Мера Магии

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Слух быстро распространился, и к концу дня к центральной площади Гленск Вуда стали стекаться люди, собиравшиеся послушать, как было объявлено, обращение Серафика Детей Ястреба. Они пришли не только из самого поселка, но и из дальних мест, добираясь кто как мог. Бродили слухи, что будет сделано объявление о размере катастрофы — той, которая была обещана и которая изменит жизнь. Никто не знал подробностей, даже Пог Крэй и члены Совета поселка. Серафик заявил, что все присутствующие вместе услышат это обращение, чтобы не было путаницы в смысле сказанного. Те, кто не сможет прийти сейчас, услышат об этом позднее, однако к тому времени почти наверняка будет уже слишком поздно.

Но слишком поздно для чего? Никто не знал. Они взвешивали эти слова, каждое слово, а потом определяли для себя, будут ли они присутствовать, и начинали строить планы о том, как им это осуществить.

Хотя некоторых привело чистое любопытство, большинство же прибыло при упоминании Ястреба. Ибо участь Детей Ястреба и самой секты была в центре того, что раскроет Серафик, как передавали слухи, и все те, кто верил, должны присутствовать, когда эта участь будет объявлена.

К заходу солнца поселок был заполнен людьми, пришедшими со всех окрестностей, столпившимися на самой центральной площади и прилегающих к ней боковых улочках и тропах. Даже и мысли не было, чтобы вместить их всех под одной крышей; для такого количества людей не было достаточно большого здания. Серафик обратится к ним снаружи — там, откуда Ястреб всегда обращался к ним, когда они стали строить свои дома. Все присутствующие смогут услышать слова Серафика вне зависимости от того, насколько далеко они стоят, вне зависимости от окружающего шума.

Это обещание было дано главой ордена и оно будет исполнено.

Когда солнце закатилось за западный горизонт и наступающая темнота оповестила о приближении ночи, Серафик приказал зажечь факелы. Как только тьма поглотила последний луч солнца и все вокруг осветилось только горящими факелами, он поднялся по деревянным ступеням на платформу, которую приказал соорудить, и предстал перед толпой.

Демон, который скрывался под кожей Скила Эйла, рассмеялся бы вслух, если бы это можно было сделать безопасно. Они были как овцы, эти люди — готовые пылко следовать туда, куда их поведут, счастливые от того, что им скажут, что нужно. Он видел это на их лицах и слышал в гуле их голосов, пока шум толпы постепенно затихал. Он ощутил это в дрожании ночного воздуха.

Они были готовы к чему–то магическому. Меньшего они и не ожидали. И он даст им это, а они, в свою очередь, с легкостью и охотой дадут ему то, что в противном случае он бы взял силой.

Позади него сидел и наблюдал Совет поселка, расположившийся на деревянных скамьях. В середине находился Пог Крэй. Он попытался переговорить с человеком, который в начале дня был Скилом Эйлом, желая сказать ему, что намерен освободить свою жену и позволить ей предстать перед ее обвинителями. Сила магии, которой демон воспользовался, чтобы держать его в узде, рассеялась. Он стал другим человеком, верящим, что его жену оклеветали. Однако для этих перемен было слишком поздно. Его участь была предрешена. Демон остановил его предостерегающими словами, говоря, что сейчас не то время, намекая, что все его интересы будут учтены до того, как кончится эта ночь, и те, кто преступил закон или кого обвинили в преступлениях, найдут прочный мир.

Ибо сегодня ночью, Дети Ястреба займут подобающее им место и поселку Гленск Вуду и его людям, верующие они или нет, от этого будет только лучше.

Он говорил это размыто, но убедительно, и ему удалось утихомирить главу Совета. Что было необходимо, демон это понимал. Терпение главы Совета было на исходе и демон знал, что если ему не понравится то, что он услышит этой ночью, он встанет и будет возражать. Он отвергнет Скила Эйла и его секту перед народом. Он попытается повернуть всех собравшихся против Серафика.

О, да, он попытается, хотя уже предрешено, что он потерпит неудачу. Однако, потерпев неудачу он послужит более значимой цели.

Демон шагнул вперед, для всех собравшихся он выглядел как Скил Эйл, Серафик Детей Ястреба. Головы людей обратились к нему и шум разговоров затих.

— Друзья! Соседи! Верующие в Путь Ястреба! Дорогие граждане этого дома долины!

