Месть человеческая – Том I.

Глава 6. Пламя разделяющее

Глава 6.

Пламя разделяющее.

Планета Троон. Троонвиль. Съёмная квартира.

Молчание. Просто молчание.

Что и говорить, когда наступают опять перемены. Мы также сидели с Ладой прижавшись к друг другу, когда планета объявила войну Клану.

Ночь дана нам на раздумья, а утром я вызвал полицейский участок и сдался.

Мы тогда выжили.

Но мало приятного выжить под замком. Нас не морили голодом, не били, не изнуряли работой, но самоощущение отверженности не передать словами.

Мне опять придётся принять решение за семью.

В тот раз всё сделали правильно, и в этот раз нельзя ошибиться.

Супруга прижалась ко мне и сидит в оцепенении. Как котёнок, которого впервые оторвали от мамки.

Девочки в спальне, им пока не пришло время решать.

Серый человек отключил голографическую панель и сидит в угловом кресле, как забытый манекен. Что он живой человек, выдаёт только поблёскивание очков. Взгляд его направлен на меня.

Мне неуютно под его взором. Мне неуютно в этой комнате пенале. Меня она давит.

Нейтральный голос нарушил тишину комнаты.

— Вас не затруднит, выслушать несколько вариантов действий, предлагаемых Кланом, разумеется, решение принимать только вашей семье, но мы хотели бы, чтобы, решение принималось осознанно.

Я печально вздохнул. Посланец Клана обращается ко мне как к главе семьи.

Да он прав, нет больше ветви, Дед погиб на крейсере в бою, все мужчины погибли с ним, женщины и дети остались в Поместье. От Ветви уцелела одна семья. Он прав, и он не прав одновременно. Я старший мужчина в семье, и в Ветви. Некому оспорить моё право говорить от имени семьи, но с этого мига, я буду говорить не от имени семьи, а от имени Ветви!

— Нет!

На меня с удивлением посмотрели и Серый и супруга.

Встал, глядя в глаза посланцу, отчеканил.

— Я, Тит Грейстоун, Глава ветви Грейстоунов, буду говорить от имени Ветви! —

Главное — не отвести глаз от посланца.

— Но, к сожалению, Ветвь погибла, я скорблю о вашей утрате. Но нам не дано ничего изменить.

Сухо и педантично возразил Серый.

— Пока мы живы Ветвь не уничтожена. — моя супруга встала на полшага за мной.

Тепло её дыхания предало мне твёрдости.

— Боюсь, я не могу согласиться, с восстановлением Ветви. Я не оспариваю, я всего лишь посланник, но Вы же знаете правила — Семья не может быть Ветвью. Я, разумеется, отправлю сообщение всем выжившим, но скажу без обиняков, Клан не признает. Великие не согласятся с самовольством, Правила незыблемы, Ветвь Именуют на общем собрании глав Ветвей.

Серый явно удивлён и выбит из зоны комфорта, но многолетний опыт ведения переговоров не позволил ему опуститься до площадных угроз и ругани.

Интересно, где он сумел приобрести такой опыт?

— Ветвь уже носит имя, мы все Грейстоуны, от нашего предка Стоун. Касательно вашего возражения, что мы одна семья, вы не правы, формально — у нас есть две семьи, Главы ветви и моего брата, несмотря на то что он холост, это достаточно быстро исправим. — я сделал вид, что улыбаюсь, но не думаю, что он поверил в безмятежность моей души.

— Но Вы правы в главном: мы одна семья, мы внутренне едины, так принято с основания Ветви, нашим славным предком, Вильямом Стоуном. Мы выжили и назначили нового главу после смерти предыдущего. Дела Ветви не требуют согласования с Кланом. — я сделал всё, что в моих силах, чтобы заставить Клан говорить с нами на равных, а не как с побирушками, которым бросают кусок хлеба из милости.

Супруга незаметно подала мне пластиковый бутылёк с водой. От напряжения, у меня во рту пересохло. Чудо женщина, она видит меня насквозь.

