Мечников. Том 5. Избранник бога

Глава 17

— Знаешь, откуда взялась лихорадка у этой пациентки? — удивился я. — Но откуда тебе это известно?

Игорь Лебедев замялся. И неожиданно ничего не ответил.

— Ну? И чего ты замолчал? — поинтересовался я. — Сам ведь попросил меня выйти из кабинета и поговорить наедине.

— Я не хочу обидеть тебя, Алексей. Я ведь всё-таки обычный пиромант и лезть в лекарское дело не должен. Поэтому мне что-то стало стыдно из-за того, что я прервал твой приём, — ответил Игорь.

— Нет уж. Подожди. Лекарь, который не учится всю жизнь — это плохой лекарь. Порой приходится учиться не только у старших коллег, но и у младших. Да даже у пациентов иногда приходится. Так что рассказывай, что хотел. Что с пациенткой? — произнёс я.

— Ты правильно подметил. У неё двойня. И лихорадку вызывают именно дети. Потому что они — пироманты. Я чувствую, как в её чреве вибрирует магия огня.

Точно… А ведь он прав. Я читал о таком в трактате Асклепия. Редкие специфические заболевания стихийных магов. Вот только про беременность там ничего написано не было. Было лишь сказано, что пиромантов при перегрузке может заживо сжигать лихорадка, которую практически невозможно ничем сбить.

— Это очень важная информация, Игорь, — кивнул я. — Я в очередной раз убедился, что ты действительно имеешь большой потенциал для того, чтобы войти в мир лекарей. Пусть и без способностей к прямому лекарскому делу.

Так я изначально и планировал. Сначала нужно воссоздать всё то, что было в моём мире. Тогда даже люди без магических способностей смогут лечить людей. Станут врачами, которым был когда-то я. А лекари окажутся на верхушке как крайняя мера. Как маги, которые могут излечить практически всё что угодно.

Но для этого придётся прилично потрудиться. Создать рентген и все его производные, а также лабораторную диагностику. Общий анализ крови, биохимия… Это даст такой скачок вперёд, что лекарский мир тут же изменится раз и навсегда.

И это входит в мои планы на будущее.

— Пойдём назад, — сказал я Игорю. — Надо разобраться, почему конкретно эти дети вызывают у неё лихорадку. Вряд ли все пироманты такое переживают, верно ведь?

— Верно, — кивнул Игорь. — Насколько я знаю, в моей семье, которой я лишился, таких проблем не было. Мать прекрасно выносила меня. И то же самое было со всеми моими предками. Такое впечатление, что эти дети убивают нашу пациентку.

Он прав… А что, если здесь точно такая же ситуация, которая случилась с Катей Мечниковой? Серёжа ведь тоже чуть не убил свою мать из-за магического конфликта. Потому что Олег обладает магией, а Катя нет. Из-за этого Серёжа неосознанно пытался спровоцировать стремительные роды.

В итоге он именно это и сделал, когда на нас обвалился дом. Катя родила за пару часов, хотя в норме таких родов быть не может. Может, сам бы он не погиб — его бы поддержала лекарская магия. Но вот Катя без моего присутствия точно бы умерла.

Мы с Игорем вернулись в кабинет, где нас ожидала Наталья Сазонова, и я сразу же вернулся к опросу.

— Наталья Леонидовна, у меня к вам вопрос, — произнёс я. — Мне нужно знать, какие магические способности имеются у вас и у отца этих детей.

Я заметил, как девушка тут же замялась. Видимо, этот вопрос оказался неудобным для неё. Но значения это не имеет. Без этой информации я не получу всех необходимых данных для постановки верного диагноза.

— На всякий случай уточню, — добавил я. — Всё, что говорится в этой комнате, отсюда не выходит. Если вы хотите сохранить какую-то информацию, я не буду её фиксировать в документах. И мой помощник — Игорь Станиславович — этого делать не станет.

— Я буду очень благодарна, если вы не станете никому об этом рассказывать, поскольку… — она замерла. — Ох… Поймите правильно. Я унаследовала от своего отца магию огня. А вот отец этих детей… Он не владеет никакой магией. Он — простолюдин. Но очень хороший человек!

— Стойте, — попросил я. — Какой он человек — меня не касается. Куда важнее — его магические способности. У него их совсем нет?

— Нет, говорю же! — воскликнула Сазонова. — Он — обычный крестьянин.

А вот это действительно интересный случай. Совсем другая ситуация. С Катей и Олегом всё было иначе. Там отец обладал магией. А тут всё наоборот.

