Меч души

Глава 15 Когда пошел по стопам мифов

Ненавижу героев.

У этих парней всегда каким-то чудом всё получается наилучшим образом. Только вот, история — штука многогранная и герои бывают разные. Не все из них добрые. Да и…

А, ладно. Я не тот парень, который будет предаваться рефлексии.

Пялясь в пустоту, я недолго пролежал в канаве. Одна простая мысль подстегнула меня. Мысль и чувство вины. Я ведь знал, что так будет. И всё равно согласился на это, втянул Елену в свою жизнь. Мы с ней даже собирались пожениться… Вот уж точно. Наивности нашей не было предела.

В эту секунду я бы мог воспылать желанием мести, но… Так оно и было, однако доминирующим желанием стало совсем другое.

Поэтому я перевернулся, чувствуя, как медленно закрываются раны и как работает регенерация. Сфокусировался на окружающей обстановке, отстранённо удивившись, что в вечно золотом городе, оказывается, есть трущобы. Ко мне подвалили какие-то не самые добрые парни. В кожаных куртках, кучерявые, что-то громко говорящие.

Один из них достал нож и решил потыкать меня.

— Умрите, — сказал я Голосом на истинном языке.

Их глаза взорвались, тела осели на пол. Ещё не восстановив подвижность, телекинезом вздёрнул первое тело, вывернул карманы, проверил, какая добыча мне досталась. Негусто, но мелочёвка нашлась.

Меня лишили всего. Артефакты пространства сняли, а вместе с ними и все припасы. Если не считать тех, что хранились в кармане пространства. Трюк, которому обучил Элрик.

Хах… Эти ублюдки нарушили главное правило. Если не хочешь нарваться на месть, то надо стирать в пыль, а не унижать и выкидывать в канаву. Хотя логика Аресуса ясна. Убей он меня, и я воскресну богом. А вот так, через жалкое существование — никакого воскрешения после не будет. Неудачники не перерождаются.

Кое-как поднявшись, цепляясь за стены, побрёл куда глаза глядят. Как ни странно, мне сейчас в первую очередь требовалась еда. Регенерация не бесплатная. Должен сказать, что бары выглядят схоже во всех городах. Я шёл по самым настоящим трущобам нижнего города. Небо закрывали многочисленные небоскрёбы и переходы. Здесь же пахло помойкой и мочой, сновали всякие мутные личности, бегали крысы и клубились испарения, вряд ли полезные для здоровья.

Я забрёл в ближайшее заведение с характерной вывеской.

— Еды, — потребовал я на истинном.

Неважно, знает человек или нет, это не мешает глубинному смыслу проникать в голову. О том, выдержат ли мозги хозяина заведения, я в тот момент, как можно догадаться, не беспокоился.

Следующие сколько-то минут я сидел, методично пережёвывая то, что выставили передо мной на барную стойку. В голове шумело. Самые разные ужасные мысли крутились в моей голове. Несмотря на уничтожение первой чакры, прочность моего тела была на уровне. Шло медленное восстановление. Кости срастались, раны закрывались.

От трапезы отвлекли новые лица. Как-то разом повисла тишина.

— Неужели среди римлян нашёлся кто-то умный? — задал я риторический вопрос, не оборачиваясь и не ожидая ответа. — Горделивый император решил, что ему всё дозволено, а какой-то подчинённый подумал, что лучше не оставлять проблемного меня в живых?

Встав, я сделал одно движение. Сев обратно, продолжил говорить в пустоту.

— Если вдруг представится возможность, — сказал я, не оборачиваясь, — в следующей жизни передайте своему начальству, что убивать меня надо было сразу.

Три трупа осели на землю. Стена у них за спиной не выдержала, обвалилась. Профессиональные убийцы, которые с чего-то решили, что я буду лёгкой жертвой.