Его голос возрастал, отдаваясь эхом по всей площади и боковым улочкам и тропам, усиленный в десятки раз. Не было никого, кто бы его не услышал, никого, чье внимание не было бы мгновенно приковано к нему. Все замолчали после его призыва к порядку, который все еще отдавался шорохом в ветвях деревьев. Он поднял свои руки, а затем медленно опустил их, как будто охватывал всех собравшихся, как пастух, созывающий свое стадо.

— Сегодня мы начинаем отстаивать наше наследие. Сегодня мы нацеливаемся на то, чтобы положить конец угрозам, с которыми мы столкнулись за последние недели от тех язычников, которые заполоняют старый мир и займут наш тоже. Они стоят лагерем за стенами нашей долины. Они пытаются найти путь внутрь. Они убьют нас и поработят нас, и положат конец всему, что было нам обещано.

Его руки опустились, но он держал их слегка приподнятыми, ладонями вверх, все еще собирая их к себе.

— Пять столетий мы ждали знамения. Наше учение говорит нам, что Ястреб обещал послать нам это знамение, когда падет защитная стена. Он скажет нам, что наступил момент для нас выйти в большой мир и вернуть то, что когда–то было нашим. Он вернется, чтобы возглавить нас, отвести в наш новый дом, дать обратно то, что было у нас украдено. Верите ли вы в это, братья? Да?

В шуме множества раздавшихся голосов различались выкрики согласия и подтверждения. Руки Серафика снова взмыли вверх, мгновенно заставив толпу замолчать.

— Слушайте меня! Я Серафик Детей Ястреба, но также и всех вас, как пастух своего стада. Я опекун и попечитель. Я связующее звено между настоящим и грядущим — между тем, что было, и тем, что будет. Вот, что я, и не более, я инструмент в руках того, кто привел нас сюда и хранил нашу безопасность. Я не искал этой роли; она была мне дана. Она была мне дана и я принял ее, как дар, потому что знал источник и не мог поступить иначе. Я смирился с тем, что это означает, как и сейчас, когда стою перед вами.

— Я призвал вас к себе, чтобы сказать те слова, которые изменят вашу жизнь. Не только жизнь некоторых, а всех — верующих и нет, мужчин, женщин и детей, потомков тех, кто впервые пришел в эту долину. Я поражен тем, что должен вам сказать, и тем, что меня попросили сделать для вашего блага. Я простой человек, на которого возложили огромную ответственность. Я не думаю, что смогу справиться с этим в одиночку. Мне понадобится ваша помощь. Но до того, как вы поможете, мне нужно, чтобы вы внимательно выслушали то, что я должен сказать, и постараться поверить этому.

Руки снова опустились, и в этот раз вместе с головой:

— У меня было видение. — Его голос раздавался низким гулом в тишине. — В моих мечтах, в моих снах, ко мне явился Ястреб.

Среди собравшихся вновь раздался шум голосов. Демон говорил прямо сквозь него:

— Он явился мне в образе юноши — того юноши, каким он должен был быть, когда привел сюда наших предков. Он был таким же реальным, как вы и я. Он был из плоти и крови, но все–таки он был чем–то большим. Он излучал сверкающий свет. Он сказал мне, что пришло время покинуть эту долину. Он сказал мне, что я должен возглавить вас в этом путешествии к новому месту, которое он нашел для вас.

Он перевел дух.

— Он сказал мне, что ждет вас за стенами этой долины, и вы должны идти к нему.

Теперь невнятное бормотание превратилось в выкрики и не все из них были благосклонными. Раздавались свист и нелицеприятные прозвища, крики «Безумие!» и «Этот человек сошел с ума!», и даже еще хуже. Но были и крики в поддержку, чему демон был рад.

— Он сказал мне это! — пророкотал он, его голос стал подобен грому. — Он дал мне силу, о которой я не просил, но которая, как он сказал, понадобится мне, чтобы заставить вас поверить! Смотрите!

Одна рука поднялась и указала на факел. Факел вспыхнул еще ярче. Он нашел еще один, и снова пламя факела набрало силу. Так он сделал со следующим факелом, и так далее. Толпа взревела новыми впечатлениями, люди поворачивали головы то туда, то сюда, чтобы увидеть, как факелы загораются все выше и ярче. Они выкрикивали его имя — «Скил Эйл, Скил Эйл!» — хотя он им не был, а лишь предстал перед ними в его облике. Но они кричали от изумления и трепета, и продолжали кричать, пока он заставлял факелы гаснуть, направляя на них палец, а потом заново вдыхал в них жизнь.

