Меченый. Том 1. Второй шанс

Глава 12 Сети, телефоны и ЭВМ

15 мая 1985 года; Москва, СССР

ТАСС: Новые горизонты труда

Президиум Верховного Совета СССР утвердил постановление «Об индивидуальной трудовой деятельности и статусе самозанятого гражданина СССР». Документ позволяет гражданам заниматься ремеслом, бытовыми услугами и сельским трудом, строго в рамках социалистических принципов.

Главная цель — повышение качества товаров и услуг для народа. При этом исключается эксплуатация чужого труда. Местные органы власти в лице гор. и райисполкомов будут контролировать соблюдение новых норм. Депутаты уверены: это укрепит экономику и создаст новые возможности для трудящихся.

— А вы расскажите, как оно работает? Ну в смысле как именно связываться с другими абонентами? С точки зрения пользователя?

К середине месяца потихоньку отошли от празднования 40-летия победы в Великой Отечественной Войне и приходилось вновь втягиваться в повседневную работу.

— Я только техник, провода тяну, — в голосе мужика разматывающего провода из катушки не было слышно никакого пиетета перед моей должностью. И вообще ощущалась в нем плохо скрываемая неприязнь. Может быть, это был скрытый контрреволюционер, у которого дедушку в двадцатых чекисты замучали, но скорее всего мужика просто задолбали всякими подписками и проверкам в плане «благонадежности». Поскольку дело было насквозь новое, своего профессионала в Кремлевской технической службе не нашлось и пришлось привлекать специалистов со стороны, это традиционно выливалось в тяжелые бодания с охраной, им лишние люди в «святая святых» были как серпом по яйцам. — Сейчас закончу, придут настройщики, все объяснят. Наверное.

15 мая 1985 года стал знаковым днем для меня лично и для всего руководства СССР. Самое смешное, что люди ходили вокруг и не подозревали о том, насколько знаменательные события происходят прямо у них под носом. Впрочем, наверное, нужно все по порядку рассказывать.

Компьютеризация и развитие проводных сетей под будущий «советский интернет» — название нужно было еще придумать, но у меня всегда были проблемы с неймингом, поэтому пока я мысленно его так интернетом и называл — была одним из первых, чем я озаботился на посту генсека.

Ну во-первых, потому что самому работать в «бумажном виде» было максимально неудобно и не привычно. Даже не говоря о том, что все это было дико медленно, все эти запросы на сбор информации и подготовку записок, занимающие дни, а порой недели, бесили чрезвычайно. Хотя, ради справедливости, без создания полноценной глобальной сети с серверами, забитыми легкодоступной информацией, от персонального компьютера в этом плане все равно мало толку.

Во-вторых, печатать мне было просто привычнее чем писать ручкой. Тут правда тоже имелся нюанс, мышечная-то память мне досталась от реципиента, а Горби работа с ручкой и бумагой была вполне близка, я признаюсь даже немного охренел, когда, взяв в руки чернильную авторучку — первый раз за последние сорок лет по субъективному времени, наверное, — оказалось, что я могу сносно ей управляться. И все равно клавиатура была мне более привычна по духу.

Ну и третий аспект был пропагандистский. Показать, что генсек у нас за техническое развитие и заинтересовать остальных чиновников. Восьмидесятилетние аппаратчики вряд ли освоят шайтиан-машину, но… Пусть лучше так будет, по прошлой жизни помню, что едва где-то появлялся компьютер, сразу вокруг него вырастал кружок интересующихся. Так что пусть ЭВМ расползаются у нас максимально широко, все пойдет на пользу.

Короче говоря, я сразу же, чуть ли не в первую же неделю, заказал установку себе персонального компьютера — оказывается у нас такие уже вполне производились — «Агат», который внешне более-менее напоминал образцы из более поздних времен.