Ещё несколько минут у меня ушло на то, чтобы найти человека, знающего латынь. Итальянскими и черт знает какими диалектами, на которых здесь общались, я не владел. Небесная техника шага была привязана к первой чакре, но это лишь облегчало задачу по её использованию. Радамир настолько меня загонял, что и без чакры я мог её исполнить, пусть и не в полной мере. Поэтому ещё пара минут ушла на то, чтобы разыскать среди трущоб ближайшую банду лихих людей. Короткие переговоры, столь же короткий допрос и подчинение всей структуры.

С момента моего появления в этих трущобах ещё не прошло и получаса, а я уже выдвигался во главе небольшого войска к следующей, более влиятельной банде. Пусть и Рим, а бандиты здесь были самые обычные, звёзд с неба не хватали. И если уж на то пошло, то надо было не первую чакру уничтожать, а пятую. Голос давал слишком большие возможности. На место я прибыл первым. К моменту, когда подошли теперь мои уже люди, очередные переговоры и разграбление запасов были закончены.

Мне требовались металлы, а также много смертей.

Ничего личного, как говорится. Все стороны знали, к чему приводят такие истории, а уж теперь-то я точно не собираюсь быть героем. Скорее уж злодеем, который пойдёт по стопам мифов.

К исходу первого часа мы выбрались на поверхность, добрались до ближайшего богатого района и атаковали артефактную мастерскую. Всего за мной увязалось больше двухсот человек. Местные Охранители отреагировали быстро. Что не помешало мне взять под контроль и их. Дальше подтянулись те, кто мог мне противостоять. В ход пошли козыри с обеих сторон. В квартале вспыхнула бойня с разрушениями.

Своё я получил. В моменты затишья клепал артефакты и ходил по магазинам. Мне ещё требовался шоколад. Много шоколада.

Демона мщения из меня пока не получалось. Рим обладал слишком большой силой, чтобы и без вмешательства императора нашлось, кому со мной разобраться.

В какой-то момент меня обложили со всех сторон.

— Передайте Гаю, — крикнул я Голосом, — что скоро вернусь! Пусть не скучает!

Мой меч был самым верным другом, а также тем, кто Разрезает. Когда парочка местных архимагов, что-то гневно крикнув в ответ, спустила на меня свои разрушительные заклинания, я нанёс один точный разрез по ткани мироздания.

Это совпало с другим моментом. Проведя вместе с Радамиром столько времени, грешно было бы не сцедить немного его силы в отдельный артефакт. Шляпа получилась бездонная, но… Впрочем, неважно. Эту штуку, как и молот, я носил на самый крайний случай, в кармане пространства, как последний козырь. Который бы не сработал против императора и божественной персонификации. Да и слишком шокирован я был, слишком надломлен, чтобы вспомнить о нём.

Сейчас же настала пора. Артефакт сработал, высвобождая силу разрушения, которая прокатилась по округе, снося под ноль весь квартал. Архимагов убило, отшвырнуло вместе с их магией.

Огромный всплеск смертей совпал с моим ударом по ткани мироздания. В ход был пущен следующий артефакт, который я собрал с полчаса назад. Артефакт-расширитель, который помог мне открыть полноценный проход.

Подобно Орфею я перешёл в мир смерти, чтобы увидеть любимую.

Только вот мои намерения простирались куда дальше и несли куда более мрачный, мстительный оттенок.

Радамир прибыл на родовую землю ученика с целью проверки, как здесь всё проходит. Когда-то у его рода тоже всё это было. И земля, и активы, и надежды на будущее. Под боком у великого мечника многочисленная родня жила и процветала.

Пока Радамира не прокляли и пока проклятие не сработало точно в его день рождения, когда вся семья, родня и многочисленные друзья собрались вместе. Казалось, тот чёрный день стал концом.

В некотором роде так и было. Радамир сам до конца не понимал, по какой причине продолжает жить. Нельзя стать великим мечником без выдающейся воли, и именно она не давала наложить на себя руки. Да и пусть редкие, но всё же присутствующие в жизни вылазки позволяли тешить себя иллюзией мести. Всё изменилось, когда один чрезмерно наглый парень заявился в гости. И вот к чему это привело. К объединению ресурсов, наращиванию общего капитала. Врагов у обоих хватало, вместе отбиваться будет проще. На место Радамир приехал с женой, на автомобиле. Крылья и летающие артефакты всем хороши, но не для беременной женщины.

