Меченый. Том 1. Второй шанс

Глава 3 Ядерный чемоданчик и золото партии

13 марта 1985 года; Москва, СССР

"ИЗВЕСТИЯ: Новый этап борьбы за мир

12 марта 1985 года в Москву прибыл вице-президент Соединённых Штатов Америки Джордж Буш для участия в траурных мероприятиях, связанных с кончиной Генерального секретаря ЦК КПСС К. У. Черненко. В ходе визита запланированы встречи с советским руководством, на которых стороны обсудят актуальные вопросы международной обстановки. Особое внимание планируется уделить началу нового раунда переговоров об ограничении стратегических вооружений. Советский Союз, верный принципам мирного сосуществования, подтвердил готовность к конструктивному диалогу, направленному на снижение угрозы ядерной войны и укрепление глобальной безопасности. Это важный шаг на пути к миру и стабильности.

Первым официальным делом, которое было осуществлено мною после вступления в должность, стало принятие ядерного чемоданчика, до этого «принадлежавшего» Черненко. На самом деле советская система «Казбек» концептуально отличалась от американского аналога и не была собственно системой управления ядерными ракетами. В отличие от американского президента я не мог — к сожалению, а может к счастью, все же какая-то страховка от сбрендившего идиота в таком деле просто необходима — вот так просто по своему желанию «нажать красную кнопку».

Черный чемоданчик являлся фактически всего лишь терминалом связи, причем одним из трех. Два других находились у министра обороны и начальника генерального штаба, и для реального запуска ракет нужно было подтверждение всех трех терминалов.

— Вот ваш личный код, товарищ генеральный секретарь, — представившийся полковником Васильевым офицер передал мне запечатанный конверт из плотной бумаги. — Меняется он раз в неделю или отдельно в экстренных случаях. Носить нужно при себе, конверт не вскрывать, никому не передавать. В наши обязанности также входит ежедневная проверка его целостности, заранее прошу прощения за неудобство.

— Как оно работает практически? — Я провел рукой по совершенно невзрачно выглядящему пластику ядерного дипломата. Вот так со стороны посмотришь и не догадаешься, что здесь под крышкой спрятана та самая «красная кнопка». Я с таким похожим дипломатом примерно в эти годы в школу ходил.

Мысль мгновенно перекинулась на собственные воспоминания о прошлом. Где-то там в городе на юге страны сейчас во всю грызет гранит школьной науки мой оригинал. Была мысль как-то выйти на контакт с самим собой, но потом я ее отбросил. И что я себе скажу? Чтобы не забивал на математику в восьмом классе? Или что тогда в гости к Ирке нужно идти с вином и презервативами, и вот все эти ее странные выходки — это однозначные намеки, суть которых я понял только став сильно старше и сильно опытнее? Или что дружбан Миша в итоге окажется гнидой редкостной? Да ну бред, прожил как-то без советов первый раз, проживу и второй, тем более что тут, надеюсь, и страна себя чувствовать будет куда как лучше.

— В целом, вам лично ничего делать не нужно. Возле вас всегда будет дежурить смена из оператора и офицера связи, в случае необходимости, вам достаточно только отдать приказ и предоставить личный код.

— И все же. Есть какой-то тестовый режим, хочу посмотреть, как оно будет работать.

— Одну секунду, товарищ генеральный секретарь, — в голосе офицера, он, кстати, был одет в стандартную общевойсковую форму, хотя я четко помнил, что в будущем президента все время сопровождал «носильщик», одетый по флотскому образцу, интересно, когда это поменялось и зачем, — послышались плохо скрываемые нотки удивления. Видимо, предыдущий генсек к «машине судного дня» большого интереса не проявлял. — Вот так выглядят внутренности терминала. Клавиши для ввода пароля, «Пуск», «Отмена». Трубка для связи с другим высшим военным руководством.

