Месть человеческая – Том I.

Пролог

Пролог.

Две могилы.

Пираты. Вооружённый Лайнер «Месть Командора». Боевая рубка Командора.

Дерьмово заканчивается жизнь.

Я не переживу этого боя. Да и чёрт с ним, всё это ерунда. Зато я выкопал могилу наёмникам, и осталось только слегка их подтолкнуть.

До сих пор не понимаю, как выжил в Клановой войне. Шесть лет мясорубка шла. Полтора десятка погибло из семьи. Выжило двое — я и брат.

Сперва наши все остальные Кланы вырезали три года. Целых три года сплошных побед. Потом мой клан изничтожили. Под ноль.

Нет моего Клана.

Кончились Греи.

Семьи тоже нет.

Только всё успокоилось, стали уже жить как люди…

И вот я здесь, на капитанском мостике. Среди пиратов.

Странное состояние.

Ожидание боя от абсолютно гражданского человека.

Я не воин.

Поэтому и выжил в Мясорубке, я сам не хотел воевать, для Клана бесполезен. Для победителей безвреден. Даже удобен, помилованный враг — символ примирения.

Все напряжены, но не испуганы. Офицеры деловиты без суеты. Все готовы. Распоряжения отданы. Корабли прячутся за планетой. Наёмники нас не видят и не увидят до последнего момента.

Все здесь ветераны, все прошли Клановую. Война закончилась, вояки остались.

Пираты берут всех и не спрашивают откуда ты.

Ошмётки уничтоженных Кланов, кому не нашлось тёплого места под Советом, осколки сил самообороны планет, уволенные наёмники, дезертиры, и просто бандиты…

Да пираты, ну и что.

В пираты идут все неудачники, какие только есть во всех мирах.

Вроде меня. Я и пришёл к пиратам.

Со своей лопатой…

Не верю!

Нет Божьего Милосердия, иначе бы боги остановили карусель смертей и не позволили дойти до всего этого!

— Флотилия наёмников сосредоточилась над ловушкой. Дроны сканируют территорию. У нас всё чисто, ядерки нет. Радиосигнал забит на всех частотах — доложил кто-то из офицеров.

Всё буднично.

Все здесь воины. Все прошли бои. Выжили.

Здесь никто не боится смерти, бояться остаться не у дел, без ног и без рук. И без надежды на дорогие протезы.

Такого не будет, космолёт, если гибнет, то сразу со всеми и без мучений.

Так что инвалидом безногим на флоте не стать, это не армейцы, там, да, не всем везёт погибнуть. Чаще становятся калеками.

Видел я таких после войны. Они прячутся по коллекторам, подземным галереям. Выползают по ночам рыться по помойкам и попрошайничать, ради забытых богов милосердия, у людей еду и тряпки.

Их Совет, в милости своей, собирает, ставит дешёвые протезы и отправляет осваивать дальние планеты.

Отправляет сдохнуть там, где здоровый человек не выживает.

Знаю я это милосердие Совета. Зажравшиеся упыри.

Через мои руки прошли эти отбросы из канализации, когда работал на Совет. Изучал мозговые имплантаты. С чего и начал свой взлёт и своё падение.

Лежит на столе с открытым черепом инвалид, вынутый из колодца. Вонь от канализации стоит во всей операционной, никаким антисептиком не отмывается. На сопроводительных файлах – красавец-десантник Клановой Гвардии. Вся грудь в орденах.

Не нужны отбросы ни Совету, ни Кланам, ни самим себе.

Я тоже уже никому не нужен.

Технология отработана, имплантаты отстроены, значит, я лишний.

Не верю!

Нет Сатаны! Нет демонов Хаоса! Нет падших ангелов Зла!

Зло мы люди, приносим в этот мир сами.

И я принёс много зла, а мои имплантаты принесут реки крови и ужаса людям.

И мне это в радость.

Люди сотворили зло мне, я людям воздам многократно!

Нет страха. Почти нет.

Офицер, командующий пехотой, как там его? Ах да, кажется, Велий!

Точно, нет у пиратов имён, только клички.

