Магазинчик грешницы. Забудь меня… если сможешь

Бонусная глава. Часть 1

Ева

Одиннадцать лет спустя

Ветер играет с вымпелами над трибунами, разнося гулкие звуки труб и смех зрителей. Я сижу в королевской ложе, облокотившись на резные перила, и не могу оторвать взгляд от арены.

— Мама, а когда мне можно самой кататься на фальхене?

— Когда подрастёшь. Ещё рано, — беру её маленькую ручку в свою.

— А вместе с Дином можно? — Эни задумчиво теребит кончик волос и взглядом выискивает на арене своего старшего брата.

Дин стоит в самом центре. Его нетерпеливые детские движения говорят о том, что он сильно взволнован. Собственно, взволнованы сейчас все, вышедшие на арену дети. Даже юный принц, который хоть и не показывает своих эмоций, но не отрывает взгляда от высоких алых ворот.

Волнение детей совершенно естественно.

Сегодня День Выбора. День, когда молодые фальхены решают, кому суждено стать их наездником. Юные участники ждали этого почти десять лет. Да и не каждому выпадает возможность выйти на эту арену.

— Эни, Дин сам ещё мал. Ему только предстоит научиться управлять божественным зверем.

— А с Рейданом? — задумчиво рассматривает юного принца, который о чём-то переговаривается с моим сыном.

— Нет, милая, только с папой.

— Папа лаботает, — вздыхает.

Почему-то «р» у неё выходит только в имени Рэйдан, во всех остальных случаях она её упрямо не выговаривает, предпочитая не напрягаться и произносить «л».

— И мой папа работает, — маленький Люциан, младший сын Паолы, подходит к нам и становится рядом, сосредоточенно рассматривая рыжий локон Эни.

Люциан прав. И король, и Рэйнхарт в последнее время были заняты неотложными государственными делами.

— Что, если после Выбора мы устроим небольшой праздник в честь наших юных наездников? — хитро щурится Паола. — Мы бы даже могли пригласить туда птенцов фальхенов.

— А можно? — детский хор голосов.

— Паола, ты уверена? — понижаю голос, слегка наклоняясь к её уху.

— Ну я подумала, что неплохо было бы собрать всех детей в дворцовом парке и попросить привезти нам птенцов. Так дети увидят, что маленькие фальхены тоже не летают без своих родителей. К тому же птенцам полезно привыкать к общению с детьми. Одобряешь?

— Шутишь? Эни и Дин будут в восторге, — предвкушающе улыбаюсь. — Думаю, нам понадобятся фрукты, чтобы дети могли покормить птенцов.

— Точно! В последнее время Люциан отказывается есть яблоки. Возможно, за компанию с фальхенами он вновь смилостивится над этим фруктом, — тихо смеётся.

— Тогда я организую…

— Не нужно, Ева, — отмахивается. — У меня достаточно нянек, которые за всем проследят, — и уже громче: — Леди Розали, подойдите ко мне!

— Слушаю, Ваше Величество, — короткий поклон и улыбка.

Бывшая «старая дева» нынче назначена старшей статс-дамой королевы. Её внимания жаждут все леди столицы… вот только Розали прекрасно помнит прошлые насмешки и не спешит приближать к себе новых «подруг». Нашей уютной компании ей вполне хватает.

— Мы собираем детей на празднование в королевском саду, уверена, ваши дети тоже были бы рады присутствовать. Что вы на это скажете, леди Розали?

— С огромной радостью, Ваше Величество! — кланяется и направляется к светловолосым семилетним близнецам. — Малья, Тайт, после праздника отправимся… — начинает рассказывать им нашу задумку.

— Ну вот и славно, вся шебутная компания в сборе, — Паола довольно откидывается на спинку своего широкого королевского кресла и возвращает внимание к арене.

Там над головами восторженных зрителей уже величественно парят взрослые фальхены. Их огромные крылья переливаются на свету золотом и бронзой.

Они ныряют и взмывают ввысь, и снова ныряют так, что их острые когти почти касаются белого песка арены.

Каждый фальхен несёт на себе всадника — сегодня здесь собрались лучшие из лучших.

Воздух звенит от волнения, когда молодой наездник в чёрных кожаных латах поднимается во весь рост, раскидывая руки в стороны, и будто парит на спине своего божественного зверя.

Толпа зрителей взрывается криками одобрения.

— Шикално! — умилённо восхищается Эни. — Очень класиво!

— Я тоже так смогу! — недовольно бурчит младший принц и переводит взгляд с наездника на рыжий локон Эни.

— Конечно, сможешь, Люциан. Но только после того, как подрастёшь и научишься уверенно держаться в седле! — прищуривается Паола.

Громкий звук фанфар прерывает все разговоры, оглашая появление на арене короля. За королём следует свита — несколько самых близких и преданных человек, среди которых и Рэйнхарт.

— Фух, — тихо выдыхает Паола. — Я так боялась, что он сегодня не появится…

Король традиционно поздравляет участников Выбора и желает им удачи, но бывали годы, когда эту задачу брала на себя Паола, потому что Его Величество не мог оторваться от срочных государственных дел.

— Я тоже боялась, — всматриваюсь в слегка измождённое лицо своего мужа. — Дин бы очень расстроился, если бы не увидел отца в такой день.

Только вчера он несколько раз спрашивал, появится ли папа на Выборе. Я уверяла, что появится, но сама в этом уверена не была.

Как же хорошо, что мои опасения не оправдались.

