Мечников. Том 4. Открытие века

Глава 15

По моей коже пробежали мурашки, когда я осознал, насколько сильно тот неизвестный недолекарь мог ухудшить базалиому мазями. Дело в том, что любую опухоль, доброкачественную или злокачественную ничем раздражать нельзя. Любое повреждение усиливает риск распространения опухоли.

К примеру, я часто сталкивался с пациентами, которые жутко любили всё сдирать! Появился прыщ? Выдавили! Появилась папиллома? Оторвали! Родинка? Тоже оторвали!

Вот только во всех этих случаях могут возникнуть жуткие последствия, от которых уже избавиться будет крайне сложно. Обычный прыщ, скорее всего, вреда не принесёт, хоть и может инфицироваться.

Но если он находится на верхней губе или около носа — в так называемом носогубном треугольнике… О-хо-хо! Вот это — очень опасно! Любая, даже малейшая инфекция в области носогубного треугольника может привести к тому, что гной вместе с тромбом попадёт прямо в головной мозг. Это связано с тем, что сосуды этой части лица тесно сообщаются с сосудами нашего самого главного нервного центра.

Отрыв или выжигания папилломы может послужить причиной распространения высыпаний по всему телу, поскольку папилломы образуются из-за вируса.

А уж родинки… Тут и говорить нечего. То, что люди привыкли называть родинкой, на самом деле носит название «невус». Солнечные лучи, травматизация, ожоги и любые повреждения могут превратить это доброкачественное новообразование в меланому. А меланома — это онкология.

И чёрт подери! Додумался же какой-то болван намазать уже злокачественное новообразование неизвестно чем! Я, конечно, прекрасно понимаю, что в девятнадцатом веке ещё никто не знает основных правил взаимодействия с опухолями. Да и об опухолях толком никто не знает.

Однако, как я понял, эту женщину посещал частный лекарь, который лекарем вовсе не является. У него даже образования нет. Нет магических способностей! А я и не знал, что в Хопёрске водятся такие шарлатаны.

— Господин лекарь, а что это у вас так лицо напряжено? Что-то случилось? Вас моя болячка испугала? — спросила женщина.

Ох, бабусенька, знала бы ты, как она меня на самом деле пугает.

Вот только саму женщину я пугать не стану. Слово «онкология» она не поймёт, а объяснять, что это новообразование может её не только обезобразить, но и убить… Нет. Это делать точно не стоит. Лучше провести радикальное лечение. Срочно, прямо здесь и сейчас.

Нормально так Сеченову список подкинули! Хронический больной. Ага! Скорее уж пациент, которого длительное время пытаются убить.

Базалиома отличается от меланомы тем, что последняя развивается из пигментных клеток. Если совсем сильно упрощать — из родинок, но не только из них. А базалиома — из слоя, который отвечает за деление кожи.

И кроме кожи она может повредить и весь организм. Как и любая другая онкология, базалиома способна давать метастазы. Но пока что, судя по тому, что я вижу, шанс убить эту дрянь ещё есть. Вряд ли она проникла слишком глубоко.

Хотя… Проклятье!

В лимфоузлы всё же клетки попасть могли. Тут без обследования я не смогу сказать наверняка. Любая злокачественная опухоль сначала выбирается за пределы органа, затем даёт метастазы в лимфоузлы и уже после — в другие органы.

Проблема только в том, что в этом веке я не могу провести ни химиотерапию, ни лучевую терапию, ни микрохирургическую операцию.

Остаётся только попробовать уничтожить новообразование обратным витком. Только вслед за этим придётся сразу же залечить кожный дефект. Это будет больно, с собой у меня только один флакон яда Токса. Анестезии на следующих пациентов не хватит.

Хотя я очень надеюсь, что больше никому этот дурачок не навредил настолько, что мне придётся проводить ещё одну операцию на дому.

— Так, бабусь, ложись на кровать. Сейчас я тебе эту пакость с лица уберу навсегда, — сказал я.

— Ой… Сынок, а это обязательно? — испугалась она. Тут же забыла про все официальные обращения. Но меня такие формальности не беспокоили.

