Любовь сквозь мрак

Глава 7

После той ночи Эйд стал как будто немного мягче. Он все чаще оставлял меня без надзора, а я старалась по полной использовать свободу. Перестала просиживать часы в библиотеке, брала книги с собой и устраивалась на лавочке во внутреннем дворике. Правда, переводить приходилось в комнате, чтобы не вызывать подозрения у окружающих. Не могла обычная помощница, никогда не учившаяся в Академии, свободно читать на латыни.

Эйден больше не заглядывал через плечо, не выражал недовольства несоответствием реальности его ожиданиям. Молча листал мои записи, делая себе какие-то пометки. А я не лезла с вопросами об истинной цели его поисков.

Вот только мне все еще не давал покоя тот факт, что Эйден оказался неподалеку, когда меня выкинуло в этот мир. Я всю неделю пыталась поймать его в наилучшем расположении духа, чтобы спросить об этом. Иногда начинали закрадываться мысли разломать новую кушетку, на которой я спала, чтобы снова провести ночь рядом с ним. Уж слишком внимательным и заботливым он оказался утром после того единственного раза, что нам пришлось спать в сантиметре друг от друга. Правда, теперь он на ночь всегда давал мне выпить успокаивающий настой, сказав, что моя психика не совсем хорошо справляется с навалившимися переживаниями, раз меня начали мучать кошмары.

Случай ухватиться за нужную тему выпал совершенно неожиданно. Перед сном, когда я глотала травяной отвар, Эйден спросил, не повторялся ли мой ночной кошмар. Неожиданно сел рядом.

— Ты все еще стонешь во сне. Но хотя бы не кричишь, как тогда.

— Такого ужаса мне больше не снилось, спасибо. — Я кивнула на бокал в руке. — Снится что-то тревожное, но хотя бы не эти чавкающие звуки из темноты.

Он нахмурился.

— Потрошители. Они точно больше не опасны.

— Кто это?

— Когда ткань мира прорывается, впуская попаданку, эти твари лезут с изнанки. Пожирают лохмотья магии и того, кто несет на себе отпечаток перемещения.

Меня передернуло. Эйден поспешил добавить:

— Тебе повезло, что они не успели до тебя добраться. Но от них не осталось и следа, так что спи спокойно, это был просто кошмар.

— Эйден.

— Да?

Сердце заколотилось. Сейчас или никогда. Максимум он не ответит. Ну, наорет еще. Ничего страшного. Но я боялась услышать ответ, поэтому медлила.

— В тот день… ночь…

— М?

Я собралась с духом и выпалила:

— Как ты меня нашел? Это ведь было далеко от твоей спальни. Как ты оказался в нужном месте в нужное время?

Сжала кулаки, опуская взгляд. Толчок сердца, еще один. Эйден протянул руку и осторожно высвободил бокал из судорожно сжатых пальцев.

— Это не совпадение.

К горлу подкатил комок. Это он виноват в том, что я оказалась здесь? Как иначе…

— Это мой дар.

— Что? — Я подняла глаза.

Эйден смотрел спокойно, с легкой улыбкой.

— Ты невнимательно читала или в твоих учебниках этого не было? У каждого мага есть своя особенность. Некоторые способности передаются по наследству, как, например, способность к регенерации у Морта. Кроме этого существует магический дар. Каждый, в чьих венах бежит хоть малая частичка магии, изначально может чуть больше, чем обычный человек. — Он посмотрел в мои загоревшиеся глаза и усмехнулся. — Нет, это не чтение мыслей, не умение проходить сквозь стены. Просто чуть бóльшая чувствительность в какой-то области. Иногда это полезно, как умение чувствовать опасность у боевых магов, но бывает и наоборот. Например, слишком чувствительное восприятие чужого настроения может однажды сломать человека. Если маг рано понимает свой дар и находит возможность его развивать и использовать, ему не будет равных в его сфере. Возьми того же Морта — он настолько неорганизованный, что с трудом может дождаться окончания лекции. Но в нашем деле ему нет равных. Кто-то бросает на это все свои силы и время, а он все делает играючи. Просто потому, что внимательные родители рано обнаружили его дар и смогли развить его чутье на алхимические элементы и их реакции. Но чаще всего бывает так, что магу достается совершенно бесполезный дар. Или он не хочет двигаться в том направлении, в котором этот дар можно было бы применять.

