Месть человеческая – Том I.

Интерлюдия 6. Сломанное Копьё.

Интерлюдия 6.

Сломанное Копьё.

Последняя ночь перед боем.

Всё, что можно сделать всё сделано, несколько дней шли беспрерывные вживления имплантатов, операция за операцией. Конвейер изготовления одноразовых рабов.

Несколько роботизированных боксов развернули на этой чёртовой посудине в этом забытом богами системе.

Я вёл сразу 6–7 вживлений, ещё с пяток рабов-лаборантов с грехом пополам справлялись с управлениями медицинским роботом.

Операции простейшие, почти как лоботомия. Компьютер, сам направит зонд в соответствующую зону, и сам сошьёт синапсы мозга, главное направляй своей волей грамотно, и брёвна, обкалывай снотворным, да укладывай на стенды, с укладкой и фиксацией, справлялись даже Клоны.

Пираты собрали рабов высших уровней, заглушили связь и переловили весь город, это нетрудно, только и всего, что надеть форму сил специальных операций Совета и белые халаты, проехаться по улицам этой жуткой дыры и объявить карантин и эпидемию, местные сами собрались возле челноков для эвакуации, не пришлось ни за кем бегать, только пустить газ в вентиляцию после взлёта, и брёвна готовы к употреблению.

Блестящая операция!

Вершина научной карьеры, я всё разработал и подготовил, да меня не признали эти выжившие из ума академики за своего, и завалили диссертацию, но я завтра докажу всем, что умнее их всех вместе взятых, и что намного важнее отомщу за семью, за родных. Наёмники сдохнут в муках, я долго готовил месть.

Месть человеческая страшнее гнева богов.

Богам всегда что-то нужно, молитвы, поклоны, храмы, а человеку не нужно ничего, только месть.

Но это будет завтра, а сегодня я буду вспоминать…

Я запретил себе вспоминать семью, иначе давно бы уже прогулялся до кессонной камеры, и за борт корабля без скафандра.

Смерть в вакууме — быстрая смерть.

Но у меня есть цель – отмщение!

Мне отмщение, Аз Воздам!

Мерно стучат колёса поезда.

Мы возвращаемся домой после успешной экспедиции.

Все усталые и довольные, в сети отгремели поздравления и радость. Все Клановичи поздравили меня, с пробуждением Искры и с первой дуэлью, девчонки поздравляли со становлением мужчиной, нам в Копьё сыпалось столько просьб выслать фото Фрейлины, что мы не смогли удержаться, отловили пацана, шедшего по своим делам, и попросили сделать фотографию всех нас вместе, на память.

Изюминка фотографии – Ангни снята в стиле «Ню».

Пацанчик, так густо покраснел, как увидел голую девушку, что напомнил мне меня же самого, несколько часов ранее.

У нас всё пропало в войне, не осталось ничего, но я сумел найти эту фотографию, не спрашивайте, как, не всё можно рассказать, мы молоды, здоровы, счастливы, у нас впереди только взрослая жизнь элитариев.

Злюка вымоталась не хуже меня.

Она сняла ботинки и легла на скамейку, положив голову на колени Марку, они оба спали.

Я смотрел и радовался их счастью.

Рядом со мной сидел Квинт и что-то рассказывал про машины, двужильный пацан! Выносливее всех нас.

Я сам находился в полусне-полуяви и только бормотание Сержанта держала меня, не давая провалиться в сон.

Мы элита нашего мира, мы четверо.

Жизнь раскрыла перед нами объятья и звала в светлую даль

И никто не мог представить, что всё закончится так бездарно.

Боги смеются надо мной, я помог пиратам захватить эту консервную банку, я пошёл против воли Богов и Человечества, превратив пассажиров и экипаж в рабов, я применил свою науку во зло, но убьют меня не Совет, не бродяги, ни наёмники, а пираты, которым Греи дали всё: деньги, оружие, корабли, и рабские руки, способные держать штурвал или стрелять.