Это был драматичный момент, но его оказалось почти достаточно для того, чтоб было нужно. Демон дал им предостаточно, а потом повернулся лицом к тем, кто сидел на скамьях позади него. Пог Крэй уже стоял на ногах с мрачным лицом и сжатыми большими кулаками.

— Что это за колдовство? — требовательно заявил он во весь голос. — Какова его цель, Серафик? Что именно ты просишь у этих людей?

— Только то, что мне было сказано попросить, — сразу же ответил демон. — Что они должны последовать за мной из этой долины в их новый дом! Что я должен отвести их туда, где ждет Ястреб.

Пог Крэй взорвался:

— Ты с ума сошел? Забрать людей Гленск Вуда из этой долины, где они защищены и находятся в безопасности, в ту страну, заполненную монстрами? Где нас поджидают Друджи, целая их армия? Именно это, как ты утверждаешь, тебе сказали сделать?

— Я утверждаю это и на этом стою! Все вольны делать то, что посчитают нужным, но те, кто верит, пойдут со мной!

— Никто не пойдет с тобой, пока я глава Совета! — Пог Крэй был разгневан. — Ты утверждаешь, что разговаривал с Ястребом? Где доказательства этого? Где свидетельство этого дара лидерства? Почему ты надеешься, что все поверят, что ты избран для такой миссии? Потому что ты так говоришь? Потому что ты Серафик? Ты ждешь, что люди рискнут своими жизнями, полагаясь только на твое слово?

Демон отвернулся от него и снова указал на факелы. На этот раз они мгновенно взорвались, погасли и превратились в пепел, погрузив все собрание во тьму, освещенную лишь слабым светом луны и звезд. Невнятный гул и выкрики превратились в вопли.

Демон снова обернулся к Погу Крэю.

— Ты все еще сомневаешься во мне? — Он повернулся к перепуганным людям вокруг него, к огромной толпе, которая начала от него отодвигаться. — Кто–нибудь из вас сомневается во мне? Вы хотите еще испытать меня?

Он увидел огонек сомнения в глазах здоровяка, когда обернулся, но потом Пог Крэй сделал еще один шаг к нему.

— Потребуется больше, чем трюки с огнем и шарлатанская магия, чтобы заставить всех последовать за тобой, Скил Эйл. Мне следовало давно уже положить конец твоим играм. Но никогда не поздно исправить очевидную ошибку. Сойди с этой платформы!

— Это ты должен спуститься, — зашипел на него демон.

Пог Крэй добрался до Серафика, но тот быстро схватил его за запястья и крепко их удерживал. Члены Совета поселка в страхе отпрянули, когда увидели своего главу беспомощным в хватке Скила Эйла, который не должен быть способным противостоять человеку, который был в десятки раз сильнее его.

Демон наклонился к своему пленнику и позволил тому взглянуть в свои глаза. Пог Крэй беспомощно забился, его лицо исказило отчаяние.

— Ты глупец, — прошептал демон. — Но ты послужишь примером того, что случится с теми, кто сомневается в моем призвании!

Глаза обожгли огнем главу поселка и Пог Крэй не смог издать ни малейшего звука. Несмотря на его яростные попытки громко закричать, он оставался молчаливым.

— Этот человек возводил хулу на Ястреба! — крикнул демон собравшимся, которые отхлынули как испуганный скот и пытались найти какое–то прибежище, но плотно столпившись, они едва могли двигаться. — Этот человек претендует на то, чтобы быть вашим лидером, но он слаб и беспомощен перед лицом той силы, что была мне дана. Кого бы вы предпочли для вашей защиты от тех созданий, что ждут за стенами этой долины? На кого бы вы положились? Скажите сейчас же! Скажите это быстро и четко! Какой дорогой вы пойдете, когда это произойдет?

Затем он приподнял Пога Крэй, как будто то был ребенком, и держал его, как подвешенного, в воздухе над своей головой. Казалось, он не приложил для этого никаких усилий, и все вокруг уставились на него, стоящего рядом с главой поселка, которого поднял как набитую соломой куклу.

— Я правая рука Ястреба! — прокричал демон. — На меня возложена обязанность спасти вас и неверующие не смогут препятствовать моим усилиям!

Затем, издав ужасающий рев, он бросил Пога Крэй с платформы через всю поляну, над головами собравшихся людей, в массивный ствол дуба. Глава Совета врезался с хрустом ломающихся костей и свалился на землю. Кровь вытекала из его ушей, носа, рта и десятка других мест, где его тело было разодрано.

