Мечников. Том 5. Избранник бога

Глава 14

Я подошёл к ослабевшему пациенту и внимательнее осмотрел его тело. Волос на коже не было совсем. И речь не только о голове. Ноги, руки, грудь, живот, лицо — абсолютно чисто. Ни одного волоса. Да как же так вышло? Если бы такое произошло в моём мире, я бы всё списал на радиационное поражение. Но здесь ему взяться неоткуда.

Вряд ли существуют колдуны, способные управлять радиоактивной магией. Хотя лучше не спешить с выводами. В этом мире может встретиться всё, что угодно.

Пациент был в сознании. Он вяло взглянул на меня и тут же тяжело вздохнул. Видимо, он уже потерял надежду, что кто-то сможет ему помочь.

— Как вас зовут? — поинтересовался я.

— Виталий Николаевич Возников, — ответил он. — С кем имею дело?

— Алексей Александрович Мечников, — представился я. — Лекарь из Хопёрска. Приехал осмотреть вас и ваших сослуживцев.

— Они — не просто мои сослуживцы, — заявил он. — Они — мои подчинённые. Я командовал этими людьми до того, как сам слёг. Как они, Алексей Александрович? Повоевать ещё смогут?

— Смогут, — утвердительно кивнул я. — Им нужно ещё немного времени, чтобы восстановиться, но через две-три недели они точно смогут вернуться на фронт.

— Проклятые французы! — выругался Возников.

Читать его эмоции было довольно трудно, поскольку отсутствие бровей делало мимику более скудной.

— Всех моих бойцов загубили! — продолжил возмущаться солдат. — В последний раз мы дали им отпор, но какой ценой… Вы ведь не думаете, что остальные члены моего отряда живы-здоровы? Нет. Все, кто выжил, лежат здесь.

— Успокойтесь, — перебил его я. — Вы делаете себе только хуже, отдаваясь тяжёлым воспоминаниям. Не позволяйте эмоциям взять верх. Иначе вам уже ни один лекарь не поможет.

— А чего мне помогать? — пожал плечами он. — Я уже давно — ходячий труп. Не могу справиться даже с собственным телом. И что самое ужасное — французы тут ни при чём.

Ого! Любопытно… А я думал, что все, кто лежит в этом госпитале, получили ранения на войне. Выходит, Виталий Возников заболел ещё до начала боевых действий… Но чем?

— Виталий Николаевич, а давайте мы с вами уйдём от темы войны и поговорим насчёт вашего здоровья, — предложил я и присел на стул рядом с его кроватью. — Расскажите подробнее, почему вы здесь оказались?

— А вы взгляните на меня, многоуважаемый лекарь, — усмехнулся Возников. — Разве не видно, ПОЧЕМУ я здесь оказался?

— Выпадение волос — это не повод для госпитализации. Вряд ли вы легли сюда из-за облысения, — произнёс я. — Однако ваша худоба меня сильно смущает.

— Я раньше был здоровым, как боров! — сжал кулаки он. — Широкий был! И мышц, и жира — всего хватало. Мог врага напополам голыми руками разорвать. А потом начал резко худеть. И никто не смог остановить этот процесс. Причём питаюсь я хорошо. Аппетит здоровый, на это пожаловаться не могу. А вес всё равно уходит. Примерно лет 10 как.

Всё это очень сильно напоминает онкологию. Если это она — я вряд ли смогу ему помочь. Тогда оказать помощь получится лишь в том случае, если я смогу точно определить местоположение опухоли. И убрать её хирургическим путём. Но даже так… Волосы-то здесь при чём?

Часто мои пациенты заблуждались, полагая, что выпадение волос напрямую связано с развитием злокачественных новообразований. На самом деле чаще всего люди теряли волосы из-за химиотерапии. Сама опухоль тут ни при чём.

А вот резкая потеря веса часто может быть причиной развивающегося онкологического процесса.

