Мечников. Том 5. Избранник бога

Глава 15

Полвека! Это уже не шутки! Владимир Харитонович Павлов обогнал весь мир на полвека! Вирусы открыли только в конце девятнадцатого века. Если мне память не изменяет, это сделал российский биолог Дмитрий Ивановский в 1892-ом году.

Он тогда исследовал мозаичную болезнь табака. Из-за этого заболевания растение слабело и подвергалось поражению другими микроорганизмами. Чаще всего — бактериями.

Вирус табачной мозаики. Он стал первым в моём мире. Первым официально открытым организмом, который находится на стыке между живой и неживой природой. И раз это же открытие произошло здесь уже в середине девятнадцатого века… Вот только другие учёные-лекари явно сильно отстают. Ведь первое противовирусное было изобретено уже в пятидесятых годах этого века. Ещё до того момента, когда в принципе открылись вирусы. Просто английский учёный Алик Айзекс и швейцарский учёный Жан Линдеманн создали первый противовирусный препарат.

Интерферон.

Это — вещество, которое всегда выделялось нашим организмом. Так что чем-то кардинально новым это изобретение считать нельзя. Ведь его уже успела создать эволюция.

Вещества, которые убивают вирусы. А то некоторым людям кажется, что наши организмы научились убивать вирусы совсем недавно. Ага, как же! Они уже сорок тысяч лет умеют это делать. За счёт свойств иммунной системы. Именно поэтому у нас выделяются иммуноглобулины, интерфероны, интерлейкины и прочие вещества. Они дают возможность убивать вирусы и бактерии ещё до того, как возникнет заболевание.

Пока я не поступил в медицинский университет ещё в своём прошлом мире, мне эта информация была почти недоступна. Зато позже я осознал…

Оказывается, наш организм каждую секунду своей жизни отбивается от вирусов и бактерий. Простуда может возникнуть в любой момент. И неважно, что там думают обыватели. Вирусы и бактерии нас окружают. Более того, они всегда находятся вокруг нас. Если бы человечество заболевало при каждом контакте с вирусом или бактерией, то планета Земля осталась бы уже давным-давно без жизни.

Ведь микроорганизмы живут не только во внешней среде, но и внутри нас. Внутри любого человека, кошки, собаки и любого другого животного. Не стоит, кстати, забывать, что человек — тоже животное. Спорить с этим фактом может только человек, который не учился в школе.

Уж если совсем просто выражаться, человек почти каждый день взаимодействует с риновирусами, аденовирусами, гриппом, ковидом, стрептококками, стафилококками и другими инфекционными заболеваниями.

Но!

Не болеет. Почему?

«Потому что — гладиолус» — вспомнились мне слова моего отца. Он любил таким образом отвечать на любые неудобные вопросы.

Но на самом деле ответ: «Потому что — иммунитет». Иммунитет — это такой беспощадный убийца, который готов грохнуть кого угодно, если, конечно, его никто не ослабит. И слава эволюции — мы им обладаем.

Но если вирусов оказывается слишком много, либо они незнакомы нашей иммунной системе… На этом — всё! Заболевание может расцвести. А уж если в этот момент иммунная система ослабла, то тогда вирусу или бактерии — все карты в руки.

Весь этот внутренний монолог терроризировал мой мозг на протяжении всего пути до Хопёрска. Я даже забыл, как сел в поезд. Настолько меня поразила статья о новом открытии Павлова.

Правда, тот факт, что Павлов печатается в газете как единственный первооткрыватель царства вирусов говорит о том, что у него в какой-то из лекарских академий имеются знакомые.

Возможно, что он сам там работает.

Ведь даже я выкладывал статью о бактериях в соавторстве со своим братом Ярославом Мечниковым. Раз Павлов позволяет себе не указывать другие имена, значит, он и сам работает в одной из академий. Стоит поинтересоваться на эту тему у Ярослава. Возможно, он с ним знаком. Хотя бы косвенно.

И как же в итоге мне повезло! Как только я прибыл в Хопёрск, на перроне уже стояли Илья Синицын и Иван Сеченов. Оба моих коллег выглядели обеспокоенными. Похоже, до них уже тоже успела дойти свежая газета «Российский вестник».

— Ну что, господа? — вместо приветствия произнёс я. — Вы ко мне с хорошими новостями или нет? Лично у меня есть и те, и другие.

— Ты видел эту чёртову газету⁈ — тряся уже в клочья разорванной пожелтевшей бумагой, кричал Синицын. — Что это за глупости? Какие ещё вирусы? Какая-то чушь! Он их сам выдумал. Других вариантов быть не может.

— Ещё как может, — перебил Илью я. — Вирусы действительно существуют. Павлов вновь решил опередить нас. Похоже, открывать новшества он горазд. Но он почти всегда упускает самое главное. Либо не находит доказательств своих открытий, либо не находит способа вылечить пациентов от этих самых болезней.