Смотрит на меня с сомнением. Не до конца он уверен в рабах, не верит он мне.

Я, когда с Серым пришёл к Командору, тот тоже мне не поверил. Если б я пришёл один, со мной и говорить не стали бы, продали б на дальние астероиды в шахты.

Серый, я до сих пор не знаю кто он, только ссылаясь на авторитет Клана Греев и поставку оружия, сумел уговорить попробовать работу с рабами. По-простому купил, Серый этих пиратов.

Мне сегодня опять брат снился, единственный мой брат.

Убил я его.

Только месть за него осталось. Вот я здесь сижу в удобном кресле и жду воздаяния.

Смотрю.

Есть куда посмотреть. На главный экран выведены каналы с камер этого богом забытого городка, на задворках обитаемых миров.

Могила для наёмников готова.

Здесь они и сдохнут. Я не отвожу глаз. Камеры показывают пустую мэрию. Дурацкое серое здание из местного камня, с пошлыми колонами и пилястрами, окнами, открытыми нараспашку, по тёплому сезону.

Нищий городок не может себе позволить даже систему кондиционирования воздуха для единственного общественного здания. Голытьба!

Зато можно сразу начать стрелять из окон.

Местные сидят внутри, ждут, готовы начать пальбу.

В этом сером каменном здании, и в соседней гостинице напротив, и в местном храме неведомого бога на другой стороне площади, собраны со всего городка рабы, способные стрелять более или менее прицельно.

Все местные в этот день умрут.

Они рабы уровня «0», срок жизни 12 часов, потом отторжение имплантата и смерть.

Зато за эти часы выполнят любое приказание их командира, а приказание простое — улыбаться наёмникам и отвечать на вопросы. Всячески демонстрировать корректность и дружелюбие. Начать стрелять по команде. И сдохнуть от рук наёмников быстро и мучительно, или на закате от энцефалита медленно и мучительно.

Но я милосердный человек, я не позволю своим рабам умирать долго. На корабле припасена ядерная боеголовка. Городок будет оплавлен. Стёрт с лица земли. Я убедил Серого выдать ракету. Он согласился с моими доводами, что трупы не должны попасть на вскрытие. Ядерный взрыв всегда можно оправдать подлостью наёмников. Они мерзавцы. Люди охотно верят в мерзость.

Мне мало убить их. Мне надо их посмертно опозорить.

Жаль, я не увижу этого.

Не верю!

Во всех этих богов, что поразвелось как крыс на зерновой барже. Не верю

Я Бог!

Мне отмщение! Аз воздам!

А там конец.

— Челноки с десантом отстреляны. Десант высажен в полном составе. — доложил тощий как палка, смуглый южанин.

На экран вывели карту. Значки с наименованиями кораблей и их параметрами, и классами. Мне сугубо безразлична, мышиная возня флотских.

— Друзья мои! В канун сражения и перед лицом свершений наполним бокалы на удачу. Пусть Боги Победы осенят нас своими крылами, вселяя ужас в сердца врагов! — Командор нарушил предбоевое молчание.

Дверь рубки отъехала в сторону, и появилась стайка клонов.

Девушки полностью обнажённые, личики, груди, попки, ляжки, эффектные движенья.

Офицеры маслено разглядывали наготу рабынь.

Пошлость.

Пираты — быдло. Не могу представить, такое блядство в рубке боевого корабля Клана Грей.

Передо мной встала на колени миниатюрная блондинка, не глядя я взял рюмку с прозрачным пойлом и встал слушать речь Командора.

Это уже пятая рюмка за сегодня, мне она точно не повредит. Я, как увидел во сне брата-покойника, долго не мог встать со шконки. Память — страшная паскуда, она выкуп берёт только бухлом, но всё равно возвращается на следующую ночь.

— Боевые мои собратья, — Командор обвёл глазами рубку. Выпьем за нашу несомненную победу. Я буду краток. Воистину могучая человеческая наука создала для нас абсолютное оружие, и мы повергнем наших ничтожных врагов во прах! А сейчас возблагодарим создателя нашего вундерваффе — гения науки, титана познания, мудрейшего учёного всех миров — Тит Грейстоун из клана Грей!

