Меч души

Глава 6 Когда ты бегаешь, а другим расхлебывать приходится

Гости, ничуть не боясь или умело это маскируя, подлетели к нам.

— Господа, вы закончили обмениваться любезностями? — ядовито спросил Григорий Эпфимович. — Леонид Маратович, — сдержано кивнул он Самохину. — Не сказать, что рад вас видеть. Эварницкий… — совсем уж ядовито произнёс он.— Ты как всегда.

— Это воспринимать как комплимент? — ответил я. — Привет, Зануда, — махнул мужчине рукой. — Судя по тому, что ты в гражданском и одет, как бледный клерк, тебе после моего ухода благодарная империя дала пинка под зад и отправила в глушь?

— Как всегда, зришь в корень, — ответила Зануда, не видя смысла отрицать очевидное.

— А как я появился, снова дёрнули обратно, — понимающе кивнул я. — Наверное, ещё и к императору сразу? Хо-хо, как весело у вас здесь.

— Грубости тебе, парень, как обычно, не занимать, — сухо заметил Григорий Эпфимович. — Но вы двое, — глянул он на нас с герцогом, — устроили бедлам рядом с городом. Уверен, герцог Самохин прекрасно представляет, что бывает в этом случае. Тебе же, Эварницкий, сообщу прямо. За такие выходки придётся платить, и много.

— В суд на меня подайте, — усмехнулся я. — В честный, имперский суд. Ладно, бывайте господа. Я дальше долги пошёл раздавать.

— А ну стой… — крикнул старикан, но было поздно.

Техникой шага я ушёл далеко-далеко в сторону.

Григорий Эпфимович уставился вслед исчезнувшему Эварницкому. Выругался.

— Малолетний ублюдок, — сказал он раздражённо. — А ты здесь что устроил? — рявкнул он на Самохина.

— Григорий Эпфимович, — сказал Самохин раздражённо. — А что было делать? Сложить голову?

— Уйти подальше! — резко ответил архимаг.

— Я и ушёл подальше. — Самохин тоже не видел смысла сдерживать эмоции, ответив в тон. — Все претензии к Эварницкому.

Зануда в этот момент решил промолчать. Если бы Эварницкий хотел, мог бы напасть на герцога в особняке. Особняк вроде бы цел, а значит, этого не случилось и, скорее всего, Давид вызвал Самохина на бой. После чего они вдвоём отлетели подальше, но недостаточно далеко. Очевидно, что расстояние выбирал сам герцог, недооценив противника.

— Ну-ну, — недобро сказал архимаг, — И что это за тени? Хватит всем показывать, как ты любишь баловаться тёмными ритуалами!

Самохин посмотрел на тени, которые продолжали просаживать его защиту, не поддавались никаким воздействиям и не собирались никуда уходить. Тихо выругавшись, герцог пришёл к выводу, что день окончательно испорчен. Как и неделя, и весь следующий месяц, а то и больше, если совсем уж не повезёт.

От столицы до Санкт-Петербурга я добрался где-то за час или около того. Было время подумать над произошедшим. Так сразу и не скажешь, доволен я или нет. Унывать точно не буду, но полноценные архимаги с боевым опытом пока не мой уровень. Получается, я сейчас где-то на уровне магистра. Или мечника-мастера.

Всего за два года — отличный результат. Но не настолько, чтобы я смело плевал на любые условности.

Что никоим образом не отменяло моего желания как следует развлечься.

Найти, где живёт наместник северной столицы, не проблема. Телефон у меня был, как и доступ в интернет. Остальное — элементарно. Как и покричать на всю округу, требуя архимага. На улицу выскочила ошарашенная прислуга и сообщила, что хозяин изволит отсутствовать. Пришлось мчать в центр, где и нашёл Дровосека. Ему сообщили о моём появлении, и мощная фигура зависла в воздухе, дожидаясь.

— Вежливости у тебя не прибавилось, — озвучил он то, что в озвучке не нуждалось.

— Что, даже не обнимешь? Я думал, после той драки мы стали лучшими друзьями.

— Говори, что хотел, и проваливай, — процедил архимаг.

— Я с подарками.

Достав топор, без всякий затей метнул в Дровосека. Поймал он его без напряга.

— Мне подарки, особенно от тебя, не нужны.