Только непонятно, а почему тогда возник такой конфликт? Как я понял, в этом мире нарушение передачи магии работает как резус-конфликт. Если у матери есть магия — всё хорошо. Если же она есть только у отца — тут начинаются проблемы.

Из-за этого организм женщины начинает воспринимать ребёнка как чужеродный объект. Иммунная система бунтует и пытается уничтожить плод всеми силами.

Но с чего бы вдруг в данном случае возникла такая проблема? Мать — пиромантка. Отец — простолюдин. Конфликт может возникнуть только в одном случае.

Ах, вот оно что!

— Наталья Леонидовна, позвольте мой стажёр осмотрит вас, — попросил я. — Ничего не бойтесь. Достаточно будет, если он просто потрогает ваш живот. Даже раздеваться не придётся.

Сазонова кивнула. А Игорь удивлённо взглянул на меня.

— Перепроверь, — прошептал я. — Сколько там пиромантов. Думаю, ты ошибся. Всё не так просто, как кажется.

Лебедев вышел из-за стола, затем подошёл к Наталье и аккуратно положил руку на её живот. Ему понадобилось всего лишь десять секунд, чтобы понять, что на самом деле происходит с пациенткой. Я понял это по его взгляду.

Видимо, моя гипотеза оказалась правильной.

— Ну? Что скажете, коллега? — спросил я, когда Игорь вернулся за стол.

— Один. Только один владеет магией. Я действительно ошибся. Один пиромант, а второй — магией не обладает.

Вот оно. Конфликт возник не из-за матери. Проблема совсем в другом.

— Вы что-то поняли, Алексей Александрович? — спросила Сазонова. — Прошу, объясните мне. Я больше не могу жить в неведении. Мне удастся сохранить детей?

— Удастся, — кивнул я. — Я сделаю так, чтобы оба ребёнка выжили. Проблема не в вас и не в их отце. Просто один ребёнок владеет магией огня, а второй — нет. Именно поэтому первый убивает второго.

— Господи… — она прикрыла лицо руками. — Какой кошмар! Это что же… Они и в жизни будут так себя вести? А может быть… Алексей Александрович, вы имеете возможность как-то… Убрать второго ребёнка. Того, который без магии?

У меня аж мурашки по коже пробежали от её заявления. Это что же за бред она мне предлагает? Хочет, чтобы я сделал выборочный аборт? Да даже если бы у меня хватило дури пойти на такое, я бы всё равно не смог это провернуть. Нельзя извлечь из матки один плод, оставив другой. А если просто убить его, это навредит и матери, и второму ребёнку.

Да даже рассуждать об этом противно! Бред! Как она вообще могла предложить такое?

— Вы несёте чепуху, — нахмурился я. Решил сказать ей всё прямо. Нет смысла скрывать истину. — Оба ребёнка — ваши. Хотите избавиться от обоих — пожалуйста. Слышал, что в Саратове есть лекари, которые могут такое сделать. Но я на это не пойду.

— Нет-нет, что вы… Я не… Я сказала большую глупость. Простите, господин Мечников, — затараторила Наталья Сазонова, быстро осознав ошибку.

— Вам передо мной извиняться не стоит, — ответил я. — Лучше потом извинитесь перед ребёнком. Перед тем, кто родится без магии. За то, что задумали его убить. Поймите, я могу решить проблему иным путём. Смогу сохранить обоих.

— Так и сделайте, пожалуйста, я готова, — кивнула она.

Что ж, этого ответа я и ждал.

У меня нет негативного отношения к абортам. Аборт — это мера прерывания беременности, которая помогает многим людям. А причины для этого бывают.

Много разных случаев существует. Изнасилования, беременность при несовершеннолетии или просто нежелание родителей заводить ребёнка. Во всех этих случаях аборт нужно делать, если того желает мать. Однако есть много идиотов, которые твердят, что это — убийство. Таких людей слушать не надо.

Нет. Убийство — это воспитание ребёнка в семье, которая его не желала и его рождению радоваться не будет. Тогда произойдёт убийство личности. А оно куда страшнее, чем убийство тела. Но это чисто моё мнение, оно может не совпадать с мировоззрением других людей.

Однако у Натальи Сазоновой причин для аборта нет. Я знаю, как скорректировать её состояние. И знаю, что она из богатой семьи. Значит, дети будут жить хорошо. Даже если их будут воспринимать как бастардов. Отец и мать у них будут в любом случае. По крайней мере я вижу, что Наталья желает сохранить детей. Просто боится, что лихорадка убьёт кого-то из них троих. Либо её, либо одного из малышей.