— Ты чуешь попаданок?

— Не совсем. Я улавливаю зарождающиеся колебания в ткани мира. Представь себе извергающийся вулкан. Перед тем как горячая лава вместе с дымом и пеплом начинает прорывать поверхность земли, где-то глубоко внизу происходят невидимые и неощутимые обычному человеку процессы. И лишь в самом конце, когда спасаться уже поздно, земля начинает дрожать, предвещая скорое извержение.

— У вас еще не умеют это предсказывать?

Он наклонил голову.

— Любопытно. Ваш мир, оказывается, не такой отсталый, как нам говорили. Но к сути. Перед тем как миры соприкасаются и девушка — обычно это девушка — попадает к нам, по ткани мира проходит сильнейшая дрожь. Обычные маги ее не замечают. А вот мне, — он иронически хмыкнул, — повезло. За несколько часов я чувствую, что сейчас что-то произойдет, и могу уловить эпицентр разрыва.

— Подожди! Ты с такой уверенностью это говоришь, ты уже раньше сталкивался с этим?

Он нахмурился.

— Однажды, давно. Мне было лет десять, не больше. Я почувствовал странные колебания, но, когда решился и добрался до места, от девушки уже ничего не осталось.

— Эти твари?..

Он кивнул.

— Отец потом рассказал мне, что они исчезают, как только сжирают всю оборванную ткань мира, — уходят обратно на изнанку до следующего прибытия.

Он замолчал. А я почувствовала, что на сердце стало легче. Прикоснулась к его пальцам. Почему-то испугалась, что он отдернет руку, но он не шевелился. Легонько погладила белую кожу. Он опустил глаза, наблюдая за моими действиями.

— Я рада, что меня нашел именно ты. Хотя лучше бы мне вообще сюда не попадать.

— Да, лучше бы… — повторил он глухим голосом.

На следующий день я упросила Эйдена показать мне ту аудиторию, в которой он меня нашел. При свете дня она уже не казалась такой огромной, а может быть, я постепенно начала привыкать к местным масштабам. Аудитория почти ничем не отличалась от других, хотя мне мерещилось, что в ней есть что-то таинственное. Я облазила все углы, обшарила все возможные закоулки, хотя сама не понимала, что ищу. Что-то, что даст хоть какую-то подсказку?

Эйден стоял у двери, следя за каждым моим движением, но ничего не спрашивал. Я прошла в конец аудитории и присела за парту. Вот примерно здесь я и очнулась. Провела руками по гладкой столешнице, опустила голову на локти, попыталась прислушаться к себе. Должно же быть хоть что-то! Никакого отклика, никакой подсказки.

— Это не тот стол.

— А?

Эйд отошел от двери, указывая в центр аудитории.

— Их все отбросило вот примерно сюда, когда я разорвал потрошителей. А расставлял я их как придется. Так что если ты ищешь то самое место, где очнулась, оно может оказаться за любой из этих парт.

Я вскочила, ударившись об угол. Как и в тот раз. Но Эйд подарил мне крошечный осколок надежды. Я бросилась к началу ряда

и, чуть ли не уткнувшись носом в парту, осмотрела столешницу. Ничего. Следующая. Опять ничего. Весь первый ряд — полный ноль.

— Я могу помочь?

Я отмахнулась. Кажется, сейчас мы немного поменялись местами. Я не знала, что искать, а Эйден не мог помочь.

Лишь в середине последнего ряда я, уже почти потеряв и без того слабую надежду, нащупала подушечками пальцев какие-то углубления, незаметные на первый взгляд. Провела по ним, внимательнее присмотрелась. Почти стерто, едва-едва видны некоторые буквы: Mes…s О…s…ra, ani… ti… et… te ut m… …rat. Мессиас Обскура. Темный Мессия. Это точно оно. Я опустилась за стол, продолжая водить пальцем по стертой надписи. Animam tibi — «я отдаю тебе душу». И это единственное, что я могла воспроизвести. Слишком плохо видны буквы.