— А теперь давайте по порядку, — предложил я. — Вы сказали, что симптомы вас беспокоят примерно уже десять лет. Давайте подробнее — с чего всё началось?

Кстати, в этом факте кроется то, что никакой онкологии у Возникова быть не может. За десять лет без лечения любая злокачественная опухоль уже убила бы своего «носителя». Здесь явно что-то другое. Что-то, чего я пока не понимаю.

— Когда мне было восемнадцать, я потерял все волосы на теле. С груди, с рук, с ног, с паха — всё выпало. Но на голове остались, — объяснил он. — Как раз тогда мы боролись с одним пиромантом. Странно вышло, у всех моих сослуживцев сгорели волосы на голове, а у меня на теле. Надо мной ещё тогда посмеивались. Говорили, мол, что я против пироманта голышом вышел, поэтому без волос и остался. Но это — не так! Я волосы ещё до того боя терять начал.

— А худеть тогда же начали? — уточнил я.

— Нет, худеть начал чуть позже. Вот когда у меня с головы волосы посыпались, тогда-то я и начал терять вес. Сейчас уже проблема дошла до пика. Я чувствую, как всё моё тело стремительно слабеет. Сердце сокращается с большим трудом. Голова мыслит туго, а воздух в лёгких задерживается от силы на пару секунд. Мне кажется, что я умираю, Алексей Александрович. Видимо, это какое-то проклятье. Скорее всего, его мой отец подцепил на Урале. Оттуда многие ушли с такими же проблемами.

— Минуту, — перебил его я. — А вот здесь давайте остановимся. Кем ваш отец работал на Урале?

— Видите ли в чём дело, — произнёс Возников. — Я ношу титул барона. Но ранее дворянских титулов в моей семье не было. Я получил его за свои боевые заслуги. А мой отец был обычным шахтёром. Трудился на рудниках.

— А рудники были магические? — поинтересовался я.

— Да. Те самые, на которых кристаллы добываются, — ответил пациент. — А почему вы решили уделить этому особое внимание?

Вот оно! Похоже, проблема куда сложнее, чем я думал. Художник Шацкий рассказывал мне об этом. Ему поставляли магические металлы для красок прямиком из уральских рудников. Через Ксанфия Апраксина, разумеется.

Анатолий Васильевич рассказывал, что в этих рудниках гибнут люди, потому что там очень высоко могущество магических искажений. Аномальная зона, влияние которой никто толком не смог изучить.

— И сколько лет ваш отец работал в этих рудниках? — поинтересовался я.

— А мы сейчас о моём отце говорим или обо мне? — нахмурился Виталий Возников.

— Вы же сами сказали, что на него легло проклятье, которое передалось вам. Именно этот вопрос меня и интересует, — ответил я.

На деле же я ни в какое проклятье не верил. Скорее всего, аномальные металлы как-то повлияли на отца Возникова. А потом это отразилось на его потомстве.

— Да он там всю жизнь проработал! — ответил Возников. — До самой смерти.

— А теперь постарайтесь максимально точно ответить на два моих вопроса. От них зависит ваша дальнейшая судьба, — заявил я. — Готовы?

— А куда ж мне деваться? — грустно усмехнулся солдат. — Конечно готов.

— Сколько ваш отец работал в шахтах до момента вашего зачатия? — прямо спросил я.

Виталий Возников сначала замер, а затем всё же взял себя в руки и попытался сопоставить известные ему даты.

— Лет десять. Не меньше, — наконец произнёс он.

— И второй вопрос. Вы не помните, с какими конкретно металлами контактировал ваш отец? — спросил я.

И ответ Возникова меня порадовал.

— Я помню их наизусть, Алексей Александрович, — сказал он. — Отец постоянно перечислял, с какими материалами ему приходится иметь дело. Никель, палладий, платина, серебро, золото, цинк, кадмий.

— И все магические? — уточнил я.

— Само собой!

