Меч эльфов

«Он хороший мальчик, это стоит сказать о нем в первую очередь. Он единственный пережил чуму в Ланцаке, и, встретившись с ним впервые, я была твердо уверена в том, что его защищает длань самого Тьюреда. Божий суд, который я спровоцировала, о чем сейчас жалею, казалось, подтверждал мое мнение.

Я путешествовала с этим мальчиком почти год, и если бы меня спросили, какое качество у него наиболее выдающееся, я ответила бы, что это стремление быть принятым в орден. Недавно он отпраздновал свой двенадцатый День имени. Он кажется мне необычайно зрелым для своих лет, очень серьезным. Может быть, все дело в том, что какое-то время он прожил среди мертвых.

Он молится с необычайным жаром, талантлив в стрельбе и имеет задатки хорошего фехтовальщика. Он мог бы стать рыцарем, который однажды сделает честь нашему ордену. Общаться с ним приятно. Он так очаровывает, что когда я пишу эти строки, то чувствую себя негодяйкой. Но есть у него и другая сторона.

Еще до того как прийти в Ланцак, я заразилась чумой. Я не хотела признавать это. Не хотела верить, что сама встречусь с Пожинателем смертей и что эта встреча состоится не на поле битвы. В моем паху образовался большой чумной бубон, темные пятна покрыли все тело. Как часто я видела это за свой год смирения! И ни один человек, отмеченный этими знаками, не выжил. В некоторых местах чуму называют черной смертью. И это действительно так. За тем, у кого на коже появился черный цвет, приходит смерть.

Без всякого страха он вскрыл ножом мой чумной бубон, когда я лежала в лихорадке, почти без сознания. И он сделал то, что мог сделать только святой: изгнал чуму из моего тела. Это было словно чудо. Но для этого чуда он приносил жертвы языческим богам. И настаивал на этой жертве, когда я забрала с алтаря его дары, и принес их в жертву вновь. Хуже того: после того как я забрала его дары с алтаря, нас выследил кобольд. Он нацелил свой арбалет на меня, не на мальчика. Никогда прежде не видела я кобольдов в Фаргоне. Вот уже несколько столетий прошло с тех пор, как гнев Церкви изгнал их оттуда. Я поняла, что мальчик привел меня в культовое место, где заблудшие души Ланцака поклонялись Другим. И власть их была все еще сильна.

С тех пор я сомневаюсь, действительно ли сила Тьюреда открылась мне в мальчике и оградила меня от смерти. Не была ли это другая сила? Сила врага, от которой не может произойти ничего хорошего?

Не подкидыш ли он, вскормленный для того, чтобы внести смятение в наши ряды? Я строго следила за ним все те месяцы, что мы провели вместе. Он больше никогда не приносил жертв языческим богам. Никогда больше не делал того, чего не одобрила бы Церковь. Кажется, он подозревает о моих сомнениях. И отчаянно пытается понравиться мне. Не стану скрывать, его старания трогают меня. И если бы речь шла о любом другом мальчике, я была бы уверена, что его будущие поступки сделают честь нашему ордену. Но с ним я постоянно спрашиваю себя, не подлая ли магия Других вызывает во мне эти чувства.

Я молилась за него каждую ночь, когда он не мог меня слышать. Никогда и ничего не желала я так сильно, как того, чтобы мальчик не оказался запятнанным. Но уверенности нет. Поэтому я должна написать о своем сомнении. Пусть решат его судьбу более достойные, чем я. А мне остается только молиться».

Лист 6 из 7 из дела Люка де Ланцака.

Совершенно секретно!

Предъявлять только по требованию примархов Дворец Хранителей Прошлого, Валлонкур Архив охранителей веры.

Комната VII, стеллаж XXII, полка V