Выйдя из машины, мужчина раскинул восприятие, оценивая, кто и как работает. Велась расчистка территории, прокладывалась дорога, рылись канавы под коммуникацию, шла разметка.

— Опять шалят? — спросила Даура.

— Эти вроде бы нормально работают, — хмуро ответил мужчина.

Когда у тебя много врагов, это приводит не только к внезапным попыткам убийства, но и ко всяким мелким подлостям, таким как подкуп строительных компаний, которые сливают работы, прихватив оплату и смывшись. Найти тех, кто сделает качественно, оказалось той ещё проблемой. Кто-то боялся проклятого места, кто-то просто отказывался работать. Не факт, что проблема решилась на текущий момент, поэтому ситуация и требовало основательного контроля.

В боевой режим Радамир перешёл мгновенно. С момента формирования угрозы до определения вектора и нанесения удара прошло не больше секунды. Со стороны это выглядело как яркая вспышка, которая упала с неба прямо на Радамира с женой. Раздался взрыв, силовая волна злой магии разошлась в стороны, вспучивая землю, плавя строительную технику и уничтожая обычных смертных.

Когда буйство стихий опало, открывая обзор, Радамир стоял, подняв над головой меч. Даура стояла рядом, хмурясь и косясь по сторонам. Её руки рефлекторно прикрывали живот.

— Что это… — не договорила она, и сама увидев, кто ответственен за разрушения.

— Ты… — прорычал Радамир.

— Не забыл, смертный? — прозвучал властный, насмешливый голос.

С небес спустилось существо, состоящее полностью из золота. Рим не просто так назывался Золотым городом. Драгоценного металла при его строительстве было задействовано много. Один из популярных храмов принадлежал Золотому богу, покровителю власти и богатства. Радамир получил своё прозвище Убийца богов, уничтожив прошлую персонификацию этого божества.

Сейчас, после общения с Давидов, зная реальные расклады, Радамир понимал, насколько это глупое, бессмысленное достижение.

— Как такую тварь забыть, — рыкнул мечник.

— Это хорошо. Твой ученик рассказал, насколько бессмысленно твоё прозвище? Признаюсь, я иногда вспоминал о тебе, посмеиваясь, богоубийца.

Радамир опустил меч, разрубая золотое тело и отбрасывая его на землю. От падения образовался новый кратер. Тело разделилось на две части, но соединилось вновь, поднявшись.

— Неплохо, — похлопал бог в ладоши. — Но беспокоиться тебе следовало о другом…

Золотой бог щёлкнул пальцами.

Ни Радамир, ни Даура не успели понять, что произошло. Шляпа, которая всё это время сдерживала силу мечника, выпустила накопленный за три года заряд. Мощь была настолько большой, что два тела испарило. Силовые волны достигли километровых размеров, расходясь в стороны. Ближайшие кварталы превратились в пыль. Те, что дальше, — сминало и разрубало.

Всего за несколько секунд была уничтожена столица Российской империи.

— О том беспокоиться, — потрёпанный, но уцелевший бог, отряхнув руки, закончил мысль, — как дёшево мне удалось выкупить секрет этого артефакта у Гефеста.

Фло была полностью довольна своей жизнью. Следовать за господином было лучшим решением. Новый мир сначала пугал, но изучение языка, получение образования, освоение разных профессий — когда интеграция в общество произошла, девушка в полной мере оценила, насколько здорово жить не под землёй, а в развитом городе.

Скучать не приходилось. Господин был велик. Господин всегда находил приключения. Перемещаться по мирам для него было сродни поездки в отпуск. Раз — и готово.

Сейчас господин отправился в Рим, и кто знает, куда это его заведёт, к каким вершинам.