— Закройте глаза, — попросил я. — Дышите глубоко. Может быть неприятно. Но я сделаю так, чтобы ваши дети больше не «ссорились» между собой. По крайней мере до родов.

Я положил руку на живот Сазоновой и принялся использовать лекарскую магию. Задача предстояла непростая. Нужно полностью оградить оба плода друг от друга. Сделать так, чтобы они никак не взаимодействовали. В целом, это не трудно. Я лишь пройдусь по сосудам, которыми Наталья питает своих детей, и строго разделю кровоток. Чтобы у детей не было никаких путей сообщения друг с другом.

Приступив к делу, я почувствовал, как в комнате активировалась пиромантия. На секунду мне показалось, что это один из плодов автоматически попытался ответить на моё вмешательство.

Но нет. Пиромантию активировал Игорь Лебедев.

— Ч-что происходит? — вздрогнула Наталья.

— Господин Мечников, позвольте мне помочь вам, — попросил Игорь. — Я могу сделать кое-что. Это в моих силах. Лекарской магии будет недостаточно.

— Что конкретно? — решил уточнить я.

Осторожность не помешает.

— Я создам магическую стену между ними. Ребёнок-пиромант её не пробьёт, и матери это не навредит. Так он не сможет навредить второму, — объяснил он. — Ведь если у него много магических ядер, он лихорадкой не ограничится. Попытается навредить брату или сестре иным способом. К примеру, прожжёт его напрямую.

Такого мы точно не можем допустить. Если Игорь прав, в этом случае погибнут все. Сначала ребёнок без магии, затем мать, а уже после всех — маленький пиромант. Ведь плод без матери обречён на гибель. Технологий для выращивания недоношенных детей в этом мире нет. И, боюсь, даже магия не способна на такое.

Если, конечно, кто-то из лекарей не будет трястись недели над слабым ребёнком.

— Давайте, Игорь, — сказал я. — Сделайте то, что задумали. Это — ваш выпускной экзамен.

Я понимал, что Игорь хочет сделать. Стеной он назвал иммунитет к пиромантии, который имелся у него самого. И уровень владения магией Игоря позволял ему поделиться частичкой своих сил с неодарённым ребёнком хотя бы на время. Этого должно хватить до родов.

— А вы уверены… — прошептала Наталья.

— Не беспокойтесь, — ответил я. — Он — очень способный маг. И даже если бы он не был таковым, я бы смог восстановить любые повреждения. Но их не будет.

Я в Лебедева верю. Он давно к этому шёл. С тех пор, как я его узнал, он хотел помочь кому-то, лишь бы поскорее избавиться от своего прошлого. Стать не убийцей, а лекарем.

И я ему эту возможность дал.

Игорь положил руку на живот Натальи Сазоновой. Я вновь почувствовал вспышку пиромантии. Не прошло и минуты, а процесс уже был завершён. Игорь улыбнулся.

— Получилось, — сказал он. — Теперь каким бы сильным ни оказался этот маленький сук… — он осёкся. — Я лишь хочу сказать, что до брата он не доберётся.

— До брата? — удивилась Наталья. — Так это — мальчики?

— Да, несомненно, — ответил Игорь. — Такая огненная магия бывает только у мужчин. Она немного отличается от женской.

Хоть как УЗИ его используй! Жаль, что он только у пиромантов пол умеет определять. Иначе бы мы разбогатели.

Наталья Сазонова нас очень долго благодарила за помощь. Ведь эффект от лечения девушке удалось почувствовать уже под самый конец приёма.

Лихорадка спала. Успокоился, малец. Перестал пытаться навредить своему брату.

Сумму она нам заплатила немаленькую. Вернее, попыталась заплатить. Я отказался принимать от Сазоновой больше, чем за стандартный приём, однако вскоре оказалось, что она прошла к Ивану Сергеевичу Кораблёву и вывалила ему на стол ещё тройную норму оплаты.

Но не в оплате дело. Главное, что мы смогли сохранить целых три жизни.

Правда, уже в середине приёма в мой кабинет вошёл сам главный лекарь.

— Господин Мечников, заканчивайте приём. Появилась работа посерьёзнее, — заявил Кораблёв.

— Что? — удивился я. — Так у меня же целая очередь стоит! Там ещё человек десять — не меньше.

