Мера Магии

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Не пройдя и дюжины шагов, Фрина замедлилась, а затем и вовсе остановилась.

Она вдруг поняла, что не может продолжать идти. Коттедж Мистрали выглядел враждебной раковиной, пустой, мрачной и настолько угрожающей, что казалось там внутри невозможно найти ничего хорошего. Это ощущение было таким сильным, что на какой–то момент девушка подумывала повернуть назад. Мистраль исчезла, но что–то еще там могло ожидать.

Но затем она собрала все свое мужество и двинулась дальше. Она уже зашла так далеко, что если бы Изоэльда устроила для нее ловушку, то уже было слишком поздно поворачивать назад. Если за ней пришли нанятые убить Короля фавориты ее мачехи, а также и ее муж, то она не доставит им удовольствие увидеть, как она пытается убежать.

Она может напугана, но не отступит.

Подняв голову, она снова пошла вперед.

Она шагнула на крыльцо, глазами высматривая в темноте и прислушиваясь к любым звукам. Но вокруг был лишь непроницаемый мрак и глубокая, вездесущая тишина. Под ее ногам негромко скрипели деревянные ступеньки и половицы крыльца.

Когда она дошла до открытого входа с расколотой и криво висящей на петлях дверью, являвшейся немым свидетельством произошедшего здесь насилия, она снова остановилась. Она принюхалась к запахам, которые удостоверяли природу пустоты, которая заполнила дом в отсутствие ее бабушки. Пыль, увядшие цветы и спертый воздух, смешанный с металлическим запахом крови.

Повернувшись боком, чтобы не касаться сломанной двери, она протиснулась через вход, ступая очень осторожно и стараясь не производить шума. Теперь она была уверена, что внутри никто не таился, поджидая ее, чтобы нанести удар. Однако, хотя она и была уверена, что дом пуст, лишенный своей хозяйки и ее друзей, что–то там было…

Она подавила эти мысли и двинулась в темноту, позволив ей окутать ее. Она не была особенно храброй; в этом она призналась себе. Однако, она была наглой и безрассудной в ситуациях, где иногда этого оказывалось достаточно, чтобы ее выручить.

Она почувствовала, что и сейчас это может пригодиться. Она дала глазам привыкнуть, все время всматриваясь в тени, прислушиваясь к тому, что могло прятаться внутри расстилающейся молчаливой темноты.

Ничего.

Она сделала еще один шаг и внезапно десятки темных фигур вылетели из темноты, безумно хлопая крыльями вокруг нее, сворачивая и ныряя вниз, дико и пронзительно крича, прежде чем вылететь из дверного проема и исчезнуть в ночи. Фрина собрала последние остатки мужества, задрожав так, что чуть не развернулась и не убежала. Птицы. Просто птицы, которые гнездились в покинутых домах в поисках пищи и крова.

Ей только–только удалось сделать новый шаг вперед, когда прямо за ее спиной раздался бесплотный голос:

— Фрина? Что это было? Ты в порядке?

Ее снова обуяла тревога, мгновенно застыв от страха, но она удержала себя в руках, когда поняла, что с ней говорил Зак Вен. Каким–то образом ему удалось пройти за ней так, что она не услышала. Она сердито обернулась к нему.

— Я думала, что сказала тебе ждать меня! — прошипела она.

— Это так, но я подумал…

— Ты подумал подкрасться ко мне и напугать меня до смерти, вот что ты подумал!

Она пристально посмотрела на него во мраке, понимая, что он, наверное, не может видеть ее лица, однако, вряд ли мог ошибаться в тоне ее голоса. Он отступил на шаг и сделал извинительный жест.

— Пытался лишь помочь! — рявкнул он. — Я подумал, что ты в беде или что–то подобное! Я не знал, что ты просто дурачилась с птицами!

Она чуть не рассмеялась, настолько нелепо это звучало, но сумела сохранить невозмутимое выражение на лице.

— О, не бери в голову. Спасибо, что волнуешься за меня. Ты просто напугал меня, вот и все.

— Знаю. Но я этого не хотел. — Он посмотрел миом нее в темноту впереди. — Что–нибудь нашла?

— Нет. Но я еще не начала искать. Я только убедилась, что кроме меня здесь никого нет. — Она откинула несколько прядей каштановых волос с глаз и тут же пожалела об этом.

