Любовь сквозь мрак

Глава 9

Следующую неделю Эйден каждый второй день, включая выходные, пропадал в учебном корпусе, допоздна оставаясь в лаборатории с Ниис. Я возненавидела ее уже на второй раз. Что за студентка, не может разобраться с составом обычной крови и ее влиянием на результат в зависимости от способа и времени добавления? Даже я, прочитав только теоретический материал, казалось, знаю все нюансы использования человеческой крови в зельях, отварах и смесях. Не была уверена, конечно, что, пусти меня в лабораторию, я не взорву всю Академию, но мисс Сирион стала казаться мне тупицей из тупиц.

Каждый день я пыталась подавить в себе чувства к Эйдену, но остановить разливающуюся внутри горько-сладкую нежность могло только осознание абсолютной невозможности взаимных чувств. Этим я и спасалась. Стоило только сердцу чуть ускорить темп при случайном прикосновении Эйда, я напоминала себе

о его холодности, рациональности и таком болезненном равнодушии.

Иногда я пыталась выдать желаемое за действительное и отмечала, что Эйден не так холоден, как раньше. Что вчера он ласково улыбнулся мне, а сегодня помог с картами, на которых я искала местоположение родового дома Инквизитора. Но на смену надежде приходила заезженная фраза из моего мира: «Вежливость стала такой редкостью, что некоторые принимают ее за флирт». Становилось одновременно и тяжелее от осознания, что моя первая настоящая любовь обречена никогда не стать взаимной, и проще от мысли, что не стоит и пытаться. Я вновь и вновь обрывала себя, прячась от глупых «а если?», и погружалась в детальное построение плана. Что я буду делать после того, как найду его дом?

Я исписала не одну страницу своего блокнота всевозможными версиями легенд для проникновения в дом Инквизитора. Правда, я совсем не хотела рассматривать вариант, что за двадцать лет дом давно уже перешел к другим владельцам. Да и Эйден подпитывал мою надежду: рассказал, что в их мире родовые дома продают очень редко. Даже если наследники не хотят жить в старом семейном гнезде или их просто не остается, чаще всего такие дома не менее полувека стоят заброшенные. В таком случае стоит больше опасаться, что из него вынесут все ценное. Хотя я была уверена, что искать придется записи, научные труды, заметки и дневники, а это вряд ли подпадает под определение ценностей.

В целом план был ужасающе дырявый. Добраться до дома Инквизитора. Прикинуться посланниками Академии для изъятия личных бумаг, проникнуть в кабинет и как следует там порыться в поисках либо целой формулы перемещения, либо личной вещи для заклинания поиска, либо новой подсказки. Но другого плана не было. Ни плана, ни даже идей, в какую сторону хотя бы думать, не то что двигаться. Инквизитор, он же Мариус Торнсвад, он же Ярослав Иванович Барыкин, был единственной надеждой вернуться домой — и единственной ниточкой, за которую я упрямо хваталась.

— Ниис делает успехи!

Когда Эйд вошел в комнату, я смотрела в окно, так что у меня было время растянуть поджатые губы в приветливую улыбку.

— Невероятно рада за вас обоих.

Иронию он не уловил. Кивнул мне и бросил на кровать ворох свитков.

— Идем, у нас еще лекция сегодня.

— Эйд, лекция у тебя. Я и так отсидела с тобой три занятия до обеда.

— Я думал, тебе скучно сидеть в спальне в одиночестве.

— Скучно. Но вместо лекции я бы предпочла прогуляться. Я ведь так и не бывала за пределами внутреннего двора.

— Мы можем пройтись вместе, раз тебе так хочется полюбоваться на стены Академии и на спортивную площадку. После лекции, хорошо?

Я не стала говорить, насколько хорошо. Просто кивнула, пряча улыбку, схватила очередной неоконченный перевод и вышла вслед за Эйдом из комнаты.

Мы, как обычно, заняли места в самом конце аудитории. Морт, которого я всеми силами старалась избегать последнюю неделю, оказался прямо перед нами. Обернулся, изогнул губы в ухмылке, показывая зубы. Я выдавила улыбку.

