Меч эльфов

Совсем не безобидный вопрос

Люк все еще хромал. Восемь дней прошло с момента их поражения, а стопы не зажили. Но он уже почти не думал об этом — самый лучший способ избавиться от боли. Сейчас его занимало другое. И он был удивлен тем, насколько охотно Друстан предоставил ему несколько свободных часов, чтобы сходить в библиотеку цитадели. Вообще после наказания магистр стал необычайно приветлив. Может быть, он сожалеет? Или примарх отчитал его за жестокость? Люк видел, что на бугурте они стояли рядом.

Их очередное поражение было крайне неприятно, но он не жалел, что вышел к Гисхильде. Ему было только жаль, что втянутыми оказались все послушники. Они могли бы выиграть… В следующий раз этого не произойдет: в последней битве за их первый год послушничества им придется выступить против Драконов. И все были настолько уверены в их поражении, что среди остальных послушников никто даже ставок не делал. Драконы не проиграли ни единого матча. Всем уже было очевидно, что Львам сорок седьмого набора придется жить с неизгладимым позорным пятном — они не выиграли ни разу. Люк не хотел с этим смириться. Они стали лучше…

Немного рассеянно он шел вдоль книжных полок. Ему еще никогда не доводилось видеть столько книг сразу. Неужели действительно на свете много такого, о чем стоит писать? Что стоит знать?

— Ты Люк, не правда ли?

Мальчик обернулся. В библиотеку вошла стройная женщина с коротко стриженными волосами. Бровь и щеку рассекал бледный шрам. В руках она держала три толстые книги.

— Моя сестра часто о тебе рассказывает. Она возлагает на тебя большие надежды, Люк де Ланцак.

Мальчик смущенно откашлялся. Хоть бы слова легче слетали с губ! Что теперь нужно сказать? Он хорошо знал, кто стоит перед ним. Лилианна, бывшая комтурша. И она его знает! О ней много говорили среди послушников. Она обучала воинскому искусству два последних курса и большую часть времени проводила с избранными звеньями на широкой равнине, там, где земля была отмечена войной.

Хотя он ничего не ответил, она по-прежнему приветливо улыбалась ему.

— Ты что-нибудь ищешь? Когда приходишь сюда, в читальный зал, впервые, чувствуешь себя немного растерянным, правда?

Люк знал, что уж она точно не ощущала себя растерянной: Мишель рассказывала, что в доме их родителей была большая библиотека. Он снова откашлялся. Во рту пересохло.

— Сестра, а правила бугурта когда-либо записывали?

Она наморщила лоб. Из-за шрама морщинки образовали странный, слегка асимметричный узор.

— Конечно же, правила есть. Но их всего пара страниц. Разве Друстан недостаточно рассказал вам об игре?

— Достаточно, — сказал Люк. — Но мне хотелось бы почитать правила.

Лилианна положила свои книги на пюпитр.

— Идем! — Она подвела его к большому шкафу, стоявшему между арочных окон. Ее тонкие пальцы скользнули по толстым кожаным переплетам. — Все это рассказы об играх. Тебе стоит прочесть парочку из них. Помогает. Существует множество возможностей победить в бугурте. Хороших, крепких бойцов недостаточно. Нужно наблюдать за противником и начинать каждую игру по плану, как битву. Думаю, в этих томах ты найдешь ответы на свои вопросы и ключ к победе.

Люк с сомнением посмотрел на заставленный книгами стеллаж. На полках стояло, пожалуй, около сотни книг.

— Это все написано о бугурте?

Лилианна кивнула.

— Некоторые из лучших наших полководцев когда-то начинали капитанами на бугурте. Многое, что справедливо там, может принести успех и потом, на поле боя.

— Ты тоже когда-то была капитаном?

Женщина закрыла глаза.

— Да. Целую вечность назад. Я Львица, как и ты. — Она наклонилась к нему. — Мое звено тоже послали на галеру, — прошептала она. — Не нужно стыдиться этого. Я буду с вами в следующем году. И ты увидишь, что шесть месяцев на галере пролетят, словно один миг. Когда мы вернемся вместе с зимними ветрами, вы будете гораздо более сильным звеном. Попасть на галеру вовсе не зазорно.

— Остальные звенья так не считают, — расстроенно ответил он. — Они уже сейчас поют о нас дразнилки.

— Это еще ничего не значит! Они вас боятся. Вы вернетесь более сильными, научившись танцу с веслами. И я обещаю тебе: если вы овладеете им, то на цепях будете чувствовать себя так же уверенно, как на земле. — Она выпрямилась и постучала пальцем по красному с золотом переплету. — А до тех пор тебе нужно прочесть вот это — самое лучшее, что было когда-либо написано о тактике игры. Это написал наш примарх еще в молодости. Он тоже когда-то был капитаном своего звена.

Люк взял книгу, но это было не то, что он хотел.

— А правила?

— Отсюда ты почерпнешь больше, чем из пары страниц с правилами.

Люку было неприятно настаивать на своем.

— Не хочу показаться дерзким… Но мне очень хотелось бы прочесть правила. В моем представлении с игрой дело обстоит так же, как с нашей башней-могильником. Сначала нужен хороший фундамент. Это и есть правила. Только потом можно возводить стены.

Лилианна внимательно посмотрела на него.

— Мишель права. Ты необычный. Мальчик твоего возраста не должен был бы так говорить…

— Мне очень жаль, я вовсе не хотел тебя обидеть. Я…

Она подняла руки.