— Хорошо. Давайте вернёмся к насущной проблеме выживания Ветви. — за стёклами очков безмятежность блёклых глаз ничуть не изменилась.

— Сдаваться — крайний случай. Если сдадитесь, вас на долгие годы похоронят в той дыре. Как вариант допустим, на крайний случай. Если будет безвыходное положение, то Клан рекомендует именно так и поступить, но это наихудший выход.

Супруга не хочет ехать в глушь к зекам, и дочки тоже, я не могу себе позволить бездарно окончить научную карьеру.

— Согласен, это действительно такой себе вариант, давайте прибережём его на чёрный день.

— Хорошо. Второй вариант — принять покровительство Клана, мы сможем сменить вам документы, и вы продолжите исследования на одной из подконтрольных нами планетах. Ваша работа поможет снова воссоздать из пепла Клан.

Предложенный посланцем план вполне приемлем, хоть и не даст полностью раскрыться моим устремлениям. Но и то хлеб. Пересидеть время на руководящей должности, а там Кланычи помогут сделать карьеру и пост Вице-Президента крупной фармакологической компании, неплохая альтернатива званию академика, и куда уж более прибыльная.

— И третий, и последний вариант — это мы можем вам устроить побег к Соседям. Не стоит бояться покинуть системы Совета. Открою вам тайну, часть Клана ушли вместе с флотом под власть иной расы, мы получили там автономию и живём вполне неплохо, хотя, конечно, не всем доставляет радость жить в тех местах.

Серый человек озвучил список возможного и откинулся в кресле, ожидая нашего выбора.

Про Соседей много ходит всяких слухов и нелепиц. Но одно точно известно, есть несколько систем, находящихся под защитой Иной расы, где разрешено жить людям, и через которые, собственно, и идёт торговля с Соседями. Вот там точно, опасаться Совета не стоит.

Жизнь — дерьмовая штука, и иногда уйти к Ксеносам не такая уж и дурацкая идея.

По старой семейной традиции, ещё от первых основателей, от Изначальных Грей, на семейном совете первым высказывается слабейший.

Я много раз бывал на Больших советах Ветви, и мне повезло, я никогда не высказывался первым, всегда находился тот, кто ниже меня.

— Что вы посоветуете, Серый человек? — я сознательно назвал его не «Посланцем Клана», а абстрактным именем.

— Прекрасно, надо будет запомнить, на одно имя у меня стало больше. Серый удобный псевдоним. — посланец удовлетворённо кивнул, — Выбирать вам, Греи не навязывают никому Путь Служения, я могу только обратить ваше внимание, что путь изменения имени и биографии, более комфортный для жизни, и соответствует вашим устремлениям. Мы можем предоставить всё необходимое для продолжения работ.

— Что скажет моя супруга? — я обратился официально к Ладе, как подобает вести себя на семейном совете.

Лада стержень семьи, на её плечи легли испытания последних лет, будь на её месте простолюдинка, полились бы сопли, мольбы и угрозы всё в пересмешку:

«— Так мужа! Я по горло сыта лагерями, и ни на какой каторге ноги моей не будет. Ты мужик или нет! В конце концов, я что с детьми, не заслужила спокойной жизни! Почему мы бы стали жить как нищеброды! Прятаться и пытаться начать с лаборантов, и постоянно бояться, что нас опознают и на этот раз точно казнят, это тоже не по мне, ты что будешь всю жизнь дочек от всех прятать или что к каждой охрану приставить, чтобы что лишнего не сболтнули? Ты, в конце концов, мужик сделай что-нибудь!».

Вместо всего этого жена тихим голосом, соблюдая достоинство супруги Главы Ветви, высказалась:

— Сдаваться бесполезно, после нашего побега, может, нас и не казнят, но точно не выпустят с Нью-Тасмании в таких мирах, жизнь свободного ненамного отличается от жизни заключённого. — она высвободила руку из моей и встала с дивана.

— Покровительство клана принимать не стоит, Клана нет, и он не защитит нас, мы станем бродягами. Это неподходящая обстановка для взросления девочек.

Прямая спина, тихий, но твёрдый голос. Порода Орандж, чувствуется в моей женщине, за это её и люблю.