— Их примут ваши коллеги. У нас есть вызов в село Сапожок. Только что заехали родственники пациента, — сказал он. — Заплатили заранее. Очень ждут, что сегодня их посетит лекарь. У меня есть подозрение, что… — Кораблёв замолчал, взглянул на молодого крестьянина с ОРВИ, который сидел передо мной, а затем терпеливо добавил:

— Может, оставите нас с коллегами наедине? Хотя бы минут на пять? Вас скоро примут.

— Ой, простите, — закивал парень, который всё это время с большим интересом слушал наш разговор. — Не подумал.

Как только дверь за ним закрылась, главный лекарь продолжил:

— Боюсь, это может быть некротика, Алексей Александрович.

М-да… А ведь День Грифона только наступил. Неужели предсказания Гигеи оказались настолько точны?

— Почему вы решили, что дело в некротике? Как родственники описали заболевание? — решил уточнить я.

— Они очень суетились, толком ничего объяснить не смогли. Только кинули мне деньги и сказали, что у их дочери выросла… Новая конечность.

О-о-о… Ну тут точно гадать не стоит. Это наверняка некротика. Бывает такое, что люди рождаются с мутациями, но чтобы конечности вырастали уже после — об этом слышу впервые.

Ну, Сухоруков, ублюдок… Царство ему некромантское, чёрт бы там его подрал! Всё-таки не солгал. Посадил в Хопёрском районе семена некротики. Видимо, у него были на них планы. Но теперь вся эта гадость осталась без хозяина и начала развиваться так, как ей вздумается.

— Я готов выезжать, — вскочив со стула, произнёс я. — Только возьму с собой Игоря. Он — моя правая рука. Если некротика окажется сильнее, чем мы думаем… А она может такой оказаться, учитывая, что случилось в селе Владыкино! Тогда мне точно понадобится помощник.

— Это уже на ваше усмотрение. Извозчик скоро будет готов. Я буду ждать вас допоздна, — сказал Кораблёв. — Во сколько бы вы не вернулись, буду в своём кабинете. Сами понимаете, вопрос некротики очень важен. Если её окажется много, нам придётся вызывать подмогу.

А её окажется куда больше, чем он думает. Не знаю, как в селе Сапожок, но в остальных лесах Хопёрска точно зреет зло. Моя интуиция звенит, когда я думаю об этом.

Через полчаса мы с Игорем покатили на север района. Там, прямо под холмом — ближе к дороге, которая ведёт на Пензу, располагается Сапожок. Мне в нём ещё бывать не приходилось. Но если учесть, что бедные сельские жители вывалили целое состояние перед главным лекарем…

Значит, работа нам предстоит непростая.

— Мне готовиться к атаке? — уточнил Игорь.

— Нет. Держись за мной. Огонь не пробуждай без моей команды. Я попробую разобраться своими силами. Если вдруг почувствую, что нам что-то угрожает — ты об этом узнаешь первым, — объяснил я.

Мы проехали по узкой улочке к зданию, где обитала местная знахарка. Именно там мы договорились встретиться с пациенткой, которая по предположениям Кораблёва заразилась некротикой.

Повозка ехала с большим трудом. Утопала в грязи, смешавшейся со снегом. Чувствую, в этом мире День Грифона станет моим самым нелюбимым праздником. Во-первых, он навсегда станет ассоциироваться с некротикой, а во-вторых, ранняя весна мне никогда не нравилась.

Мокрый снег, грязь, слякоть. Фу! То ли дело — конец апреля и начало мая, когда вся жизнь начинает просыпаться! Видимо, глубоко внутри я всегда был лекарем. Ведь в этом мире любые проявления жизни ассоциируются с нашей магией.

— Здравствуйте, господа лекари! — протараторила худощавая пожилая знахарка, выскочившая из своего дома, который здесь служил чем-то вроде фельдшерско-акушерского пункта. — Может, сначала самогоночки?

— Какой самогоночки? — усмехнулся я. — К больной пойдёмте. У нас времени мало.

— Так с больной всё… Сложнее, чем нам казалось, — произнесла старушка.

— В каком это смысле? — не понял я.

— Да я вам потому и говорю, может, сначала самогоночки бахнем, а уже потом к ней пойдём? Просто… Она там в комнате перестала помещаться, — заявила знахарка.

— Она настолько полная? — поинтересовался я.

— Нет, стройненькая! Первая красавица в селе у нас! Была… А теперь у неё такое выросло! Она, чувствую, мне скоро весь…

Не успела знахарка договорить, и крыша у её дома обвалилась.

— … весь дом разнесёт, — шёпотом договорила она.