Эйден подошел почти неслышно. Наклонился надо мной, отвел в сторону мои пальцы, открывая надпись.

— Призыв к Темному Мессии. Это ведь просто суеверия.

— Это оно, Эйд. В нашем мире не существует никакого Темного Мессии. Но именно эту надпись я прочитала дважды перед тем, как оказалась здесь. И если я прочту ее снова, может быть, я смогу вернуться?

— Линн, мне жаль.

Я и сама понимала, что без точной фразы ничего не выйдет.

А учитывая, что мне практически напрочь отшибло память о последних минутах в моем мире, я могла бесконечно тасовать слова, пробуя снова и снова, пока меня не разорвет неверно произнесенным заклинанием. Нужно найти того, кто написал эту фразу, и вытрясти из него полный текст призыва.

— Эйд, что это за аудитория? Какие лекции здесь читают?

Он пожал плечами.

— Это одна из «плавающих» аудиторий. Ни за каким предметом не закреплена. Кому удобно в ней проводить занятие, тот и занимает. Она ведь небольшая, поток не вместится.

— Кто мог нацарапать на парте эту фразу? Она ведь почти стерта. Когда здесь меняли парты?

— Линн, я не знаю ответов на эти вопросы, прости. Я не интересуюсь такими вещами.

— Эйд, прошу тебя! У кого мне еще спрашивать?

— У Морта. Если даже он сам не будет знать, его многочисленные подружки вряд ли откажутся ему помочь. Но, Линн, будь осторожна. Порой ты сама не замечаешь, как говоришь странные вещи.

— Хочешь пойти со мной?

— Поверь, если я начну задавать подобные вопросы, это будет еще подозрительней.

Мы вышли из аудитории и направились к атриуму. Пятый день недели — неофициальный выходной, но в учебном корпусе было немногим меньше людей, чем в будни. Я хотела выйти на воздух, чтобы собраться с мыслями, а Эйд, как обычно, спешил в спальню, чтобы вернуться к моим записям. Последние дни он немного воспрянул духом. Я не спрашивала, но казалось, что он наконец наткнулся на что-то полезное для его изысканий. Хотя я не особо видела разницу между последним текстом и всеми предыдущими.

Перед лестницей, прежде чем мы разошлись в разные стороны, Эйд остановил меня.

— Линн, не спеши. У тебя еще есть время. Спокойно обдумай все. И очень тебя прошу — не вздумай пытаться произнести заклинание наугад. Я не хочу… чтобы с тобой что-то случилось.

Я улыбнулась и поспешила на улицу. В груди скручивался тугой клубок возбуждения, надежды и страха. Прохладный воздух слегка освежил голову, но мне все еще хотелось одновременно бежать и что-то делать — и спрятаться подальше, чтобы спокойно все обдумать.

Я села на лавочку в тени высокого куста с множеством мелких цветков. Попыталась отвлечься, наблюдая за студентами. Несколько групп совсем юных девушек почти одинаково шушукались в разных углах дворика. От них то и дело долетали сдавленные смешки, если мимо проходил симпатичный старшекурсник. Две лавочки у дальней стены были заняты одиночками вроде меня — с книгой в руках и нахмуренным видом. Еще на одной обнималась парочка. Я откинулась на спинку лавки и запрокинула голову. Слишком бирюзовое небо, в моем мире такого не бывает. А вот облака по бирюзе плыли самые обычные, так же перетекали из одной формы в другую, так же просвечивали на краях.

Краем уха я уловила что-то странное. Шепотки сбоку от меня на секунду смолкли, а потом зазвучали еще более возбужденно. Что-то случилось? Я опустила голову и не удержалась от смешка. Через двор медленно, со своей обычной уверенной ухмылкой шел Морт. Бедные девчонки!

— Доброе утро, мистер Янг! — Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно более официально.