Ее избитое лицо еще не было готово к касаниям, и она вздрогнула от этого.

— Мне тоже не кажется, что здесь кто–то есть, — сказал он.

Она критически оценила его появление.

— Полагаю, раз ты здесь, то хочешь помочь мне в поисках?

Мальчик пожал плечами:

— Наверное. А что мне искать?

— Все, что выглядит интересным. Любую подсказку, которую могла оставить моя бабушка, чтобы сказать мне, что с ней случилось. — Она развела руками. — Я не знаю. Просто осматривай все.

Они бродили по пустому коттеджу, переходя из комнаты в комнату, исследуя темноту, опасаясь зажечь светильник или даже свечу, потому что любой, кто посмотрит на дом или пройдет мимо, сразу же поймет, что внутри кто–то есть. Фрина двигалась осторожно, но уверенно, знакомая с обустройством коттеджа, довольно хорошо зная, где что находилось. Зак Вен не казался смущенным незнакомым местом или темнотой, уверенно скользя во мраке, и Фрине стало интересно, а не был ли он здесь гораздо чаще, чем он утверждал.

Несмотря на тщательные поиски, они не нашли ничего особенного. Мебель была опрокинута, вазы разбиты, шкафа сломаны и повсюду разбросано постельное белье.

Напали не только на Мистраль, обыскали и ее коттедж — и это подтверждало, что Изоэльда действительно искала синие Эльфийские камни. Фрина знала, что они остались у Мистрали после их последней встречи, и скорее всего она снова их спрятала.

Возможно, она сделала так только в качестве меры предосторожности до убийства Короля, а после этого она поняла, что тоже может находиться в опасности. Мистраль не была глупой. Если она спрятала Эльфийские камни, то маловероятно, что Изоэльда найдет их здесь.

Или Фрина, если на то пошло.

Все равно она продолжала поиски, стараясь все изучить. Зак Вен плелся позади нее, обыскивая те же самые места, рассматривая одни и те же вещи. Но никто из них не увидел ничего полезного.

— Это пустая трата времени, — наконец сказал мальчик. Они добрались до заднего крыльца и смотрели в окно на сады старой женщины. — Мы могли бы обыскивать этот коттедж до самого Судного дня и все равно ничего не нашли бы. Что бы ты ни хотела здесь найти, я не думаю, что ты это найдешь. Пойдем. Скоро уже будет светать.

Она понимала, что он прав, но давало себя знать ее упрямство. Если ее бабушка почувствовала угрозу, она бы приготовилась. Она бы сделала что–нибудь, чтобы оставить Фрине или словечко, или подсказку о том, куда она ушла. Она была бы готова к тому моменту, когда за ней пришли Изоэльда и ее фавориты. Ее не застали бы врасплох.

— Поищем еще немного, — ответила она.

Она как раз решила вернуться в спальню Мистрали и начать все сначала, когда заметила цветы. Они стояли в вазе у открытого окна, их лепестки светились мягким малиновым цветом, ловя слабый свет звезд. Какие красивые, вдруг подумала она. Но потом до нее дошло, что цветы в вазе в заброшенном доме должны завянуть и умереть, а не выглядеть такими свежими и здоровыми. Она подошла к ним, протянула руку и коснулась их ради эксперимента.

К ее удивлению они начали светиться мягким ровным светом, что указывало на то, что источник этого света находился где–то внутри.

— Ммм, Фрина, — услышала она шепот Зака.

Когда она обернулась к нему, то увидела, как он замер на месте, уставившись с открытым ртом на что–то сбоку. Он пытался что–то сказать и не мог.

Она проследила за его взглядом и столкнулась лицом к лицу с Мистралью Беллороус. За исключением того, что это была не совсем ее бабушка — очень похожа, но не она. Эта Мистраль Беллороус была смутно прозрачной и лишена любых красок, кроме различных оттенков серого цвета. Она стояла перед Фриной, но глядя не совсем на нее, ее глаза были направлены на точку, расположенную где–то посередине между ними.

Фрина, выслушай меня.

Голос был таким же бледным и нереальным, как и изображение, и Фрина в этот момент поверила, что ее бабушка умерла, а это был ее призрак. Она всхлипнула и не только ночной холод заставил ее вздрогнуть. Ее бабушка всегда казалась такой нерушимой. То, что она умерла, казалось невозможным.

— Бабушка, — прошептала она.