Внутри чемоданчик также выглядел достаточно стандартно, как будто был собран из частей серийной офисной техники советского производства. Привычный серый пластик, кнопки цвета слоновой кости — и одна, самая главная, оказалась действительно красной — небольшой экранчик, явно рассчитанный на отображение десятка цифр. Сейчас не активный.

— И что нужно делать? — Из чистого любопытства поинтересовался я. На третий день попаданства меня никак не отпускало ощущение нереальности происходящего вокруг, как будто вокруг все актёры в построенных специально для меня декорациях и вот-вот из-за двери выскочит съемочная команда программы «Розыгрыш». Ей Богу, я бы даже не удивился.

— Нажимаем вот эту кнопку — «Тест», для проверки системы вне боевого режима, — на панельке замигали какие-то огоньки видимо соглашаясь запустить проверку. — Вводим тестовый код. Десять нулей, дальше клавиша «Связь». Сейчас пойдет вызов двум другим обладателям терминалов «Чегет». Есть, товарищ генеральный секретарь.

Полковник поднял трубку, удостоверился, что звонок «прошел», после чего отдал ее мне.

— Добрый день, товарищ маршал, это вас Горбачев беспокоит, — на той стороне министр обороны заверил меня, что слышит хорошо и система работает. Через несколько секунд «проклюнулся» и начальник Генерального штаба. Перекинувшись с ними парой слов, я попрощался и вернул трубку офицеру связи. — Что дальше?

— Дальше, нужно ввести правильные данные о целях. По кому будем бить, для этого у меня имеется специальная таблица кодов. Условно говоря, можно нанести удар только по Европейским странам или только Америке…

— Или бомбить всех сразу, — продолжил мысль я.

— Или так, — согласился Васильев. — Ввожу тестовый код — пять единиц. Система подтверждает, что на двух других терминалах также ввели тот же «адрес доставки». И все — «Пуск». Полетели.

— Действительно не сложно, — согласился я. Все это больше напоминало какую-то компьютерную игру, и от осознания возможных последствий подобных развлечений на спине начинали бегать мурашки размером с лошадь. А с другой стороны, развал СССР имел последствия сравнимые с небольшой ядерной войной, так что, если будет необходимо, мой палец не дрогнет. В слух я правда сказал совсем иное, — ну будем надеяться, что эта штука никогда нам не пригодится.

Кажется, после моих последних слов полковник даже немного выдохнул, хотя может мне и показалось.

Вторым посетителем, который запросил встречу без всяких отлагательств, стал управляющий делами ЦК КПСС Николай Ефимович Кручина.

— Товарищ Горбачев, — Кручина — совершенно невзрачный мужчина с умными и внимательными глазами профессионального бухгалтера, пришел ко мне в кабинет на Старой площади с толстой папкой бумаг и полнейшей уверенностью в том, что его дело самое важное. Впрочем, именно тут с ним можно было и согласиться. — Я обязан ознакомить вас с некоторыми финансовыми аспектами существования КПСС.

(Кручина Н. Е.)

— Обязаны — ознакамливайте, — я махнул рукой на стул для посетителей, времени на расшаркивания просто не было, через полтора часа нужно было двигать на официальную церемонию прощания с Черненко.

— Ежегодные суммарные партийные взносы составляют до полутора миллиардов рублей, вместе с доходом от партийных издательств и некоторых других источников суммарный годовой бюджет КПСС составляет один миллиард шестьсот миллионов рублей. С хвостиком, — Кручина передал мне толстую пачку листов с росписью доходов по отраслевому и территориальному признаку. Просматривать все я естественно не стал, глянул только пункт «итого». Тот самый хвостик превышал двадцать миллионов рублей. Ничего так хвостик, а с другой стороны, рубль был валютой неконвертируемой, поэтому фактически являлся только циферками без реальной возможности практического применения. Можно хоть сто миллиардов этих циферок нарисовать, практической пользы от этого не будет. — На данный момент, кроме двух миллиардов рублей на счетах госбанка, сумма всех активов, принадлежащих партии составляет, очень оценочно, правда, порядка пяти миллиардов рублей. Это здания, транспорт, прочие фонды, материальные и нематериальные активы. Еще отдельно около трех миллиардов аккумулировано в Фонде Мира и нескольких других обособленных от общего бюджета… Карманах.