Морт сел рядом, слишком близко. Я чуть отодвинулась, но он повторил мое движение, сокращая расстояние.

— Ну все, все. — Я выставила руку, защищаясь, чем вызвала его довольную улыбку.

— Доброе утро… мисс Ангрен. Эйд сказал, ты меня искала.

Вообще нет, но они очень удачно для меня пересеклись. Что же, раз колесики наконец завертелись, нужно побыстрее их раскрутить, тем более если все так удачно складывается.

— Да, я хотела кое-что спросить.

— Что-то, чего не знает Гранд?

Я развела руками.

— Он сам сказал обратиться к тебе.

— Я внимательно слушаю. — На лице Морта отразилось любопытство.

— Аудитория номер двести тринадцать. Как давно в ней перестали вести постоянные занятия?

Морт откинулся назад и прикрыл глаза.

— Хм-м… да как только Инквизитор исчез, так никто ее постоянно и не занимал. Насколько я знаю.

Я вздрогнула. Инквизитор?

А Морт снова повернулся ко мне и взглянул в глаза.

— Ты не слышала про Инквизитора? Презанимательная история, должен тебе сказать. Неудивительно, что Эйд ее не знает.

— Поделишься?

Он достал из кармана две сигареты, одну зажал между зубами, вторую протянул мне. Я слишком хорошо помнила, чем кончаются его предложения покурить, и покачала головой. Он хмыкнул

и убрал ее в карман. Затянулся, выпустил белое облачко и продолжил молчать.

— Морт? Так расскажешь, что за Инквизитор?

— А что мне за это будет?

Можно было даже не спрашивать, что он хочет за информацию. Но я понадеялась, что мне снова повезет и Морт все-таки окажется чуть порядочнее, чем выглядит.

— А чего ты хочешь?

Слишком похабная улыбка, слишком откровенный взгляд. Я уже собралась закатить глаза, как он меня удивил.

— Информацию. Закон сохранения энергии: ты мне — я тебе.

— И какую же информацию я могу тебе дать? — Я говорила спокойно, хотя внутри все замерло. А если он спросит что-то такое, о чем мне нельзя рассказывать? Отказаться, убежать? Просто послать? Не будет ли это еще более подозрительно?

— История в обмен на историю. Расскажи-ка мне о себе. Какой-нибудь горячий секрет. А то мы знакомы уже две недели,

а я тебя почти не знаю.

— Боюсь тебя разочаровать, но в моей жизни не было ничего такого, что сошло бы за горячий секрет.

— Мы можем это исправить. — Он наклонился ближе, обдавая меня запахом табака. — Готов пойти на такую жертву прямо сейчас.

Рука Морта оказалась на моей коленке.

— Я все расскажу Эйду. — Я приняла самый серьезный вид.

— Ладно-ладно! — Он поднял руки вверх и отодвинулся на нормальное расстояние. — Просто что-то необычное. Что самое страшное случалось в твоей жизни?

— Кроме поцелуя с тобой?

Он на секунду нахмурился, а затем расхохотался. Я ответила улыбкой. Прекрасно понимаю девчонок за кустами. Морт — просто концентрация энергии и жизни. Даже удивительно, как они с Эйдом сошлись так близко. Эйден упоминал что-то про их дружбу, но мне тогда было не до того, а теперь я жалела, что не уточнила.

Морт все еще смотрел на меня, и я лихорадочно пыталась вспомнить что-нибудь, что может сойти за интересную историю и при этом не выдаст меня. Обвела глазами двор, пытаясь зацепиться хоть за что-то, прикрыла глаза, прислушалась, ловя хоть малейший толчок для пробуждения фантазии. В голове хаотично крутились сотни прочитанных книг, но ни одна не годилась.

Чтобы потянуть время, я спросила:

— Собираешь компромат?

— Стараюсь не заскучать.

Гравийная дорожка зашуршала под чьими-то шагами, и возмущенный женский голос воскликнул:

— Да на это больно смотреть! Почему такие заросшие кусты, мистер Нэйтан?

Я посмотрела вперед. Возле входа стояла кастелянша с местным садовником. Мистер Нэйтан бормотал оправдания, а я наконец уцепилась за идею.