Этот аватар продержится несколько минут, но мне хотелось, чтобы ты поверила, что это именно я разговариваю с тобой. Изоэльда и ее твари скоро придут за мной. Это неизбежно. Она знает про Эльфийские камни. Твой отец совершил ошибку, доверившись ей. Когда она обнаружит, что их нет во дворце, она поймет, кто их забрал. С учетом того, что ты в заключении, кроме меня не остается никого. Мои преданные люди постараются помешать, но они стары и не могут справиться даже со мной. Так что исход предрешен.

Фрина снова растерялась. Если это был не призрак, а аватар, созданный какой–то магией, тогда есть шанс, что бабушка еще жива.

Я сожалею, что не сумела спасти тебя. Я послала сообщения тем, кто сможет. Так или иначе, но ты будешь освобождена. Когда это случится, ты придешь сюда, чтобы найти меня и Эльфийские камни. Но их и меня здесь не будет.

Зак Вен приблизился и встал рядом с Фриной. Его голос прозвучал резким шепотом, когда она сказал:

— Я не думаю, что нам следует...

Но аватар уже заглушил его.

Чтобы сохранить для тебя Эльфийские камни, я забираю их в такое место, в котором, как я считаю, даже Изоэльда не подумает меня искать. Если я спрячу Эльфийские камни здесь, их найдут. Если я останусь здесь, то найдут меня. Поэтому я ухожу. Когда ты обнаружишь, что коттедж пуст, ты коснешься этих цветов и этот аватар пробудится. Когда он начнет исчезать, то скажет тебе, где я нахожусь. Прочти это в воздухе. Приходи ко мне после этого и я передам тебе Эльфийские камни. Твое предназначение решено. Оно прибыло гораздо раньше, чем кто–либо из нас ожидал, и приходит, окутанное несчастьем и горем. Но его нельзя повернуть; нельзя от него отказаться. Прими его, дитя.

Потом она пропала, растворившись в ночи. Как дым при сильном ветре, аватар задрожал и развеялся. Фрина продолжала смотреть на то место, где он находился, ожидая появления чего–то еще. Прочти это в воздухе. Она пыталась что–то разглядеть, но там была только темнота и воспоминания о бабушкиных словах.

Наконец Зак потянул ее за руку:

— Мы должны идти, Фрина! Я слышу голоса!

Однако она медлила, не желая сдаваться. Если она сейчас уйдет, то уже точно ничего не узнает о том, куда ушла ее бабушка. Она никогда не найдет Эльфийские камни.

Все будет потеряно. Прочти это в воздухе. Тени! Она старалась!

— Фрина!

Голос Зака Вена сменился до резкого шепота. Сейчас она тоже смогла услышать голоса. Они исходили откуда–то снаружи передней части коттеджа, тихие и приглушенные. Мужские голоса — Эльфийских Охотников или кого–то гораздо, гораздо хуже.

Затем сумрак прямо перед ней ожил, сверкнув, заполнив темноту огромными словами, написанными огненными ярко–красными буквами, которые шипели и трещали, как будто горел сам воздух.

Фрина затаила дыхание, прочитав их:

Ведя за собой Зака Вена, она вышла через заднюю дверь, прошла по небольшой травянистой лужайке и вошла в сады. Они быстро добрались до расположенного за ними леса, задержавшись там, чтобы присесть и оглянуться назад. Внутри дома двигались огни, два или три, и они могла услышать шарканье и стук тяжелых сапог по деревянному полу. Если бы она могла это сделать, то заперла бы этот дом и поймала их в ловушку. Испытывая сильные эмоции, чтобы разобраться со всеми сразу, она бы выбрала одного, самого сильного, и разобралась с ним.

Ярость.

Однажды она заставит Изоэльду и всех тех, кто нес ответственность за случившееся с ее бабушкой, заплатить за их высокомерие и ненавистное пренебрежение к любым нормам морального кодекса. Она выследит их и накажет. Она представила, как она это сделает, но тут гнев исчез, а глаза наполнились слезами. Она смахнула их, не желая, чтобы мальчик это заметил. Однако, когда она взглянула на него, то он отвернулся.

— Не волнуйся, Фрина, с ней все в порядке. Я имею в виду, с твоей бабушкой. Она сбежала от них.