— Ты не обидел. Давай поищем правила.

Она принялась изучать корешки книг. Наконец указала на узенькую щель на нижней полке.

— Боюсь, кто-то уже читает их. У меня есть собственный томик. Очень тоненькая книга. И большей частью состоит из красивых эстампов. Мне подарил ее гроссмейстер, когда мои Львы два года подряд были лучшими в бугурте. Тогда я очень гордилась этим. Пойдем. Она у меня в комнате.

— Но…

— Нет-нет. Ты можешь взять книгу. Если я загляну в нее, то расстроюсь. Слишком многие из моего звена ушли в нашу башню. Такова наша рыцарская доля. Костер, который горит слишком ярко, быстрее прогорает.

Она вывела его из библиотеки в большой зал, с потолка которого свисали дюжины изорванных знамен. Трофеи старых битв… Люк слышал об этом месте, но до сих пор почти не бывал в большом замке.

Они шли по различным винтовым лестницам и узким коридорам, через картинную галерею, на стенах которой было собрано около сотни портретов серьезных дам и господ.

Наконец Лилианна остановилась и открыла дверь. Люк удивился тому, насколько большой была находившаяся за ней комната. Огромный стол, на котором грудами высились карты и книги, занимал ее большую часть. Между двумя арочными окнами стояли сверкающие стальные доспехи с чудесным эмалированным нагрудником, на котором виднелся герб с Древом крови.

На одной из полок Люк увидел шлем с ужасной вмятиной.

Проследив за его взглядом, Лилианна сняла шлем с полки. По всей длине левой стороны тянулась вмятина от удара.

— Эльфийская сабля, — лаконично поведала Лилианна. — Мне повезло: мой шлем оказался лучше, чем у Леона. Или, может быть, мне попался более слабый эльф… Они проносятся мимо, когда прорывается линия фронта, и ударом слева разбивают тебе череп. Мне приходилось видеть немало рыцарей, погибших от подобных ударов.

Женщина взяла в руку роскошную саблю, лежавшую дальше на полке, которую Люк не заметил.

— Это клинок, раз и навсегда решивший спор между мной и сестрой — кто из нас красивее. Можешь спокойно вынуть его из ножен.

Люк потрогал рукоять клинка — позолоченная латунь, украшенная сверкающими бриллиантами. На ней был стилизованный рисунок распустившего хвост павлина. Хвост расходился, превращаясь в гарду. Люк нерешительно вытащил клинок.

— Ну же, — подбодрила его Лилианна.

В руке оружие лежало чудесно, словно было создано специально для него. Мальчик взмахнул им пару раз, со свистом рассекая воздух.

— Альварез сбил мерзавца с его красивого жеребца, а саблю подарил мне на память. Свинцовые пули — лучшее оружие против эльфийского отродья. Со сталью в руке выстоять против них невозможно. Они слишком хорошо фехтуют… А вот свинец… Думаю, он отравляет их. Отнимает у них волшебную силу. Они не могут излечить эти раны, пока пули находятся в их телах. В конце концов мы победим, пожалуй, при помощи аркебуз, а не как рыцари — с рапирой и пикой.

Мгновение она молчала, и Люк спросил себя, о чем она может думать. О том, почему из послушников готовят рыцарей, если рыцари не могут победить? Но дело было не только в рапире и пике. Дело было в духе рыцарства — вот что являлось необходимым условием победы.

— Лучше убери саблю в ножны, — вдруг сказала она. — Я подозреваю, что она зачарована. Так не бывает, чтобы оружие было по руке абсолютно всем. Это, должно быть, колдовство.

Люк послушался, вложил клинок обратно в ножны и протянул Лилианне.

— А теперь давай поищем книгу.

Она отвернулась, посмотрела на книжную полку, а затем открыла большой сундук и стала в нем копаться.

Мальчик воспользовался возможностью осмотреться в комнате повнимательнее. В углу лежало седло, рядом с ним, на низеньком столике с белой инкрустацией, — пара роскошных седельных пистолетов. Узкая походная кровать служила воительнице ложем.

Тихое жужжание заставило Люка обратить внимание на подоконник. В солнечном свете над миской с окровавленными кусками мяса кружились мухи. Под окном стоял ящик с толстыми серыми ремнями. Казалось, он был сделан целиком из свинца. И только потом он заметил в ящике узкую прорезь. Снедаемый любопытством, мальчик подошел ближе. Что-то зашуршало, и он наклонился вперед.

— Вот она!

Люк вздрогнул так, словно его застигли на месте преступления. Лилианна протянула роскошную книжицу в темно-красной коже с золотым тиснением.

— Увидимся на галере. До тех пор можешь оставить ее у себя.

Люку показалось, что тон ее голоса внезапно стал немного холоднее. Может быть, это как-то связано с большим свинцовым ящиком? Или она просто хотела вернуться к работе? Снова что-то зашуршало.

Он взял книгу.

— Благодарю тебя, сестра.

— Позволь дать тебе совет. Возьми в библиотеке книгу Леона. Она очень поможет. Мне, по крайней мере, помогла.

Она подошла к двери и открыла ее. Когда он выходил, мимо него пролетела сверкающая муха. Интересно, зачем ей окровавленное мясо? Говорили, что дикари в Друсне едят сырое мясо. Может быть, время, проведенное в лесах, так сильно изменило ее? А что же будет с ним, если его пошлют на войну?