Весьма негусто, если честно. При общем годовом бюджете страны в без малого четыреста миллиардов рублей, все активы партии недотягивают и до десяти миллиардов. Уверен, что в любой демократической стране, появившейся на развалинах СССР личные счета каждого правителя, могли похвастать куда более солидными суммами.

— Принял, что еще?

— Иностранные валютные счета, — еще пачка листов: столбики цифр, названия банков, номера счетов. Очень интересно, но изучать все это подробно времени сейчас нет.

— То самое «Золото партии», — пробормотал я, вызвав легкое удивление на лице Кручины. Понятно, это в мои времена данное словосочетание стало нарицательным, а сейчас об этом никто в подобной форме и не помышлял. — И чем вы меня порадуете, Николай Ефимович?

— На данный момент суммарная стоимость активов, напрямую или косвенно принадлежащих КПСС, составляет около сорока миллиардов долларов.

— Сколько⁈ — У меня полезли глаза на лоб, а рука непроизвольно потянулась к родимому пятну на лбу. Дурацкая привычка, доставшаяся мне вместе с телом реципиента. — Нихрена себе.

Беру свои слова обратно, сорок миллиардов по нынешним меркам — это очень прилично. Достаточно сказать, что это больше, чем весь госдолг СССР, чего же тогда в конце правления в моем мире Горбачев так активно бегал по всему миру в поисках любых кредитов? Ему отрезали доступ от валюты или деньги успели банально «проесть» за эти пять лет? Хороший вопрос, очень хотелось бы знать на него ответ.

— Сорок миллиардов. Тридцать девять миллиардов, семьсот восемьдесят два миллиона. Если точнее. С хвостиком. Не все в валюте, естественно. Часть в акциях, часть в других ценных бумагах, в долях предприятий, прочем имуществе. Но есть и вклады в разных валютах на чуть больше, чем десять миллиардов долларов. Разбивка нужна?

— Сам посмотрю, — я отмахнулся. — Такой вопрос. Насколько свободно я или любой другой человек может распоряжаться этими активами?

— В каком смысле?

— В том смысле… — Я запнулся на секунду пытаясь сформулировать вопрос, как объяснить человеку, что один раз эти деньги уже кто-то стырил и мне интересны методы защиты от такого. — Ну вот если я вам завтра прикажу все деньги вывести и отдать мне наличкой. Или не я, кто-то другой. Есть какая-то процедура?

— Вы как генеральный секретарь ЦК КПСС, можете распоряжаться этими активами в пределах утвержденных бюджетов. Процедура есть, распоряжаться этими деньгами можно, но боюсь вывести их в наличную форму будет весьма проблематичным.

Мне оставалось только внутренне поморщиться. Деньги лежат на западе ровно до того момента пока ты не захочешь ими воспользоваться. И ведь проходили это уже все и во времена империи, и в будущем будет ровно тоже самое. Казалось бы, можно уже понять, что западные банки — далеко не самое безопасное место для хранения государственной — в данном случае партийной заначки. Что при первых же неурядицах ее просто отберут. Рупь за сто в моей истории часть денег просто разворовали, а насчет большей части западники скорее всего сделали вид, что ничего и не было. Впрочем, с учетом того, что в медийную плоскость подробности так и не вылезли, хвосты, вероятно, были подчищены очень аккуратно. Тот же сидящий передо мной Кручина в 91 году просто совершил самоубийство, а с ним на тот свет отправилась еще целая пачка ответственных за деньги товарищей. Концы в воду, как говорится.