— Ты, скорее всего, мне не поверишь, но я и сама была бы рада сказать, что мне все примерещилось тогда.

Морт заинтересованно наклонил голову.

— Когда мне было семнадцать лет, родители послали меня в соседнюю деревню с поручением. Идти нужно было по дороге, но я решила сократить путь и пошла через лес. Не такой густой, как у вас, так что я подумала, ничего страшного не случится. К тому же через лес к деревне вела тропинка, едва видная, но достаточно, чтобы не сбиться с пути. Я шла спокойно, пока вдруг не услышала со стороны деревьев какой-то странный звук. — Я замолчала, глядя, как на лице Морта медленно растекается любопытство. Отлично, я его достаточно зацепила. — Я свернула с тропы и пошла на звук. Мне показалось, что кто-то просит о помощи. Но среди деревьев вдруг увидела старинный дом с забитыми окнами и дверью. А из-за досок доносился жуткий голос, причитающий, что ему больно видеть белый свет. — Я таинственным тоном продолжила скармливать Морту историю проклятого старого дома, радуясь, что однажды подруга всучила мне диск «Короля и Шута». Под конец я с удовлетворением отметила, как расширились глаза Морта, и закончила: — Так что теперь я стараюсь не думать о том, что тогда произошло на самом деле, и это еще одна из причин, почему я уговорила Эйдена нанять меня.

Следующие его слова окончательно убедили меня, что он купился.

— Тьма! Линн, по окончании Академии, надеюсь, ты пригласишь меня в гости. Хочу видеть это лично!

Прости, красавчик, но боюсь, ко мне в гости тебе путь закрыт. Вспомнив о своей цели, я нахмурилась.

— Твоя очередь. Что за Инквизитор?

— Наверное, моя история окажется не так занимательна, как твоя. Линн, я и представить не мог, что у тебя в запасе есть подобные истории. Может быть, расскажешь что-нибудь еще?

Я усмехнулась. Богатый репертуар панк-группы оставлял мне хороший запас самых разных историй.

— Сохранение энергии, мистер Янг. Я вам — вы мне.

— Ты же знаешь, что раньше здесь была не Академия, а крепость инквизиции?

Я кивнула.

— С тех пор прошла не одна сотня лет, но некоторые до сих пор думают, что он действительно был инквизитором. Внешне — обычный преподаватель латинского языка. — Он начал жутким голосом, и у меня по шее побежал холодок. Не может быть таких совпадений. — Но под маской профессора таилась невероятная жестокость по отношению к студентам.

Морт не удержался от смешка, а я залепила ему рукой по плечу.

— Хватит меня дурить!

— Ты слишком легко поддаешься, Линн, тебя задурить проще простого. Ну а если серьезно, то его и правда звали Инквизитором за то, что он был довольно суров и сдать ему экзамен было почти невозможно. К тому же это латынь — и без того суровое испытание, но в те времена она была обязательным предметом, так что студенты страдали и мечтали ввергнуть его во Тьму. И мы бы тоже сейчас с ним мучались, если бы однажды он не пропал. Кто-то говорит, что особо отчаянные студенты все-таки решились и отправили его к Темному Мессии, но большинство склоняется к обыденной версии, что он просто устал от тупоголовых студентов и уехал на дальнюю границу пасти овечек. Но что самое интересное, если присмотреться к портретам в старых книгах по истории, он и правда напоминает одного из троицы, стоявшей во главе ордена.

— А ты к какой версии склоняешься?

— Я предпочитаю думать, что однажды он неправильно произнес одно из проклятий, которые обрушивал на головы несчастных студентов, пол под ним разверзся, и его утащила какая-нибудь темная тварь.

— И кабинет после него никто не занимал?

— Да уж почти лет двадцать никто не претендует. Может быть, боятся темной твари из-под пола? — Он подмигнул мне, а я не могла собрать мысли воедино.

Преподаватель латинского. Инквизитор. Да что же тут происходило двадцать лет назад?

— А ты сам видел те портреты? Ну, где троица инквизиторов.