— Обязательно, если не хотите, чтобы она начала внутрь расти, — объяснял я.

— Куда — внутрь? В голову, что ли? — вскинула брови она.

— В голову, бабусь, в голову. Придётся потерпеть буквально полчасика. Будет неприятно, но я всё уберу. И больше вам никаких лекарей с мазями вызывать не придётся.

— Ладно, терпеть — это я могу, — вздохнула она. — И не такое терпела. Давайте, господин лекарь. Делайте, что нужно.

Я достал яд Токса, обработал им ткань, а затем протёр кожу вокруг опухоли. Больше ничего добавлять не нужно — яд сам распространится по сосудам.

— Лицо может онеметь после этого. Моргать и говорить будет трудно, — сказал я. — Но это пройдёт через сутки. Потерпите — и станет лучше.

Женщина кивнула. Доверилась мне, а это дорогого стоит. Теперь я точно не имею права оплошать. Доверие пациента стоит больше, чем клятва лекаря.

Вот только онкологом я никогда не был. А в этом мире мне уже второй раз приходится лечить человека от злокачественного образования. В этой сфере я не лучше студента-медика. Теорию знаю, а как действовать на практике — вопрос.

Хотя онколог с лекарской магией в условиях девятнадцатого века, скорее всего, тоже впал бы в ступор.

Когда лицо онемело, я приложил левую руку к опухоли. Заметил, как старушка испугалась, когда осознала, что половина лица уже не двигается. Ничего, придётся это перетерпеть. В противном случае она может не выдержать боли от извлечения злокачественной ткани. Залечить-то дефект я смогу быстро. Но сможет ли её организм выдержать короткий, но сильный приступ боли? Нет, рисковать определённо не стоит. Сердце может отказать запросто.

Я приказал обратному витку уничтожить все клетки, схожие с опухолью. Прошло десять минут, и базалиома испарилась. Однако передо мной возникла другая проблема. Опухоль проникла очень глубоко. Обнажила череп.

— Ну как там, сынок? — прошептала женщина. — Получается?

— Получается, — кивнул я. — Шрам останется, но болячки больше не будет.

Придётся заращивать не только кожу, но и мышцы. Зараза, до лобной кости проросла! Хорошо хоть, что не прошла её насквозь. А то могла и в мозг попасть. И такое тоже бывает.

Лучше поспешить, пока к ней не вернулась чувствительность.

Правую руку я положил на её лоб и начал заращивать все повреждённые ткани. Онкологии больше не было. Осталось только зияющая рана.

А левую руку разместил на её шее. Приказал обратному витку отправиться на поиски других атипичных клеток в лимфатических узлах. Если через полгода или год метастазы попадут в другие органы, то вся моя работа пойдёт насмарку.

— Всё, бабусь, — устало произнёс я, когда процесс был завершён. — Теперь надо немного полежать, в себя прийти. Я сильно потревожил твоё тело, ему требуется отдых. И запомни — никаких примочек. Лицо не чесать. Мыть можно, но хотя бы несколько недель место, где была болячка, ничем не тревожь. Особенно примочками! Придёт тот мальчик лекарь — в шею его гони!

— Хорошо, господин, как скажете, — кивнула она. — Я сейчас же спать лягу. Устала… Вы только мне зеркальце перед этим, пожалуйста, передайте. Уж очень хочется посмотреть, что получилось.

Женщина указала взглядом на тумбу. Я нащупал зеркальце и передал ей.

А вышло не так уж и плохо, как я думал. В теории лекарскую магию можно было бы использовать в пластической хирургии. На лице остался очень маленький шрам. Среди морщинок его практически не было видно.

— Ой, как же хорошо вышло! — улыбнулась она. — Спасибо тебе, сынок. Ой… Простите, господин. Вы очень молоды, поэтому я…

— Всё в порядке, — перебил её я. — Выздоравливайте и берегите своё здоровье.

Я встал с кровати и направился к выходу из квартиры.

— Ой, господин лекарь! — крикнула она мне вслед. — Там на столике около двери деньги должны лежать. Сынок мой сегодня утром оставил.