Я не боюсь смерти, я остался один, и я живу, только чтобы отомстить, но эту ночь я не лягу спать, я буду вспоминать прошлую жизнь и пить.

Я поднимаю эту рюмку за Марка.

Мерзкое пойло, но прозрачная как вода, чистая, как душа моего Рыцаря.

Спустя годы я сам понял, что Марк — нормальный пацан, он собрал Копьё из друзей, я знаю, как чертовски трудно добиться своего. Семья давила на пацана, чтобы выбрал кого подскажут.

Но закон Братства Копья непреложен, тот кто создаёт Копьё тот и выбирает.

Он вытянул своего друга в Сержанты: это круто. Есть много Раскланеных, из приличных семей, которым так не повезло, как Квинту.

Поразительна и трогательная история его любви и девочки-служки. Чистая детская любовь. Мальчик из Ветви и девочка из прислуги. Девочка становится Фрейлиной, про такое пишут старые девы в книжках про любовь, это такая редкость, что подобного я больше не слышал.

Сержанство, да и Фрейлинство это старт жизненной карьеры, и покровительство Ветви на всю жизнь. Это узы, связывающие сильнее стальных канатов. За такое плебеи душу продать готовы.

Скажу честно, дело уже прошлое, что таить, все уже погибли, сохранять честь некому и не для кого, скоро и я сдохну, надеюсь, записки попадут кому надо, пусть люди Вашего мира узнают про Ветвь Грейстоунов.

Когда я стал сам Рыцарем, и пришла пора собирать Копьё, я хотел в Сержанты взять паренька из моего класса, мы вместе учились и дружили, но мне в Сержанты навязали вассала Ветви. Я отказал моей семье, отец не стал спорить, предложил взять три дня на подумать.

На следующий день на лестничной площадке перед нашей дверью стоял на коленях голый пацан-Вассал.

Мой читатель, не думайте, что я извращенец! Нет, у меня три дочки и шестеро Бастардов!

Это «Последняя просьба». Старинный обычай.

Если Благородный человек, что-то очень хочет от другого Благородного, он может на кон поставить всё своё – семью, Ветвь, Клан, а главное, честь.

Мы приходим в этот мир голые, всё, что есть у нас даёт Клан, всё! От одежды и до космических кораблей и поместий.

Если становишься на колени, отдаёшь свою честь.

Когда просишь что-то важное, то рискуешь всем, Последнею просьбу по-пустому не используют, и в ней из-за гордыни не отказывают.

Если бы я не внял его просьбе и закрыл дверь перед ним, родные отвернулись бы от него, и я не нашёл в себе твёрдости, отправить вассала прочь.

В нищету и одиночество.

Но Фрейлину я выбирал сам, мне принесли пачку фотографий обнажённых девчонок, там кого только не предлагали, незаконнорождённые дочери Одарённых, дочери уважаемых Клановцев, не смогшие зажечь искру, девушки из семей Раскланеных, богатые Простолюдины не остались в стороне и тоже прислали фото своих дочерей.

Родители предоставили мне полную свободу выбора.

Из вороха фотографий я вытянул девчушку, похожую на первую Фрейлину, но увы, и близко не она, обычный ветерок, по сравнению с Агнесс-торнадо.

Моя вторая Фрейлина мила, старательна, безотказна, без комплексов и предрассудков, но не то.

Первая любовь в душе навечно.

Следующую рюмку я подниму за нас!

За Первое Копьё!

Я тогдашний ещё молод и глуп, и для меня, как для молочного бычка жизнь казалась зелёным лугом, а Клан — братством благородных людей, чьи помыслы чисты, а жизнь наполнены высоких устремлений.

Да не сразу, а со временем, взрослея, я стал понимать, что пятна есть и на солнце и Клан тоже не всеблагой.

Уже в институте начал осознавать, что именно Марк нуждался во мне, а не я в нём. Став Рыцарем и обзаведясь Пажом и Фрейлиной, не принимал до конца, насколько низы Клана зависимы от родовитых Кланычей.