— Так выбрось, — предложил я. — Но раз так не рад меня видеть, старикан, то не буду рассказывать, что за топор. Пока-пока.

Помахав рукой, свалил раньше, чем Дровосек нашёлся, что сказать.

Закончив с делом, почувствовал разочарование. Не так уж и много долгов накопилось. Пойти докопаться, что ли, до кого-нибудь? Некроэльфов шугануть, храмы посносить, в морду кому дать.

Кому бы только?

Ну, кстати, почему бы и нет.

Пользуясь случаем, раз уж оказался в этом городе, заглянул в свою любимую кафешку, обнаружив, что кофе они по-прежнему варят достойный. Под него и погрузился во все те материалы, которые собрала Кристина.

Чем дольше читал, тем большим уважением к девушке проникался. Она не только заметки из газет собрала, но ещё и провела неплохую аналитическую работу, с систематизацией, кто именно на меня бочку катил и с чем это связано. Если коротко — то мои действия многих уважаемых людей задели, что повлекло для них потерю денег, влияния, а для кого-то и здоровья. Отыграться — естественно после такого. Составив список кандидатов на дуэль, вспомнил ещё про одних должников.

Фрактуковы и их родня-то со мной так и не рассчитались. Как я мог забыть про них?

Зато теперь ясно, чем заняться.

Зануда добрался ко мне, когда решение вопроса с Поляковыми перешло в стадию подписания договора. Мы и адвоката успели вызвать. Того самого, что уже раз оформил не совсем законную сделку. Поэтому всё официально.

— Не помешаю, господа? — зашёл Зануда в кабинет, обойдя лужу крови.

— Догнал всё же, — махнул я ему рукой, — Зачем ты опять на эту работу согласился? Наверняка радовался безделью.

— Ты подозрительно догадлив, — вяло улыбнувшись, ответил мужчина. — Давид, в курсе ли ты, что принуждение с помощью Голоса делает подписанные документы недействительными?

— Господин юрист? — покосился я на гостя.

— Господин Эварницкий не применял Голос, — сухо ответил тот.

— Видишь, — сказал я Зануде. — Всё по закону.

— А труп… Как понимаю бывшего главы рода Поляковых, — оценил тело на полу мужчина, — случайно здесь оказался.

— Нет, это моих рук дело, — не стал я отрицать. — У этих господ было целых два года, чтобы оформить имущество Фрактуковых на меня и тем самым откупиться. Вместо этого они оставили всё себе, пустили в оборот и жили, бед не знали. Жадность — это грех. Почему-то смертные часто забывают об этом.

— Давид, ты по краю ходишь, — предупредил Зануда.

— Ты всерьёз мне это говоришь?

— Ты прав. Ты был рождён на краю, — поправился он. — Для тебя это норма. И что дальше? Заберёшь у них всё?

— Пять миллиардов и родовую землю. Плюс проценты, — ответил я. — Какая там ставка в эти два года была?

— Господа, — сказал Зануда. — Попрошу вас оставить нас.

— А вы?.. — спросил юрист.

— В данный момент — глас императора, — достал мужчина весело светящуюся блестяшку.

Юрист и Поляков-младший впечатлились. Поднявшись, они быстренько покинули помещение.

Телекинезом Зануда пододвинул себе стул. Уселся. Уставился на меня.

— Как отдохнул? — спросил он.

— Плодотворно. Я тебе тоже сувенирчик припас.

Достав артефакт, перекинул мужчине.

— Продвинутое кольцо пространства со встроенной защитой и повышенным объёмом внутреннего пространства. Капнешь кровью и привяжешь.

Зануда посмотрел на перстень, его взгляд расфокуссировался, но через десяток секунд вернул осмысленность.

— Целая комната и сотня бутылок какого-то спиртного — тоже подарок?

— Конечно. На тот случай, если ты окажешься недостаточно умным, чтобы откосить от обязанности нянчиться со мной.

— В этот раз всё иначе. Нянчиться с тобой никто не собирается.

— Подумывают прикончить? — озвучил я то, что Зануде по долгу службы вслух произносить нельзя. — Закономерное желание. Пусть пробуют.

— Ты настолько уверен в себе?

— Да нет. Может, у них и получится, — беспечно пожал я плечами. — Но переживать, что ли, из-за этого?