Каково же было мое разочарование, когда оказалось, что современный компьютер к тому, с чем я сталкивался в будущем, не имеет фактически никакого отношения в плане обращения пользователем. В той жизни я только краем застал компьютеры под DOS и синий экран — не смерти, что характерно, — Volkov Kommander. Более-менее помню 95-ую и уже совсем хорошо — 98-ую винду. Считайте меня разнеженным юзером, но обращение с машиной с помощью команд терминала — это какой-то ужас. За два месяца — опять же нужно понимать, что дел и помимо знакомства с техникой было навалом — я лишь кое-как освоил текстовый редактор и теперь мог бодро набирать документы используя достаточно кондовую клавиатуру. На этом освоение ПК фактически и остановилось.

Теперь же предстояло выйти на новый уровень.

— Самое главное — это список команд, товарищ генеральный секретарь…

— Просто Михаил Сергеевич, — отмахнулся я, рассказывать, как будет работать все это богатство, мне вызвался молодой аспирант специально приехавший из вычислительного центра МГУ. Как полагается — высокий, худой, взъерошенный и в очках. Одетый в криво сидящий костюм и наброшенный сверху белый халат, он отчетливо напоминал Шурика из Гайдаевского «Ивана Васильевича».

— Да, хорошо, Михаил Сергеевич. Вот книжица, запоминать команды не нужно, их набор достаточно велик — больше сотни и регулярно вводятся новые.

— Хорошо, это понятно, — я кивнул, общие принципы работы с компьютерным терминалом мне были понятны. — Давайте какую-нибудь практическую задачу выполним. Например, запросим в Ленинграде какие-нибудь данные. Меня, собственно, именно этот момент интересует, в скором будущем я планирую подключить к вашей сети большое количество абонентов из разных правительственных учреждений и хочу понимать, как с ними обмениваться информацией.

— Без проблем. Для связи с удаленными абонентами нужно сначала выйти на уровень своего узла, в нашем случае это ВЦ МГУ. В случае если вы собираетесь расширять количество абонентов в Москве, разумно будет вероятно создать отдельный Вычислительный Центр, работающий в интересах правительства, но пока так. Вот открываем руководство пользователя, находим нужную команду и вбиваем ее в командную строку. Вот в таком виде через косую линию.

— Что дальше?

— Ждем ответа, линия должна быть свободной возможно именно в этот момент там идет передача каких-то своих данных.

— Долго ждать?

— Нет, сейчас придет ответ, — аспирант поправил очки на носу и радостно воскликнул. — Ну вот, Михаил Сергеевич, видите пришел ответ, линия свободна, можно отправлять сообщение.

Все это текстовое шаманство натурально вводило меня в ступор. Где мои иконки, по которым можно мышью кликать? Где моя мышь? Тут вообще такого устройства не предполагалось, все с клавиатуры нужно было делать. Каменный, блин, век!

Впрочем, подобное было во всем мире, да СССР несколько отставал в плане развития микроэлектроники, однако я в этом большого горя не видел. Этот забег был не спринтерским, а марафонским, и гораздо важнее на данном этапе было накопить базу, чем иметь лучшие компьютеры здесь и сейчас. Развернуть производство, начать массово накачивать персональными вычислительными машинами сначала всякие НИИ и конструкторские бюро. Вузы, конечно же, техникумы, готовить кадры, потом спустить на уровень школ так чтобы уже к началу 90-х начать формировать массовое компьютерное движение на низовом уровне. Чтобы маленькие программисты массово садили зрение перед паршивыми мониторами, желая в первую очередь написать собственную игру, а уж потом — может быть, но это не точно — в нее поиграть.

Если мы сможем выпускать ЭВМ — пусть даже в формате карманных программируемых калькуляторов, со всякой расширяющей функционал периферией — сотнями тысяч штук, то через двадцать лет получим такое ускорение, что никакие американцы, европейцы, японцы или китайцы за нами банально не угонятся. Просто за счет качества и количества софта всех задавим. Затопчем ногами.