Аплодисменты, улыбки, крики «Виват», «Слава», «Аллилуйя».

Вот она слава.

Я долго её ждал — меня признали воины.

Как я об этом мечтал.

Благородные офицеры при мундирах, устраивают мне овацию.

На главный экран вывели моё изображение.

Я стою, нелепо улыбаясь с рюмкой водки, в мятой, заляпанной кровью хирургичке, небритый и с красными от недосыпа глазами.

Да, они пираты, но и я недобитый Грейёныш.

Отверженный с Отверженными.

Это слава!

Мы все выпили стоя.

Спасибо тебе Командор, интересно как пить боевому офицеру со шпаком.

С тем, кого решил ликвидировать?

Не верю!

В Триединого Господа чья вера пришла с праматери Теры. Не верю!

Если прав тот сумасшедший проповедник, меня за то, что я совершил, ждёт Ад и Геенна огненная.

У меня в души геенна куда как поогненее!

Я поставил рюмку на поднос. Рабыня-клон терпеливо ждала. Груди у неё не большие и не малые, прекрасно ложатся в руку. И синие глаза, даже фиолетовые.

Моя неудача, столько надежд на Клонов и только уровень «1».

Тупик.

Максимум, что можно поручить не-людям, примитивные работы.

Миллионные вложения и на выходе имеем куклу, всё умение которой только раздвигать ноги.

Может взять её, увести в мою каюту. У каждого человека есть последняя женщина, у всех…

Она вроде не против.

Да и Командору будет легче от меня избавиться. Не очень приятно перед командой объясняться после такой хвалебщины.

Не хочу, не могу пропустить минуты уничтожения наёмников, у меня единственное, что осталось в жизни это увидеть, как они дохнут.

Я глянул на своего телохранителя.

Он моя удача и моя гордость, уровень «5», беззаветно предан мне. Наилучшее сращение мозга и имплантата.

Шедевр!

И как все шедевры, я повторить его не смог.

— Хочешь? Это твоя награда. — кивнул я на рабыню.

— Спасибо господин, а ещё бы заложниц получить, вы же обещали. — напомнил мне раб об обещанном.

Странно выходит, на этом уровне он неспособен и помыслить меня обмануть, но и я обязан выполнять обещанное.

Почему из всех подопытных 5-го уровня достиг самый мерзкий из них. Девчонки, они же совсем мелкие.

— Бери пока эту. После боя тебе приведут кого обещал. — я протянул ему карточку от своей каюты.

Почему бы не пообещать ублюдку. Он всё равно не жилец.

Стыдно, что там бедлам, пропахшие потом простыни и пустые бутылки на полу, надеюсь он заставит рабыню сперва прибраться.

Счастливая клон ушла с телохранителем, обняв его за талию, виляя голой попкой.

Мерзко!

Не хочу этого, да и не смогу, не тянет на женщин, после казни жены и дочек. Я видел страшное, и сейчас нагота ничем не отзывается в душе.

Не верю!

Загробный мир — выдумка слабаков. Я заплатил за месть страшную цену. Я не смогу встретиться в посмертии с Ладой, Гайем, Кирой, Диана, Веста.

С моей семьёй.

Я последний из нас. Из семьи, из ветви.

И мне стыдно будет глянуть вам в глаза.

— Высадка челноков. Наёмники высаживаются на старт-площадке. Челноки все стоят на минах. — Велий доложил о начале операции.

Я шумно выдохнул. Они сами влезли в могилу.

Сидевший рядом артиллерист за монитором брезгливо поморщился. Перегар — неизбывная вещь.

На большом экране из челноков высыпались десантники в полной броне и с оружием.

Я больше всего на свете боялся, что эти уроды не придут. Через десять часов мозги Нулёвок превратятся в синтетическое суфле. Или в биологическое, ну и чёрт с ними.

Не хочу жить дальше, начиная всё сначала, собирая с нуля засаду.

Пару минут тишины.

Наёмники, ничего не боясь, втянулись в пыльные улочки, отходящие от площадки.

Пара тварей подошла к скучающему таксисту и завела с ним разговор.