— И в этот раз… — протянул Сеченов. — Мы можем обойти его за счёт производства лекарственных средств! Я ведь не ошибся, Алексей?

— Спорная тема для разговора, — сказал Синицын. — С одной стороны, у нас действительно есть шансы его обогнать. Но что, если он уже начал производить лекарства против… Э-э-э…

— Противовирусные, — поправил его я. — Сразу скажу вам, коллеги. Это — вряд ли. Однако если он их всё же произведёт — это будет провал для нас. Потому что…

Мне пришлось замолчать. Не могу же я им сказать, что в моём мире противовирусные создали даже не в девятнадцатом веке. А в конце двадцатого!

Прорыв в сто лет… Это уже даже не уровень антибиотиков. Тут придётся постараться.

И именно в этот момент меня посетил грандиозный план. Разумеется, Синицын и Сеченов пока что даже не подозревали, что созрело в моей голове.

Но я уже знал, как можно уничтожить Павлова и его бога Махаона. Как можно навсегда вывести их из игры.

— Господа, мне нужно, чтобы вы прошли со мной на завод — в конференц-зал, — предложил я. — Нам срочно нужно кое-что обсудить.

Коллеги спорить не стали. Несмотря на позднее время, мы все направились на завод. Кстати, я был сильно удивлён тем фактом, что Синицын и Сеченов не убили друг друга ещё на вокзале. Иван-то довольно миролюбивый тип. Хоть и имеет в своём запасе обратный виток.

А вот Илья — наоборот! Обратного витка нет. В его руках только сабля, и он готов зарубить Сеченова без суда и следствия.

Именно поэтому я наш совет начал со следующего вопроса:

— Я уже давно заметил, что в созданном мной лекарском сообществе есть разлом. И он находится между вами двумя.

Сеченов удивлённо распахнул глаза, а вот Синицын вздрогнул. Но я не мог сказать, что вина была только на плечах Ильи. Сеченов применил на моём друге обратный виток. Вынужденно? Да. Заслуженно? Не спорю!

Но всё же применил. Так что Иван Сеченов тоже должен принять тот факт, что Илья ему не враг.

— Я считал Сеченова врагом до тех пор, пока… — начал оправдываться Синицын.

— До сего момента, — вновь перебил его я. — Я ведь прекрасно понимаю, Илья, что ты до сих пор держишь зло на Ивана из-за того, что он ранее соревновался с нами за регистрацию патентов.

— Не надо говорить, Алексей, будто я один винова…

— Я этого и не говорю, Илья, — спокойно возразил я. — Я видел, как Иван владеет оружием ближнего боя. Он мог запросто столкнуться с тобой на равных. Но Иван в тот раз проучил тебя обратным витком. Тоже попахивает агрессией. В тот момент она была абсолютно адекватна — спорить не стану. Но теперь нам нужно свести её в ноль.

Синицын и Сеченов напряжённо переглянулись.

— Может, это прозвучит банально, но, прежде чем мы продолжим наш разговор, я бы хотел, чтобы вы пожали друг другу руки, — произнёс я.

Эх, и не хотелось же им этого делать! Если бы я сказал им сразиться насмерть, они бы согласились с большей охотой.

Но, к счастью, Илья Синицын первым протянул руку Сеченову.

— Хорошо, Иван. Раз того хочет наш предводитель, я готов изменить своё отношение, — заявил Илья.

— Как и я, — кивнул Сеченов и живо ответил на рукопожатие Ильи.

А затем, не разрывая рук, они обратили свои взгляды на меня. Будто спрашивали: «Ну что? Доволен? Что дальше-то будем делать?»

— Горжусь, что вы справились с разногласиями, господа, — улыбнулся я. — А теперь послушайте меня внимательно. Для начала я расскажу новости, которые порадуют всех, кроме Сеченова.

— Про антибиотики, что ли? — усмехнулся Иван. — Я уже смирился, Алексей. Давай мы с тобой тоже закроем это тему. А то так и будем вечно ссориться.

— Хорошо, — тут же кивнул я. — Тогда сообщаю новость. Твой отец, Илья, дал нам возможность связаться с военными. И они подписали со мной договор. Скоро в Хопёрск прибудут кристаллы. Нам придётся произвести ОГРОМНОЕ количество сульфаниламида. Но это только к лучшему. Это ускорит работу нашего завода до небывалого уровня.

— Зря ты сказал, Алексей, что меня это расстроит. Наоборот! — произнёс Сеченов. — Хоть патент принадлежит не мне, я очень рад за вас. Правда.

— Значит, всё-таки наш человек! — воскликнул Синицын, а затем совсем не по-дворянски схватил Ивана за шею и потёр ему кулаком затылок.