Наше Копьё распалось, когда мне уже стукнуло восемнадцать, а ему двадцать – предельный срок по возрасту.

Меня посвятили в Рыцари, я к тому времени стал известен и популярен в нашей Ветви, собрать новое Копьё, не составило труда.

Но для меня моё Копьё, это моё первое. Мои братья Кланычь, Раскланеный, Простолюдинка. Они нуждались во мне, но и я нуждался в их дружбе. Детская дружба закончилась взрослением, оставив после себя товарищеские узы, каждый пошёл своей дорогой.

Во взрослой жизни мы встречались несколько раз, вспоминая прошлое, это яркие, прекрасные воспоминания и душевные встречи.

Рыцарь Марк поступил в престижное флотское Училище, сделал блестящую карьеру, дослужившись до Командира Лазерной Установки Главного калибра линкора «Величие Греев», я переписывался, но время развело нас. Он погиб с кораблём в Серо-Оранжевой мясорубке.

Сержант Квинт получил техническое образование и высоко поднялся на Центральной Военной Верфи Обора, стал заместителем управляющего отдела двигательных установок.

Отец гордился сыном, как и вся семья, о таком успехе простой сын водителя дальнобоя, не мог и мечтать.

Погиб одним из первых при обстреле «Разрушителем» нашей планеты. А может, и нет. Никто не знает, сколько выжило после обстрела. Сколько казнили карательные отряды Кланов. Сколько умерли от голода, холода и смуты.

Известно только одно - Обор выжженная планета.

Фрейлина Агнесс стала журналисткой – может это моё воспоминание детства, но, наверное, лучшая в нашем мире.

Я смотрел её фильм, про её мать и сестёр. «Лифт в небеса» — у девчонки талант. Трогательно до слёз. Её мама плакала от радости, когда Агни, обычная дочь служанки, поступила на факультет журналистики в Оборском Университете.

С началом войны она ушла военным корреспондентом, вместе со Стальным Пехотным Полком, собранном из Простолюдинов нашего мира. При наступлении на оазис Гранна, на планете Аравия, местные ополченцы разгромили полк. Почти сотня человек сдались в плен.

Солдаты ещё не знали, что их ждёт, как и мы все.

Это главная ошибка нашего Клана.

Мы считали, что это обычная клановая замятня, из-за нескольких миров, но нет, я теперь понимаю, враги хотели извести Греев всех под корень, и Клан, и Простолюдинов.

Там на Аравии пехотинцы думали, что война идёт с Кланом, а с простых людей не тронут. Но нет.

Всех, кому не хватило времени или ума покончить с собой, местные казнили.

Агни верила, что жёлтая куртка с надписью «ПРЕССА», даёт ей статус нонкомбатанта, она ошибалось, несколько откормленных аборигенов в белых бурнусах быстро её раздели догола и привязали к вбитым в песок кольям, за руки и за ноги, как и всех остальных.

На расчалку.

Под жарким солнцем Аравии кожа выгорала за несколько часов.

К вечеру все умерли.

Когда клановые десантники спустились собрать трупы. Тела высохли до хруста. Ряд полузанесённых песком мумий. Солдат собрали в несколько куч, сухие мумии таскать легко, тело здорового мужика без воды иссыхает, делаясь почти невесомым, мы сожгли тела наших.

В одном из костров сгорела моя первая девочка.

Местные эмиры пытались нас запугать и выложили в сеть казнь пленных и Агни крупным планом.

Для страха.

Но эмиры ошиблись.

Великие отомстили им. Мы были тогда ещё сильны.

Орбитальная бомбардировка линкором «Величие Греев» стёрла города-оазисы Аравии с лица планеты, народ Бедунар исчез с лица Вселенной, а в списке мёртвых планет стало на одну больше.

Я конченый алкаш и мерзавец, готов отдать остаток существования и вечное посмертие, только за одно, лишь бы одним глазом увидеть, как орудие «Разрушитель» уничтожает планету.

