Мера Магии

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Скил Эйл сидел на кушетке в крошечной приемной Дворца Амарантайнов, ожидая появления Изоэльды Северин, хотя не мог похвастаться своим терпением. Он прибыл на час раньше — подойдя к задней двери здания, как ему было указано — только для того, чтобы найти одинокого Стражника, поджидавшего его. Не произнеся ни слова приветствия, Стражник провел его через различные коридоры до этой комнаты, оставив внутри заниматься всем, что он мог только придумать.

Серафик не ожидал, что недавно овдовевшая Королева Эльфов будет приветствовать его толпами поклонников, скандирующих его имя, или горами цветов, устилающих дорожку, по которой он бы прошел, но все–таки он рассчитывал на более лучшее к себе отношение, чем это. Он предполагал, что Королева будет лучше подготовлена к той суматохе, которая последовала за убийством Короля и заключением его дочери за это преступление, но оказалось, что он ошибался. Изоэльда Северин с самого начала повела себя так, будто находилась в осажденной крепости, прекратив контакты со всеми, кроме нескольких доверенных советников и тяжеловооруженной личной охраны. За исключением Теонетта — хотя Эйл предположил, что и здесь он мог ошибаться — никто не имел к ней доступа.

Сразу после смерти Короля она обратилась к Высшему Совету, и, как ему рассказали, вела себя подобающе в такой ситуации. Она красноречиво говорила о деятельности своего мужа и о своем желании увидеть независимо от того, будет ли она провозглашена правительницей эльфов или нет, что его планы и замыслы будут продолжены. Впечатленные ее речью об усилиях ее мужа и его памяти, они назвали ее преемником на троне. Вероятно, сейчас они уже сожалели об этом решении.

Во всяком случае, у нее был с ним уговор, а он до сих пор не увидел доказательств того, что она намерена его выполнить. Именно его человек убил Короля, сделав это по его приказу и по ее просьбе, а соглашение было достаточно простым. Как только Короля не станет, его дочь обвинят в этом преступлении, а Изоэльда взойдет на трон, ему будет предоставлен свободный доступ и к ней, и к эльфийскому народу, чтобы он смог начать работу по набору новых последователей для Ордена Ястреба. Он знал, что они были тут; он даже видел их на собраниях, которые устраивал на окраинах этой части границ королевства. Но они составляли меньшинство, боясь осуждения и даже наказания за свои убеждения, и поэтому держались в тени. Его намерением было устранить эти барьеры, заставляющие их молчать, ясно давая понять всем, что даже эльфийский трон благосклонно относится к его деятельности.

Однако ничего из этого не случилось. Королева, за исключением нескольких раз, не упоминала Детей Ястреба при своих обращениях к Совету или эльфийскому народу, а что касалось его целей и интересов, то ничего не изменилось к лучшему.

Поэтому он и находился здесь, пришел выяснить, почему так происходит, посоветовать ей, что если она не ускорит свои действия в нужном направлении, то весьма пожалеет о том, что проигнорировала свои обещания. Он не намеревался отступать только лишь потому, что она получила то, что хотела, и чувствовала себя менее обязанной ему.

Он раздумывал над тем, к каким последствиям это все могло привести, когда дверь в приемную открылась и она шагнула внутрь. Она бросила на него беглый взгляд, прежде чем закрыть за собой дверь и запереть ее.

— Добрый день, Серафик, — приветствовала она холодным голосом.

Он кивнул, но ничего не сказал в ответ. Она посмотрела на него, а потом подошла к окнам, которые выходили в сады позади здания, и тщательно задвинула длинные шторы, погрузив комнату в полумрак.

— Будет лучше, если сейчас нас никто не увидит, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом.

Даже в этом мрачном освещении комнаты она выглядела красивой. Он смог понять, почему был так ею очарован Опарион Амарантайн. Он и сам точно так же подвергался этому искушению — причем, не один раз — за исключением того, что он знал, какое существо жило под этой прекрасной кожей.

— Я не против секретности, но не могу сказать, что мне нравится такое обращение. — Он сделал несколько шагов вперед, подойдя поближе, чтобы взглянуть ей в глаза. — Вы заставили меня ждать очень долго.