Он тихо лежал с открытыми глазами и взглядом, направленным в никуда, и не двигался.

— Пог Крэй не смог поверить в силу Ястреба и в мой долг спасти вас, его народ. Поэтому он умер за свой грех. Если есть другие, которые решат пойти по его пути, то они тоже умрут. Не от моей руки, а от тех язычников, которые ждут снаружи и ищут пути сюда. Они умрут от зубов и когтей, от голода и болезней, потому что отказались уверовать. Смерть бросает вызов, братья мои. Она идет, чтобы поглотить нас.

Он выпрямился, совершенно успокоившись.

— Но я не позволю ей прикоснуться к вам. Я не позволю ей даже приблизиться. Вы верите мне? Прокричите, если верите! Сделайте вашу веру в Ястреба ясным призывом к действию!

Раздались разрозненные выкрики на общем фоне невнятного бормотания.

— Громче! — закричал на них демон. — Если я не смогу вас услышать, то я не смогу вам помочь! Скажите мне, что вы верите!

Тогда все закричали и завыли в знак своей поддержки, соединившись в этот момент дикости, завороженные демонстрацией силы демона и своей необходимостью убедиться, что есть кто–то, кто сможет им помочь. Их крики выросли до воплей и стенаний, и под влиянием призыва демона они устремились к платформе, умоляя его помочь им, встать во главе, оправдать их надежды своим покровительством.

Покровительством Ястреба.

Даже члены Совета были теперь с ним, приблизившись настолько, что их можно было услышать в реве толпы, но не настолько, чтобы он мог до них дотянуться. Он доброжелательно улыбнулся и одобрительно кивнул. Они теперь принадлежали ему, все они.

И он мог с ними делать все, что захочет.

За исключением одного, который быстро растаял в темноте.

Айслинн Крэй тихо сидела в полумраке своей тюрьмы, прислушиваясь к звукам, эхом разносившимся снаружи. Даже из–под земли, из подвальной кладовки и за толстыми стенами и тяжелой деревянной дверью, она смогла услышать шум. Она стала сознавать происходившее ранее, наверное, несколько часов назад, голоса проходящих там, где она сидела, со временем становившиеся все сильнее и числом, и громкостью. Какое–то собрание происходило прямо перед зданием, в котором она была заперта. Ее интересовало, имело ли оно какое–нибудь отношение к ее тюремному заключению. Призвал ли Пог к ее освобождению? Собрались ли люди, чтобы услышать его решение и самим вынести вердикт по поводу ее участи?

Сказать это было невозможно. Поскольку звуки слышались не у нее над головой — не было ни скрипа половиц, ни топота сапог — она поняла, что все происходило снаружи здания. Время шло и звуки то вырастали, то стихали, пока несколько секунд назад не прорвались серией резких всплесков.

Случилось что–то неожиданное и дикое, ибо в один миг коллективный голос толпы взорвался таким ревом, что она в ответ вскочила на ноги. Она поспешила к двери и попыталась прислушаться сквозь щели в косяке. Она постучала по двери и позвала стражников, чтобы узнать у них, что происходит, но никто не отозвался. Она долго кричала, но все было напрасно. Поникшая, она снова прошлась по комнате и села на свое место. Она была во власти своих похитителей и почти не верила, что даже мужу удастся ее спасти.

Пог, пожалуйста, помоги мне, молча прошептала она. Не бросай меня.

Как бы в ответ на ее мольбу, она услышала какое–то движение по ту сторону двери. Шарканье сапог, шорох у двери, открытие замка, тихий скрип дерева и металла, когда дверь распахнулась.

Она быстро отодвинулась назад, совершенно не представляя, кто это был.

— Пог? — тихо спросила она.

— Айслинн? — прошептал голос.

— Брики!

Она почувствовала безмерное облегчение. Он уехал несколько дней назад в Холд-Фаст-Кроссинг, почти сразу после ее встречи со старьевщиком, чтобы узнать, что стало с Адрианом Эсселлином, и много раз с тех пор — особенно после того, как ее заперли в этой кладовке — она желала, чтобы она никогда не отпускала его.

Маленький человек быстро прошел в дверь и закрыл ее за собой. Он был весь покрыт пылью, а его черные волосы торчали во все стороны, как иглы дикобраза.

— Шшшш, потише. Я кое–что дал стражнику, чтобы он уснул, но у него поблизости могут находиться друзья. С вами все в порядке?