В моей реальности этот самый важный этап был фактически просран, потому что сначала руководство страны не понимало всей важности дела, потом посыпалась экономика и стало очевидно не до того, а потом и страны не стало банальным образом. Смешно, но даже там, где местами имелись компьютерные классы — что в 90-х было совсем не частым делом — зачастую тупейшим образом не имелось преподавателя способного вести информатику. У моего старшего учившегося в школе как раз в эти времена, первый урок информатики провели только в десятом классе в 2005 году, до этого чуть ли не семь лет компьютеры стояли тупо под замком, и к ним вообще запрещалось притрагиваться. Считай целое поколение мы на этом потеряли.

И тут в полный рост вставал вопрос, кого поставить на столь важное направление. Шокин был уже стар, в 75 лет осваивать столь сложные новинки — просто тяжело. Кто был после него я не помнил — вернее банально не знал, при полном отсутствии информации даже идеальная память не поможет — да и не было уверенности в том, что МЭП нужно оставлять в имеющемся виде. Сейчас электронщики больше занимались радио, телевизорами, разными системами связи, радарами и прочей военщиной. Имелась идея разделить МЭП по направлениям на радиоэлектронную и микроэлектронную, впрочем, кадровый вопрос это никак не упрощало, скорее наоборот.

— Так и что нужно писать? — Я сделал вид, что вообще не понимаю, что происходит, было бы немного странно, если бы человек, видящий подобную технику в первый раз сразу разобрался в ней от и до.

— Ну мы же сейчас только тестируем ее, Михаил Сергеевич. Давайте так и напишем, — аспирант достаточно ловко вбил сообщение на даже на слух сомнительно работающей клавиатуре. Ох намучаюсь я еще с ней, это конечно не печатная машинка, где вообще силой нужно клавиши нажимать, но тоже не сахар. — «Тест. Проверка связи. Генеральный секретарь на проводе». «Ввод».

— Хм…

От того, что вместо привычного «Энтер» мой Вергилий в деле сетевых технологий сказал «Ввод» — собственно это и было написано на соответствующей клавише — у меня вырвался нервный смешок. Парень воспринял это по-своему и пожав плечами произнес.

— Ничего на самом деле сложного, уверен, вы за пару месяцев освоитесь без проблем.

С сетями у нас все было на самом деле не так радужно. Мои попытки намекнуть товарищам что развитие имеющейся уже сейчас Академсети — дело полезное и требующее всемерного ускорения наткнулось на отсутствие промышленной базы. Вот сколько производили оборудования, столько и ставили, расширение же производства как кабелей, так и серверной части было фактически невозможно. 1985 год — последний год пятилетки, всем было важнее сейчас закрыть старые горящие планы нежели что-то там делать сверх оных. Вот будет план на следующую пятилетку тогда и посмотрим…

Да что там говорить, если у нас телефонные сети нормально раскинуть не могут. Тут скоро — ну как скоро, лет через тридцать, да и для того же интернета они пригодятся на первом этапе, так что в любом случае не бесполезное это дело — отказываться от них нужно будет в пользу беспроводной связи, а у нас только неудовлетворенных заявок на установку домашнего телефона было восемнадцать миллионов (sic!), а ведь все это являлось только вершиной айсберга. Сколько людей просто не оформляли заявку на установку заветного символа лучшей жизни, понимая, что толку от этого все равно не будет, никто не знает.

По официальным данным на 1985 год обеспеченность домашним телефоном в СССР составляла около 6 штук на 100 человек населения. И это включая всякие параллельные и спаренные, что никак иначе кроме «позора» обозвать ну никак нельзя.

Если же брать общее количество телефонов на 100 человек населения, то этот показатель болтался на уровне одиннадцати примерно штук, для примера в Швеции — 89, в Дании — 86, в США — 76. Тут нам были гораздо ближе такие «мастодонты» как Тринидад и Тобаго с показателем в 9 телефонов на 100 человек или Зимбабве — 3 телефона. Отличное соседство, красная, блин, сверхдержава.