— Хорошо… — Я опять потянулся к родимому пятну, но отдернул руку. — В таком случае для начала нужно вывести все доступные денежные средства из доллара США. В фунт, японскую иену. В марку, возможно. Не обязательно с этим торопиться, но в течение следующих двенадцати месяцев резервов в долларе быть не должно.

— Могу я поинтересоваться причиной?

— Можете, Николай Ефимович. Есть достоверные данные о переговорах между финансовыми кругами США и своими союзниками-сателлитами о намеренном снижении курса доллара по отношению к другим валютам. Девальвация планируется вплоть до 50%. Переговоры эти на данный момент держатся в тайне по понятным причинам, но мы, предполагая конечный результат, можем немного заработать на курсовой разнице.

Соглашение «Плаза» — это, наверное, первый раз — первый, но не последний — когда США начали откровенно «съедать» экономики своих союзников, чтобы помочь своей выдержать нелегкие для себя времена. Девальвация доллара настолько сильно ударила по Японии, что ее экспортоориентированная экономика в итоге так и не оправилась за следующие сорок лет, постепенно перескакивая из одного кризиса в другой и сползая вниз во всяких рейтингах. И даже пожирание СССР и всего восточного блока узкоглазым в отличии от тех же европейцев не помогло, ну а тут, если мне удастся сохранить страну, перспективы у наших восточных соседей и вовсе удручающие.

— На сколько можно верить этой информации, товарищ генеральный секретарь? — Кручина как любой финансист верил цифрам больше, чем словам, и уж тем более не ждал глубоких познаний в этой сфере от вчерашнего «колхозника из Ставрополя». И не важно, что этот колхозник генеральный секретарь, опыту в подобных делах у меня в любом случае взяться было неоткуда.

— На сто процентов. На девяносто девять, один процент все же откинем на всякие совсем уж маловероятные события, вероятность того, что Рейган вдруг уверует в учение Маркса-Ленина невелика, будем честны, но все же не равна нулю.

— Да, пожалуй, такой вариант действительно маловероятен, — кивнул главный «кассир» КПСС. — Хорошо, доллары в фунты и иены, сделаем, что-то еще?

— Чуть позже я передам вам список компаний, в чьи акции имеет смысл вложить часть средств. Не все, вероятно, что-то нам еще потом понадобится на другие проекты… Короче говоря сами разберетесь, сколько куда и по какой цене. — Эх мне бы эти сорок ярдов и свободу их использования где-нибудь в США. С моими знаниями о будущем и финансовым опытом, я бы стал самым богатым человеком на планете, Рокфеллеры приходили бы просить занять до зарплаты. В начале 1986 года на IPO выйдет Билл Гейтс со своей Мелко-Мягкой фирмой. Начав с десяти центов за акцию, через пять лет они будут торговаться уже по два доллара. А в конце девяностых перед крахом доткомов цена за акцию лишь немного не дотянула до пятидесяти баксов. ×500 за пятнадцать лет, не самая худшая инвестиция, вероятно, если СССР не развалится и не даст себя сожрать, рыночек Пендостана будет чувствовать себя не так хорошо, но кое-что заработать все равно получится. Главное успеть все это вовремя скинуть, перед тем как оно все рухнет. — И еще есть вопрос. Эти фонды, которые за границей находятся, среди них есть те, которые невозможно связать с СССР. Зарегистрированные на подставных лиц или каких-то тайных агентов. Так чтобы можно было распоряжаться деньгами не боясь, что отчет о наших финансовых операциях ляжет на стол директора ЦРУ в тот же день?

— Вообще-то все наши активы принадлежат фондам зарегистрированным в Швейцарии, Австрии, Швеции и нескольких других относительно надежных юрисдикциях. Зачастую между КПСС и непосредственным «оператором» этих активов существует несколько обезличенных прокладок, продраться через которые не так просто.