Идиоты!

Они даже не надели шлемы, оружие в кобурах. Броня на них, только для красоты и придания солидности.

Открытые лица.

Пустые головы.

Даже и мысли не зародилось, что ждёт дряхлый дед с древней машиной в этой дыре, где месяцами никто не садится.

— Начинаем. Прогреваем двигатели, под прикрытием маскировки выдвигаемся. — как ни странно, Командор оказывается, умеет говорить кратко.

Офицеры приникли к экранам, нет уже тех расслабленных сибаритов, которым голые рабыни приносили выпивку. Все занялись делом.

Всё-таки прав Дарвин, труд из обезьяны сделал человека. И Войны!

Суета.

Всё пустая суета. Мы уже выиграли в тот миг, когда наёмники сели на старт-площадку, взлететь не смогут, и выжить не смогут.

Всё суета сует и томление духа.

Дальше только суета.

Кровавая суета.

Для врагов…

Не верю!

Не верю и в перерождение душ. Не верю, что этот белобрысый пацан в броне переродится в следующей жизни.

Не верю, что сам перерожусь и меня ждёт снова жизнь и семья.

Не будет этого.

Ничего не будет кроме мести.

Меня подозвали к Командору.

— Твои рабы не подведут?

Сомневается, не верит до конца. Я его понимаю, сам не верил, что смог превозмочь Бога-Творца, что смог лишить людей Свободы воли, Сатана – ангел Господень не смог, а я смог!

— Командор, можете не сомневаться, тренировки прошли успешно. Имплантаты вживлены качественно.

— Тренировки не сравнятся с истинным боем, пока воина не испытаешь в сражении, никто не сможет сказать, чего он стоит, не одолеет ли его страх при виде неотвратимой смерти и гибели.

Пустые слова, слова, слова.

— Если проиграем, отступим. Начнём заново. — не хочу играть словами.

Скорее бы бой.

Пустой разговор.

Пустые волнения.

Пустые страхи.

— Упёртый ты кланычь. Выглядишь дерьмово. Едва на ногах стоишь. Сколь не спал по нормальному? Двое, трое, четверо суток? На энергетиках да на водке сидишь. Но сюда припёрся на бой посмотреть. Понятно почему Клан Грей весь космос отъимел.

Может же Командор говорить по нормальному. Если захочет.

— Не понимаю я тебя, ты спец. С такими умениями мог бы спрятаться, открыл бы клинику, завёл себе семью, и тебя б не нашли ни Совет, ни Клан. Что у нас-то потерял?

Холодные змеиные глаза пирата уставились в меня.

Пожимаю плечами.

— Месть…

Меня этот разговор отвлекает от экрана.

На площади собралась группка командиров. Среди них мелькает седина, главаря. Я это лицо во снах вижу. Он урод пришёл меня с семьёй арестовывать.

Невдалеке стоит в окружении парней стерва. Та самая. Я её узнал по лицу и броне. Не забуду, как она пинком дверь в мою квартиру вынесла. И как она сучка брата запытывала.

Насмерть.

Шоу устроила.

Шоу на крови. Не просто убить, запугать спрятавшихся Греев.

Голой пацана увечила, в маске и чулках. На шпильках.

Вся в кровищи, не по локоть – вся!

— Знаешь Командор, я хочу там быть с рабами, чтоб их на куски порвать. Руками!

Но только не шлюху. С неё шкуру живьём содрать.

Тишина.

Надутый индюк задумался. Взвешивает слова.

Хлопок по спине.

— Атака! Уничтожить Наёмников! — громко, на всю рубку команда Командора — Теперь верю. Значит, мститель. Помнишь пословицу:

«Месть человеческая копает две могилы.»;

Не верю!

Бред — это всепрощение и милосердие!

Никого не буду прощать! Кровью залью всё! По колено в крови ходить буду! Глотки зубами рвать стану!

На экране окна мэрии ответили стрельбой на команду. Все, кто собрался на площади, в секунду уничтожены. Ошмётки плоти и мозга вперемешку с живым металлом брони.

Командир наёмников поставил щит и крысой юркнул в разбитое окно лавки.

