Магазинчик грешницы. Забудь меня… если сможешь

Глава 10 Вам нужен здоровый сон

Рэйнхарт Константин Орнуа

— И как давно у вас это началось? — спрашивает лекарь, по очереди оттягивая мои веки и осматривая глаза.

— Последние четыре… нет… примерно пять месяцев. Да, думаю, не меньше пяти месяцев.

— Вы не уверены, милорд?

— Сначала я не придал этому значения, на тот момент я не спал почти сутки и решил, что мне просто нужно выспаться. Если бы похожая ситуация не повторилось спустя месяц, то я бы и не вспомнил о том случае.

— Какие ещё симптомы вы заметили, помимо того, что иногда не помните момент отхода ко сну? — лекарь берёт моё запястье и какое-то время удерживает, прослушивая пульс.

— Тяжесть в голове. Наутро мне бывает сложно подняться, особенно если вставать приходится на рассвете.

— И каждый раз вы не помните, как засыпали? — лекарь смотрит на меня поверх пенсне.

— Сложно сказать. Иногда я просто чувствую себя так, словно не спал несколько дней. Обычно в таких случаях я иду спать раньше обычного и быстро засыпаю. Но пару раз я уснул прямо за рабочим столом в собственном кабинете. Знаете, это очень странное чувство — я помню, как поздним вечером перечитывал свои записи… затем пустота… а потом я просыпаюсь уже утром и не понимаю, что помешало мне пойти в свою спальню.

— И при этом чувствуете в голове тяжесть?

— Да.

Я не хочу рассказывать о своих слабостях даже лекарю, но мне остро нужен его совет. То, что я не помню некоторые моменты своего бодрствования, заставляет меня нервничать. Я теряю контроль. В моём случае это не просто недопустимо, а крайне опасно.

Я до сих пор не могу вспомнить брачную ночь с Анриеттой, и до сих пор не готов ей в этом признаться. Наутро на простыне было много крови, а Анриетта в слезах рассказывала, что ей было очень больно.

После этого наш семейный лекарь рекомендовал моей супруге на какое-то время воздержаться от посещения моей спальни. Я много раз просил у Анриетты прощения и несколько раз пытался поговорить с ней об этом, но она наотрез отказалась обсуждать ту ночь…

— И сколько часов вы обычно спите?

— По-разному, — пожимаю плечами, прокручивая в голове последние недели.

— Ну хотя бы примерно можете сказать?

— Чаще сплю по четыре часа. Но в те дни, когда работаю дома, получается около шести.

— А бывают дни, когда вы спите ещё меньше?

— Во время рабочих поездок. И когда происходят чрезвычайные происшествия… тогда на сон совсем не остаётся времени.

— Лорд Орнуа, могу я быть с вами откровенным?

— Собственно, я этого от вас и жду, уважаемый фир Литас.

— Вам нужно дать своей голове достаточно отдыха. Я понимаю, что вы пытаетесь всё контролировать, но научитесь отпускать ситуацию и больше доверять своим подчинённым.

— Вы же понимаете, что я не могу этого сделать? — откидываюсь на спинку кресла, скрещивая руки на груди.

— Уверен, за несколько дней без вас управление не развалится. Зато после хорошего отдыха голова приобретёт ясность мыслей. Поверьте, на ясную голову работа пойдёт в разы быстрее.

— Фир Литас, вы просто не понимаете сложности…

— Это вы не понимаете, милорд! Вы ещё молоды, но человеческое тело не камень и его жизненный ресурс не бесконечен.

Слова лекаря вызывают лишь раздражение и, почему-то, разочарование.

А собственно чего я ждал? Я и сам понимаю, что необходим нормальный сон. Просто раньше я мог провести без сна двое суток и при этом помнил каждую мелочь, а теперь… теперь я не могу довериться даже собственному телу.

— Хорошо, — чувствую, что пора заканчивать этот разговор и поднимаюсь. — Фир Литас, вы же понимаете, что об этом никто не должен знать?

— Обижаете, лорд Орнуа. Я никогда не обсуждаю с посторонними своих пациентов, — лекарь тоже поднимается, суетливо подходит к резному столику и перебирает какие-то склянки. — Вот, милорд, возьмите этот настой и пейте по три капли вместе с тёплым чаем. Это поможет укрепить ваши силы.

Ева

Розовые облака… Мне нужны огромные розовые облака!

Эта мысль навязчиво крутится в моей голове уже второй день, потому что всё это время небо затянуто тёмными тучами, а за окнами не переставая льёт дождь.