Я очень хочу, чтобы после торжественной части Рэйнхарт поднялся к нам в королевскую ложу, а затем мы бы вместе отправились домой… но и он, и король лишь отходят в сторону с явным намерением покинуть торжество сразу после основной части. Единственно, что мне перепадает — это тёмный, полный сожаления, взгляд.

Тяжело вздыхаю, прогоняя чувство тоскливости. В последнее время мне до бессонницы и спазма в горле не хватает его присутствия. Настолько, что сегодня я снова надела новый, совершенно неприличный, чёрный кружевной комплект белья.

Сама не знаю, на что надеялась…

— Ева, смотри! — Паола шепчет, незаметно сжимая мою руку.

— Юным участникам подготовиться! — раздаётся голос глашатая. — Не бежать навстречу. Не кричать. Помните, что фальхены выбирают сами!

Они появляются из тенистых ворот — не те, что уже летали над нами, а молодые, с ещё не до конца окрепшими крыльями, но уже полные дикой грации. Их лапы бесшумно ступают по песку, а по-кошачьи яркие и пронзительные глаза изучают нас с холодным любопытством.

Фальхенов сильно меньше, чем тех, кому посчастливилось оказаться на арене в День Выбора, и это заставляет участников нервничать.

Когда один из фальхенов — золотистый, с тёмными кончиками крыльев — медленно приближается к Дину, кто-то из мальчишек не выдерживает, в нетерпении отталкивает моего сына, вставая на пути божественного чудища.

Фальхен на это лишь фыркает… и отворачивается. Его тёмно-янтарные глаза снова устремляются к Дину. Шаг. Ещё шаг.

Эми осторожно дёргает меня за рукав:

— Мама… кажется, вон тот фальхен выбрал Дина.

Да.

Киваю и растягиваю губы в улыбке.

Божественное чудище упрямо тыкается в грудь затаившего дыхание мальчика, требует ласки. И я знаю, что если бы стояла сейчас рядом, то услышала бы его утробное урчание.

Потому что хорошо помню тот день, когда меня саму выбрал фальхен.

Я была первой.

Первой и единственной в королевстве.

Правда, единственной я была ровно пять минут, а затем другой фальхен точно так же ткнулся головой в грудь Рэйнхарта.

— Мама, ты видела? Видела? — Дин буквально пританцовывает на месте, когда мы все вместе довольные и немного уставшие покидаем арену.

— Конечно, солнышко, — треплю его по тёмной макушке.

— Тётушка Флюмберже, а вы видели? — переключается на присоединившуюся к нам леди Флюмберже.

— Конечно, милый. Помни, что фальхены выбирают только достойных и благородных. Тех, кого благословляет богиня Анхелии!

— Я буду достойным, — серьёзнеет и даже немного хмурит брови. Совсем как Рэйнхарт.

— Тётушка Флюмбелже, а вы пойдёте с нами на плаздник? — осторожно дёргает её за рукав маленькая Эни. — Мы собилаемся колмить птенцов фальхенов в дволцовом палке!

— Ну если молодая леди меня приглашает, — хитро тянет Флюмберже.

Эни улыбается, но ответить не успевает. Нашу беседу прерывает голос, который я бы предпочла сегодня не слышать:

— Лоривьева, милая, умоляю, поговори с Рэйнхартом ещё раз, он игнорирует все мои приглашения! — леди Ехидна бесцеремонно пытается преградить мне дорогу.

— Сожалею, миледи, но это его решение, — стараюсь обойти её и надеюсь, что на этот раз старшая Орнуа не станет устраивать драматические сцены. — Я говорила, что ваш сын слишком болезненно относится к предательству. Своё мнение он не изменил.

— Лоривьева, ну ты же можешь объяснить, что я всегда хотела для него только лучшего!

— Лучшего? — прищуриваюсь. — Леди Орнуа, вам не кажется, что говорить это именно мне совершенно кощунственно?

Из-за того, что Рэйнхарт отказывается общаться с матерью, другие тоже избегают с ней общения. Пусть и косвенно, но она была замешана в заговоре против короны, так что фамильный особняк Орнуа по большей части безлюден, а сама старшая Орнуа уже давно не получала никаких приглашений. Возможно, благосклонность Рэйнхарта и могла бы изменить ситуацию, но сам он в своей позиции непреклонен.

«Нет, Ева. Я доверял ей. И она предала моё доверие. Из-за её лжи и глупости ты пострадала, а я мог потерять тебя, — в мыслях всплывают давние слова мужа. — Мы больше не будем возвращаться к этому разговору, хорошо? И без того я к матери слишком милостив — я обеспечиваю её и позволяю оставаться в фамильном особняке. Это большее, на что она может рассчитывать…»

— Лоривьева! Ну хотя бы позволь мне проводить время с внуками! — старшая Орнуа вцепляется в рукав моего платья.

Замечаю, как Дин поджимает губы, а Эни прячется за юбку Флюмберже.

— Вот видишь? — ехидна указывает пальцем на мою дочь. — Видишь, до чего дошло?

Ну да. Только я здесь ни при чём. Эни и Дин родную бабушку не жалуют с тех пор, как где-то подслушали, что эта самая бабушка не хотела, чтобы их папа на мне женился.

— Леди Орнуа, мы с вами это всё уже обсуждали и мне нечего добавить, — отцепляю её руку от своего рукава.

Леди Флюмберже ехидну демонстративно игнорирует и благоразумно уводит Эни в сторону карет, держа её за маленькую ладошку.

— Ну Лоривьева!!

— Простите, леди Орнуа, мы торопимся, — сжимаю руку Дина и спешу следом за Флюмберже к ожидающим нас каретам.