Меч эльфов

Сталь на сталь

Из зарослей на опушке леса доносился шум, похожий на раскаты грома. Из подлеска валил серый пороховой дым. Фенрил видел тяжелые свинцовые пули, летевшие им навстречу, по крайней мере долю секунды. А потом они оказались среди всадников. Он инстинктивно пригнулся к гриве своей кобылы Веснянки. Животное путалось. По широкой поляне разносились вопли боли. Спотыкались кони и люди.

Фенрил знал, что они притаятся там. На опушке эльфийский князь собрал своих воинов. Жнецы Тирану были отрядом, находившимся к ним ближе всех, когда прошлой ночью он послал Сильвину за подмогой. Фенрилу не очень нравился Тирану, этот нагловатый князь из Ланголлиона. Но его всадники являлись, без сомнения, великолепной боевой единицей.

Тирану спокойно выстроил ряд нападающих со своей стороны поляны. Фенрил надеялся заставить рыцарей ордена решиться на необдуманную атаку. О том, что они прятались на другой стороне поляны, поведал ему Зимнеглаз. Канюк-курганник по-прежнему описывал широкие круги над поляной, таким образом рассказывая ему, что там скрываются враги.

— Убейте их всех!

Голос Тирану был громче грохота подков эльфийских скакунов. Его всадники подняли над головой тяжелые сабли, слегка склонили их и вытянули вперед. Таким образом они смогут ударить слева по аркебузирам, засевшим на краю поляны, как только доберутся до них. Ударить, разнося вдребезги шлемы и нагрудники. Стрелки выстрелили слишком рано. Их аркебузы нанесли, к счастью, небольшой вред рядам нападавших. Холодное спокойствие, с которым они провели упорядоченную атаку на людей, все же сделало свое дело.

Тирану был хорош. Он ехал впереди своих воинов, был первым в нападении и последним при отступлении. В блестящих, покрытых черным лаком доспехах он выглядел замечательно. Длинные черные волосы небрежно заплетены, чтобы не мешать в битве. Он был нагл и бессердечен. А еще до глубины души ненавидел рыцарей ордена. Все это почти не мешало Фенрилу. Он не любил Тирану, потому что так никогда и не выяснилось, знал ли он о предательстве своей матери, Алатайи. Если он принимал участие в убийствах во время теневых войн, доверять ему нельзя. Никогда больше!

— Убейте их всех!

К боевому кличу Тирану присоединился Гуннар Дуборукий. Король Фьордландии настоял на том, чтобы ему, капитану его мандридов и двум телохранителям предоставили эльфийских скакунов и они тоже могли бы принять участие в охоте. Его заплетенная в косички борода, длинные рыжие волосы, развевавшиеся на ветру, и мощный топор, которым он размахивал, должны были напоминать врагам призрака прошедших веков. Фьордландцы очень медленно приспосабливались к новым методам ведения войн. Хотя многие из них и сменили кольчуги на нагрудники, со своими топорами, широкими мечами и ярко раскрашенными щитами они выглядели героями древних песен рядом с пикенерами и аркебузирами, которых посылала в бой Церковь Тьюреда.

С опушки прогремели одиночные выстрелы.

Фенрил был удивлен тем, что некоторые аркебузиры сумели перезарядить оружие. Пуля пролетела рядом с головой эльфийского князя. Он по-прежнему не мог четко видеть противника. Поляна была окутана плотным пороховым дымом.

Вдруг раздался звук, похожий на отдаленные раскаты грома. Эльфийский князь выругался и пришпорил коня. Рядом с ним скакала Юливее. Он велел волшебнице держаться подальше от битвы. На ней не было ни шлема, ни доспехов, только шелк и тонкий лен. Юливее ни в коем случае не была готова к тому, что должно последовать. Фенрилу был знаком этот гром, от которого дрожала земля, по дюжине битв, и он научился его бояться. Князь быстро опередил волшебницу, чтобы помешать ей оказаться в первом ряду, когда все начнется.

Из дымовой завесы выехали огромные, закованные в блестящую сталь всадники. Над их головами веяло знамя Древа крови. До последнего мгновения не начинали они атаку.

Пики рыцарей опустились одновременно. Князь в который раз подивился дисциплине своих противников.