Ох ты ж… Полный набор. Тяжёлые металлы при попадании в организм мужчины сильно портят его сперматозоиды. Из всего этого перечня только цинк играет важную роль, обеспечивая сокращение жгутов, которые делают половые клетки подвижными.

Вот только цинк в данном случае магический. Аномальный.

Похоже, все эти вещества пагубно отразились на Виталии Возникове задолго до его рождения. А проявили свои свойства только после того, как он созрел и…

Вот оно! Точно. Теперь всё встало на свои места. До меня дошло, где заключена самая главная проблема моего пациента.

— Виталий Николаевич, кажется, я понял, что с вами не так, — произнёс я. — У меня созрели для вас дополнительные вопросы. Скажите, пожалуйста, а незадолго до начала выпадения волос у вас не возникали проблемы с мочеиспусканием?

— Они у меня и сейчас возникают, — вздохнул он. — Да. Прямо в точку, Алексей Александрович. Особенно это мешает мне на фронте. Можете себе представить? Сидишь в окопе, низ живота разрывает от желания… справить малую нужду. Потом выбираешь момент, чтобы сделать это, а моча не идёт. Будто ей что-то мешает.

Никогда бы не подумал, что встречусь с магическим простатитом. Но это он и есть. Однако проблема не только в нём. Похоже, полетела вся эндокринная система Возникова. А значит, моя задача — восстановить работу его щитовидной железы, надпочечников, простаты и яичек.

Нужно вывести все патологические металлы. Увеличить уровень тестостерона, чуть понизить интенсивность работы щитовидной железы, затем повысить количество кортизола и уменьшить концентрацию адреналина с норадреналином.

Обычно я делаю всё в точности до наоборот. Потому что большинство моих пациентов страдают от избытка анаболических гормонов.

Большинство гормонов в целом делятся на анаболические и катаболические. Первые стимулируют рост мышц, жира и других тканей организма. А вторые, наоборот, приводят к распаду тела.

И те, и те гормоны нам нужны. Но важен их баланс. Я временно смещу баланс в сторону анаболических гормонов, затем попрошу Возникова посетить меня через полгода и приведу его гормональную систему к балансу.

— Что ж, Виталий Николаевич, мне всё ясно, — улыбнулся я. — А теперь расслабьтесь, закройте глаза. Я буду вас лечить.

Процесс занял больше трёх часов. Задача оказалась слишком сложной даже для меня. Однако подпитка от Гигеи помогла мне справиться со столь тяжёлым пациентом.

Благодаря интригам Януса я уже понял, что Гигея делится со мной магией не добровольно. Как только я начинаю исполнять пункты клятвы лекаря, я сам вытягиваю из своей богини часть жизненной энергии.

Первым делом я восстановил работу всех органов эндокринной системы. В том числе и мужские половые железы. А напоследок оставил одну лишь простату.

Это было мудрым решением, поскольку Виталий Возников должен был лежать смирно на протяжении всего процесса. А как только я расслабил мышечную ткань простаты, он тут же подскочил с кушетки и, позабыв о своей слабости, помчался в туалет.

Через пару минут он вышел из отхожей комнаты, утёр пот со лба и произнёс:

— Скажите мне адрес своего дома, Алексей Александрович. Я вышлю вам два своих жалования.

— Мои услуги, к сожалению, стоят гораздо меньше, — улыбнулся я. — Не беспокойтесь, за вас заплатит командование. У меня с военными договор. Так что вас я лечу в рамках этого проекта.

— И всё же оставьте, — попросил он. — Мало ли… Вдруг ещё раз придётся обратиться?

— А вот это уже совсем другой разговор. Я как раз хотел вам об этом напомнить. Примерно в середине июля я буду ждать вас на повторную консультацию. К тому моменту вы наберёте килограммов двадцать. И я сделаю так, чтобы ваш организм успокоился. Вы ведь не хотите потом ещё и с ожирением мучиться, верно?

