Любовь сквозь мрак

Глава 20

На столе не осталось ничего, что я бы не просмотрела. Я треснула кулаками по столешнице. Морт отложил в сторону свиток и посмотрел на меня.

— Линн?

— Да к черту все! Гребаный Барыкин! Гребаный Мариус! Гребаный ваш совет Сильнейших!

Янг спрыгнул с подоконника, сжал мои плечи.

— Все, приходи в себя. Мы еще не все проверили. Может быть, что-то в шкафах… Может быть, в спальне. В конце концов, утром кинем заклинание поиска, вдруг удастся найти его следы.

— Ты сам-то в это веришь?

— Линн, — негромко позвал меня Эйден. — Секретер — от слова «секрет». Ты проверила потайные ящики?

В душе вновь затеплилась надежда. А вдруг и правда Мариус просто спрятал свои тайны подальше?

Я распахнула дверцы секретера и принялась искать выемки и выпуклости, которые могли оказаться скрытыми кнопками. Осторожно водила пальцами, нажимая на все, что казалось подозрительным. Когда с негромким щелчком выскочил ящичек,

я чуть не подпрыгнула. Сердце заколотилось. Внутри лежала потрепанная книга. Я раскрыла ее и приблизила свечу. Цифры, записи, снова цифры. Какие-то долги, расписки, большие суммы денег со знаком минус. Его личная бухгалтерия, судя по всему. Но наличие одного потайного ящика давало надежду, что будет и другой. И когда он открылся, а в тонкой книге для записей я увидела знакомые слова, я схватилась за угол секретера, чтобы не упасть.

В глазах потемнело. Не может быть!

— Линн, что там?

Морт осторожно отвел в сторону мою руку со свечой.

Эйден неслышно подошел и взял меня за плечи, помогая удержаться на ногах.

— Пора прощаться?

Я сидела на полу возле стола и перечитывала одну и ту же страницу, не веря своим глазам. Дневник Мариуса Торнсвада. Одна из последних записей, фиксирующая формулу заклинания перемещения. Непонятные рассуждения о невыплаченном долге, о необходимости искать новое убежище. Все это было неважно. Перед глазами горели слова, которые я так долго искала: Messias Obscura, animam meam tibi commendo et rogo te ut me a mundo mortali auferat.

— Погоди, вот так просто? — Морт шагами мерил кабинет. — Просто пришли, порылись и нашли?

— То есть, по-твоему, вот это все — это было просто? — Я захлопнула дневник. — Посмотри на нас, мы похожи на какую-то панк-группу в ее самом худшем смысле.

— Если бы я знал, что это такое, я бы, может, тебе и поверил. Но меня беспокоит другое. Почему мы так легко добрались до дневника? Он ведь был сильным магом, раз сумел запечатать дом на двадцать лет. Почему внутри так спокойно?

— Не забывай о высокомерии некоторых магов, Морт. Может, он не думал, что кто-то сумеет сюда пролезть? Да и кому, кроме нас, может пригодиться его дневник?

— Линн, я настаиваю, чтобы ты не рисковала.

— Морт. — Я потянула его за руку, заставляя сесть рядом. — Мне все равно придется уходить.

— Но почему именно сейчас? Ты не хочешь увидеть, как я получаю свою печать с отличием по окончании Академии? У меня на этот случай припасена бутылка хорошего виски.

Я была в шаге от того, чтобы сдаться — уступить Морту и побыть с ними еще немного. Но Эйден не дал мне передумать.

— Янг, мой отец в Академии. Стоит ей вернуться, и мы уже не сможем легко отделаться.

— Эйд, ты просто… — Морт махнул рукой, не окончив фразу. — Что сделаешь в первую очередь, когда вернешься? — Голос Морта звучал почти так же беззаботно, как и всегда. Почти.

Я сглотнула ком в горле и постаралась улыбнуться.

— Первым делом поеду в универ.

— Уничтожить ту надпись?

— Найти Инквизитора и дать ему в морду.