И не просто облака… нужно, чтобы они подсвечивались и покачивались! Нужно, чтобы они парили прямо здесь, перед широкими окнами внутри просторной гостиной, переделанной под праведную часть салона женского белья.

С одной стороны, это привлечёт достаточно внимания, с другой — большие декорации добавят интимности обстановке самого салона, ведь они почти полностью скроют то, что происходит внутри.

Подхожу к одному из широких окон-витрин и рассматриваю противоположную сторону улочки.

Сейчас утро, ресторация «Праведные грёзы» только открылась, но один из столиков уже занят. Некая леди и лорд неспешно завтракают, и их взгляды обращены на особняк.

Я чувствую их любопытство.

Вчера я заходила в ресторацию, чтобы поговорить с женой управляющего. Я была уверена, что ей задают вопросы о том, что происходит в особняке напротив и оказалась права. Любопытство аристократов нужно использовать.

— Фира Салине, можно дам совет?

— Разумеется, Лори.

— На следующие дни в особняке снова наглухо закроют ставни, а откроют на седьмой день после заката. Шепните леди и лордам, что почти все столики возле окон на этот вечер уже заняты и увидите, что свободных столов действительно не останется.

Я не стала рассказывать, что особняк теперь принадлежит мне, об этом распространяться не стоит. Но я рассказала, что в особняке появится салон для леди, и намекнула, что там будет чем удивить заскучавших замужних дам.

На самом деле даже в праведные модели белья я добавила некоторые, не запрещённые церковью, изменения. Например, заменила завязки панталон на удобные плоские пуговки, чтобы леди было проще посещать уборную. А в сорочках постаралась избегать излишней вычурности, создавая по возможности благородные и изящные модели. В прошлом мире мне повезло оформлять витрины для дорогого бельевого бренда, так что в голове отложился хороший запас идей.

Помимо белья, лавка постепенно наполняется приятными мелочами, вроде фигурных свечей и шелковых масок для сна, потому что ничего подобного вокруг пока не продаётся, а раз так, то можно привлечь этим дополнительное внимание.

Отхожу от окон и прикидываю, как лучше разместить облака. Фантазия с радостью включается в работу. Оформлять витрины — всегда было моим любимым занятием.

Мне потребуется пара столяров, светлая ткань, красный краситель, прочная, но тонкая верёвка, не меньше десятка довольно крупных лампад и много не переработанного чистого хлопка… то есть ваты. Без ваты не получится создать нужного эффекта.

Кажется, я видела целую гору хлопка на одном из складов, где мы закупались тканями с фирой Кларис. Надо будет завтра же за ним поехать.

А ещё мне понадобится механизм. Нечто такое, что заставит мои плоские облака плавно покачиваться друг относительно друга. В голове крутятся смутные представления о работе музыкальных шкатулок и заводных игрушек. Кажется, все они работают по принципу заводной пружины, которая стремится развернуться, передавая всему механизму энергию через цепь шестерёнок…

Бом… — часы в коридоре второго этажа отбивают девять утра.

Тик-так… — щёлкает в голове.

Ага, точно. Мне нужен часовщик.

— Сэлли, как думаешь, где найти часовщика и красный краситель?

— Я видела рядом часовые лавки, но там, наверное, всё дорого. У Ани спросить надо, она много чего в городе знает. А краситель… — задумывается. — Вы бы к фире Ом Хелии зашли, которая вас от простуды весной лечила. Вот у неё каких только трав нет! Во всей Илларии такого не сыщете!.. Ну… во всяком случае, мне Ани так говорила.

Чтобы найти Анию, мне достаточно подняться на третий этаж и заглянуть в швейную комнату. Там четыре мастерицы работают над «праведными» сорочками и панталонами. Девушки занимаются делом и весело болтают, а Ания сидит у окна и плетёт тонкое кружево. На самом деле кружево лишь прикрытие, чтобы Ания могла незаметно присмотреться к швеям.

Должна же я знать, с кем имею дело.

Так как Ания много времени проводит в особняке, то я предложила ей приводить сюда Мэси и Катура. Обычно дети играют в комнате Мика, но иногда выходят на прогулку вместе с леди Тайлин.

— Ания, — заглядываю в швейную и окликиваю её немного строгим тоном. Болтовня швей при моём появлении резко прекращается. — Мне нужно с тобой поговорить.

— Сию минуту, госпожа, — она подыгрывает и суетливо подрывается с рабочего места.

При посторонних мы договорились обращаться друг к другу официально.

— Чашечку чаю? — шепчу ей, чтобы нас не услышали.

Согласно кивает и заговорщически улыбается, пока мы спускаемся в кухню.