Я взглянул на столик и увидел монеты. Но что-то меня дёрнуло. Рука потянулась, а брать их я не захотел.

— А где ваш сын работает? — крикнул старушке я.

— На поле, господин лекарь. На поле, — вздохнула она.

На поле. Одна консультация лекаря — это почти вся месячная плата за работу её сына. Проклятье… Нет. Не могу. Сейчас бы Синицын меня благим матом покрыл за это решение. Но не могу я этого сделать. Эти деньги ещё могут пригодиться и ей, и её сыну. Не должен лекарь забирать взамен за помощь последние копейки.

У меня сейчас запасов хватает. Оплачу Кораблёву за неё сам. Может, это и неправильно с точки зрения отношения к собственному бюджету. Но совесть мне так поступить не позволяет. Я ведь тогда буду не лучше некроманта, который взамен за лечение забирает здоровье!

— Не болей, бабусь! — крикнул я и вышел из квартиры, оставив деньги на том же столике, на котором они и лежали.

И стоило мне выдвинуться к следующему подъезду, как моё тело пронзило острое чувство. Поток энергии пронёсся по всем магическим каналам, что отходили от моих витков.

Клятва лекаря вознаградила меня за это решение. Восстановила всё, что я успел потратить и, кажется, дала что-то ещё. Видимо, посадила семя для нового витка. Но расти он, чувствую, будет ещё очень долго.

Значит, я точно поступил правильно. По совести, в соответствии с клятвой.

Извозчик трясся около лошадей. Всё его тело трепыхалось от холода.

— Эй! — крикнул ему я. — Зайди в дом. Хотя бы между лестницами постой. Лошадей привяжи, я ещё двух человек буду осматривать. Замёрзнешь ведь!

— Х-хорошо, господин, — кивнул он. — С-спасибо большое!

Он пробежал в дом, а я направился к следующей квартире. Никак мне не удаётся привыкнуть к местным традициям! Мог ведь и без моего ведома спокойно пройти внутрь — погреться. Нет, здесь ничего без слова знати не делается. Хоть я знатью и не являюсь, но лекарь — это очень громкое слово. Перед представителями моей профессии склоняется весь народ.

Нас мало. Очень мало. Как-то Синицын говорил, что на одного лекаря приходится пять огненных магов, шесть водяных и почти десять воздушных. Меньше нас только некромантов. И за это, пожалуй, стоит поблагодарить судьбу. Ещё двух-трёх Сухоруковых в Хопёрске мне бы точно не хотелось видеть.

В следующей квартире оказался полный мужчина с высоким давлением. У меня уже были заготовлены для него изготовленные мной препараты. Тут список Сеченова не подвёл. Гипертоническая болезнь — это действительно одно из тех заболеваний, которое нужно контролировать постоянно. И врачу, и пациенту.

И даже здесь успел промелькнуть этот таинственный лекарь-шарлатан. Надавал мужчине каких-то трав, чтобы тот заваривал из них чай. Я осмотрел сушёные растения, которые у него остались, и сразу же понял, что уже видел их в алхимическом справочнике Парацельса.

Да… Мочегонный эффект у них есть. В теории давление они снизить могут.

Вот только лошадиная доза кофеина весь эффект сведёт в ноль! Тот же чай и кофе вызывают интенсификацию диуреза — усиление выделения мочи. Но также они вызывают спазм сосудов за счёт действия других веществ.

К примеру, тот же зелёный чай. Прекрасная вещь! Вот только кофеина в нём порой бывает даже больше, чем в кофе. А значит — гипертоникам его пить нельзя ни в коем случае. Иначе вся стабильность, которую дарят таблетки или мои порошки разрушится. И никто потом не поймёт, из-за чего произошли такие неполадки.

А в третьей квартире ситуация обстояла попросту абсурдно. Как только я вошёл к очередном хроническому больному, меня встретили двое крепких мужчин, которые тут же принялись орать во всё горло.

— Мы вашу повозку увидели ещё три часа назад! — прокричал первый.

— Да! Почему так долго? Нам обещали, что нашего отца осмотрят сегодня. Мы за это деньги, вообще-то, платим! Или нам стоит написать письмо в орден лекарей? — заявил второй.