Он пытался помочь, чтобы она почувствовала себя лучше, и она улыбнулась ему в ответ на его старания. Но она не была убеждена в его правоте. Все, в чем она была уверена, это что ее бабушка создала тот аватар при помощи магии, причем Фрина даже не подозревала, что она ею владеет, и оставила его, чтобы девушка узнала, куда она ушла.

В Ашенелл. На кладбище эльфийского народа.

В долине было мало мест, куда она хотела попасть меньше всего. Кладбище было мрачным и полным привидений, местом упокоения умерших, а также резервуаром для дикой магии. Привидения и призраки бродили по земле кладбища, и говорили, что глубоко под землей был погребен старый город, в котором были похоронены самые древние из мертвых. Когда–то, много веков назад, когда Арборлон располагался в Цинтре, Кирисин Беллороус и его сестра Симралин спустились в те гробницы, чтобы получить Эльфийские камни от мертвой властительницы Готрин, призрака, все еще способного переходить в этот мир с другой стороны. Она немного знала об этой истории, но достаточно, чтобы остерегаться углубляться в подобные места по собственной воле. Но сейчас она находила именно в таком положении, столкнувшись с необходимостью сделать именно это.

Естественно, она пойдет, несмотря на ее страхи и сомнения. У нее не было выбора, если она не хотела проигнорировать аватар бабушки и отказаться от ее поисков. Ведь она любила Мистраль и знала, что не ослушается ее.

В конце концов, сказала она себе, она же будет на поверхности на этом кладбище. Она будет среди мертвых, но не под ними, как много лет назад случилось с Кирисином и Симралин Беллороус. Она понятия не имела, что будет делать, как только там окажется. И не представляла, чего ожидать там. Возможно, она не найдет там ничего, кроме подсказки, указывающей, куда ей дальше идти. Или, может, на этот раз ее будет ждать сама Мистраль, а не аватар.

Она еще чуток посмотрела на бабушкин коттедж, наблюдая за хаотичным движением огней внутри темного дома, а затем поднялась и прошептала Заку Вену следовать за ней. Она углубилась в лес, пропав из виду, и начала обходить кругом коттедж, стараясь сохранять свою скрытность. Мальчик молча скользил за ней следом. Скоро ей придется что–то с ним решить. Она не сможет позволить ему продолжать слепо следовать за ней. Он и так уже достаточно подвергал себя опасности, чтобы помочь ей, и теперь пришло время ему отойти в сторону.

— Мы идем на кладбище? — прошептал он, когда они значительно удалились от коттеджа и снова двигались по тропинкам к городу.

Она обернулась к нему:

— Я должна идти одна, Зак.

— Чтобы мне не находиться в опасности? — предположил он.

— Точно. Поэтому ты не будешь в опасности. Я знаю, что ты собираешься говорить об Оруллианах, но они не могут требовать от тебя сделать больше того, что ты уже сделал. Ты должен пойти домой, а я выполню свое дело.

Он остановился и посмотрел на нее:

— Я думал, мы уже это обсудили. Я думал, что останусь с тобой до тех пор, пока ты не будешь в безопасности.

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула:

— Обсудили. Но это было до того, как я поняла, как долго это может продлиться и каким опасным быть. Я не могу позволить тебе продолжать рисковать ради меня. Даже Таша и Тенерифе согласились бы. Больше ты ничего не можешь сделать.

Мальчик смотрел под ноги, на его молодом лице ясно виднелось разочарование:

— Ну, а я не согласен.

Она почувствовала, что смягчается, сказала себе этого не делать, но потом смягчилась снова.

— Давай договоримся. Ты проводишь меня до Ашенелла. Я была бы не против, чтобы кто–то составил мне компанию, когда приходится идти в такое место. Мне там не нравится. Но после этого, ты покинешь меня и вернешься домой.

Он опять быстро взглянул на нее.

— Согласен. За исключением последнего, но об этом мы поговорим позже.

Она начала было возражать, но он уже отвернулся, быстро зашагав по тропинке, не дав ей никакого шанса. Она с мгновение смотрела ему вслед, а потом махнула рукой. Она разберется с этим позже, после того, как они найдут то, что собираются искать на кладбище.

На восточном горизонте появилась первая полоска зари, ее рассеянного света оказалось достаточно, чтобы выявлять в темноте то, что находилось на пути. Время для необходимых действий на кладбище сокращалось, и хотя Фрина не испытывала никакого желания оказаться в Ашенелле, когда было все еще темно, она понимала, насколько будет опаснее прийти туда, если взойдет солнце. Она ускорилась, обогнав Зака Вена, который удивленно взглянул на нее и поторопился ее догнать.