Дальше затягивать не было смысла. Раскрыв дневник, я снова и снова перечитывала эти тринадцать слов, из-за которых оказалась здесь, пережила такое, что даже не могла себе представить. И сейчас готовилась навсегда распрощаться с этим. Я не понимала, что чувствует ко мне Эйден, но знала, что не смогу остаться, даже учитывая последние его прикосновения, его заботу и внимание. Прошлые чувства уже никогда к нему не вернутся, а на меньшее я не согласна. Я знала, что сердце просто разорвется от горя, когда я окажусь в мире, где его не будет рядом, и что безумно буду скучать по Морту. Что в своем мире стану тщетно искать парней, похожих на них обоих. Возможно, когда-нибудь смогу забыть, как сердце билось рядом с Эйденом. Но не уверена, что однажды оно так же будет биться рядом с кем-то другим.

— Я не знаю, как быстро произойдет перемещение, так что вы не против, если мы простимся сейчас?

Морт проворчал себе под нос:

— Будто бы мой ответ что-то изменит. — Он поднялся на ноги и помог подняться мне. Прижал меня к себе. — Линн, будь моя воля, ты бы никуда не ушла. Я буду бесконечно скучать, любовь моя!

— Я тоже буду скучать, Мортимер. Спасибо, что помог. И что не убил меня тогда. — Я прятала слезы за веселым тоном. Впрочем, не слишком удачно.

— Поцелуй на прощание?

— Только такой. — Я встала на цыпочки и поцеловала его в уголок губ.

Морт усмехнулся, резко прижал меня к себе и отпустил. Он отошел к окну, а я повернулась к Эйдену. Он выглядел очень сосредоточенным.

Ни один из нас не решался заговорить. Я молчала, не зная, как выразить все, что чувствую. Всех слов на всех языках мира было бы недостаточно. И я смогла произнести только:

— Эйден, без тебя я бы не выжила.

Эмоции затопили меня, и я все-таки разревелась. Эйден осторожно коснулся моего лица и стер слезы.

— Будь счастлива в своем мире, Линн. Спасибо, что появилась в моей жизни.

— Эйден, я… я никогда тебя не забуду!

Я прижалась к нему, а он осторожно обхватил меня руками. Мы стояли так, пока мое сердце не перестало грохотать где-то в горле.

Потом Эйден убрал руки, а я подняла с пола дневник Торнсвада.

Я проговаривала вслух каждое слово, готовясь вновь оказаться в своем родном мире. Голос неожиданно сделался сильным. Свечи дрожали позади нас, отбрасывая тяжелые тени. Латинские слова срывались с моих губ, наполняя комнату.

— Оно не сработает, девочка.

Я выронила дневник из рук. Тьма в углу сгустилась, обретая плоть, и размытая фигура шагнула к нам.

Эйден бросился вперед, загораживая меня. Морт встал рядом. Отец Эйдена взмахнул рукой, заставляя свечи погаснуть. На миг мы оказались в полной темноте, а потом во всех четырех углах кабинета мягко засветились колеблющиеся облачка.

— Не хотел прерывать ваше трогательное прощание. Но, увы, ты не вернешься к себе домой. Просто потому что в тебе нет ни капли магии. И они, — он кивнул на Эйдена с Мортом, — тоже тебе не помогут. Это из вашего мира двери распахиваются с беспечной легкостью, а из нашего не так просто вырваться. Чтобы его покинуть, нужно очень много силы. Которой у вас нет.

Он стоял в нескольких шагах от нас. Спокойный, немного уставший и абсолютно не похожий на злобного охотника, каким мне представлялся раньше. На нем был приталенный удлиненный плащ с крупными пуговицами, темные штаны, заправленные в высокие сапоги, под плащом — обыкновенная просторная рубаха, поверх которой висело несколько медальонов. Он выглядел обычным. Настолько обычным, что я никак не могла связать его с тем образом, что сидел в моей голове. После того как я встретила его впервые, а потом узнала, что это и есть самый опасный для меня человек здесь, я так и не смогла совместить эти два разных образа. Один — приятный в общении симпатичный незнакомец, второй — жестокий маньяк, убивающий попаданок и ставящий эксперименты над собственным сыном.

— Позволь узнать, девочка, как ты попала к нам? Судя по твоим записям, ты прочитала то, что не следовало. — Он достал из кармана смятые листы пожелтевшего пергамента, я узнала в них свои записи и мысленно застонала. Все из-за меня. Я опять подвергла всех опасности. — Это так?

Я молчала, не сводя с него взгляда, готовясь, что он прямо сейчас сделает что-то страшное. Но он только улыбнулся и опустился в большое кресло.

— Вижу, что так. Что же, это очень интересно. Значит, Мариус все-таки начал выполнять свое обещание.