— Теперь, когда ты здесь, да. Когда ты вернулся?

— Меньше двух часов назад. Успел, чтобы увидеть жителей поселка безголовыми цыплятами и услышать, как их охватывает безумие. О чем они думают, запирая вас тут, обвиняя вас в побеге Тролля?

Она покачала головой:

— Если бы я знала, я бы тебе рассказала. Я спала в своей кровати, а в следующий момент меня бросают в эту комнату и обвиняют чуть ли не всех грехах. Я только вчера вечером встречалась с Погом. До этого он не приходил, считая, что я изменила ему. Но он был сам не свой. Во всяком случае, пока мы не разговорились. Сейчас он уже пришел в себя. Он пообещал, что у меня будет возможность лицезреть моих обвинителей.

— Я бы не стал на это рассчитывать, Айслинн. — Маленький человек оглянулся на дверь, словно кого–то ожидая. — С тех пор, как вы с ним поговорили, все стало гораздо хуже. Настолько, что я решил, что должен как можно скорее вытащить вас отсюда.

— Но я должна дать Погу шанс узнать…

— У Пога Крэя больше нет шансов. Он лежит мертвый на центральной площади, его кости переломаны чем–то, что выглядит как Серафик, но скорее всего им не является.

— Скил Эйл убил его?

— Переделанный Скил Эйл или существо, которое выглядит, как Скил Эйл. Я видел, как он поднял вашего мужа, будто тот был сделан из соломы, и бросил его на двадцать футов по воздуху в ствол дерева. Серафик мог воспользоваться кое–какой небольшой магией, но никак не такой мощной.

— Кто же тогда?

— Старьевщик, полагаю.

— Тот старик?

— Он больше, чем старик или простой старьевщик. Я почувствовал что–то странное в нем в тот момент, когда мы встретились. Он нечто большее, чем кажется, и не представляет ничего хорошего. Он нашел способ сделать Скила Эйла своей собственностью, готовым инструментом в своих планах, какими бы они ни были. Теперь Эйл утверждает, что разговаривал с призраком Ястреба. Он говорит, что юноша вернулся и хочет, чтобы все покинули долину, чтобы они пришли в какое–то новое, далекое место, где станут жить. Безумие.

— Покинуть долину! Мы должны это остановить!

— Прекрасный порыв, но абсолютно лишенный здравого смысла. Что мы должны делать, Айслинн, так это убраться отсюда и найти помощь где–нибудь еще. У меня есть и другие новости, из–за которых мы еще больше не можем здесь оставаться. Эсселлин не придет. По–видимому, у него есть сомнения о целесообразности ввязываться в нашу борьбу. Именно так он это видит, как мне сказали — как нашу борьбу. Он гордый человек с толикой мужества, но, по всеобщему мнению, также и глупец. После гибели Сидера, он считает, что свободен от своего обещания. Он думает, что лучше остаться дома и защищать свою собственную землю, чем спешить к нам на помощь. Полагаю, он не считает, что нас стоит спасать. Когда–то я думал о нем лучше, как, наверное, и Сидер. Мы оба ошибались.

Айслинн была ошеломлена:

— Он вот так просто бросил нас? Он не послал ни одного своего солдата?

Брики покачал своей головой:

— Пора идти. Нам нужно убраться отсюда прежде, чем новый и улучшенный Скил Эйл надумает послать кого–нибудь разделаться с вами. Теперь у него нет причин сохранять вам жизнь. Люди теперь его, воющие на луну, как дикие звери, впитавшие дух речи своего нового лидера. В связи с гибелью Пога, он управляет всеми ими, и у вас больше нет защиты от всего, что он решит с вами сделать. Пойдем.

Он взял ее за руку и направился к двери. Она не возражала против его действий и не сопротивлялась, чтобы убрать свою руку. Она едва могла заставить себя трезво мыслить в свете этих последних известий — Пог мертв, Эсселлин не придет, люди ее поселка — те люди, которых она знала всю жизнь — доведены до отчаяния и безумия, что может плохо кончиться для всех, кто в это вовлечен.

А Скил Эйл — эта мерзкая, ядовитая змея, вскормившая это сумасшествие своими отравленными словами — стоял у истоков всего случившегося.

— Поторопитесь, Айслинн, — призвал Брики, открывая дверь.

Она следовала сразу за ним, когда он прошел через дверь и лицом к лицу столкнулся со Скилом Эйлом.