Причем самое поганое — это я уже более детально в процессе разобрался, запросив всевозможные материалы и собрав пару совещаний — что оборудование для телефонизации имелось. Не хватало кабелей. Просто, потому что медный кабель — товар ликвидный и его легко продать за границу за валюту, а тарифы установленные внутри СССР на услуги телефонизации были сугубо убыточными. Ну и результат тоже получался вполне логичным, при выборе между убыточной внутренней деятельностью и прибыльной внешней предпочтение разумно отдавалось последней. И конечно поднимать тарифы наши руководители не любили, потому что… Ну, потому что инфляция — это что-то на капиталистическом, в социалистическом обществе ничего дорожать не должно, лучше пусть у людей просто связи не будет. Бред. Мрак. Шизофрения.

Короче говоря, я сумел продавить резкое увеличение стоимости абонплаты за домашний телефон — с 2.5 рублей до 4 на первое время, держа в уме возможное подорожание в дальнейшем — а главное была предложена услуга по установке телефонов вне очереди. Платишь 400 рублей и тебе — если это конечно возможно теоретически — проводят телефон в течение месяца.

Ну а чтобы такая огромная сумма — две средние зарплаты как ни крути — не ложилась совсем уж тяжким бременем на карман граждан была введена система различных рассрочек и скидок. Можно было растянуть эту сумму на 10 месяцев по 40 рублей, что уже, как ни крути выглядело вполне подъемно даже для средней семьи. Ну и при кооперации нескольких потенциальных абонентов — скажем десятка квартир на подъезд или на дом, общую стоимость подключения тоже можно было существенно снизить.

Такие непопулярные на первый взгляд меры привели к взрывному росту количества абонентов телефонной связи в стране. За следующую пятилетку количество телефонных аппаратов в сети СССР выросло с 27,5 миллионов штук до 78 миллионов, что помимо закрытия потребительского спроса еще и неплохо наполнило бюджет страны. Понятно, что не все из этих установок были «сверхплановыми», однако только от телефонизации — вместе с платой за установку аппаратов согласно очереди — за пять лет в казну пошло около десяти миллиардов полновесных советских рублей. Очень приятный приработок для бюджета.

Ну а когда уже ближе к концу десятилетия была введена возможность звонить по межгороду — и даже за границу, правда только в пределах соцблока, но даже такое по началу людям казалось феерической диковинкой — с домашних аппаратов, процесс телефонизации и вовсе приобрел лавинообразный характер. Впрочем, это я немного забегаю наперед.

— Оп! — Из размышлений меня вырвал все тот же вихрастый аспирант. — Глядите, Михаил Сергеевич, пришел ответ из Ленинграда. Сообщение наше приняли, готовы передавать данные по запросу.

— Долго, — я бросил взгляд на часы на стене. Минут пятнадцать ушел на весь «созвон». — Я бы по телефону быстрее бы дозвонился.

— Без сомнения, но если нужно не пару цифр узнать, а большой объем данных получить, то вот так через сеть ЭВМ будет быстрее. Кроме того, мы сейчас работаем над созданием автоматизированных баз данных, к которым можно будет обращаться напрямую без помощи оператора.

— Это как? — Не то, что бы я не представлял себе возможные варианты работы с данными «в облаке», но все же интересно было как оно может быть реализовано на вот таком примитивном уровне

— Ну например нужно вам узнать какую-то… Статистику. А данные по ней, например в одну таблицу сводят несколько операторов из разных мест, но хранится она у нас в ВЦ МГУ. Тогда мы просто обращаемся по выделенному адресу второго уровня, к которому таблица привязана и она загружается вам на машину. Не нужно никуда звонить, передавать бумагу и отслеживать обновления. Таблица будет всегда актуальной в реальном времени.

— Это если туда ошибок никто не насует, — хмыкнул я.