Сразу видно, что большую часть времени в детстве Илья водился с простолюдинами. Хотя лично мне такой подход был куда больше по душе, чем дворянские сопли.

— А теперь перейдём к основной теме, господа, — продолжил я. — Как вы уже оба поняли, Владимир Харитонович Павлов в очередной раз опередил нас. Открыл царство вирусов. И знаете, что мы сделаем сразу же после этого?

На этот раз Синицын и Сеченов промолчали.

— Мы в порошок сотрём нашего конкурента. И у меня уже есть целый перечень изобретений, которыми мы это реализуем. Во-первых, разумеется, противовирусные препараты. Придётся на нашем заводе произвести ещё и их. Но это лишь парирование атаки. Настоящим уничтожающим ударом послужит кое-что другое…

Я выдержал паузу, а затем добавил:

— Иммунитет.

— Что-что? — хором ответили мои коллеги.

— Система организма. Такая же, как дыхательная, кровеносная или пищеварительная, — пояснил я. — Она отвечает за защиту организма от бактерий и вирусов.

А также грибков. Но об этом им пока знать необязательно.

— Хочешь сказать, что анатомы и физиологи прошлых столетий до сих пор не открыли одну из систем человеческого тела? — удивился Илья Синицын.

— Не только человеческого. Животного тела в целом, — объяснил я. — Такое есть не только у нас, но и у любых зверей. Вы никогда не задавались вопросом, господа, почему нам так редко встречаются собаки с простудой?

— Я, если честно, не видел ни одну чихающую собаку, — поднял руку Синицын.

— Так что же выходит? Мы хуже собак? Менее развитые организмы? — произнёс я. — Нет. Просто у них очень мощный иммунитет. У нас с этой системой всё куда сложнее. А чтобы описать это подробнее, придётся создать новую научную статью. Всем вместе.

Илья Ильич Мечников в моём мире был иммунологом. Он создал множество теорий, которые вскоре развили науку иммунологию. А я не имею права от него отставать. Более того, я должен его опередить.

— Так что — давайте обобщим наш план, — подытожил я. — Противовирусные. Иммунитет. И… Забыл кое-что добавить. Это нам тоже пригодится. Иммуностимуляторы!

— А это ещё что такое? — схватился за голову Сеченов. — Я за ваши мысли цепляться не успеваю!

— Как только мы расскажем миру, что такое иммунитет, сразу же возникнет вопрос, а можно ли каким-то образом его усилить? — объяснил я. — Поэтому у нас должен быть готов ответ. Можно! А затем показать людям ещё более продвинутый препарат.

Этот препарат послужит усилителем любого антибиотика и противовирусного препарата. То есть мало того, что бактерии будет убивать химический препарат извне, так ещё и иммунная система будет усиливаться и давать ответный удар за счёт иммуностимулятора или, как его называют иначе, иммуномодулятора.

Пока что рано рассказывать Сеченову и Синицыну о другом препарате, который мы вскоре сможем создать, основываясь на теории иммунитета.

Но в будущем мы можем попробовать синтезировать искусственный глюкокортикостероид, гормон — аналог человеческого кортизола.

Это — препарат с обратной функцией. Он будет, наоборот, подавлять иммунную систему. Многие, кто несведущ в медицине, могут подумать, а на кой чёрт вообще сдался такой вредоносный препарат?

Что ж, а тут в игру вступает слово «воспаление». Обычно все люди пытаются от него избавиться. Но что такое воспаление?

Воспаление — это действие иммунитета. Иногда адекватное, но частенько — чрезмерное. Вот именно тогда и нужно использовать такие препараты. Когда иммунитет настолько усиливает воспаление, что оно начинает убивать организм быстрее, чем инфекция.

Тогда-то в ход и идут стероидные гормоны.

— Усилитель иммунитета! — воскликнул я. — Начнём с него, господа!

Затем я кратко рассказал друзьям, что из себя будут представлять противовирусное и иммуномодулятор. Подготовка этих препаратов будет крайне непростой. Отличие от тех же антибиотиков слишком велико. Придётся открывать на нашем заводе ещё один цех.

Но об этом позже. Я пообещал Синицыну и Сеченову, что мы ещё соберёмся и подготовим план разработки этих препаратов чуть позже. Просто мне и самому уже требовался отдых. Я проработал почти целую неделю без выходных. Дежурил, тратил свою магию почти до самого дна магических чаш.

Настал момент отоспаться.

Однако, прибыв домой, я понял, что отдыхать мне в ближайшее время точно не придётся.

Серёжа громко плакал. Катя пыталась успокоить ребёнка, а Олег тем временем лежал у неё на коленях и громко стонал.

Так мало того! Ещё и Доброхот с Токсом уселись сверху на Олега и принялись убаюкивать Серёжу, которого пыталась утихомирить Катя.