— Я тебя заинтересовал?

Я кивнула.

— Может, я смогу тебя заинтересовать чем-нибудь еще?

Я фыркнула и поднялась. Он поднялся вслед за мной.

— Ладно, не убегай. Идем в библиотеку. Только пройдем через мою комнату.

— Морт!

— Я серьезно. Нужно вернуть пару книг. Тебе не обязательно заходить внутрь.

Спальня Морта оказалась гораздо дальше нашей с Эйденом. В самом конце длинного коридора, за поворотом. Я осталась снаружи, а Морт вернулся через пару секунд с книгами в руках.

В библиотеке он достал с полки огромный том, раскрыл на середине, полистал туда-сюда и наконец ткнул пальцем:

— Вот он.

С пожелтевшей страницы на меня смотрели трое мужчин в широких плащах. Тот, что по центру, обращал к небу кисть, сложенную щепотью; в другой руке он держал раскрытую книгу. Мужчина справа был едва ли ниже первого, на его раскрытой ладони горел огонь; губы поджаты, брови нахмурены. Третий был на голову ниже остальных. Я наклонилась, но и без этого сходство было очевидно: тот же надменный взгляд, та же снисходительная полуулыбка. Я медленно отвела глаза от книги, пытаясь выровнять сердцебиение и не показать волнения.

— Драматично.

Морт улыбнулся.

— Как и все иллюстрации в этой книге.

Он захлопнул ее, убрал на место, и мы вернулись во внутренний дворик.

— Морт?

— Да, любовь моя!

Я поморщилась. Что за идиотская привычка?

— Во-первых, прекрати меня так называть…

— Непременно, любовь моя!

— Эйден сказал, что ты слишком хорош в… — я запнулась, —

в особом виде магии.

— Каком именно? Поверь, я во многом хорош.

— В тот раз, когда мы…

— Когда Гранд так беспардонно прервал наш незабываемый поцелуй?

Я кивнула, заливаясь краской. Зачем я вообще начала этот разговор? Пытаюсь разобраться в себе или просто хочу отвлечься от волнующей темы, начав еще более волнительную?

— Ты тогда использовал свою магию на мне?

— А какой ответ ты хотела бы услышать?

Он резко остановился и обернулся ко мне, опуская руки мне на плечи. Мы стояли чуть сбоку от входа, скрывшись за раскидистым кустом.

— Честный.

Он сразу посерьезнел.

— Использовал. Но совсем чуть-чуть. Ты и так сама шла ко мне

в руки, оставалось только немного подтолкнуть.

— Так хотелось поставить еще одну галочку?

— Хочешь сказать, тебе не понравилось?

Я начала злиться на себя. Сама ведь завела эту тему, лишь бы отвлечься от неожиданного открытия, тогда почему сейчас чувствую обиду?

— Мне не понравилось, что ты манипулировал моими эмоциями.

— Ну, раз уж ты хотела правды, Линн, игра по правилам отнимает слишком много времени. А у меня пусть и сотня жизней,

я не хочу тратить их на долгие уговоры и избитые методы соблазнения. Зачем, если можно помочь девушке принять правильное решение чуть быстрее? Вы ведь все равно в итоге его принимаете.

Он пожал плечами, внимательно следя за моим взглядом.

А у меня в груди снова заныло, на этот раз от разочарования и тоски.

— Может, у тебя и сотня жизней, но нет сердца!

Я бросилась ко входу в замок. Услышала, как Морт окликнул меня, и ускорила шаг. Он шел за мной, и мне пришлось перейти на бег. Меньше всего я хотела, чтобы он сейчас увидел слезы в моих глазах. Хотелось спрятаться, но кругом было слишком много народа. Я уже миновала лестницу, так что путь в спальни был отрезан. Я бросилась в атриум, а слезы злости и обиды все сильнее застилали глаза, так что в какой-то момент я уже не разбирала, куда бегу. Просто старалась выбирать путь, на котором было меньше студентов. Заскочила в темный коридор, но, услышав позади шаги, наугад толкнула одну из деревянных дверей, юркнула внутрь и тихо прикрыла ее за собой. Прижалась спиной к двери и вытерла слезы. Придется немного переждать здесь и возвращаться в спальню. Носа больше оттуда не высуну.