— Это уж как водится, — аспирант только плечами пожал.

— А вот такой вопрос, такие внешние обращения они как-то отслеживаются? Или любой человек имея доступ к терминалу с выходом в сеть может получать данные? А если они секретные ну или как минимум ДСП? Может какую-то авторизацию ввести? Пароль там, кодовое слово, что-то еще.

— Интересная идея, мы об этом как-то не думали раньше. До этого точек доступа было всего несколько, случайный человек доступа к ним иметь просто не мог, — компьютерщик задумчиво почесал затылок. — Это дело нужно будет обмозговать…

В голосе компьютерщика послышалась явная озабоченность. Причем рупь за сто даю, волновала его не возможная утечка данных, а то, что при плохой проработке дела в плане сохранения секретности, их могут нахрен свернуть «чтобы чего не вышло».

— Подумай, оно полезно бывает. Подумать… — Поддакнул я.

Мы еще добрых два часа сидели разбирались с командами и в целом с предоставляемыми Академсетью возможностями. К сожалению, были они — эти возможности — крайне скудны и для практической работы вне обмена научными данными годились достаточно слабо. Впрочем, лиха беда — начало, говорится…

Ну и, наверное, стоит упомянуть, что моя возня с компьютерами имела в недалеком будущем еще одно последствие. Видимо считав заинтересованность генсека в передовой электронике мне «на пощупать» притащили прототип небольшого микрокомпьютера Электроника МК-85. Интересная вещица имевшая правда, как я понял, большие проблемы с батареей — еще одно крайне перспективное направление, в которое можно смело заливать средства без ограничений, они точно отобьются — и периферией.

Притащили, показали, и тут же возникло у кого-то из товарищей идея использовать эти микрокомпьютеры в качестве «ценных подарков» делегатам намеченного на следующий 1986 год 27 съезда КПСС. Нахрен они — в смысле микрокомпьютеры — нужны съезжающимся в столицу нашей родины рабочим и колхозникам, вопрос пятнадцатый. Главное, чтобы выглядело это дело круто — ага, стильно, модно, молодёжно, — понты, они и в Африке понты, короче говоря.

Правда в итоге решили переделать микрокомпьютеры в электронные записные книжки, что выглядело опять же более разумно. Их, стоит отметить дополнительно, в последствии пустили в большую серию, и эти «гаджеты» — они, кстати, получили с моей подачи собственное брендовое имя «Попов-1» в честь русского изобретателя радио — стали родоначальниками целой линейки условно «бытовых карманных компьютеров».

Хотя именно первая модель так и ограничилась десятью тысячами штук — их выполнили в условно люксовом исполнении,но при этом как любая новая техника еще и разработанная в авральном режиме там имелось куча детских болезней — зато «Попов-2», поставленный на конвеер в конце 1986 года, уже собрали партией в 150 тысяч штук.

Опять же нужно отметить, что по сравнению со своим прародителем японским карманным компьютером «Casio FX-700P», который выпускался с 1981 по 1984 года «Попов-2» лишь немного улучшил свои характеристики. Память подросла, батарею в итоге смогли засунуть получше, а остальное так и осталось на уровне японского гаджета четырехлетней давности, тут наше отставание было видно невооруженным глазом. С другой стороны, японцы за три года производства смогли собрать и продать всего порядка двадцати тысяч штук, в Советском же Союзе охват получался намного масштабнее, что вчерне укладывалось в принятую мною мысленно концепцию: насытить общество пусть не лучшими компьютерами, зато делать их действительно массовыми.

Ну микрокомпьютеры МК-85, с которых все началось потом отпочковались в свою «ветку» уже более профессиональных девайсов, обзавелись через пару лет жидкокристаллическим экраном размером 120×64 точки — нихрена себе хайтек в эти времена — и тоже заняли свое место в истории советской микроэлектроники. Впрочем, это уже тоже совсем другая история.