Так вместе они и прошли по тропинке, пока не прибыли на северную окраину города и оказались возле входа на кладбище. Когда они добрались до ворот, то остановились и посмотрели на то, что лежало за ними.

Ашенелл был огромен. Он был перенесен вместе с городом, когда Кирисин Беллороус использовал Эльфийский камень Путеводная звезда, чтобы спасти свой народ после Великих Войн. В нем находились тысячи эльфов, которые умерли в течение столетий, одни погребены в огромных каменных мавзолеях сотнями, как члены одной семьи, другие похоронены в земле в несколько слоев от двадцати до тридцати футов глубиной, а третьих хоронили стоя под именными плитами размером не более трех квадратных футов. Остальные сотни тысяч были кремированы и их прах хранился в урнах, иногда целыми семьями, предпочитавшими, чтобы их останки оставались все время вместе. Никто точно не знал, сколько эльфов здесь похоронено. Некоторые надгробия разрушились или надписи на них настолько повредились, что стали нечитаемыми, и те, кому они посвящались, были потеряны. Одни могилы были стерты, а в другие произвели повторные захоронения. Следить так долго за захоронениями в городе, который существовал с незапамятных времен Волшебства, было невозможно. В дворцовых архивах хранились соответствующие записи, но даже они не остались абсолютно нетронутыми.

Но не это делало Ашенелл настолько отталкивающим местом для Фрины. Не мертвые, не их могилы и надгробия.

А темная магия, обитавшая в этой земле.

Каждый слышал эти истории. Про эльфов, которые исчезли без следа, углубившись на кладбище после захода солнца. Про эльфов, которые выжигали надписи на надгробиях, найденных сожженными дотла. Про эльфов, которые бродили, надеясь найти выход, и терялись. Про эльфов, которые сталкивались с настолько ужасными тварями, что становились немыми и невменяемыми. Про эльфов, которые изменялись в нечто непостижимое.

Она не обязательно верила во все эти рассказы. Но по крайней мере в одном случае она была свидетелем не понаслышке, и этого оказалось достаточно. Когда она была маленькой девочкой, она на спор пошла в Ашенелл, оставив у ворот двух своих двоюродных сестер, Пэ и Фрейзен. Девочки, чуть старше ее, считали, что она не отважится пойти, но она оказалась достаточно упрямой, чтобы отбросить здравый смысл и не прислушаться к своим предчувствиям, и приняла их вызов. Она пошла с намерением прикоснуться к гробнице, в которой были похоронены самые последние члены семьи Амарантайн. Ее слова, что она так сделала, было бы для них вполне достаточно, согласились ее кузины.

Во всяком случае Фрина не солгала бы — только не насчет этого или чего–то еще, что касалось с проявлением смелости. Она все еще пыталась найти свое место в семье, ведь недавно умерла ее мать, а отец уже начал отдаляться. Уверенность, которой она обладала, проистекавшая частично из ее наследия Амарантайнов и Беллороусов, а также из железной решимости, проведет ее через все трудности. Она воспользовалась ею этой ночью, пошла на кладбище и прикоснулась к одной могиле, принадлежавшей семье ее отца.

Она уже возвращалась, чувствуя себя сильной и стойкой в результате своего свершения, когда столкнулась с собакой, существом высотой шесть футов в холке и почти с дюжину футов длиной. Она появилась из ниоткуда перед ней, из ее пасти капала кровь, а глаза горели, как раскаленные угли. Она замерла на месте, неспособная двигаться, неспособная ничего делать, кроме как стоять и ждать неминуемого. Долго собака смотрела на нее, как бы оценивая ее значимость для своих интересов. Но, в конце концов, развернулась и исчезла.

Она вышла из Ашенелла, дрожа от ужаса, не в состоянии ничего делать, только лишь убежать домой и спрятаться под одеялами. Когда наступило утро, она пришла в себя и решила, что, скорее всего, это было привидение.

Но потом она узнала, что мужчина, занимавшийся проломом в одну из гробниц, был убит в ту же ночь, причем его раны указывали, что его разорвало существо, подобного которому никто не мог и вообразить.