— Ани, мне нужно найти толкового часовщика. Здесь в окру́ге есть часовые лавки, но боюсь, они запросят слишком высокую цену.

— Мой муж говорит, что некоторые хозяева богатых лавок всего лишь принимают заказы. С лордов-то они берут хорошие деньги, а вот работу передают мастерам из рабочих кварталов и платят лишь мелочь. Понимаешь?

— Ещё бы. Тогда мне очень нужен совет твоего мужа: где найти хорошего мастера, который бы за разумные деньги взялся создать один необычный механизм для нашей лавки.

У Ании от любопытства загораются глаза:

— Я попрошу мужа, чтобы прислал такого мастера прямо сюда. Нужно?

— Конечно! Это было бы чудесно.

Я благодарю Ани, прошу её напомнить адрес фиры Ом Хелии, вместе допиваем чай и расходимся по своим делам. Она в швейную комнату присматривать за мастерицами, а я отправляюсь на поиски красителя.

Лавка Ом Хелии ничем не выделяется среди множества других, стоящих вплотную друг к другу домишек, на одной из тихих небогатых улочек Илларии. И если бы не подробный рассказ Ании, я бы, пожалуй, её и не нашла.

Приходится постучать дважды, прежде чем с той стороны слышится скрип дверного засова.

В образовавшийся дверной проём высовывается голова травницы. Всё тот же необычный оттенок кожи, кошачий разрез глаз, немного приплюснутый нос и тяжёлая копна блестящих смоляных кудрей, подвязанная цветастым платком.

Увидев меня, женщина растягивает в улыбке полные губы и распахивает дверь, жестом приглашает пройти внутрь.

— Рада тебя видеть, деточка, — фира запирает дверь и провожает меня в комнату, до потолков заставленную полками со всевозможными коробочками и склянками. — Уж и не думала, что придёшь.

— Простите, мне следовало прийти раньше, тем более я обещала отблагодарить вас за помощь, — улыбаюсь в ответ и передаю ей мешочек с монетами.

— Это слишком щедро, деточка. Несколько монет возьму, а остальное оставь, — возвращает мешочек и хитро щурится. — Но ты же не только поблагодарить меня пришла?

— Нет, не только, — не пытаюсь лукавить. — Мне очень нужен красный краситель.

— Есть у меня такое. Например, корень красильной рубии. Есть и настои из неё, и порошок, и отвары. Но свойства у всех разные. Тебе для чего, деточка?

Я объясняю фире свои задачи, а она передаёт мне коробочку с порошком и рассказывает, как этим пользоваться.

— А если лишнее останется, то ты в тёплую воду добавь, да волосы ополосни. Оно и для блеска хорошо и для яркости, — добавляет травница.

— Волосы? — провожу рукой по собственной косе, рассматривая её желтовато-рыжий кончик. — Хотите сказать, что отвар красит даже волосы?

— Не то, что красит, но придаст твоим золотым локонам немного огненного блеска, — Ом Хелия мягко вытягивает кончик косы из моих рук. — Хмм… не любишь свой волос…

Не спрашивает, утверждает.

— С ними очень сложно. Вечно торчат и пушатся, — фыркаю.

— Они просто мстят тебе за то, что ты их не любишь, — задумчиво. — И волос свой недолюбливаешь… и себя. А так нельзя, деточка.

— Думаете, мне стоит попросить у волос прощения? — с губ слетает смешок.

— Думаю, тебе стоит почаще распускать свою косу и купить у меня вот это масло, — протягивает мне бутылочку размером с кулак. — Когда твои волосы будут мокрыми, в ладони налей немного масла, разотри его да по кудрям проведи несколько раз. Станут они мягкими и начнут сиять, как никогда не сияли.

— Как ваши? — рассматриваю чёрные блестящие локоны травницы.

— Как мои. И даже лучше, — хитро подмигивает.

— Фира Ом Хелия… ааа… а может быть, у вас есть ещё что-то интересное? — во мне разгорается давно забытый чисто женский азарт.

— Есть, — по-кошачьи грациозно встаёт. — Для тебя, деточка, у меня много чего есть.

Уточнение в связи с вопросами: Рэйнхарт — не глава сыска. Он обер-прокурор, управленец, а не детектив. И в поиски зверя вписался лишь потому, что король объявил за это награду в виде желанной должности. ЭТО НЕ ЕГО ОБЯЗАННОСТЬ. Вместе с Рэйнхартом на зверя охотятся и другие лорды, у которых тоже достаточно полномочий и возможностей для собственного расследования. Такая ситуация возникла, из-за того что король не доверяет никому из высокопоставленных лордов — каждый может оказаться как союзником, так и предателем.