Из всего Копья остался я один.

И мне некому объяснять сакральный смысл «Тренировки».

Историю пишут победители.

Враги всё переврут, и мы окажемся мерзкими садистами и насильниками.

Неправда!

Нет веры, лжи, Совета!

Всё сложнее…

Мы, Греи, не опустимся до банального и мерзкого изнасилования плебейки толпой мажоров.

Нас воспитывались в твёрдых моральных принципах, что допустимо, а что позорит честь Греев. Жёсткие правила приняты, дабы благородная игра, в сути своей схожая шахматами, не выродилось в беспредел и изнасилование.

Нельзя прибегать к открытому насилию, никакого затаскивания силой в подворотню или стаскивания юбки с девчонки, за такое, по жалобе плебеев Главе Ветви, выпорют и посадят в карцер любого из нас, даже старшего сына самого Главы!

Строго запрещено не только бить девушек, но даже замахиваться, никому из нас в голову не придёт ударить свободного человека, это моветон, всё равно что во всеуслышание объявить себя быдлом, а вот девушка или её парень могут защищаться и даже напасть на нас во время тренировки, и мы бы не стали жаловаться.

В этом высшая правда. Благородный подвиг защиты своей девчонки поднимает плебея до Рыцаря. Копейщик должен биться голыми руками один на один со своим противником.

Или Копьё на стенку, если плебеи приходят толпой.

Много раз я возвращался домой с разбитым носом и фингалом, когда девчонка или её пацан размахивали кулаками, драка есть драка, но жалоба на плебеев, это хлюзденье и позорище.

Отец одобрительно хмыкал, в душе гордясь мной.

Ну и, разумеется, угрозы именем Греев или запугивание уволить с волчьим билетом, это неспортивное поведение.

И совсем уж никуда не годилось, если банально покупали девушку деньгами. Позор и унижение, и той, кто разделась за деньги, и тому, кто раздел за деньги.

Родители, конечно, в курсе наших игр, и воспринимали как должное, наоборот, если сын бы стал избегать свойственных его кругу развлечений, это повод бить тревогу.

В ком течёт кровь Греев, должен мочь и уметь ломать волю простолюдинов. Даже лишённые Дара, должны уметь ментально воздействовать на неодарённых, эта надобыденная способность, тёмные, необразованные люди называют её магией, один из даров Великого Предка.

Молодёжь должна учиться командовать плебеями, не прибегая к открытому насилию, эти игры подготавливают нас к взрослой жизни, как щенков натаскивает волчица на полудохлой добыче.

Власть держится не на прямом страхе, а на нашей воле подчинять и готовности плебеев подчиняться. Наша ментальная сила, основа власти, если она исчезнет, рассыпается всё, и миры погрузятся в хаос.

Миллиарды погибнут, лишившись единой воли, и поднятый подол девчонки не стоит этих потоков крови.

Но всё это в прошлом…

Стук в дверь.

На пороге ординарец Командора.

Петушиный мундир со всяким красивостями, аксельбант через плечо под погон.

Ну какие аксельбанты в космосе? Где пираты берут идеи для своей формы?

На индификаторе над карманом с чёрным, эмалевым крестом, простая надпись «Бегунок».

Быдло, даже не могут себе в псевдоним взять нормальное имя, выбирают убогие клички.

Мы в лагере общались друг с другом Высокой речью, и по клановым именам, а эти…

Простолюдины, дорвавшиеся до свободы и крови, не могут правильно распорядиться не первым ни вторым.

Свобода превращается во вседозволенность, кровь льётся реками.

— Доктор, Вас того на мостик, зовут! — выдал с душевным подъёмом пират.

— Ого, уже семь часов, отлично я приведу себя в порядок и приду.

Закрыться мне помешали, дверь заблокировали сапогом.

Единственные, кто на весь корабль носят начищенные до блеска сапоги, это пара-тройка личных прислужников Командора, громко называемых «Ординарцы».