Он перевел взгляд с меня на Эйда.

— Эйден, а ты ловко всех провел. Чтобы попаданка два месяца жила в Академии, полной магов, и никто этого не понял… Ты хорошо ее подготовил. Должен сказать, ни ваш декан, ни ректор до сих пор ни о чем не догадываются. Надо же, два лучших студента на курсе прячут попаданку. Вы либо очень смелые, либо очень глупые. Так кто вы, мистер Янг? — Теперь он смотрел на Морта.

Тот сделал шаг вперед, загораживая меня с правой стороны.

— Что вам нужно, мистер Гранд?

— Разве это не очевидно? Мне нужно, чтобы вы перестали подвергать себя опасности нарушением одного из самых строгих законов.

— Ты ее и пальцем не тронешь. — Эйд схватил меня за руку и крепко сжал.

— Эйден, ты же знаешь, что все закончится не в вашу пользу. Не нужно усложнять. В твоем друге нет ни капли силы, а в тебе, — он прищурился, пристально изучая Эйда, — ее так мало, что ты не сможешь даже щит поставить, если я захочу прямо сейчас убить твою подружку.

Эйд сильнее сжал мои пальцы. А я наконец начала осознавать, какая опасность мне сейчас угрожает. Отец Эйдена мог легко убить нас всех, даже не поднимаясь со своего места, и никто из нас троих не смог бы этому помешать. Судя по тому, как напрягся Эйден, как стиснул кулаки Морт, они тоже это понимали.

Мастер Гранд вдруг усмехнулся.

— Не надо на меня так смотреть. Никто не собирается убивать ее прямо сейчас. Мы просто вернемся в Академию, вы двое закончите обучение, а девочка пока побудет под моим присмотром. Вы даже сможете с ней видеться, если захотите. Остальным не обязательно знать, что в нашем мире появилась еще одна попаданка. Так что никто не узнает, что вы нарушили закон.

— И что потом?

— Потом я стану гордым отцом выпускника Академии и вернусь домой. Вместе с тобой. И с ней.

— Вы думаете, что мы просто согласимся на это и пойдем с вами?

— Мортимер, разве вам кто-то предлагает выбор?

— У меня есть выбор дать вам по морде.

Расслабленный взгляд мастера Гранда тут же стал жестким.

— Кажется, ты не до конца понимаешь, в каком вы сейчас положении. Вы можете пойти по сложному пути и остаться с переломанным позвоночником и, скорее всего, мертвой девочкой. Но мне кажется, вы не захотите, чтобы она пострадала. Так что довольно болтовни. Эйден, отойди в сторону.

Эйден сжал руку так, что мои пальцы хрустнули, а я сморщилась от боли. Морт обеспокоенно покосился на меня, доставая из кармана один из чудом уцелевших пузырьков. Мастер Гранд заметил его движение и поднялся.

Морт сделал шаг вперед, но Гранду-старшему хватило небрежного жеста, чтобы он отлетел в стену и сполз на пол.

— Значит, по-хорошему вы не хотите?

Я обернулась к Морту, не решаясь двинуться. Он поднял голову и улыбнулся, начал подниматься, но его прижало к стене. Я бросила взгляд на отца Эйдена. Тот лишь слегка шевельнул пальцами, и Морт закричал от боли. Новое движение, и Морт затих, хрипло дыша.

Эйден дернулся, а его отец устало вздохнул.

— Эйден, отойди в сторону.

— Ни за что!

— Хм. И почему ты ее так защищаешь? Кто она тебе? Случайная любовница? Забавная зверушка из другого мира? Эйд, она все равно закончит как остальные. Зачем все усложнять?

— Затем, что я не хочу быть таким, как ты.

Мастер Гранд на секунду нахмурился.

— И кто же я, по-твоему?

Эйден молчал.

— Эйд, ты же умный парень, ты должен знать, что кому-то приходится пачкать руки, чтобы равновесие нашего мира не было нарушено. Или ты считаешь, что я делаю все это из любви к насилию?

— А что я должен думать после всего, что ты сделал со мной? Тебе же плевать, на ком ставить свои эксперименты.

Мастер Гранд покачал головой.

— Ты так ничего и не понял за эти годы. Все, что я делал, было ради тебя.

— Ты сделал из меня чудовище!