Опа! А вот и мои «любимые» скандальные родственники пациентов. Удивлён, что мне довелось встретить таких в девятнадцатом веке. Я-то думал, что эта каста зародилась уже после развала СССР, не говоря уже о временах монархической России.

Только со мной этот номер не пройдёт. Я, когда работал главным врачом, на эти жалобы уже наотвечался. Хватило сполна. Таких людей надо сразу же ставить на место. Я не чаи распивал три часа. Я людей лечил.

И я — не врач скорой помощи. Тут такой подстанции пока что вообще нет.

— Господа, а вы случайно ничего не перепутали? — нахмурился я. — Денег я у вас не взял. А если будете продолжать со мной общаться в том же духе — просто уйду. Это в лучшем случае. В худшем — сделаю так, чтобы вы из нужника не выходили месяца два.

Верзилы резко замолчали. Видимо, осознали, что нарвались не на того.

— Пациент где⁈ — рявкнул я.

— В… В спальне, господин лекарь, проходите, — закивал самый крупный из пары бугаев.

Так-то лучше. Ещё они на плановом осмотре мне такой цирк будут устраивать.

Я прошёл в спальню. Там сидел старичок. А рядом с ним стояла стеклянная банка с жидкостью. Я сразу понял, что это — моча.

Вот только она красная. Непорядок. Тут может быть и острое заболевание. При хронических — кровь через мочевыделительную систему не струится сутки напролёт.

Правда, цвет его кожи меня ничем не смутил. Румяный, глаза чистые. Не толстый и не худой, телосложение вполне себе здоровое для мужчины в преклонном возрасте.

— Добрый день, — поприветствовал его я. — Рассказывайте, как себя чувствуете?

— Здравствуйте, господин лекарь, — сипло проговорил старик. — Да вот… Спина болит. Отливаю чем-то красным. И так уже целых два месяца.

Ага. Уже несостыковка. За два месяца он бы весь гемоглобин растерял. Не говоря уже о том, что почки к этому моменту превратили бы его в шарик с водой.

Я ощупал сухенькие ноги старика, затем осмотрел лицо и сделал вывод, что отёков у мужчины нет и не было. Кожа довольно упругая, мышцы крепкие — никаких признаков анемии.

— Поясница, говорите, болит? — спросил я. — Давайте-ка я проверю!

Двое сыновей помогли отцу подняться и встать ко мне спиной. Я прощупал несколько точек около позвонков и заметил, что при каждом нажатии на них старик морщится. Однако постукивание по зоне, куда должны отдавать боль почки, не дало никаких результатов.

Странно. Пока что всё выглядит так, будто с почками и кровью всё нормально. Но почему моча такая странная?

— Господа, — обратился я ко всем присутствующим. — Признавайтесь, в банке точно моча? Или что-то другое туда налили?

— Нет, господин лекарь, — помотал головой один из сыновей. — Только утром сегодня папка наш набрал. До этого она была пустой. Ну… Мы там, конечно, хранили огурцы раньше, но это давно было.

Да плевать на огурцы, здесь дело в чём-то другом… Стоп. Точно!

— А вы чем питаетесь обычно? — спросил старика я.

— Ой, господин лекарь, да что мне другой ваш целитель посоветовал — то я и ем, — заявил он.

— Какой целитель? — нахмурился я.

— Ну… Тот, который у вас главный! Я уже запамятовал, как его звать, — произнёс он.

Да ладно!

— Кораблёв? Иван Сергеевич? Он вас ранее осматривал? — уточнил я.

— Наверное! — кивнул пациент. — Посоветовал мне свёклу каждый день есть. Чтобы спина не болела. Вот я и упираюсь, ем. Уже тошнит, если честно, от этой свёклы.

— Даже нас тошнит, — сказал сын пациента. — Папка весь наш погреб опустошил. Всю свёклу съел, а толку нет. На спину всё равно жалуется. Но мы понимаем, он всю жизнь тяжесть таскал…

— Погодите! — перебил их я. — Наш главный лекарь приказал ему есть свёклу⁈ От спины?