— За что прошу прощения, — произнесла она. — Но Высший Совет заседал весь день, пытаясь прийти к соглашению о том, что делать с угрозой вторжения Троллей. К сожалению, у них в равной степени не хватает идей и твердости духа. Гораздо легче обсуждать этот вопрос до самой смерти.

Она немного передвинулась на более освещенное место и он увидел глубоки морщины, избороздившие гладкую кожу ее лица.

— Разве Теонетт ничего не делает, чтобы помочь? — спросил он, стараясь скрыть свое удивление тем, что увидел, пытаясь угадать, кто в этом виновен.

Она тихо засмеялась:

— Бросьте, Серафик. Звание не делает мужчину. Он может быть первым министром, но это не прибавляет ему ничего к тому, чем он уже обладает. В этой ситуации, он, к сожалению, неадекватен. Вы знаете, для чего хороши такие, как Теонетт? Конечно же, знаете. Вы также должны знать, что если я положусь на него в части характера и ясности наших замыслов, то меня бы уже давно заключили в тюрьму и вынесли бы приговор.

Скил Эйл почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он ясно это ощутил: она уже планировала избавиться от своего любовника, добавив еще один защитный слой между собой и раскрытием своих действий. Был ли повод верить, что она не будет стремиться также избавиться и от него?

— Насколько я помню, между нами была договоренность, — произнес тем не менее он. — Я должен был устранить тех, кто стоял между вами и троном, а вы должны были предоставить мне свободный доступ к эльфийскому народу для того, чтобы найти новообращенных для Детей Ястреба. Я выполнил свою часть соглашения. Почему же вы сейчас не выполняете свою?

— Полно, полно, Скил Эйл, — успокоила она, придвинувшись поближе, положив свои руки ему на плечи и прижавшись к нему. — Не будьте таким. Все гораздо сложнее, чем я представляла. Мне нужно еще немного времени. Однако взвесьте награду за ваше терпение. У Теонетта может быть мало твердости духа и здравого смысла, но не у вас. Возможно, мне понадобится новый любовник и советник. Это место может открыться в любой момент. Почему бы вам не занять его?

Он раздумывал над этим ровно столько времени, сколько потребовалось ему, чтобы убрать ее руки и отступить.

— Думаю, я останусь от этого в стороне, Королева Эльфов. Несмотря на заманчивость этого предложения, я предпочитаю свою собственную компанию.

Она пожала плечами, словно это не имело никакого значения,

— Ну, если вы относитесь к таким людям, тогда я понимаю. Дело ваше.

— Но я все равно настаиваю, чтобы вы выполнили свою часть сделки. — Он подарил ей улыбку. — Наверное, сейчас самое время сказать мне, когда и как вы намерены это сделать — ваши трудности с Высшим Советом и Троллями здесь ни при чем.

Она отвернулась.

— Как я уже говорила, для этого потребуется время. В наши планы вмешалась неожиданная проблема. Принцесса — дорогая маленькая Фрина — сбежала. Я не знаю, как ей удалось это сделать, но она вырвалась на свободу. Так что теперь мне надо найти ее и устранить. Конечно же, ее побег послужит кое–каким целям. Он доказывает, что она виновна в предъявленных обвинениях, и сможет обеспечить мне повод ее убить, если она будет сопротивляться тому, чтобы предстать перед лицом обвинителей. Мои люди уже ищут ее. Рано или поздно они ее найдут.

Скил Эйл покачал головой:

— Вы позволили ей сбежать?

Она сердито взглянула на него:

— Я ничего не позволяла ей. Ей удалось сделать это с чей–то помощью. Наверное, от ее двоюродных братьев Оруллианов. Но это не так важно. Ей некуда идти, чтобы я не смогла ее найти. Это не займет много времени.

— Несомненно, — с упреком произнес он. — Полагаю, несколько часов, не больше.

Она приподняла бровь:

— Могло бы быть и быстрее, если бы вы дали мне еще раз попользоваться вашим убийцей. Он кажется довольно способным. Возможно, он смог бы ее выследить и устроить еще один несчастный случай?