Поэтому она считалась с присутствием магии и тварей, порожденных этой магией. Она не думала, что эльфийский народ намеренно призвал к жизни таких существ, но считала, что использование магии оставило какой–то осадок, который и позволил самостоятельно появиться таким тварям.

— Ты должен ждать здесь, — сказала она Заку, глядя на темные тени смешения деревьев, могил и надгробий.

— А тебе следует перестать болтать и просто следовать за мной, — ответил он.

И не дожидаясь ее действий, он шагнул через ворота и ступил в Ашенелл. У этого мальчика мужества больше, чем здравого смысла, подумала она. Однако, поспешила за ним следом.

Она догнала его и снова встала во главе. Она знала в какой части кладбища хоронили семью Беллороус; она бывала там не раз, хотя всегда при дневном свете, за исключением того несчастного случая. Также она знала про Арку Беллороусов. Построенная вскоре после того, как город и его население были перенесены из Цинтры и размещены в этой долине, она стал монументом, который определил секцию, предназначенную для всех членов этой семьи.

Они добрались до нее довольно быстро — от южных ворот было недалеко — пройдя по прямой через кладбище, стараясь попасть к месту назначение засветло. Фрина весь путь внимательно всматривалась в темноту, помня о своей встрече с собакой–призраком, такой свежей, как будто это случилось вчера. Однако они не повстречали никого и ничего и прибыли без происшествий.

Здесь все должно закончиться. Она находилась там, где полагалось, куда велела прийти ее бабушка. Но Мистрали нигде не было.

Фрина стояла примерно в двадцати футах от Арки Беллороусов, взвешивая свой следующий шаг. Однако нетерпение быстро нарастало. Приближался рассвет, а с ним появятся и люди. Не желая больше просто так стоять на месте и смирившись с ожидающей ее судьбой, она решила взглянуть поближе.

Зак Вен посмотрел ей вслед, задрав голову и изучая арку, как будто там могла находиться подсказка, которую он мог разгадать. Он продолжал думать, что должно появиться что–нибудь, чтобы объяснить сообщение от Мистрали Беллороус. Почему она позвала Фрину сюда? Чего она хотела? Он думал о бабушке Фрины так, как и большинство других — очень странная, нелюдимая старой леди, которая знала такие вещи, о которых остальные понятия не имели. Наподобие того, как сотворить магию, иногда опасную. Он задавался вопросом, не связано ли это с настойчивостью Фрины найти ее. Ведь немного магии было бы весьма полезно, когда имеешь дело с такими, как Изоэльда Северин.

Сейчас уже Фрина была почти под аркой, двигаясь осторожно, не обращая внимания на время. Зак не думал, что это была ловушка, но полностью не был уверен. Ему хотелось, чтобы здесь был Таша. Большой сильный Таша, который справится с любым. Или даже умный Тенерифе. Но тут были только Фрина и он, а этого явно было недостаточно, учитывая степень опасности, в которой они находились.

Он двинулся вперед, не желая оказаться слишком далеко от девушки. Ему нужно находиться поближе, если что–то случится, и он не хотел сожалеть об этом позже.

Он еще не додумал эту мысль до конца, когда Фрина Амарантайн вошла под арку и исчезла.

На мгновение он подумал, что зрение обмануло его. Только что она была, а потом ее нет — этого не могло быть. Не случилось ничего, чтобы вызвать это; она просто растворилась в воздухе. Он рванулся вперед, быстро моргая, пытаясь отыскать ее в смеси мрака и теней. Но ее там не было. Она пропала.

— Фрина! — вслух позвал он, отбросив всякую осторожность.

Он прошел под Аркой Беллороусов, но ничего не произошло. Он развернулся и еще раз прошел под ней. Еще раз повернулся и встал прямо под аркой. Он пробовал различные способы прохода, которые только мог вообразить, старался пройти по ее следам, даже один раз в точности идя по отпечаткам ее сапог.

Ничего.

Он тревожно огляделся. Что же ему теперь делать? Как он сможет найти ее? Вернется ли она сама оттуда, куда попала, или же находилась в беде?

Весь день он находился возле свода, ожидая возвращения Фрины Амарантайн. Когда она не появилась, он решил, что ему остается только одно. Он должен вернуться к Таше и Тенерифе и рассказать им все, что случилось. Он должен получить помощь.

На рассвете следующего дня, забросив за плечи мешок с припасами и бурдюк с водой, он направился к перевалу Афалион.