Я тихонько вздохнула и опустилась на корточки. Ноги все еще быстро уставали от ходьбы на каблуках. Что-то зашуршало в темном углу, но я отмахнулась. Замок постоянно пытался напугать беспричинными звуками, так что я перестала обращать на это внимание. Но, когда к шуршанию добавилось металлическое позвякивание и чье-то ворчание, я взлетела на ноги и рванула на себя дверь. Лучше уж выслушать насмешки Морта, чем оставаться наедине с тем, что было в темноте. Я дергала за металлическую скобу, но дверь, которая так легко открылась, впуская меня, теперь напрочь отказывалась выпускать меня обратно. Звон стал громче — так могли бы звенеть цепи в старом замке. Хотя, скорее всего, это они и были. Но обычный звон я могла бы пережить, если бы к нему не добавился шорох шагов и чей-то сиплый голос.

Я заколотила в дверь, молясь, чтобы Морт и правда шел за мной. Закричала изо всех сил. Время растянулось. Мне казалось, что я уже чувствую чьи-то прикосновения, что звук раздается над самым ухом, что из углов снова доносится чавканье потрошителей.

Дверь резко открылась, и на пороге появился Морт. Я бросилась к нему, забывая, что злилась.

— Морт, оно там!

Попыталась выбежать в коридор, но Морт преградил путь.

— Что там?

Я вжалась в него, а он тут же обхватил меня рукой, прижимая к себе еще сильнее. Вскинул под потолок маленький светящийся шарик и засмеялся.

— Линн, это всего лишь покойник.

— Нет, там что-то живое! Морт, пожалуйста, давай уйдем.

Он взял меня за плечи и развернул. Я до последнего упиралась, но мои силы и рядом не стояли с его.

— Да тише ты! Смотри!

— Нет, нет! Я не хочу! — Я зажмурилась и задергалась в его руках, стараясь высвободиться. Сердце грохотало о грудную клетку, паника волнами накатывала от макушки до пяток.

Морт с шумом втянул воздух. Руки его сжались чуть сильнее, пальцы впились мне в предплечья, и мне показалось, что он сейчас просто взбесится и толкнет меня навстречу ходячему мертвецу.

Я медленно разлепила глаза. Помещение оказалось камерой с каменными стенами, без окон, метра три в длину и столько же в ширину. У дальней стены топтался человек, его нога была прикована толстой цепью к креплению в камне.

— Видишь? — Голос Морта будто слегка охрип. — Он безобидный. Некры, похоже, забыли упокоить. Нужно сказать кому-то, пусть пришлют исправить.

Я присмотрелась. В свете плавающего шара было плохо видно, но человек и правда не был живым. Невидящие глаза, приоткрытый рот, из которого и доносилось ворчание, слишком белая кожа и синие вены. Я повернулась лицом к Морту, уткнулась ему

в грудь. Сердце постепенно снижало темп, но я все равно вздрогнула, когда он провел рукой по волосам.

— Идем. Чего тебя вообще сюда понесло? Эйд тебе не сказал, что в эти камеры лучше не соваться? Войти — войдешь, а обратно не выйдешь без ключа. Пока кто-то снаружи не откроет.

Кажется, Эйд говорил не соваться в подземелья. Но про камеры не предупреждал. Видимо, не думал, что я по собственной воле вломлюсь в трупохранилище.

— Пожалуйста, не говори ему!

Морт помолчал, а я закусила губу. Если Эйд узнает, точно запрет меня в спальне до конца обучения.

— Думаешь, нажалуется матери, а та разнесет по всей родне, какая ты своенравная?

Я кивнула. Морт внимательно взглянул на меня, словно решая, сдавать меня Эйду или нет. Потом на его лицо вернулось привычное насмешливое выражение.

— Хорошо, ни одна живая душа не узнает о твоем секрете.

У меня отлегло от сердца.