— У тебя есть близкие люди. Не боишься за них?

— Боюсь. Но и всем остальным бояться тоже стоит. Давай ближе к делу, дружище. Что ты хочешь мне сказать?

— Велено прояснить твою позицию, по возможности уладить конфликт.

— Тоже мне задачка, — цыкнул я презрительно. — Не перестаю удивляться, насколько власть имущие в этой империи не могут понять мои примитивные запросы.

— Есть мнение, что твои аппетиты неадекватно растут.

— Ну да, ну да, — покивал я. — Удивительно скучный разговор. Если тебе нечего мне сказать, тогда не мешай. Я здесь делом занят.

— Убийством, ты хотел сказать.

— Всё в рамках традиций местного общества. Господин Поляков посмел меня оскорбить и угрожать. После чего состоялась дуэль. У меня и запись есть. Показать?

— Тогда почему он лежит в кабинете, лицом вниз, с разрубленной спиной, а внизу всё в крови?

— Потому что недооценил меня, переоценил себя и охрану дома, в результате на дуэль согласился, труханул, побежал и… Вот, — покрутил я рукой, давая Зануде додумать, что там было.

— Ясно… — вздохнул он протяжно. — Ты развлекаешься, а мне разгребать.

— Так увольняйся. Уйди в отставку.

— Я же не ты, чтобы императору грубить и отказывать.

— Ты попробуй. Вдруг понравится. Не забудь ушедших господ пригласить. А то они так громко шепчутся, строя хитрые планы, что аж неприлично.

Император выслушал доклад Григория Эпфимовича молча.

— Так и как оценить его уровень теперь? — спросил Михаил Второй, когда старик замолчал.

— Я бы сказал, как мастера меча, способного держаться против архимага. Эварницкий предположительно готовился к этому бою, поэтому точный уровень не оценить. Но техниками он кидался — будь здоров. Да и небесный шаг… Как по мне, это главная проблема. Лично я парня не догоню. Дровосек тоже в пролёте. Те, кто справится…. Да мало их. Может, человек десять у нас всего наберётся. Из необычного также стоит отметить его взаимодействие с пространством. Парень уже делал шаги в этом направлении, очевидно, освоил новые трюки.

— Опять атлант обучил? — покачал император головой недовольно.

— Неизвестно, но кто ещё? Хотя в его случае — мог и кто-то другой.

— Что по артефактам?

— Ничего не скажу. Сильно удивлюсь, если у него теперь на все случаи козыри не припрятаны.

— Про вероятное оружие массового поражения, которое он мог создать, тоже ничего не скажешь.

— От сканирования он был прикрыт защитой, которую я не смог обойти.

— Ясно, что ничего не ясно, — оттарабанил Михаил пальцами по столу. — Радамир тоже на связь не выходит. Дёрни там этого паренька. Пусть поторапливается с докладом.

Ближе к ночи Андрей снова оказался в высоком кабинете перед императором и Григорием Эпфимовичем.

— Докладывай, — сказал последний. — Удалось снова выйти на Эварницкого?

— Так точно, — ответил тот. — Но можно было этого и не делать. Действия Эварницкого ожидаемы, последовательны и логичны.

— Да неужели, — недовольно фыркнул старик. — Так просвети нас, а то мы тут гадаем, всё понять не можем, что с ним делать.

— Эварницкий выступил против храмов — это продолжение старого конфликта. Легат Фетисов, когда спроваживал Давида, лично просил того не отвечать храмам на их выходки. С того момента много чего произошло, и храмы не раз атаковали парня. Теперь он ответил. Храмы точно это не стерпят, реакция последует, но не сразу. Герцог Самохин — ещё понятнее. Месть за все доставленные неприятности. Их битву мы с вами, Григорий Эпфимович, наблюдали вместе и лично. Предположу, что, помимо обычной мести, Давидом движут и другие мотивы. Этой битвой он всем заинтересованным сторонам дал понять, что способен биться с архимагом на равных. Получилось отлично. Случайно или нет, но битва произошла в пригороде, рядом с поместьями уважаемых людей. Очевидцев события хватает. Слухи уже вовсю циркулируют по столице, да и дальше наверняка ушли.