— Да я тоже подумал, что как-то странно это всё звучит, — хмыкнул старичок. — Обычно лекари магией лечат, руками двигают, — старки изобразил жест, которым лекари призывают своё колдовство. — А этот ваш Иван Сергеевич деньги берёт, а взамен даёт только советы!

— Да! — тут же рыкнул его сын. — Так ещё и вы угрожаете нам поносом! Совсем уже наплевать лекарям на простой люд! Видимо, только барона нашего лечите!

— А ну, цыц! — прикрикнул я. — Да что б я на месте провалился, никогда не поверю, чтобы наш главный лекарь бывал у вас дома. Он на домашние вызовы не ходит. И свёклу жрать никому не предлагает! Кстати, к слову, моча из-за неё окрасилась в такой цвет. Это — не кровь.

Мне уже стало ясно, что проблема у старика со спиной. Обычный остеохондроз. Может быть, с межпозвоночными грыжами — тут уже без аппаратуры двадцать первого века наверняка не скажешь.

А если два месяца есть свёклу… Конечно, старик будет красным в туалет ходить! А если бы ему посоветовали морковь — ходил бы оранжевым. Это абсолютно нормально, поскольку пигмент, который содержится в овощах, впоследствии выводится через почки.

Вот только уж больно смущает меня тот факт, что, по их словам, к нему приходил главный лекарь.

Я молча подошёл к старику, направил на него правую руку, а затем выпустил поток лекарской энергии, который тут же привёл в порядок весь позвоночник.

Раздался громкий хруст, и старик тут же подскочил. Встал со стула на ноги, как молодой.

— Ой… А что вы сделали? — он подвигал торсом, размялся и даже согнулся пополам. — Вообще не болит больше! Разок только кольнуло!

Его сыновья удивлённо переглянулись.

— Проблем со спиной больше не будет, — уверил его я. — А вот свёклу есть прекращайте. Вернее, есть её можно, вреда от этого не будет. Но моча от неё так и будет красной.

— Смотри, Стёп, — удивлённо прошептал один из мужчин, которые только что хотели меня поколотить. — Батька-то получше нас двигается!

— Господа, вы лучше скажите, как выглядел тот «главный лекарь», который к вашему отцу приходил? — спросил я.

— Так мы его не видели ни разу, — ответил мужчина. — Пап, ты помнишь, как тот лекарь выглядел?

— Да молодой, — махнул рукой он. — Я ещё удивлялся, как он так быстро главным лекарем стал.

— Ивану Сергеевичу Кораблёву далеко за семьдесят, — сказал я. — И лекарь он сильный. Если бы он прошёл мимо вашей квартиры, в ней бы все выздоровели разом. К сожалению, вынужден сообщить, что вас обманули. Сколько с вас взял этот человек?

— Десять рублей… — ошарашенно прошептал старший из двух сыновей пациента.

— За консультацию⁈ Десять? — не поверил ему я.

— Нет, за одно посещение он брал рубль, — ответил мужчина. — Но он к отцу десять раз приходил.

Твою-то мать… Вот ведь проклятый любитель свёклы! Берёт немного, толку от его консультацией нет, зато ходит часто, так ещё и главным лекарем представляется. Главным!

Выходя из квартиры, я пообещал, что разберусь с этим проходимцем. На этот раз плату за приём я от сыновей больного всё же принял. Двое здоровых мужиков точно могут обеспечить отца.

А вот этого ублюдка, который по всему дому прошёлся, точно стоит изловить! Иначе он…

Мои мысли прервал громкий стук в одну из дверей, которая находилась на том же этаже.

— У-ва-жа-е-мы-е! — пропел звонкий мужской голос. — Открывайте! Ваш любимый лекарь пришёл! Сейчас будем лечиться!

Я медленно поднялся назад — на тот лестничный пролёт, откуда доносился голос. Около одной из квартир стоял молодой светловолосый человек.

Лекарь, значит? Нет у нас таких лекарей.

На ловца и зверь бежит.

Я схватил блондина за плечо и резко повернул.

— Ну здравствуй, главный лекарь, — сказал я. — Сейчас ты у меня центнер свёклы сожрёшь!