Скил Эйл покачал головой:

— Он занят другими делами. — Он подошел к дивану, на котором провел все время ожидания, и снова присел, откинувшись на подушки. — Кроме того, вы не расплатились за предыдущий раз. Не вижу причины, чтобы снова его вам одолжить.

— Полагаю, вы правы. — Она изучала его с того места, где стояла. — Хорошо. Я постараюсь представить вас Высшему Совету в течение недели. После этого пройдет общее собрание, на котором у вас буде возможность поговорить о вашей работе и о секте. Вам это подходит?

Он медленно кивнул:

— Для начала да. По крайней мере, это покажет вашу добросовестность.

Она подошла и присела рядом с ним на диване. На мгновение он испугался, что она опять положит на него свои руки, вновь умоляя об услуге сверх того, что он был готов предложить. Однако она держалась на расстоянии вытянутой руки, изучая его лицо.

— Вы и я гораздо больше похожи, чем вам хотелось бы признать, — сказала она. — Мы может быть действуем различными способами, чтобы добиться своих целей, но мы разделяем стремление к власти и ее использование. Вы управляете Детьми Ястреба, а через них и своим народом. Я управляю эльфами. Мы оба без колебаний удалим любые препятствия, которые встанут у нас на пути. Мы оба используем ухищрения, обман и хитрость ради своих интересов. Остальные для нас не имеют значения, кроме того, как они могут нам помочь в достижении наших целей. Я не обманываю себя тем, что все, что мне нужно, делается праведным и благородным способом. В любом случае я не претендую на то, чтобы быть честной и внимательной к другим. Я была бедной и на меня никто не обращал внимания многие годы, и я не позволю снова этому случиться.

Она сделала паузу.

— Тролли, которые осаждают нашу долину, в конечном итоге найдут способ прорвать нашу оборону — если не моих эльфов, которые являются опытными воинами, то, конечно же, ваших людей, не столь изощренных в бою. Когда это произойдет, нам обоим нужно будет сбежать. Мы не сможем остаться, если Тролли захватят долину. Мы с ними не справимся.

— Не беритесь говорить за меня. — предостерег Скил Эйл.

— Однако, я все же сделаю так, — сразу же ответила она. — Я знаю о вашей небольшой магии. Однако у меня есть кое–что гораздо мощнее. У меня есть магия, порожденная миром Волшебства и принесенная в этот мир. У меня есть Эльфийские камни, Серафик, и я могу выстоять против чего угодно.

Скил Эйл слышал об Эльфийских камнях, хотя никогда их не видел. Говорили, что никто их не видел уже много–много лет — что никто вообще не знал, где они сейчас находились.

— Вы обладаете ими?

Она улыбнулась:

— Их скрывала бабушка Фрины, но довольно скоро я раскрою, где они спрятаны, и тогда они будут мои.

Он скривился:

— Будут, точно? Тогда почему я боюсь, что эти ваши ожидания окажутся нереальными?

— Потому что у вас нет веры в свои убеждения. — сказала она. — А у меня есть. Я знаю, как получить то, чего я хочу. Вам не мешало бы иметь меня среди своих союзников вместо того, чтобы угрожать мне расправой. Мы оба столкнулись с опасной ситуацией, которая может перевернуть все в любой момент — если не через нашествие Троллей, то через противоборство от наших собственных народов.

Он молча выдержал ее взгляд.

— Думаю, что, пожалуй, я лучше подготовлен сталкиваться с опасными ситуациями, чем вы.

Ее глаза заблестели:

— Вам лучше надеяться, чтобы вы этого не узнали.

Она резко встала, ослепительно улыбаясь ему.

— Думаю, вам сейчас следует уйти. Мы поняли друг друга. В течение недели я пришлю вам официальное приглашение посетить Арборлон и выступить перед Высшим Советом и эльфийским народом, как и было обещано.

Он попытался было подняться, но она быстро остановила его:

— О, я не думаю, что вы должны уйти отсюда со мной, Серафик. Мы ведь не хотим создать неправильное впечатление. Я пришлю кого–нибудь проводить вас.

— Это очень любезно, — ответил он с улыбкой. Он сделал плавный жест в сторону ее лица. — Кстати, я бы не позволил этим царапинам остаться без ухода. Они выглядят довольно непристойно.