Лекция была до смерти скучная, так что я сразу же открыла свою «Алхимию крови и ее истоки» и перестала слышать преподавателя. Успела исписать два листа с обеих сторон, когда вокруг все завозились, сознание зацепилось за опасное слово, и я вскинула голову.

— …подаривший нам знания о невероятных свойствах их крови, самый известный охотник на попаданок, мастер Гранд почтит нас своим присутствием во время торжественного выпуска вашего курса.

Морт резко обернулся к нам.

— Что, Эйд, долгожданная встреча? Успел соскучиться по папочке?

Смотрел он при этом почему-то на меня.

Я бежала вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Боялась, что не выдержу и начну орать прямо посреди коридора. В душе клокотала адская смесь: гнев, обида, ярость, разочарование — и невероятная боль от всего этого коктейля. Эйд ни на шаг не отставал от меня, и, как только мы влетели в спальню, я обернулась к нему, до боли сжимая кулаки. Он даже не спрашивал, сразу же поставил стену. А я с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на крик.

— Эйд, как ты мог? Почему ты сразу мне не сказал?

— Это ничего бы не изменило.

Его спокойный тон пошатнул плотину, с таким трудом сдерживающую поток моих эмоций. Все еще пытаясь удержать себя в руках, я постаралась пробиться сквозь его холодную сдержанность.

— Я же спрашивала тебя, кто он! Как вообще можно было такое скрывать?

Эйден подошел ближе и попытался положить руку мне на плечо, но я сбросила ее. Все его слова, что попаданки его не интересуют, вся моя непоколебимая уверенность, что рядом с ним мне ничего не грозит, — все рассыпалось мелкими осколками. Его отец охотится на таких, как я. Именно из-за него я вздрагиваю от чужих шагов и от каждого случайного взгляда. И кто поручится, что в один прекрасный день Эйден не решит рассказать отцу, что в его комнате скрывается самая настоящая попаданка?

— Я знал, что ты испугаешься. Линн, послушай…

Но я не дала ему договорить. Его успокаивающий тон стал последней каплей. Эйден просто не понимал, насколько мне была важна его честность, его откровенность. И именно сейчас, когда я позволила себе целиком и полностью довериться ему, он словно воткнул мне нож в спину.

Ядовитая злость поднялась над остальными чувствами и выплеснулась наружу:

— О, неужели? Я испугаюсь? А ты не заметил, что я и так весь этот месяц живу в постоянном страхе?

— Линн, прошу, поверь мне…

— Нет! Эйден, из-за твоего отца я вне закона. Меня каждый — каждый! — студент готов немедленно сдать вашим Сильнейшим, стоит им только узнать, кто я такая!

Я сама не заметила, как начала кричать. Эйд прижал ладонь ко лбу.

— Я же доверяла тебе! — Я чуть было не выпалила про другие свои чувства, но смогла сдержаться. Преданное Эйдом доверие затмило всю любовь, что текла во мне еще утром.

— Линн, пожалуйста… не надо…

— Нет, заткнись! Месяц я боюсь лишнее слово сказать, чтобы меня не спалили! Я засыпать боюсь!

Его глаза потемнели. Я продолжала орать, высказывая все, о чем молчала долгие двадцать восемь дней. На секунду отвернулась в сторону, а когда повернулась обратно, увидела, как губы Эйда растягивает улыбка. Черные глаза при этом оставались холодными. Я не понимала, что произошло, но его улыбка казалась такой неестественной, будто ему и вправду насильно растянули губы.

— Больше не придется.

— Что? — От неожиданности я утихла.

— Больше не надо бояться, милая. Сейчас все закончится.

Я узнала эти нотки. Именно их я слышала из-за ширмы, когда Морт боролся с разъяренным Эйденом. Лед облепил позвоночник. Я инстинктивно отступила на шаг, но Эйд протянул руку и схватил меня за горло.