— Там такая битва была, что и до столицы отголоски докатились, — поморщился Григорий Эпфимович.

— Всё верно. Смею заметить, что вряд ли герцог Самохин тот человек, который не стал бы готовиться к бою против Эварницкого и господина Радамира. Скорее наоборот. Самохин вышел на битву со всеми доступными козырями, предположительно, думая, что главная его проблема — Радамир.

— Это что же получается, — хмыкнул император. — Давид выстоял не против рядового герцога, а против Самохина, который готовился к битве против Радамира?

— Всё так, ваше высочество, — кивнул Зануда.

— Что скажешь? — глянул император на дядю.

— Если подумать, то точка зрения имеет право на существование, — задумался старик.

— Есть ещё одна странность, — продолжил Зануда. — Возможно, Григорий Эпфимович поправит меня, но обе стороны почти не использовали артефакты.

— Эварницкий использовал какой-то пугающий меч, который сносил магию герцога на раз, — ответил старик. — А Самохин… Кхм, да. Как-то я не подумал об этом. Действительно, он не использовал артефакты.

— Твои выводы? — нахмурился император, глянув на Зануду.

— Это лишь допущения, — помедлил мужчина с ответом. — Мне подарили продвинутый артефакт пространства — это первый факт. Второй — Эварницкий использовал особые умения, связанные с пространством. Третий — почему-то Самохин не использовал артефакты, которые точно у него должны быть. Если не плодить сущности, то самый напрашивающийся вариант — артефакты пространства герцога были заблокированы.

— Разве это возможно? — спросил император, глянув на дядю.

— Надо наши кланы спросить. Про разработки такие слышал, но там много нюансов. Архимаг точно от любых таких воздействий закрыться сможет.

— От любых воздействий нашей школы, — уточнил Зануда. — Как-никак, Эварницкий ушёл в другой мир. Неизвестно, чему он там научился.

— Какие нам риски это несёт? — спросил император.

— Я бы предположил наличие какого-то оружия судного дня у него в хранилище, но считаю это маловероятным.

— Почему? — спросил Михаил Второй.

— Потому что это Эварницкий. Он скорее в морду даст, чем большую бомбу достанет.

Император переглянулся с дядей. Повисла тишина. Каждый в комнате обдумывал сказанное.

— Продолжай, — сказал вскоре Григорий Эпфимович.

— По действиям Эварницкого. Следующие — Поляковы. Тоже продолжение прошлого конфликта. Госпожа Фрактукова перевела все активы рода старшему брату. После исчезновения Эварницкого они откупаться и не думали. За что сейчас и поплатились. Поляков-старший убит. Наследник принуждён к подписанию договора.

— Иначе говоря, Эварницкий творит беспредел, — проворчал Григорий Эпфимович.

— Игра слов. С его точки зрения, он забирает своё. Что тоже можно воспринимать как обозначение позиции. От своего отказываться не будет, драться с архимагами готов, все обиды — помнит. Если вы, Григорий Эпфимович, хотите что-то сказать, то смею напомнить, что это описание любого нормального аристократа, у которого есть сила.

Старик действительно собирался высказаться, но недовольно засопел, когда его так бесцеремонно сбили. Из-за чего часть общего раздражения архимага перешла на самого Зануду. А тот, здраво рассудив, что миру целым быть осталось не так уж долго, смирился и решил, что терять нечего.

— Продолжай, — сухо потребовал император.

— Ещё Эварницкий был замечен в Санкт-Петербурге — судя по тому, что город не пылает, а спокойно продолжает функционировать, Давид передал топор наместнику. Сдержал слово сделать ему что-то особенное. Ещё слуга Эварницкого весь день активно общается с администрацией институтов на предмет восстановления троицы в качестве студентов. Вряд ли Давид настолько наивен, чтобы не понимать — его поступление будет политическим решением, от администрации институтов ничего не зависит. Следовательно, это также посыл. Подводя итог всему сказанному, намерения Эварницкого никак не поменялись. Он просто хочет спокойно творить и чтобы ему не мешали. Это право на творчество и свободу он готов отстаивать мечом, уничтожая тех, кого может, и создавая большие проблемы тем, на кого сил не хватило, как Самохину.

— Какие же проблемы он ему создал? — уточнил император.