А затем обе линии всадников с грохотом ринулись навстречу друг другу. Ударом своей тяжелой рапиры Фенрил отклонил острие пики, нацеленное прямо ему в грудь. Проехав мимо противника, он нанес ему удар слева, но клинок скользнул по тяжелой кирасе рыцаря, не причинив вреда. Мужчина выпустил пику, бесполезную в ближнем бою, и схватился за вороний клюв, висевший у его седла.

Скрип стали, тяжелое сопение огромных боевых коней и крики раненых слагали песню битвы. Вдруг Фенрил услышал тоненькое пение флейты. Юливее! На нее несется рыцарь с поднятым мечом, а она играет на флейте! Фенрилу нравилась молодая волшебница, но здесь, в гуще сражения, ей действительно нечего делать.

Эльфийский князь пригнулся, уходя от удара, и остановил свою кобылу. Он нанес удар по лобовой пластине боевого коня противника, чтобы поскорее избавиться от нападающего. Клинок проник в узкую прорезь для глаз. Огромная лошадь рухнула, словно под ударом тролля. Передние ноги подкосились, и она перевернулась. Огромное тело лошади, закованное в броню, перекатилось через всадника.

Фенрил знал, что спасать Юливее поздно. Волшебница не делала даже попытки уйти от противника. Она невозмутимо продолжала играть на флейте. Вдруг рыцарь выпустил меч и начал бить себя по шлему обеими руками. Из прорезей для глаз вылетали дюжины маленьких мотыльков всех цветов радуги.

Эльфийский князь увидел, что все остальные рыцари тоже подверглись нападению насекомых, так же как и кони. Животные испуганно бросались прочь, нарушая строй. Воины падали, стальная стена разрушилась. Теперь противники бились почти на равных.

— Прорываемся к лесу! — крикнул Фенрил, пытаясь заглушить шум битвы.

Было разумнее воспользоваться моментом и выйти из битвы, чем доводить ее до кровавой развязки. Тяжело вооруженные рыцари уже не сумеют догнать их, если они уйдут. Тонкую линию аркебузиров на опушке они просто-напросто сметут.

Эльфийский князь приветственно поднял рапиру. Юливее кокетливо улыбнулась. Он боялся, что в битве она станет помехой и нескольким воинам придется охранять ее. До сих пор Фенрил считал ее безвредной, миролюбивой мечтательницей, постоянно склонной к докучливому поддразниванию. Ходили слухи, что ее вырастил джинн, но об этом Юливее никогда не говорила. Одно было ясно: Юливее не была ни докучливой, ни безобидной. Может быть, немного резковатой…

Ему навстречу с громким ржанием несся большой конь. Своего всадника он потерял. Вокруг его ноздрей, из которых текла кровавая пена, порхали мотыльки. Князь взнуздал свою Веснянку, чтобы тяжелый боевой конь не затоптал его. Но жеребец вдруг боднул головой, словно корова, которую после долгой зимы вывели на лужок, и тяжелыми подковами ударил его лошадь в грудь. Фенрил услышал, как сломались ребра Веснянки. Сила удара отбросила ее назад. Кобыла сделала неуверенный шаг и завалилась набок.

Мгновенно Фенрил вылетел из седла, и закованный в броню боевой конь оказался над ним. Разъяренно хрипя, зверь встал на дыбы. Над князем взметнулись подковы величиной с кузнечный молот, готовые размозжить ему голову. Стальные пластины защищали бока лошади от нападения.

Эльфийский князь отбросил рапиру и пригнулся. Копыто попало ему в плечо. Фенрил упал лицом вперед на растоптанные маки и, оглушенный, на ощупь стал искать кинжал.

Боевой конь пытался раздавить его. Фенрил отчаянно метался между смертоносными подковами. Одним ударом он перерезал сухожилия на передних ногах. Жеребец заржал. Это была поверхностная рана, но ноги уже не могли удерживать массивный вес животного.

Фенрил торопливо выбрался из-под коня. Огромное животное рухнуло как подкошенное. Оно било задними ногами, пытаясь снова подняться. Копыта вспахивали тяжелый черный лесной грунт поляны.