Я видела в фильмах, как человека поднимают над землей за горло, но никогда не думала, что это по-настоящему возможно. Эйд впечатал меня в стену, а я лишь пыталась хватать воздух. Безумные глаза приблизились к моим. Улыбка все растягивалась, так что его лицо стало похоже на гротескную маску. Я со свистом втягивала воздух сквозь стиснутые зубы. Челюсти свело, но я боялась, что, если позволю мышцам шеи расслабиться, он просто продавит меня сквозь стену.

Второй рукой Эйден потрепал меня по щеке. Почти нежно, почти ласково.

— Ты не такая, как Морт. Слабенькая. — Он склонил голову набок, разглядывая меня, и протянул с сожалением: — Слишком скучно.

На секунду внутри вспыхнула надежда, что меня сейчас отпустят, но тут же погасла, когда он прищурил глаза и добавил:

— Но лучше, чем ничего.

Я цеплялась руками за его железные пальцы, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить хватку. Но Эйд сам разжал руку. Я не упала только потому, что прижималась к стене. Что будет теперь? Я с ним не справлюсь! Даже Морт с ним не мог справиться, а уж мне и надеяться не на что. Только на то, что он убьет меня быстро, без мучений.

Однако Эйд отшатнулся, упираясь боком в стол. Прижал руки к лицу. Я чудом услышала сдавленный голос:

— Беги…

Он громко выдохнул и страшно заорал, словно от боли, а мне не нужно было повторять дважды. Я вылетела из комнаты, с силой шарахнув дверью о косяк, и помчалась в единственное место, где могла оказаться в относительной безопасности.

Он слишком долго шел к двери, пока я колотила в нее. А когда наконец открыл, я толкнула ее, распахивая посильнее, и бесцеремонно ввалилась в комнату. Морт поймал меня в объятия и встряхнул.

— Линн? Ты чего тут?

Меня колотила дрожь, но я постаралась взять себя в руки.

— Я могу остаться?

— Располагайся.

Он провел меня дальше. Комната Морта оказалась просторнее, чем у Эйда. Практически такое же расположение мебели, только вместо шкафов почти всю стену напротив большой кровати занимал длинный стол, заставленный пробирками, пузырьками и многоярусными коробочками.

Морт усадил меня на кровать.

— Так что произошло? Где Эйд?

— Он… он хотел меня убить.

До меня самой только сейчас окончательно дошло, что я едва избежала смерти. Но сил разрыдаться не было. Морт взял мои ладони в свои и сильно сжал.

— Где он сейчас?

— Не знаю. Я убежала.

— Он оставался в комнате? Не пытался идти за тобой?

Я кивнула.

— Хорошо, значит, справился. Линн, я уверен, что он сам тебе все объяснит. Я не имею права.

— Я туда не вернусь!

— Не сейчас. Но вернешься. Считай, что это был не Эйд. Он никогда бы не сделал тебе больно.

— Но он сделал! Морт, что с ним происходит? Ты ведь знаешь, я вижу!

— Линн, я правда не могу тебе сказать.

Он погладил меня по щеке. Я закрыла глаза. Перед внутренним взором тут же возникло лицо Эйдена. Внутри больно резануло. Моя невысказанная нежность хотела выплеснуться наружу, но лишь на одного человека — который только что меня чуть не убил. Меня разрывало изнутри. Как бы я хотела, чтобы на месте Морта был Эйд. Как бы я хотела желать Морта. Лишь бы забыться сейчас, лишь бы излить из себя ту нежную, сладкую боль, что переполняла меня. Я была готова на все, лишь бы хоть на время отвлечься от пожирающего изнутри огня боли и страха.

— Морт, прошу… сделай это.

— Что именно?

— Помоги мне принять решение.

Морт с недоверием посмотрел на меня, а потом улыбнулся. Снова прикоснулся пальцами к моему лицу. В груди заныло.

— Еще, — выдохнула я едва слышно.

Морт очертил пальцем дугу за моим ухом, опускаясь к шее. Меня пронзило током.

— Еще…

— Уверена?

Не дожидаясь ответа, Морт провел рукой по спине вдоль позвоночника. Я чуть подалась вперед.

— Еще?

Я кивнула, глядя в его глаза. Он нежно прикоснулся губами

к моим. Слишком легко, слишком невесомо. И слишком быстро отстранился.