Она улыбнулась в ответ:

— Бывают и несчастные случаи, Серафик. Вам стоит помнить об этом.

Затем она развернулась и вышла через дверь до того, как он смог ответить.

Однако это не остановило его от мысли, что он в этот момент отдал бы все на свете, чтобы задушить ее.

Он вернулся через город к небольшой гостинице, в которой остановился и которая служила пристанищем путешественников, не принадлежащих к эльфам, и удалился в свою комнату, чтобы поразмыслить. Он не мог вспомнить, когда в последний раз он был неудачлив. Ухудшало эту ситуацию еще и то, что он не в силах был ее изменить. Как он мог оказаться под каблуком у Изоэльды Северин? Он не мог разоблачить ее, раскрыв ее роль в гибели Короля, не открывая при этом свое участие. Он не мог послать Боннесанта отнять у нее жизнь, потому что ее убийство не принесет ему ничего; оно просто отбросит его еще дальше от цели переманить эльфийский народ на свою сторону. И угрозы были бесполезны. У таких женщин, как Изоэльда, был иммунитет к любым угрозам, которые он мог придумать.

Ему нужно что–то еще, какой–то другой способ надавить на нее, некий рычаг, чтобы заставить ее делать то, что он хотел. Он ошибочно посчитал, что получил этот рычаг, предоставив ей то, чего она хотела — ее муж умер, а она сама взошла на трон. И где ее благодарность за это? Даже намека нет.

Но еще больше его беспокоило то, что она не смогла контролировать события, когда получила шанс для этого. Эльфийский народ был потрясен потерей Короля; эльфы сплотились бы вокруг нее сразу же, если бы она этого потребовала. Вместо этого, она тянула с решением судьбы своей падчерицы, пытаясь осторожно справиться с этим делом. Она намеревалась убить эту девушку, но не смогла исполнить это. Теперь уже может быть слишком поздно. Вопреки мнению Королевы, найти девушку будет нелегко. У нее была семья, друзья и союзники, те, кому не нравилась дочь пекаря, которая вышла замуж за их Короля. Они помогут ей. Они спрячут ее. На ее поиски могут потребоваться недели.

Недели, которых у них не было. Друджи не будут сидеть сложа руки, пока эльфы разбираются со своими внутренними проблемами. Им безразличны Дети Ястреба или Серафик. Они всего лишь незначительные препятствия, которые устранят, когда Тролли вторгнутся в долину.

Причем верится, что они сделают это очень скоро. К этому моменту они, вероятно, уже обнаружили один из проходов, а это было единственное, в чем они нуждались.

Армия Троллей, как ее описывал Сидер Амент, по своей величине намного превосходила население долины. Они нападут и сокрушат любую оборону, и всему придет конец.

Он спустился в небольшую столовую и пообедал за общим столом, но ни с кем не разговаривал. Покончив с едой, он сразу же лег в постель. Он вернется в Гленск Вуд и будет ждать вестей от Боннесанта: справился ли он с задачей ликвидации мальчика. По крайней мере, он мог рассчитывать на это. Боннесант не осмелится снова подвести его, только не после предыдущей неудачи. Убить мальчика, забрать его посох, усилить свою власть над последователями Детей Ястреба — вот что поднимет ему настроение. Он чувствовал себя довольно неуютно, когда Сидер Амент еще был жив и ходил по земле.

Стало еще невыносимее, когда этот мальчик, Пантерра Ку — просто ребенок — занял его место и уже претендовал на то, что лишь из–за того, что носит черный посох, он может призвать, сплотить и возглавить население долины. Он не имел на это никакого права. Он ни на что вообще не имел права.

Как только он погибнет и исчезнет, Скил Эйл возьмет все в свои руки и порядок вещей изменится.

Несмотря на свою тревогу он проснулся поздно, а когда отправился обратно в свой поселок, уже близился полдень. Он взял лошадь у семьи, которая, как он знал, исполнят его просьбу, и проскакал на ней весь день до наступления сумерек. Уже темнело, когда он добрался до Гленск Вуда, и у него до сих пор не было ответа на вызывающее поведение Изоэльды Северин.

Но у меня будет этот ответ до того, как это произойдет, пообещал он сам себе.