— Да, такого «счастья» мне точно не надо! — усмехнулся он, затем протёр только что вымытые руки полотенцем и добавил. — Спасибо вам, господин Мечников.

Я пожал ему руку, и мы разошлись. Предварительно я сообщил ему адрес своего текущего места жительства. Пришлось взять на себя обязанность заниматься его клиническим случаем и дальше. Всё-таки я сильно сомневаюсь, что другие лекари поймут, как остановить выработку анаболических гормонов.

— Я в большом долгу перед вами, — сказал мне Артур Станиславович Русков. — Как главный лекарь, я напишу благодарственное письмо в Хопёрск и в Саратовский орден. Я уже несколько недель ничего не мог сделать с этими солдатами. А вы просто пришли и… Вылечили всех одним днём! Словами не описать, как я вам благодарен.

— Если понадобится помощь — обращайтесь, — сказал я. — У меня есть ещё несколько знакомых лекарей, которые знают толк в нашем с вами деле. Если не смогу приехать я — приедут они.

— Алексей Александрович! — послышался низкий знакомый голос.

В госпиталь вошёл Дмитрий Андреевич Синицын — брат моего доброго друга Ильи.

— Вас ждут, — коротко сказал он.

— А подробнее можно? — попросил я.

— Можно. Но только когда мы останемся наедине.

Намёк понят. Это — разговор не для ушей Рускова. Я попрощался с главным лекарем и последовал за Дмитрием.

Как только мы оказались на безлюдной улице, он произнёс:

— Мой отец ждёт вас. Сейчас у него гостят военные, которые заинтересовались вашим предложением.

— Я оставлял им пробники антибиотиков, — напомнил я. — Им удалось их испробовать?

— Скоро всё сами узнаете, — уклончиво ответил Дмитрий. — Но… Могу сказать, что, судя по их настроению, все остались довольны. Похоже, я зря недооценивал вас. Не думал, что мой брат может заручиться поддержкой столь способного лекаря.

— Ваш брат и сам очень способный лекарь. Правда, способности Ильи во взаимодействии с финансами значительно превосходят его могущество в лекарской сфере, — прямо сказал я.

— Приятно слышать.

Он говорил коротко. Строго по делу. Почти не показывал эмоций. Но всё же мои слова заставили Дмитрия улыбнуться. Видимо, он переживал за своего брата, хоть и пытался всеми силами это скрыть.

Мы с Дмитрием прошли мимо охранника Владислава Опрелова. Тот подмигнул мне, стараясь не показывать своих эмоций перед младшим господином. Кажется, Дмитрий заметил это, но решил проигнорировать вольности Опрелова.

В главном зале особняка меня ожидало три человека. Андрей Константинович Синицын — барон Аткарска, и ещё двое мужчин в военных мундирах. Мы обменялись рукопожатиями, затем Дмитрий закрыл двери зала, и наша небольшая компания расселась вокруг овального стола.

— Алексей Александрович, как видите, я свою часть сделки выполнил, — произнёс барон Синицын. — Вы позаботились о моём младшем сыне, спасли мне жизнь, а также потрудились над тем, чтобы излечить пострадавших солдат. Поэтому я договорился со своими старыми сослуживцами, чтобы они выслушали ваше предложение.

— Сослуживцами? — усмехнулся один из военных. — Андрей Константинович, вы скромничаете. Хоть мы сейчас и занимаем высокие посты, но очень хорошо помним, как вы гоняли нас три десятка лет назад. Вы навсегда останетесь для нас главнокомандующим и хорошим наставником.

— Не стоит, господин Широков, а то ещё пущу скупую слезу, — сухо ответил Синицын. — Что ж, мешать вашей беседе не буду, но позвольте послушать. Мне интересно, к чему вы в итоге придёте.