— Речь о финале их поединка и тех тенях, что появились вокруг герцога. Согласно моим данным, это какая-то разновидность проклятия, которая пробуждает тени тех, кого герцог принёс в жертву. Поэтому сейчас вокруг Самохина клубится… кхм… мрачная, тёмная чертовщина.

— Серьёзно, что ли? — глянул Михаил на Григория Эпфимовича.

— Так вот что это за тени были, — ответил тот. — Понятно. Надо сказать, оригинально.

— Проклясть архимага — сильно, — задумался император. — Что Эварницкий будет делать дальше? — глянул он на Андрея.

— Зависит от вашей реакции, империи в целом, общества и отдельных личностей. Предположу, что пройдётся по всем тем, кто против него выступал. Вероятно, начнёт вызывать на дуэли. Возможно, официально. А если не получится, может, пойдёт рубить всех подряд.

— Бешеный пёс сорвался с цепи, — снова проворчал Григорий Эпфимович.

— Позвольте не согласиться, — ответил Зануда. — Псом он никогда не был. Да и в бешенстве не замечен. Перерождённое божество отвечает на брошенные ему вызовы. Предположу, что это основа особенностей психики богов. Утереться для Эварницкого означает потерять часть сил, предать себя. Что не мешает ему отступать, готовиться, копить скрытно силы и возвращаться спустя пару лет. Если нужно мнение аналитика, то оно следующее. Убить парня можно попытаться, но это будет далеко не первая попытка его уничтожить, и все прошлые… кхм… кандидаты… То есть боги, архидемоны, некроэльфийские войска, демонологи, тёмные герцоги облажались. С печальными для себя последствиями. Наилучший вариант из всех возможных — дать ему спокойно доучиться, а дальше пусть делает, что хочет. Уверен, на одном месте ему надоест сидеть, и он сам уйдёт. Уточню, что власть Эварницкого не интересует, как и накопление богатств. Знания — вот что его влечёт. Логичная позиция для бессмертного существа, живущего не первую жизнь.

— От денег этот любитель тоже не отказывается. Как и землю не забывает требовать, — ответил Григорий Эпфимович.

— Уже второй раз вы заставляете меня не согласиться, — ответил Зануда, которому нравилась его родина и переезжать на другую планету он не хотел. — Эварницкий никогда не требовал землю. Он обращался с вопросом, что ему сделать и сколько будет стоить. Не такой уж странный вопрос от единственного мастера в нашей империи, который создаёт один за другим великие артефакты. Да и в принципе их создаёт.

— Что, правда только спрашивал? — с прищуром спросил император.

— Через меня и спрашивал, — спокойно ответил Андрей. — Мне же велено было его осадить. Я был против, как показала практика, не зря. Теперь Эварницкий действительно требует, но не у империи, а у герцога Самохина и Поляковых. Так как империя использует законы как вздумается, то предположу, что Эварницкий будет решать свои вопросы… кхм… как получится.

— На что же ты намекаешь? — спросил посмурневший император тем тоном, который не предвещал ничего хорошего.

— Намекаю? Да я прямо говорю. На Эварницком до сих пор висит обвинение и долг в пять миллиардов. Это несмотря на то, что обвинитель дал показания, что это была подстава. И несмотря на то, что два архимага, включая Григория Эпфимовича, и один великий мечник, лично видели, как герцог Самохин, активно практикующий человеческие жертвоприношения и сбор тёмной силы, что вроде как у нас в империи карается со всей строгостью, лично устранил обвинителя, чтобы избавиться от свидетеля. Про судью, которая на камеру дала показания, что получила взятку и была предвзята в суде, промолчу.

— Не забывайся, — сердито сказал Григорий Эпфимович.

— Ну что ты, дядя, — ответил император. — Молодой человек говорит очень интересные вещи. Послушать его, так империя прогнила, а законы ничего не стоят.

— При всём уважении, — Зануда устало потёр переносицу, — как верно подметил Эварницкий, после того как я за ним два года дерьмо разгребал, империя дала мне пинка под зад, отправив в глушь. А как снова запахло жареным, так понадобился. Если мои слова прозвучали слишком резко, то с удовольствием замолчу и уйду в отставку. Заниматься всем этим не имею ни малейшего желания.

— Что, правда в глушь отправили? — не впечатлённый император глянул на дядю.