Как умерла, Фло запомнила смутно. Раздался грохот откуда-то со стороны, а дальше её просто снесло, размазало. Сколько времени заняло восстановление — неизвестно. Появилась девушка в пыли и грязи, рядом с чудом уцелевшим артефактом, где-то на дне каньона. Раньше его здесь не было, но вместо элитной улицы, где стояли особняки и где господин купил себе дом… теперь пролегала щель, будто кто-то рубанул гигантским мечом. Артефакт же имел повышенную прочность и скатился вниз, уцелев.

Когда Фло выбралась наверх, она увидела полную разруху. Что бы ни случилось, город перестал существовать.

— Кажется, пора доставать заначку, — сказала Фло.

Вселенная штука сложная. Система с кучей условий и мер защиты. При этом в ней заложена идея развития. Эволюция, адаптация, случайность, фатум, злой рок, конфликт. Много чего способствовало тому, чтобы всё постоянно находилось в движении, порождая новые формы.

Касалось это и душ. Основной способ накопления опыта между жизнями и личной эволюции в ту или иную сторону. Неудивительно, что смерть всегда интересовала смертных. Уж не знаю, кто придумал забвение между перерождениями и кто закрыл все доступы. Зато знаю кое-что другое. В этой Вселенной Отец Историй, Хаос, заложил также и возможность нарушать любые правила.

Какой бы прочной дверь ни была, всегда есть обходные пути.

Неудивительно, что историй про то, как смертные спускались в мир мёртвых, хватает в избытке. Когда я сам испытал опыт перерождения, заинтересовался этой темой. И просто любопытно было, и необходимость присутствовала — боги имеют возможность влиять на перерождения своей паствы и должны прикрывать их от посягательств враждебных сущностей.

Да и плевать. Я был достаточно замотивирован, чтобы пробить себе проход на ту сторону, попав в преддверие.

О, высшие силы постарались, чтобы превратить путешествие в это место для смертных в самое жуткое приключение.

Преддверие, лимб, Мёртвые Катакомбы или земли блуждающих духов — названий много, и все они отражают суть. Пещеры-лабиринт, где гуляют те, кто по какой-то причине застрял. Повреждённые души, так называемые духи или, если совсем по-простому, призраки. Сюда приходят на охоту те, кто ими питаются.

А ещё за ними любит гоняться Цербер.

Этот трёхглавый живчик вообще любит побегать за всеми, кто сюда заходит. Вечный страж, подобный Харону. Если можно сравнить хозяина фермы и его сторожевого пса.

Стоило сделать пару шагов, как навалилась тяжесть. Проход за спиной захлопнулся. Отдача швырнула меня на камень. Я покатился, обдирая кожу.

Это вам не мир живых. Здесь всё по-серьёзному.

И пусть боги смотрят внимательно. Да буду я проклят вечно, если сегодня не встряхну этот уголок Вселенной.

Поднявшись, уставился на свои руки. Кожа начала сереть, а кое-где проявились трупные пятна. Это место для мёртвых, а не для живых, и самый простой способ исправить нарушение — прикочнить меня.

Отставив руку в сторону, напрягся, пуская в расход накопленную силу божественности. Раздался треск, гул, навалилась тяжесть. Меня чуть не бросило на колени, но я удержался.

Надо же… Кое-кто не даёт мне достать мои же игрушки.

Молот лёг в руку. Второй рукой я достал перо Харона. Вот оно чувствовало себя здесь как родное, обнажив свою суть в виде пальца Лодочника. Я размашисто вывел надпись «друг смерти». Молот засверкал. Откуда ни возьмись налетели светящиеся духи, но я направил молот против них и поглотил.

Пора прогуляться.

Вздохнув, чувствуя, как тяжело это даётся, я пошёл вперёд. Тело балансировало на грани, будто размышляя на тему того, стоит умирать или пока рано. Восприятие сбоило, где-то работало лучше, а где-то натыкалось на стены, сквозь которые было не в силах пробиться. Моё зрение перестраивалось, мрак расступился. Уходили и краски вместе с ними, пока не достигли полного монохрома.

