решающим.

— И что ты думаешь? — наконец произнёс я, смотря прямо в глаза Лизы. — Что я приму твои правила? Стану таким же, как ты?

Её улыбка дрогнула, но не пропала. Она сделала шаг ко мне, её лицо было опасно близко.

— Это не мои правила, Артём, — прошептала она. — Это правила Системы. Я просто играю по ним. Ты либо соглашаешься, либо становишься лишним. А лишние здесь долго не живут.

Я смотрел на неё, взвешивая все варианты. Внутри меня бурлила злость, отвращение, но поверх всего этого была холодная, расчётливая логика. Её фанатизм был опасен, но он же ослеплял её. Она не видела всей картины, думала, что я загнан в угол.

Я сделал шаг назад, отвёл взгляд на женщину передо мной. Её лицо оставалось пустым, но её глаза… там что-то мелькнуло. Искра. Надежда? Вера? Неважно. Важно то, что я понял: я не могу её убить. Потому что это будет конец. Конец всему, во что я верил.

Медленно подняв топор, я взглянул на Лизу. Она замерла, как хищник, готовый броситься на добычу. Её амбалы напряглись, один уже потянулся к оружию.

— Ладно, Лиза, — сказал я тихо. — Ты победила.

Её улыбка стала шире. Она не заметила, как я сделал ещё один шаг назад, приближаясь к краю клетки. Не заметила, как в другой руке скользнул мой сюрикен, спрятанный в ячейке пояса.

— Но у меня свои правила.

И с этими словами я метнул сюрикен.