Дед, таксист подбегает к большому рубильнику на стене ангара, под удивлёнными взглядами ротозеев опускает ручку.

И челноки окутываются взрывами, они падают, да не повреждены, их даже можно отремонтировать, но на них невозможно взлететь.

Могилу осталось закопать.

На экранах творится ад.

На одном — домохозяйка, с ребёнком на руках, мило беседует с десантником. Стрельба на улице. Молодой совсем, черноволосый парень оборачивается на шум, и женщина стреляет ему в голову из тяжёлого пистолета. Мозги расплёскиваются по стенам.

Город – Ад.

Стреляют все, взрывы.

— Корветы атакуют наёмников. Всё штатно. Нас заметили, пара попаданий в щит — офицер склонился над трёхмерной картой. — Есть потери у нас и у них. Пока мы теряем два к одному. Небольшие повреждения лёгкого крейсера. Нас уже видят.

На экраны вывели кабины корветов. Рабы деловито и без паники вели бой.

Уровни «3» сидели за трелями, им вполне можно доверить стрельбу.

Командиры корветов, только с уровнями «4». Они достаточно лояльны, чтобы командовать другими рабами. Условно-лояльного не сажают за штурвал.

Мне потеплело на душе, всё-таки я справился, я смог создать рабов-воинов. Моя месть почти свершилась.

— Прекрасно, залп ракет и торпед, и команду всем – выходим из боя, пока они нас не перемололи. Встреча на базе.

— Командор, что по пехоте. — Велий встал с места, чтобы услышать ответ.

— А ничего, пусть и дальше долбятся, но уже без нас, мне наплевать, что с ними будет, и деактивируйте ядерную ракету, этот городок со всеми наёмниками, не стоит такого богатства. Взять его! — палец Командора указал на меня.

Два его прихвостня загнули мне руки, надели наручники, пинок по ногам, и я стою на коленях перед Командором.

Он, тварь такая, загородил мне пол-экрана.

На одном квадранте, десантник, отстреливаясь, под прикрытием щита, тащил на себе раненного. У 300-го видно оторвана рука. Пусть тащит, челноки не взлетят, раненый истечёт кровью. Наверное, он ему дорог. Чужого человека так не спасают. Всё равно его убьют. Пусть перед смертью увидит, как сдохнет раненый. Кажется, без руки — это девка. Любовь, наверное, у них. Это хорошо, жаль не дадут крупный вид морды наёмника, когда она сдохнет.

— Отойди! Мешаешь смотреть.

— И это всё? Дурак ты доктор, хоть и умный, а дурак! Если б меня на коленях умолял жизнь сохранить, да поползал бы за мной, я бы может и подумал бы, если б туфли языком вылизал, ты бы мне пригодился рабов делать. Да я к тебе со всей душой и бабу б дал и долю от добычи выделил, большим человеком подо мной стал бы. Не хочешь? — Командор замолк.

На экране девчонка двенадцати лет со смешными косичками, выскочила перед наёмником и ему в живот разрядила рожок какого-то допотопного автомата, её отдача сбила с ног, она достреливала трассёрами с бетона дороги. В переулок забежал десантник один выстрел и грудак девчонки разрывается, синева платьица мешается с ошмётками плоти.

— Так ты и впрямь повёрнутый на мести. Бывает. Видели мы таких, чего только за Гражданскую не насмотрелись. Сам себе могилу вырыл, — в протянутую руку Командора лёг какой-то древний пистолет явно ещё пороховой, одного из его холуёв, — спасибо тебе за всё, за рабов и за поддержку Греев. Увидишь их на том свете, передай от меня благодарность.

Я широко улыбаюсь.

Меня распирает смех.

Я не могу удержаться и хохочу, запрокинув голову.

Громко.

Удар по щеке.

Ствол пистолета у лба.

Я громко провозглашаю как адепт безумного культа:

— Я верю!

— Я верю в Воздаяние, в Справедливость и в МЕСТЬ.

Ме-е-едленно, ме-е-едленно,

палец оттягивает назад крючок,

боёк отходит с щелчком…