Серый хотел оспорить её высказывание, но я жестом остановил его.

— Бежать к Соседям — не лучшее решение, осколки Греев отступили к Ксеносам, и там укрылась. Сектора, в которых Ксеносы дозволили жить человечеству, взяты под контроль Греями. Мы уклонились от участия в Войне, и нам не стоит надеяться на добрую встречу. Я не хочу, чтоб мои девочки спиной ощущали презрение, к полукровкам, рождённых от матери Орендж. — Лада говорила на высоком штиле, тщательно подбирая слова. Руки бестрепетно покоились на груди.

Серый молчал, не пытаясь отрицать очевидного.

Теперь главное, как Посланец Клана примет ответ, в котором я лично не сомневаюсь.

Для меня всё это давно уже решено. Всё это, что здесь происходит пародия на Совет Ветви.

И не пародия одновременно.

Нет беломраморных стен в нашем Поместье, и серого гранита колон, нет нашего символа ветви, вышитого на шёлке, развивающегося под искусственным ветерком за креслом-троном Деда.

Да и самого Деда нет.

Ничего нет.

Нас двое, три заплаканных девчонки за стенкой, и пацан-курсант в училище на другой планете.

Это всё!

Но мы соблюли все традиции, как будто снова вся Ветвь собралась на Совет, и мы все расселись в вычурных креслах из арнхольского дуба, настолько тяжёлого и прочного, что только мужчины брались его двигать по просьбе дам.

В детстве мои кузены и кузины рассказывали, что дуб не возьмёт выстрел из орудия «Разрушитель», и я верил, что обивка сгорит, а потом, на уцелевшее дерево, руки мастеров краснодеревщиков, снова натянут ткань.

Я ошибался, но не ошибался в том, что обычай превыше нас!

Все традиции соблюдены, а значит, мы остались в душе Греями, и нас Греи не тронут, каково бы ни было решение Ветви.

— Я Лада Грейстоун, урождённая Лада Вячеславовна Смирнова-Орендж из Клана Орендж, предлагаю принять покровительство Клана Орендж, и этим прекратить вражду Клана Грей и Клана Орендж!

Она всё сказала и села рядом.

Ночью под одеялом, вдвоём после секса, именно после, а не до, а иначе получилась постельная конференция вместо секса, я рассказал супруге про проверяющую из её родного Клана, и что мне снова оказали великую честь произвести Оплодотворение, они не держат на нас зла и не будут мстить, и что Орендж признаёт нашу семью своей частью, и берёт под покровительство.

Потом пошли слёзы счастья, и покаяния, и радости.

Слёзы счастья, что Клан снова простёр над нами свою длань защищающую.

Слёзы покаяния, что тяжёлый камень вины скатился с её души. Вины, что она замужем за Греем, которые почти вырезали её родной Клан.

Слёзы радости, что может оплатить мужу добром за добром. Всем Клановичам, женатых на девушках из других кланов, приказали, казнить, или арестовать жён в доказательства верности Клану.

Я отказался и выбрал сдачу. Уже много позже, в лагере, когда мы все спали в нашей комнатке, она мне призналась, что узнала о Воле Клана, и готовилась. Страшно умирать, от руки собственного мужа, но убежать ещё страшнее за измену матери, отвечают дети, и что она осталась лучше всех, зная меня. Моя женщина, в душе не верила, что я способен убить родного человека, кто бы ни приказал.

— Я выступаю против вашего мнения, вы своей семьёй ослабите наш Клан и усилите бывший Свой! Великие карают за дезертирства Греев в чужие Кланы. Если вы так поступите, я честно предупреждаю вас о катастрофических последствиях, которые ожидают! — Серый взялся пугать мою супругу.

Я медленно встал. Объявляю воль Ветви.

— Я Тит Грейстоун четвёртая ветвь клана Греев. Объявляю волю Ветви.

— Мы принимаем покровительство Клана Орендж и завершаем вражду наших Кланов. Нас осталось слишком мало, чтобы лить кровь.