— А тут и думать нечего, — пожал плечами Широков. — Господин Мечников, мы испробовали ваш… Э-э-м… Суль-фа-нил-а-мид. Антибиотик, в общем. Что ж, мы в восторге. Тех пробников хватило, чтобы сохранить жизни десяти бойцам. А тем, кому их не хватило, пришлось, к сожалению, расстаться с жизнью. Эффект, как говорится, налицо. Мы готовы закупить у вас новую партию. Хотели бы к концу месяца получить тысячу упаковок по пять ампул.

Ох ты ж…

Мне пришлось даже мысленно сдерживать нецензурную лексику, которая так и рвалась выбраться на свободу. Моя идея себя оправдала. Даже куда больше, чем я думал.

— И я с радостью вам предоставлю, сколько потребуется, — ответил я. — Вот только я не просто так упомянул про магические кристаллы.

— Насчёт кристаллов не переживайте. Их мы доставим сразу же после того, как получим антибиотики, — махнул рукой Широков.

— Господин Широков, вы не поняли, — помотал головой я. — Кристаллы мне нужны, чтобы производить антибиотик. То есть сначала вам придётся поставить мне кристаллы. Огненные и ледяные. И только после этого я смогу создать новую партию.

Широков со своим компаньоном переглянулись. Кажется, мои слова заставили их засомневаться.

— Чего вы пялитесь друг на друга, как два голубка⁈ — неожиданно вмешался в наш разговор барон Синицын. — Сколько раз я вас учил — не делать такие идиотские физиономии. Мечников уже доказал, что на него можно положиться. Соглашайтесь, торгуйтесь или отказывайтесь.

Не ожидал, что Андрей Синицын так кардинально изменил своё мнение насчёт меня. Но если учесть, что неделю назад я достал его с того света, удивляться тут нечему.

— Согласны, — хором ответили военные. — Но с поставкой кристаллов могут возникнуть трудности. Возможно, мы сможем привести их в Хопёрск только через месяц.

— Тогда и работу я смогу начать только через месяц, — прямо сказал я. — Поймите, я — не какой-то торгаш. Я — лекарь и учёный. И сообщаю вам голые факты. Без кристаллов работа будет стоять. И чем дольше их не будет, тем больше я потеряю своих сотрудников, которым мне нечем будет платить.

— Тогда послезавтра, — кивнул Широков.

Ой, как всё, оказывается, просто! Тьфу ты! То есть у них всё это время были кристаллы, но им просто вздумалось поторговаться. Что ж, ничего страшного в этом нет. Думаю, на их месте я поступил бы точно так же.

Заключив договор с военными, я покинул территорию Синицыных, предварительно попрощавшись с Андреем и Дмитрием. Однако около ворот меня остановил Владислав Опрелов.

— Алексей! — позвал меня он. — Держи.

Он кинул мне в руки свёрток.

— Не понял, — нахмурился я. — Это что такое?

— Передай это Илье. Только, пожалуйста, не раскрывай. Это его… личные вещи. Он просил, чтобы я передал их через тебя.

Лезть в личные вещи Синицына мне точно нет смысла. Хотя сам Илья об этом меня не предупреждал. Однако мой обратный виток спал, а это означало, что прямая опасность мне в данный момент не угрожает.

Я молча кивнул, убрал свёрток в свою сумку, а затем направился к вокзалу. В ожидании поезда я приобрёл свежую газету и принялся изучать новости.

И первая же страница поразила меня сразу двумя убийственными статьями.

«Мечников и Сеченов создали трубку, которая спасёт ваши жизни!»

Дурацкое название, но подсечка удалась. Эндоскоп уже пошёл на заводы ордена, а значит, скоро он разлетится по всей империи.

Мы чуть опередили Павлова.

Но за этим последовала мгновенная контратака. Название второй статьи гласило:

«Новая жизнь! Владимир Харитонович Павлов расскажет вам о мире вирусов!»

Будь я проклят… А вот это уже удар ниже пояса! Нужно срочно показать статью Сеченову!