— Ты правда считаешь, что я пытался тебе навредить? Сын, я пытался донести это до тебя не один раз, но ты никогда не хотел меня выслушать. Всегда был таким же упрямым, как твоя мать.

— Не смей упоминать ее! Это ты виноват в ее смерти.

Мастер Гранд развел руками и посмотрел на Эйда с невыразимой усталостью.

— Хотел бы я сказать, что это не так.

Эйден дернулся, я шагнула чуть в сторону, прячась за него. Украдкой обернулась на Морта. Его все еще прижимало к стене, но по крайней мере на его лице больше не было боли — только ярость. А мастер Гранд медленно продолжил:

— Может быть, хотя бы сейчас ты выслушаешь меня до конца. Эйден, твоя мама знала, что ожидает ее ребенка, если она родит. Она уговаривала меня отказаться от мысли о детях, но я настоял. Оделия была такой же как ты, Эйд. Ей всю жизнь приходилось сдерживать в себе темную часть ее самой. А когда у тебя впервые потемнели глаза, она не выдержала. Я думал, что смогу избавить тебя от этой тьмы, но это невозможно, Эйден: она — часть тебя, ее можно только сдерживать. Я пытался тебя научить этому, но ты никогда меня не слушал. И где мы теперь? Стоим в доме Мариуса и спорим из-за какой-то попаданки.

— Зачем тогда ты пичкал меня этими ядами все время?

— Потому что я до последнего надеялся, что смогу уничтожить твою темную сторону или хотя бы ослабить ее. И прекратил попытки, только когда понял, что это бесполезно. Все, достаточно разговоров. Эйден, отдай ее мне, и мы вместе с твоим неразумным другом вернемся в Академию. Ты благополучно закончишь обучение, и мы найдем способ держать твою темную сторону под контролем.

Эйден молчал. Мне казалось, что я понимаю, какая буря сейчас творится в его душе. Всю жизнь считать отца чудовищем и внезапно узнать, что тот лишь пытался его спасти. Даже в моих глазах мастер Гранд перестал быть бездушным монстром, хотя я понимала, что он точно меня убьет. Но мне в любом случае не избежать смерти. Он так легко расправился с Мортом, а уж у меня нет ни единого шанса. Все, что я могла, — не дожидаться, когда Эйден примет единственное решение и самолично передаст меня в руки моего палача, а сделать этот шаг самой. Тогда Эйдену не придется винить себя, когда моя жизнь окончится, не придется думать, что он предал меня.

Мне вдруг сделалось совсем не страшно. Я продержалась целых два месяца, хотя должна была погибнуть в первые минуты в этом мире. Не так много, но гораздо больше, чем везло моим сестрам по несчастью. Было жаль только, что я не успела так о многом расспросить Морта и так много рассказать Эйдену.

Моя рука легко выскользнула из пальцев Эйдена. Я пошла к мастеру Гранду, стараясь не обернуться. Сзади раздался полный отчаяния крик Морта:

— Линн, нет!! Эйден, останови ее!

Шаг, еще один. Слезы потекли из глаз, но я не останавливалась. Пока стояла рядом с Эйдом, казалось, что его отец так близко, а стоило сделать первые шаги — оказалось, что до него целая бесконечность.

— Эйд, ты же ее любишь!

Мастер Гранд раздраженно взмахнул рукой, из ладони вырвалась струя голубого огня, превращаясь в длинный клинок, и пролетела мимо меня. Я обернулась. Морт с удивлением смотрел, как клинок входит в его грудь, растекаясь пламенем по всему телу.

Я вздрогнула. Время замедлилось. Морт даже не кричал, просто обмяк и сполз по стене, замирая на полу. Эйден посмотрел на Морта, потом поймал мой взгляд, и я увидела, как его глаза вспыхивают чернотой. Он все еще не шевелился, пытаясь осознать то, что услышал. На моем запястье сомкнулись крепкие пальцы, мастер Гранд притянул меня поближе к себе.

— А ты смелее, чем кажешься. Эйден, возьми своего болтливого друга, нам пора возвращаться. И перестань так на меня смотреть. Я же говорил, что она останется жива до тех пор, пока мы не вернемся домой.

Я пыталась осмыслить его слова, но отступивший было страх с новой силой накрыл меня липкой паутиной. «Останется жива до тех пор…» — он и правда меня убьет. И еще неизвестно, что мне придется пережить перед этим.