— Линн, ты сейчас слишком расстроена.

— Мне плевать.

Он крепко прижал руку к моей спине, второй убирая упавшие на лицо волосы за ухо.

— Эйд меня убьет.

— Мне плевать.

— В этот раз я не остановлюсь. — Сейчас он не играл. Серьезно посмотрел мне в глаза, предупреждая.

— Плевать…

Он резко нажал мне на плечо, опрокидывая на спину. В секунду оказался сверху и без прежней осторожности раскрыл языком мои губы, проникая внутрь. Я обхватила его за плечи, а Морт одной рукой оперся на кровать, а второй сжал мое бедро.

Движения были грубыми, яростными. Задыхаясь, я уперлась ему в грудь. Морт оторвался от меня, тяжело дыша. Рванул свою рубашку так, что пуговицы полетели, и взялся за мою. С ней он тоже не церемонился. На мгновение замер, рассматривая мою обнаженную грудь.

— А ты еще лучше, чем я ожидал.

Швырнул свою рубашку на пол и взялся за ремень. В секунду вытянул его и вопросительно заглянул мне в глаза. Мучительно краснея, я кивнула. Плевать.

Морт приподнял бровь и ухмыльнулся. Рывком схватил мои руки, закинул их мне за голову, стянул их ремнем, привязав свободный конец к металлическому изголовью кровати. Чуть откинулся назад, любуясь проделанной работой, и снова склонился надо мной. На этот раз он не торопился. Сел мне на ноги, окончательно зафиксировав мое положение, прошелся руками вдоль тела, не касаясь груди.

— Мо-о-орт…

— Нет, детка, теперь я командую.

Он взял меня за подбородок и повернул голову вбок. Провел языком по моей щеке, спустился к шее и прикусил. Я застонала. Морт хищно хмыкнул и сильнее сжал зубами мою шею. Я выгнулась, подаваясь ему навстречу, и он накрыл рукой мою грудь.

— Еще… — Меня пронзало огнем от каждого его движения. Я хотела бы освободиться, чтобы заставить его поспешить, но не могла пошевелиться.

А он придвинулся губами к моему уху.

— Еще рано.

От горячего шепота у меня закружилась голова. Я закусила губу, чтобы не застонать. Он провел по ней пальцем.

— Это ты зря. Я люблю слушать.

Я едва дышала от изнеможения. Стон рвался из меня, когда грубоватые пальцы Морта сжали грудь.

— Стена… поставь стену…

Он тихонько засмеялся, делая хватку еще сильнее.

— Нет, милая, никаких стен. Посмотрим, надолго ли тебя хватит.

— Сволочь!

— Еще какая!

Он привстал на коленях, рывком выдирая юбку из-под себя, чуть развел мои ноги в стороны и вновь опустился на них. Я задергалась, понимая, что сдерживаться мне осталось немного. А Морт, с самым похабным выражением глядя на меня, запустил обе руки мне под юбку. Провел кончиками пальцев по ногам снизу вверх, просунул ладони под ягодицы и с силой сжал их. Я ахнула. Подцепил двумя пальцами трусики и медленно потянул их вниз.

Я замерла и посильнее закусила губу, а Морт с улыбкой покачал головой. Отшвырнул белье в сторону, схватил меня за лодыжки и рывком согнул мне ноги.

— Готова покричать?

Задрал юбку повыше и опустился между моих ног. Сердце выскакивало из груди в ожидании неизбежного. А Морт замер. Я услышала звонкое постукивание. Стучала металлическая штанга, когда он проводил языком по зубам. Я закрыла глаза, стискивая челюсти. Но при первом же прикосновении горячего языка сдалась и застонала. От шеи к макушке медленно поднималась тяжелая волна, пока Морт пробовал меня на вкус. Мне хватило пары минут, чтобы мое тело затряслось мелкой дрожью, готовясь отдаться острому наслаждению. Но белобрысый дождался, когда

я была готова закричать, и остановился.

— Я тебя убью! Сволочь!