Сапоги в Космосе — вершина безвкусия, и неудобства, впрочем, быдло не страдает от второго и не понимает первого.

— Ну это Командор, ждать он не будет, пошли так, начинать же пора. — положил руку на кобуру посыльный.

Понятно главный упырь мелкой шайки набирает себе телохранителей, по принципу, глупости и исполнительности, я не сомневаюсь, этот дегенерат готов применить пистолет без раздумий. Убивать не станет, но ударить, как кастетом ничто его не остановит. Так, приятно бить безоружного и слабого Грея.

Ещё с десяток лет назад, за подобную угрозу, я менталистикой заставил бы его сесть жопой на этот пистолетик. А потом передал бы полиции, на распятие.

Увы и ах, Искра ушла, вместе с падением Великих кланов, и мне придётся подчиниться быдлу и хаму.

— Да, конечно, офицер! Нельзя ждать Самого Командора! — я проговорил елейным голосом, особенно выделив должность верховного ублюдка. — я по дороге сменю футболку.

Схватив первую хирургическую блузу и наплечник, с кучи отработанного белья. Не спеша, я стянул футболку и бросил под ноги, мне уже не нужна, — на плечи легла хирургичка, тонкий запах гниения, и острая вонь антисептика. Пятна на блузке, чья-то кровь, гной, мозг, и кислая вонь пота и немытого тела.

Моего тела.

На голову повязал шапочку всю в серо багровых пятнах, я вшивал имплантат в мозг очередному бедолаге, когда прорвала аорта, я весь забрызган кровью, вся шапка тоже.

Последний взгляд прошёлся по стенам моего временного жилища. Я здесь был несчастлив и покидаю эту каюту и жизнь без сожаленья.

Я закрыл за собой дверь, с ослепительной чёткостью осознавая, что назад не вернусь.

Дорога до капитанского мостика недалёкая, за мной звонко цокали подковки расфуфыренного бандита. Его шаги не мешали думать о своей жизни, о жизни человечества.

Мир кланов рухнул, чертовски жаль! Это катастрофа для человечества, прерывается связь времён, я с супругой, ну ещё брат немного застал прошлую жизнь, но мои девочки подрастают, ни разу, не ломав плебеек своего возраста. Они не имеют внутренней готовности управлять низшими сословиями, но что ещё более страшно, дочки пользуются популярностью в школе как осколки Клана, у них подружки среди разнолюдинов, и я боюсь, они уже не считают себя имеющими моральное право навязывать свою волю плебсу.

Даже ради пользы всего человечества.

Для дочек это облегчение, можно просто расти и наслаждаться детством, не беря ответственность за малых сих и не закаливая свою менталику.

Для человечества это беда!

Это катастрофа, которую мы сами на себя накликали, устроив бойню в нашей среде.

С падением Кланов люди не стали равными, нет!

Погибли Высшие, те, кто оберегали мир и порядок. Бездари пытаются заменить их собою, но я не верю, что выйдет, так же хорошо, как при нас. Более того, люди остались без защиты перед лицом Соседей. Смогут плебеи отбиться от Ксеносов? От Иного, что вызвал Грейсвойд?

Сомневаюсь и не хочу проверять.

Мы не тираны и не живодёры, мы правили трудовыми сословиями великодушно и справедливо.

Люди расселились по Космосу под сенью Кланов.

Власть наша не от людей. От надестестенного.

Великий возвышался над Простолюдинами, подобно скале, благодаря своему Дару, и неоспоримо его право диктовать свою волю всем.

А по какому праву правит Совет?

Неодарённые воздвигают пирамиду из плебса, на которую взбирается, самый хитрый и коварный, но воспарив над обыденностью, превосходя властью Одарённых, он не чувствует за собой силы.

Я часто вспоминаю ответ Главы Ветви на ультиматум Совета:

«Кто забрался по головам, забоится не о тех, по ком прошёлся, а единственно чтобы не упасть.»;