Звание лабиринта мёртвых оправдывало себя. Я чувствовался, как каменные проходы перестраиваются, запутывая меня.

Так дело не пойдёт.

Сегодня у меня день мифов. Я иду по стопам Орфея, но мне поможет и нить Ариадны. Самой нити у меня не имелось. Как и чего-то похожего на верёвку.

Зато у меня всегда с собой моё искусство.

Парадокс в том, что смертные, умирая, попадают в мир мёртвых так, как привыкли себя воспринимать. Любимая одежда, украшения, что-то самое значимое. А что может быть значимым для девушки, которую недавно позвали замуж и которая готовилась стать замужней женщиной?

Кольцо. Которое её жених сковал сам.

Само это кольцо не переместилось сюда, но его проекция… Я мог лишь надеяться и, достав кусочек металла, переплавил его.

«Указывающий путь к невесте кузница, которую он ищет», — вывел я поэтичное название.

Надев кольцо на палец, уловил что-то смутное, где-то далеко.

Мне хватит.

Цербер был тем ещё шутником. Представьте себе псину размером с трёхэтажный дом, которая любит подкрадываться абсолютно бесшумно, со спины, и поймёте, о чём я толкую.

— Ну, привет, дружок, — сказал я внешне спокойно, когда мне на плечо капнули слюной. — Хочешь поиграть?

Цербер рыкнул, ткнув меня носом, отчего я чуть в ближайшую стену не улетел.

— Я к тебе с вкусняшками. Может, договоримся? — предложил я.

Псина договориться не захотела. Левая голова ещё задумалась, а центральная, вытянувшись, попыталась сцапать. Я ушёл небесным шагом в сторону, чувствуя отдачу и то, насколько это здесь сложнее.

Цербер радостно гавкнул. Любит, когда добыча убегает.

— Дружок, я тебе не мячик, чтобы за мной гоняться… Хочешь шоколадку? — предложил я.

Шоколад я собирал именно для цербера. Как рассказывал Орфей, этого охранника он отвлёк сладкими фруктами. Чем шоколад хуже?

Вильнув хвостом, цербер бросился за мной. Я от него. Зубы клацали особо близко. Изловчившись, закинул в пасть горсть шоколада.

Цербер притормозил, сглотнул. Задумался и посмотрел на меня очень уж умным взглядом.

— Только не говори, что ты сейчас думаешь, что если сожрать меня целиком, то весь шоколад достанется тебе, — покачал я головой.

Цербер довольно рыкнул. Где-то Орфей точно обманул.

— У меня есть не только пряник, дружок… — пригрозил я.

Тварь бросилась вперёд, дохнула ледяным пламенем. Я сместился в сторону, а потом резко оказался у цербера под брюхом, обрушив молот на одну из лап. С тех же успехом я мог пнуть и гору. Пёс резко опустился, чуть не раздавив меня. Правая голова сработала как пресс, раздробив камень там, где я только что был.

— Уверен, что хочешь играть в эту игру?

Отбросив молот, я достал меч души. Второй рукой — перо Харона. И вот последнее впечатлило Цербера куда больше. Он недоверчиво рыкнул, высек искры когтями.

— Если не хочешь, чтобы на нём появилась надпись «разрезающий Цербера», лучше сделай вид, что не заметил меня, — предупредил я. — В этом случае ещё и шоколадку получишь. Хорошая сделка, соглашайся.

Цербер плюхнулся на задницу, наклонил головы. Все три. Две — по часовой стрелке. Одну — против.

Я скинул рюкзак, вытряхнул весь шоколад. Подумал и бросил весь рюкзак. Не думаю, что у этого существа начнётся несварение из-за обёрток.

Цербер подошёл, слизнул в один заход.

Я отошёл назад и собрался продолжить путь. Эта зверюга решила проследовать за мной. Ей, видите ли, стало любопытно, как далеко я зайду.

Мне вот любопытно не было. Я знал, что зайду далеко.