Я ожидал угроз, но получил только умудрённый взгляд из-за очков.

Серый человек, не стал спорить, его бесцветный голос, не наполнился красками гнева, наоборот, он стал ещё более тягуче-бесцветным.

— Великие Греи, дали мне инструкции и для такого случая. Выживание Ветви — первоочередная цель. Если ваша Ветвь выскажет желания, добровольно отправиться в Клан Орендж, Великие Греи, уполномочивают, вам передать предложение о мире с нашим Кланом, и вы будете считаться заложниками чистоты намерений нашего Клана. Мне категорически запрещено, вас склонять к Выбору столь высокого служения. Я рад, что Великие не ошиблись в вас.

Серый человек, встал и поклонился в пояс.

Поклон? Выходит, столь сложное задание доверили Раскланеному?

Тяжёлые времена наступили! Клан понёс страшные потери, важные задания доверяют не старшим по крови, а преданнейшим из низов.

Упадок выявляет силу и верность. Почти простолюдины получили шанс службой подняться высоко в клановой иерархии, и занять достойное место.

Но мне очень не понравился, его взгляд на Ладу исподлобья. Нехороший взгляд тяжёлый, так не смотрят на девичьи ножки и шейки, в нём нет вожделенья к женщине, даже такой красивой, как моя, так гиены примеряются рвать сухожилия, чтобы жертва не сбежала, а потом у лежащей, перегрызают шею, захлёбываясь в крови.

— Но одно условие, вы должны закончить исследование перед тем, как присоединиться к вашей семье в Клане Орандж. Это Воля Клана Греев.

— Хорошо я согласен, но прошу помочь эвакуировать моего брата.

— Разумеется. Но вам придётся самому принять участие в спасательной операции.

На этом Совет Ветви закончился.

Серый быстро на планшете напечатал текстовку сообщения Великим.

Лада привела девчонок из соседней комнаты.

Скрип деревянного пола, не оштукатуренные стены серого туфа, стропила кровли вместо потолка, убогая мебель, и среди этого убожества мои дочурки.

Ангелы, дарованные Богами.

Кира как старшая являла собой образец твёрдости. В ней рано проснулся волевой характер, ещё в лагере, именно она оставалась с девчонками, когда мы уходили на работы, мамина помощница, это про неё.

Диана, как всегда, в трудных ситуациях жалась к старшей, вот она и сейчас держала её за руку.

Веста младшенькая, прорвалась, но несмотря на заплаканные глаза и красный нос при постороннем, приняла гордый вид, выпрямила спину, и даже с трудом, но сдержала хлюпанье носом.

Я как Глава ветви прочёл вслух решение.

Кира всё поняла и успокоилась, остальные тоже глядя на нас, почувствовали, что происходит что-то хорошая, и Веста даже улыбнулась, когда Лада прижала её к себе.

Улыбка ребёнка – чудо мира, и я не смог удержаться, не улыбнуться в ответ.

Никогда в моей жизни никто кроме Деда не оглашал решение.

Я рос мечтательным ребёнком, поэтому и выбрал стезю не военную, а научную, мне мечталось, что откроется Дар, и что мне после ухода Деда, доверят окормлять Клан.

С чувством, что я не такой, как все, ненамного, но всё-таки умнее,

Потом я вырос и осознал меру ответственности, и когда не вспыхнула Искра, воспринял с чувством облегчения, глубоко-глубоко спрятанном в душу.

Мне хотелось всем всё доказать не одарённостью, Дар – улыбка богов, получившие его ничего для этого не сделали, я хотел, чтобы меня признали за ум, труд и знания.

Власть в Ветви передавалась по родству, а я хоть и не последний человек, но не самый родовитый. Я всегда верил, что придёт мой шанс.

И вот теперь в съёмной клетушке, перед уцелевшими из большой и славной Ветви, я оглашаю решение.

Прошли времена, когда дела Ветви писались вручную на бумаге, а Клановичи торжественно прикладывали печати и ставили росписи.

За хранение любой атрибутики Греев — каторга три года.