— Вроде бы.

— Вроде бы?

— Я за его карьерой не слежу. Если подумать, то могли и отыграться.

— А зря. Смотри, какой пылкий специалист. Так, значит, предлагаешь уладить вопрос с Эварницким миром? Какова вероятность, что он после этого пойдёт в разнос?

— Он уже пошёл. И это мы ещё господина Радамира не видели. Который за прошедшие два года наверняка подтянул форму и получил парочку или парочку десятков убойных артефактов от парня. Насколько мне известно, империя буквально плюнула на Радамира, похоронив его. Отличная причина для обиды. Кстати, стоит заметить, что Елена Блохина и слуга Эварницкого — обе серьёзно выросли по звёздам. Уверен, что и боевые навыки подтянули. Это говорит о том, что вся их компания точно не прохлаждалась эти два года. Резюмируя — у нас есть талантливый артефактор, он же проклятый бог, которого кто только не пытался убить, и ничего, парень отбивался. Ещё у нас есть Великий Мечник, у которого тоже могут найтись претензии к империи. Если сложить эти два факта, то я бы рекомендовал не пробовать их устранить.

— Эварницкий не одинок, — с намёком заметил Григорий Эпфимович.

— Вы серьёзно? — спросил Зануда. — Походу, надо всё же менять мир проживания… — покачал он головой. — Эльфы тоже себя умными считали, когда его на дуэль провоцировали. Напомните, что там с ними стало?

— Хватит вам, — поднял ладонь император. — Твою версию, чего делать не стоит, мы услышали. Что же тогда стоит?

— Ваше величество совсем не рассматривает вариант просто сдержать слово и следовать договору?

— Ты что, — поднялся Григорий Эпфимович и стукнул ладонью по столу. — Поставил себе целью на плаху наговорить⁈ Думай, с кем разговариваешь!

— Уверен, вы легко найдёте аналитиков, чьи речи сладки, — спокойно ответил Зануда, который достиг предельной точки смирения, но не перед императором и его окружением, а перед ситуацией.

— Спокойнее, Григорий Эпфимович, — сказал император. — Служащих со сладкими речами мне действительно хватает, здесь Андрей Тимофеевич прав. Ладно, иди, — махнул император рукой. — Продолжай наблюдение за ситуацией.

Зануда поклонился, вышел из кабинета.

Когда дверь за мужчиной закрылась, император повернулся к дяде.

— Как это понимать?

— Мальчишка слишком дерзкий, — поджал тот губы.

— Да при чём здесь это, — отмахнулся Михаил Второй, — почему вопрос с судом не решён?

Григорий Эпфимович пару раз хлопнул глазами. Ситуация выходила максимально глупой. Император давал приказ уладить этот вопрос. Вопрос улажен не был. Это несмотря на чистки в службе.

— Я не следил за ситуацией, — ответил старик. — Но у Эварницкого много недображелателей. Влиятельных недоброжелательных. В теории, приказ мог затеряться где-то по пути с десяток раз.

— Как интересно, дядя, — улыбнулся император. — Значит, приказы государя можно и не выполнять. Да и слова Суслова расходятся с тем, что мне обычно на стол ложится. Его послушать — так Эварницкий вовсе и не наглел. Всех остальных послушать — так Эварницкий исчадие ада. Кому верить? Впрочем, вопрос риторический. Интересно здесь и другое. Как ты этого Суслова оцениваешь?

— Обнаглел.

— Думаешь? А я вот вижу хорошего служащего, с которым обошлись несправедливо. Если исходить из того, что он хороший аналитик, то его поведение сейчас можно объяснить тем, что Суслов не верит в мирное урегулирование конфликта.

— Так о том и речь. Он может говорить об Эварницком что угодно, а по факту — тот как бешеный пёс.

— Я имел в виду то, дорогой дядя, — холодно ответил император, — что наш аналитик не верит в успех не из-за Эварницкого, а из-за того, что порядка нет. Уж не знаю, что и думать. Заговор какой-то.

— Я бы не был столь радикален в оценках. Это всё же Эварницкий. С ним всегда так.

— В нашем деле твои слова не могут сойти за оправдание.

Григорий Эпфимович не нашёлся, что сказать. Зато император нашёл, о чём подумать.