Ну и картина…

— Что у вас тут случилось? — спросил я. — Кать, что это с ними?

— Понятия не имею, Лёш, — ответила она, пытаясь перекричать плач Серёжи. — Оба свалились. Серёжа просто плачет, а Олег жалуется, что у него голова кружится и болит. Рвёт его постоянно. Советую ему поспать, а уснуть он не может. Я уже не знаю, что с ними делать. Боюсь, что с Серёжей случился такой же недуг.

— Подхватили мы что-то в том мире, Алексей, — сдерживая рвотные потуги, ответил Олег. — Видимо, это какая-то инфекция, которую ещё никто отродясь не видел!

— Минуту, — перебил его я. — А когда симптомы впервые появились?

— Прошлой ночью, — объяснила Катя. — Причём у обоих. И Серёжа, и Олег уснуть не смогли. Потом обоих вырвало. Не знаю даже, что с ними случилось… Очень боюсь за них!

А вот теперь всё встало на свои места! Теперь я понял, почему они оба заболели после перемещения из параллельного мира в наш. У некоторых из моих рабочих были точно такие же проблемы.

И это не инфекция. Не какое-то заболевание, которое бывает только в параллельном мире. Всё гораздо проще.

Сергей и Олег Мечниковы столкнулись сразу с двумя недугами. С морской болезнью и джет-синдромом.

Морская болезнь — это не только тошнота, которая возникает на борту корабля. Ею так же называют обычное укачивание. В машине, поезде, самолёте — и так далее.

Перемещение через портал — куда более неприятная процедура, чем все перечисленные мною транспортные средства. Видимо, сразу после телепортации их не вырвало из-за возросшего кортизола. Оба испытали стресс, были введены в режим выживания. А как только ситуация стала проще — оба ринулись блевать.

А касаемо того, что они не могут уснуть, всё гораздо проще. Джет-синдром. Так это называлось в моём мире. Хотя здесь стоит называть это «портал-синдром». В первом случае человек путается в часовых поясах из-за длительного перелёта на самолёте, а во втором — из-за телепортации. Но суть одна — больной либо постоянно спит, либо мучается от недосыпа. Второй вариант встречается гораздо чаще.

Но с этой проблемой я могу справиться очень быстро.

Сначала стабилизирую внутреннее ухо и вестибулярный аппарат, чтобы каждого из моих пациентов перестало тошнить. А затем выделю мощную дозу мелатонина в их организм. Это я уже научился делать. Вот только Серёже это поможет, а Олегу — вряд ли. Поэтому Олегу я сразу же дам снотворное. В его эффективности я убеждался уже много раз.

Уже через час оба моих родственника уснули. И старший, и младший. Уложив Серёжу, Катя вернулась ко мне и поблагодарила за помощь. Она предложила мне поужинать, но я отказался. Мне уже не хотелось, слишком устал за сегодняшний день.

Я поднялся на третий этаж и улёгся на свою кровать. Однако ровно через пять секунд после того, как я прикрыл глаза, в моих ушах вновь прозвучал голос Гигеи.

— Мы сравнялись, Алексей. Вернее… Почти сравнялись.

Я открыл глаза и обнаружил, что Гигея лежит на соседней подушке, закинув руки за голову. Похоже, её совершенно не смущал тот факт, что она заняла моё личное пространство.

Правда, я уже давно понял, что комплексов у неё почти нет. Так что удивляться нечему. Богиня же! Чего уж тут!

— Сравнялись с Павловым? — уточнил я.

— С Махаоном и его избранником. Так будет правильнее, — сказала она. — Но проблема в том, что сравнялись с ним вы с Сеченовым, а не ты один. Мы с Подалирием, а не я одна. Так яснее?

— Скоро мы осуществим мой новый план. Тогда Павлов останется позади и… Может, ты всё-таки не будешь общаться со мной в таком виде⁈ — попросил я. — Оденься, пожалуйста. Негоже богине общаться со своим избранником в таком виде.

Она тихо усмехнулась, после чего исчезла. Однако напоследок в моей голове прозвучал её голос: «Похоже, ты не понял, что значит — быть избранником».

Вот уж точно — не понял. В этом мире с богами явно что-то не так!

Этой ночью меня больше никто не беспокоил. Я смог выспаться и набраться сил перед следующим рабочим днём. Однако утро первого марта преподнесло мне крайне неприятный сюрприз.

Я вышел на улицу, готовясь выдвинуться на работу, и взглянул под ноги, заметив, что мои ботинки издают непривычный звук.

И тут же услышал голос Сеченова:

— Надо же! Как рано весна пришла в этом году. Да, Алексей?

Снег подтаял… Под ногами голая промёрзшая земля.

Вот и настал тот момент. Уже сегодня вместе с растениями проснутся первые очаги некротики.

Наступил День Грифона.