Он отдал лошадь мальчику, который присматривал за животными в небольшой конюшне, и пешком направился к зданию, где он обустроил себе дом — огромному, блочному строению с конференц–залом на первом этаже и жилыми комнатами и офисами наверху. Не было заметно ни огней, ни людей. Дверь оказалась запертой, но он достал ключ и довольно быстро оказался внутри. Он стоял, прислушиваясь к тишине, эту привычку он выработал за многие годы, упражняясь в осторожности, от которой так и не смог избавиться.

Он ничего не услышал.

Он прошел через конференц–зал и поднялся по лестнице до своего жилья. Входная дверь была заперта. Он достал другой ключ, открыл дверь и вошел внутрь.

— Я уж подумал, что вы не вернетесь, Серафик, — приветствовал его голос.

Ему едва удалось не закричать. Он огляделся, всматриваясь в темноту, но ничего не увидел. Он было подумал, что это Боннесант, поскольку только тот мог набраться смелости и рискнуть нарушить границы его личных покоев, придя без приглашения.

Однако голос не принадлежал Боннесанту.

— Я здесь, — произнес голос.

Возникло пламя и зажглась свеча. Свеча стояла на столе рядом с мягким креслом, в котором сидел мужчина. Скил Эйл едва смог разглядеть его — высокий, худой, с изможденным лицом. Старик и не в хорошем смысле. Обветренный и иссушенный изнутри. Но не слабый. Не уязвимый, для всего, что можно представить. Так бы мог сказать Скил Эйл.

— Кто вы? — спросил он, сумев придать немного твердости своему голосу. — Кто впустил вас в мои комнаты?

Ответ был мягким.

— Никто. Я сам вошел. Мне нужно было с вами поговорить и я не видел смысла ожидать снаружи, как один из ваших просителей. Что же касается того, кто я такой, то я оставлю вам определить это. Человек, владеющий вашими способностями и особыми талантами, не испытает никаких затруднений, чтобы понять, кто я такой.

Он передвинул свечу по столешнице поближе к своему лицу. Скил Эйл четко увидел черты его лица, те же самые, то он заметил и в полумраке комнаты. Пламя свечи высветило эти черты, но не раскрыло личности говорившего. Какой–то старый бродяга, одетый в лохмотья. Что это рядом с ним? Узел с тряпьем?

— Я вас не знаю, — сказал он ему.

— Посмотрите повнимательнее. Взгляните в мои глаза.

Скил Эйл чуть так и не поступил. Что–то в голосе другого мужчины сказало ему, что ему не понравится то, что он там увидит, это он может подвергнуть себя опасности. Однако он все еще злился за это вторжение и хотел вернуть себе преимущество в этом противостоянии, поэтому он внимательно взглянул в глаза другого и смотрел в них с ужасающей увлеченностью, как будто они изменились из чего–то человеческого во что–то совершенно другое.

Он почувствовал, как сжалось его горло и пересохло во рту. Он обладал кое–какой магией и поэтому кое–что понимал в таких вещах, которые не были известны большинству мужчин и женщин. Он никогда прежде не видел демона, хотя слышал о них из рассказов о Старом мире, и он понял, что сейчас видит одного из них.

— Я знаю вас, — сказал он.

— Я так и думал. Как правило, так и бывает с такими людьми, как вы. Они видят во мне себя. Или что–то из того, чем они хотели бы быть.

Скил Эйл с трудом сглотнул:

— Зачем вы здесь? Что вы от меня хотите? Я вас не звал, поэтому вы должно быть считаете, что у меня есть то, что вам нужно. Но мне нечего вам предложить.

— Возможно, есть. — сказал другой. — И даже больше того, у меня есть кое–что предложить вам. Вам хотелось бы узнать, что это?

Хотя он не был вообще уверен, что хочет, на такой вопрос был только один ответ.

Скил Эйл молча кивнул.

— Мне кое–что известно о вас, — сказал демон. — Большую часть дня я провел, собирая о вас сведения, открывая, кто вы и что делаете. Я разговаривал о вас с людьми в поселке. Они на удивление охотно рассказывали мне все. Я знаю все о Детях Ястреба. Я все знаю о вашем месте в сообществе, о ваших амбициях и надеждах, о ваших маленьких талантах. Люди от вас в восторге. Они боятся и уважают вас, хотя и не в равной степени.