Фенрил знал, что жеребец никогда больше не встанет. Эльф повернулся к своей кобыле. Она глядела на него широко раскрытыми глазами, тоже не в силах подняться. Грудь ее потемнела. Сквозь мягкую, словно бархат, кожу Фенрил видел очертания сломанных костей, с каждым вздохом продвигавшихся по истерзанной плоти. Умирающее животное дышало со свистом. Он назвал ее Веснянкой из-за красивого узора на коже, напоминавшего узоры, которые появляются на окнах холодными весенними ночами. Сколько лет носила она его в бесконечных битвах и стычках! Эльф был безутешен. Это удивительная лошадь… Как же рыцарям удалось заставить боевых коней убивать им подобных? Что за искаженный мир они создают!

Фенрил крепче ухватился за кинжал, желая облегчить Веснянке последний путь.

Удары подков заставили его обернуться. Рыцарь, которого не коснулось волшебство Юливее, несся ему навстречу. Слегка склонившись в седле, он занес вороний клюв для смертельного удара. За ним скакал еще один всадник.

В легких доспехах, вооруженный только кинжалом, Фенрил был почти безоружен перед нападавшими. Он попытался уклониться и перепрыгнул через боевого коня с перерезанными сухожилиями. Даже теперь конь попытался лягнуть его.

Нападающий был искусным наездником. Легким нажатием колен он велел своему коню следовать за Фенрилом.

Удар пришелся князю в спину. С опушки донесся раскат грома. Между кустами поднималась одна струя дыма. Фенрил упал на колени и почувствовал на губах вкус крови. Что за невезение! Князь хорошо знал, что проклятые аркебузы нельзя нацелить точно. Стрелок выпалил просто в гущу сражающихся и из всех воинов попал именно в него!

Закованный в броню всадник был почти над ним. На мгновение Фенрилу показалось, что он увидел за закрытым забралом голубые глаза. А затем из небесной сини опустился топор, попав рыцарю между шлемом и ключицей. Сталь доспехов лопнула с ужасным треском. По нагруднику, пульсируя, потекла кровь. Вороний клюв выпал из руки нападавшего.

— Это плохое место для того, чтобы умирать! — крикнул Фенрилу король Гуннар. С его топора стекала темная кровь. Человек-воин наклонился и протянул ему левую руку. — Идем!

Все еще оглушенный Фенрил потрогал свою спину там, где в него попал выстрел. Нащупал глубокое углубление в кирасе под накидкой.

— Эти тебя не убили, — широко ухмыляясь, заявил Гуннар и указал на рыцарей, собиравшихся неподалеку. — По крайней мере пока что. Можно сказать, что не попали. Не притворяйся. Это было не более чем дружеское похлопывание по спине. Идем!

Капитан Сигурд и оба мандрида из личной гвардии короля держались рядом с королем. Пуля, должно быть, попала в доспехи не под тем углом, раз не смогла пробить пластины. «Действительно, чистейшее везение, — подумал Фенрил. — Мог бы и лежать мертвым рядом со своей кобылой».

Эльф часто дышал.

— Из-за какого-то хлопка… — пробормотал он и ухватился за руку короля.

Гуннар был единственным, кто позаботился о его спасении. Тирану и его рыцари, видимо, даже не заметили его падения. Король с такой легкостью поднял его в седло, будто князь был ребенком.

— Ну, вперед!

И обхватил его мощной рукой, словно боялся, что Фенрил упадет с коня.

Первые ряды нападавших эльфов уже достигли опушки. Князь понял, как мало времени прошло с тех пор, когда упала Веснянка. Он поглядел вниз, на свою верную спутницу. Сколько опасностей пережили они вместе. И вот жизнь кобылы оборвалась в один миг. А то, что он не лег рядом с ней, — чистейшей воды прихоть судьбы.

Из леса выплывали одинокие тучки серого дыма. Аркебузиры больше не смогут дать залп, способный остановить его всадников. Можно считать, что эльфийские воины прорвались.

Выстрелы раздавались и с северного края поляны. Гуннар поднялся в стременах.

— Во имя молотов Норгриммов!

Теперь и Фенрил увидел это. Из сени деревьев выступил еще один отряд вражеских рыцарей. На них были легкие черные доспехи, и сидели они на более мелких и маневренных лошадях, чем рыцари. Пистольеры! От них так просто не отделаешься. Этого отряда не было в эскорте во время переговоров, и люди хорошо отдохнули.