Архивы, реликвии, знамёна, гербы, даже посуда и мебель со знаками Греев, всё уничтожено победителями.

Только наша кровь – подтверждение права принимать решения и нести за них ответственность. Это единственное, что неспособны у нас отобрать.

Я первым приложился к Знаку Греев.

Прокол пальца и Знак принял меня, всплыла голограмма с моим именем и Фамилией.

Только наша кровь может активировать этот сложнейший прибор. Чужака не примет.

Дочки никогда подобного не видели, только наши рассказы.

Супруга, Кира бестрепетно подходили и прикладывались к Знаку.

Дина с неожиданности ойкнула, когда лезвия впивались в палец.

Веста насупилась и предельно серьёзно подошла к этому делу. Как Жанна Д’Арк, перед костром, не меньше!

Ещё бы я слышал, как Кира ей шепнула на ушко:

«Будет больно — ты молчи!»

Даже Серый краешком губ улыбнулся, но быстро натянул маску бессердечия.

Настало время прощаться с этим миром.

Решения все приняты, обратного пути нет.

Сюда на этот мир из лагеря на Ультимо Туле нас привезли военным кораблём, в трюме, в камере за решётками.

Из этого мира мы улетим тайно. Серый всё организовал. Он нас вывезет.

Нас ищут, но не найдут.

Для нас внизу возле машины приготовлены алюминиевые кофры, в которых перевозят рационы питания, особые, сложнейшие устройства. При досмотре рентген, покажет не девчонку, сидящую на дне, а ланч-боксы с котлетой и картошкой, даже если открыть сверху ничего подозрительного не видно, можно, конечно, всё выложить, но кто станет проверять сотни машин в день и тысячи контейнеров?

Да и не надо это никому, есть автоматика, датчики человеческих запахов, в сто раз точнее собачьего носа, и прочее изобретение человеческого ума, столь коварного в преследовании себе подобных.

Одиночки не могут сбежать, без чужой помощи, а контрабандисты возьмут деньги и предадут беглецов властям, награда перевесит любые обещания мерзавцев.

Процесс подготовки долог и сложен, и не для посторонних глаз.

Побег из-под Надзора — это как приход человека в мир.

Мы голыми рождаемся, голыми убегаем.

Ни одного украшения, ни одной тряпицы мы не можем забрать из этого мира. Детское колечко может, как кольцо всевластия предать хозяйку, Комиссия в такие безделушки любит встраивать датчик положения, ярлычок мужских трусов служит не только для покупки на кассе местного универмага, но и способен выдать носителя в рентгенокамере таможни.

Голые пришли в этот мир — голые ушли.

Первыми готовили девочек.

Супруга сама, не доверяя никому, натёрла их маслом, забивающим человеческий запах, одела памперс. И каждой дала снотворное.

Я бережно, как величайшее сокровище их одну за одной опустил в кофры, Серый сам закроет и активирует бокс-убежища, это его долг.

Моя супруга буднично разделась, и я помог её натереться.

Страх, надежда, тревоги, этого дня, перешли в адреналин, плоть отреагировала предсказуемо.

Горячее желание овладеть моей женщиной, наткнулась на её холодный расчёт.

Поцелуй в щёчку, и обещание любви, когда будем в безопасности, вот всё, что я получил.

Я на руках опустил спящую Ладу в бокс, устроил поудобнее, и не удержавшись поцеловал её в лоб.

Пусть Боги нам помогут.

Я остался один.

Капитан уходит последним с тонущего судна.

Всю одежду, обувь, бижутерию запихал в печку.

От нас не должно ничего остаться на Трооне.

В огне сгорала школьная юбка, и мои штаны, плавилась золотая цепочка супруги, огонь лизал детские босоножки с чулками, воткнутыми в носок, берет супруги исходил синим пламенем.

Надо натереться, залезть в кейс, проглотить снотворное, и ждать наступающего будущего.

А я смотрел на огонь не в силах пошевелиться.

Мне стало предельно ясно, что огонь — это пламенная черта, между до и после.

Горела в печке не одежда, совсем нет!

Сгорала наша попытка примирения с победителями…