Я тяжело дышала. На глазах выступили слезы. Волны жара гуляли по моему телу, пытаясь дотянуться до пульсирующей точки, чтобы завершить начатое, но им это было не под силу. А Морт поднялся с кровати, невыносимо медленно расстегивал пуговицу за пуговицей на штанах, смотрел на меня и ухмылялся. Он был умопомрачительно хорош. Крепкие мышцы рук и торса не портили даже свежие синяки. Перед тем как дать штанам упасть, демонстративно облизнул губы. Я в ярости задергала связанными руками.

— Потерпи, детка. Осталось недолго.

Когда брюки наконец соскользнули с его бедер, я убедилась, что пирсинг у него везде. Морт стянул с меня юбку, оставив на мне только распахнутую рубашку, еще секунду полюбовался моим телом и оказался на кровати. Схватил мои ноги под коленками

и рванул их вверх. Не отрывая от меня взгляда, одним движением вошел до упора. Он был крепок, даже слишком для меня. Несмотря на крайнее возбуждение, я задохнулась от напора, а он сразу набрал мощный темп. Поддерживая меня за бедра, он молча двигался во мне, лишь иногда выдыхая с легким стоном. Меня стало накрывать новой волной, и я молилась, чтобы Морт больше не останавливался. Он снова улыбнулся, оценивая мое состояние, опустился на меня всем телом и положил одну руку мне на затылок, скомкал волосы и собрал их в кулак. Продолжая мерно двигаться, выдохнул на ухо:

— Не сдерживайся.

Сжал пальцы, оттягивая волосы вниз, и сделал еще несколько резких толчков.

Я обхватила его бедра ногами, вжимаясь в него всем телом,

и дала себе волю. Мой крик отразился от потолка, от стен и затих, сменяясь его яростным полустоном-полурычанием.

Он отпустил мои волосы и нежно начал целовать в губы. Я блаженно улыбалась. Все тело пульсировало, в голове было пусто. Морт дотянулся пальцами до внутренней поверхности моих бедер и начал выписывать знаки бесконечности. Я застонала.

— Вот так бы сразу. К чему эти ограничения?

Я подалась ему навстречу, но не успел он проникнуть пальцами внутрь, в дверь постучали. Морт выругался и поднялся. Обернул бедра простыней, подошел к двери и раскрыл ее ровно настолько, чтобы было видно его лицо.

— Эйд, ты не вовремя.

— Она у тебя?

— Проваливай!

Я замерла, прислушиваясь к негромкому разговору.

— Она в порядке?

Кивок.

— Скажи ей, что мне жаль.

— Поговорим завтра.

Морт захлопнул дверь и вернулся ко мне. Освободил руки, лег рядом и прижал меня к груди, нежно поглаживая по волосам.

— Ты в норме?

Я кивнула, не поднимая головы.

Пелена страсти рассеивалась, и сознание прояснялось. Внутри вновь начали вспыхивать прежние эмоции: злость, обида, разочарование. К ним примешивалась боль невысказанной любви и жгучее чувство стыда. От того, как легко я отдалась в руки Морта. От того, как сама хотела забыться рядом с ним. От того, что Эйден наверняка — боже, пусть это будет не так! — все слышал. Страх перед Мортом отступил. Странно было бояться того, кто сейчас заботливо обнимал меня, не говоря ни слова. А у меня было слишком много вопросов, но ни один из них я не решалась задать напрямую.

— Скажи, Эйд вообще ничего ни к кому не чувствует?

— Его так воспитали. Сдерживать эмоции его отец приучал с детства. Да и тебе ли не знать?

— Я думала, он изменится с возрастом. — Пришлось соврать, чтобы прикрыть свое незнание. — За эти годы он же должен был хоть раз влюбиться, испытать влечение, в конце концов…

— У него есть Кара, этого ему достаточно.

— Просто снять напряжение?

Морт кивнул, сплетая свои пальцы с моими.

— Влюбилась в нашего холодного друга?

Я зажмурилась, давя в себе всколыхнувшуюся боль, попыталась ответить убедительно:

— Нет, просто хочу понять…

— Вам нужно поговорить. Поверь, Эйду есть что тебе рассказать.