Хотя некоторые воины уже выстрелили, большинство из них держали правую руку согнутой с прислоненным к плечу пистолетом. Они дадут залп только тогда, когда до эльфов останется несколько шагов, и их свинцовые пули сумеют причинить наибольший вред.

Черная линия всадников помчалась быстрее. Лошади перешли на легкий галоп.

— Заходите плечом! Нападайте! — спокойно проговорил Тирану. — Прорвем и этот строй!

Пистольеры были теперь на расстоянии всего лишь двадцати шагов от правого крыла эльфов. Слышались приказы. Они опустили оружие, готовясь дать залп.

Над поляной раздался звук, подобный крику раненого морского змея. Лошадь Гуннара встала на дыбы. Король рассмеялся. Скакуны пистольеров поднялись и отпрянули назад. Всех мужчин выбросило из седла. Линия нападающих была разорвана.

— Вперед! — крикнул Тирану. — Прорывайтесь! Спешивайте их!

Гуннар повернул коня. Гвардейцы подъехали вплотную к нему.

Фенрил поглядел на опушку леса, хотя и понимал, что не сможет увидеть спасительницу. Где-то в ветвях старых дубов, должно быть, прячется Сильвина. Она выпустила «ревуна». Мауравани всегда использовали стрелы, наконечники которых были заточены так, что в полете издавали резкий ревущий звук. Эти выстрелы не могли пробить броню, они были созданы исключительно для того, чтобы пугать лошадей и срывать конные атаки.

Раздались одиночные выстрелы. Гуннар поднял свой огромный топор. Две линии воинов снова понеслись друг на друга.

Фенрил чувствовал себя живым щитом Гуннара, хотя и понимал, что король не намеревался прятаться за ним. Прямо на них бросился спешившийся всадник с седельными пистолетами. Из ствола выплеснулся язык пламени. Лошади Гуннара оторвало кусок левого уха. Пуля была нацелена плохо: траектория оказалась слишком крутой. Она пролетела над их головами, не причинив больше никакого вреда.

Фенрил схватил короля за пояс и вынул его меч. С оружием в руке он почувствовал себя лучше, ударил слева по пистольеру и угодил тыльной стороной клинка по шлему. Воин упал. Удар Гуннара немного не достиг всадника.

— Оставь это! — ругнулся король. — Они пролили кровь моей дочери! За каждую капельку я заберу по жизни! — Левой рукой Гуннар крепче вцепился в эльфа. — Они не пощадили ребенка и заслуживают смерти.

Ужасный топор короля впился в доспехи на спине всадника, который пытался бежать, припав к гриве своего коня.

— Пощады не будет! — крикнул Гуннар и одним рывком вернул себе оружие.

Умирающий всадник боком выпал из седла. Фенрил воспользовался предоставившейся возможностью: схватил осиротевшую лошадь за повод. Гуннар подвел своего коня вплотную к захваченной лошади, чтобы эльф мог перебраться в седло строптивой кобылы.

— У тебя нет детей, не так ли?

— Нет.

— В таком случае тебе ни за что не понять, каково это — держать в руках пропитанную кровью рубашку дочери и не знать, что с ней случилось. Я не жесток, князь. Наоборот, освобождаю этот мир от людей, которые воюют с детьми!

Король пришпорил коня и понесся к лесу. Фенрил оглянулся. Огромная лесная поляна была изрыта следами копыт. Повсюду лежали мертвые и умирающие. Потерявшие хозяев лошади жалобно ржали, призывая своих всадников. Линия пистольеров была окончательно разгромлена. Пройдет некоторое время, прежде чем они снова соберутся и, может быть, решатся следовать за ними.

Из-под сени деревьев выехала наездница. Фенрил узнал гнедого жеребца, которого давал одному из мандридов Гуннара. Облитый кровью бок животного ясно говорил о судьбе его хозяина.

Сильвина молча поравнялась с эльфом.

— Спасибо! Ты спасла жизнь многим из наших воинов.

— Нас, эльфов, слишком мало. Наш народ исчезает. Тут приходится заботиться даже о таких, как Тирану. Я не могла допустить, чтобы вы оказались в ловушке. — Мауравани посмотрела на него холодными волчьими глазами. — Похитители бежали на запад. Их всего семеро, озера преграждают им путь. Они от нас не уйдут.