Он сделал паузу.

— Такие как вы — амбициозные и правящие — хотят больше того, что имеют. Именно этого вы хотите, Серафик? Расскажите мне. Расскажите мне о себе. Расскажите все.

Глаза демона нашли его и не отпускали, и внезапно Скид Эйл все ему рассказал.

Он просто начал говорить и не мог остановиться. Слова вылетали у него изо рта с таким пылом, что он не был уверен, что это он говорил. Он мог говорить на всех языках обо всем. Он видел улыбающегося и кивающего демона, и понимал, что все рассказанное им делало того счастливым.

— Я хочу, чтобы меня признали бесспорным лидером всех Детей Ястреба, — закончил он, исчерпав тему. — Я хочу, чтобы число верящих увеличилось в десять раз. Я хочу забрать их из этой долины, увести отсюда и найти для них новый дом, где они будут жить. Я хочу, чтобы они воспринимали меня своим духовным советником и наставником. Я не хочу иметь никаких препятствий, пока не достигну этого.

Демон кивнул:

— Не так уж и много просите, если подумать. Хорошо. Я могу вам это дать. Я дам вам все это, если вы в свою очередь поможете мне. Можно сказать, отплатите мне за мою доброту. Предложите мне кое–что за мои неоценимые услуги. Вы готовы сделать это, не так ли?

Он не стал дожидаться ответа.

— Я пришел сюда в поисках человека, который носит черный посох. Я почуял его издалека, сразу же узнал о его существовании и проследил его до этого поселка. Теперь я обнаружил, что он погиб, убит несколько дней назад в месте, называемом перевал Деклан. Его звали Сидер Амент. Но я не смог выяснить, что случилось с посохом. Кажется, женщина по имени Айслинн Крэй знает это, но она отказалась рассказать мне. Поэтому сейчас я спрашиваю вас. Где он?

Скил Эйл перевел дух. Все еще ошеломленный и напуганный тем, как демон заставил его раскрыться перед ним, он увидел в этом вопросе лучик надежды, возможность повернуть события в нужное русло.

— Сидер Амент отдал его мальчику, которого зовут Пантерра Ку. Он назначил этого мальчика новым носителем посоха.

— Где же этот мальчик?

Серафик замялся:

— В данный момент я ищу его. У меня есть человек, который выслеживает его — с инструкциями убить мальчика и доставить посох мне. Если хотите, я отдам вам его, когда он вернется.

— Если вы сдержите свое слово, я дам вам все, чего вы захотите.

Скил Эйл смутился:

— Я не понимаю. Как вы сможете заставить людей следовать за мной?

Старик криво усмехнулся.

— Вам не стоит спрашивать меня об этом. Вместо этого я спрошу вас кое о чем. С этим мальчиком находится девчонка? Молоденькая, небольшая. Вы знаете кого–нибудь похожую?

Скил Эйл покачал головой.

— Мальчик один. Была девчонка, но она находится у Троллей.

Улыбка стала еще шире.

— Жизнь выкидывает так много фокусов, Серафик. Так много. — Улыбка исчезла. — Я хочу этого мальчишку и этот посох. Я полагаюсь на вас в обоих этих делах. Если вы подведете меня, я брошу вас. Понятно? Не разочаровывайте меня.

Не разочаровывай меня — именно этими словами Скил Эйл предостерегал Боннесанта, отсылая его выследить Пантерру Ку. Было ли это совпадением? Вероятно, демон не мог этого знать. Он почувствовал, как холодок пробежал по нему.

— Не волнуйтесь, — прошептал он.

Демон поднялся на ноги.

— Вам следует лечь в постель. У вас усталый вид. Я вернусь, когда посох будет в ваших руках.

— Но как вы…

— Узнаю? Просто узнаю. Доброй ночи.

Демон вышел из комнаты и исчез на лестнице. Он спускался без каких–либо звуков. Скил Эйл стоял, глядя ему вслед, прислушиваясь к тишине.

Так он долгое время и стоял, прислушиваясь.