Я поморщился, как человек из двадцать первого века, вот в эти все игры в анонимность и тайну банковского вклада не верил совсем. Нет, ради справедливости, может быть, именно в эти времена те же Швейцарские банки еще не скурвились, этот процесс вроде бы в середине-конце девяностых имел место, когда американцы плотно взялись за финансовые организации из страны сыра и часов под тем соусом, что они укрывали деньги, полученные во время холокоста. Полвека прошло, проснулись, три раза ха-ха, просто именно в этот момент Штаты почувствовали, что «выиграли эту игру». Прошли до конца, и теперь уже никто и никогда не сможет бросить им вызов. Как показывает история — очень опасное заблуждение.

— И все же? Если нужно действительно обезопасить вывод средств?

— Есть такие, — кивнул Кручина.

Обсудили с управляющим делами ЦК — для этого правда пришлось пригласить руководителя Американского отдела — финансирование коммунистических партий за границей. В части американской коммунистической парии, и тут мне пришлось выдержать настоящий бой, я даже заподозрил, что находящиеся передо мной товарищи банальнейшим образом сидят на откатах. Чем еще можно объяснить такое желание отправлять достаточно приличные суммы за границу, при полной очевидной бесполезности этого дела. Американская коммунистическая партия мало того, что была абсолютно бесполезной в политическом плане, ни на что не влияла и фактически не участвовала в общественной жизни страны, так еще и состояла из информаторов ФБР и других спецслужб чуть больше чем полностью.

— Так, товарищи, это не предмет обсуждения. Отдавать деньги врагам без всякой пользы мы не будем. Чуть позже, думаю недели через две, соберемся повторно и обсудим уходящие по внешним каналам «дотации» по-отдельности. Однако сразу выскажу свою мысль, поддерживать будем только тех, от которых есть реальная польза. Польза не в идеологическом смысле, а в политическом, в противном случае валюту мы всегда можем потратить на пользу собственным гражданам! — Судя по кислым рожам причастных сидеть на потоке слабоотслеживаемых денег им нравилось, я сделал пометку в голове перепроверить этих товарищей на предмет лояльности. — Сейчас, все, прошу прощения, через полчаса нужно быть на церемонии прощания. Все могут быть свободны.

На самом деле тратить высвободившиеся средства на закупку условных джинс или иного «ширпотреба» для населения я конечно же не собирался. Зато подтолкнуть западников по той дорожке, по которой они и сами пошли в известной мне истории — милое дело. Поэтому была у меня мысль хорошенько вложиться в пропаганду охраны природы, экологичности со всей сопутствующей «зеленой энергетикой» и декарбонизацией. Пускай европейцы строят ветряки вместо АЭС, а потом посмотрим, куда на фоне подорожавшей электроэнергии поедут их производства. В Китай или в Союз, уверен мы сможем найти аргументы, почему СССР в этой гонке должен выглядеть более привлекательным.

Ну и конечно дополнительная радость тут заключалась в том, что от «дубовых коммунистов» такого поворота никто не будет ждать. Ну то есть противодействие пропаганде левых идей в Европе уже за 50 лет прекрасно отработано, сколько денег ни вкладывай, все равно тебе не позволят привести к власти коммунистов, а если и позволят — вон во Франции президент избрался от «Социалистической партии» и что, никому-то от этого легче не стало — то нам они все равно союзниками не будут.

А вот зайти через боковой вход, такого никто от нас не ожидает. Да и контрпропаганду идеям охраны природы придумать сложнее, дело это на первый взгляд аполитичное и сугубо прикладное. Опять же отсыпать немного дензнаков организациям антиядерной направленности будет не ошибкой ну и вообще разобраться, кто там может стать для нас «полезным идиотом».

Так что мы немного профинансируем это направление и посмотрим. А там, глядишь, и местные лоббисты подъедут в желании уже внутренние бюджеты пилить. Посмотрим, к чему это их приведет лет через двадцать, посмотрим и поаплодируем.