Лекарь в мире ЗОМБИ

Глава 12 Возвращение Гончего

В голове что-то щёлкнуло, как недостающий кусочек паззла, встающий на место. Этот голос… Я знал его. Сотни разговоров, десятки совместных вылазок, ночные дежурства у костра, когда каждый рассказывал о своей прошлой жизни.

— Гончий, — выдохнул я, и воспоминания хлынули потоком, острые и болезненные.

В прошлой жизни я встретил его примерно через год после начала апокалипсиса. Тогда его лицо было изуродовано страшными шрамами — жуткими рваными отметинами, оставленными острыми осколками при взрыве бензоколонки в первые недели катастрофы. Он пытался спасти группу выживших, когда мародёры подорвали заправку. Левая щека превратилась в клубок спаянной плоти, глаз был наполовину закрыт стянутым веком, а от правого уха оставался лишь изуродованный обрубок. Но даже с таким лицом он умудрялся сохранять спокойную уверенность человека, который точно знает, что делает.

Будь тогда рядом с ним Лекарь, он бы смог вылечить такие раны, но… с первым Лекарем Гончий встретился только спустя несколько месяцев, когда уже поздно было что-то исправить. Шрамы зажили, но их последствия остались навсегда.

Теперь же я не узнал его сразу именно потому, что этих страшных отметин не было. Вместо искалеченного шрамами лица — чистая кожа, правильные черты, цепкий взгляд охотника. Я смотрел на эти гладкие щеки, на ровную линию челюсти, на симметричные уши — и не мог соотнести этот образ с тем человеком из моих воспоминаний, чьё лицо напоминало расплавленную восковую маску.

Гончий был Ищейкой. И не просто Ищейкой — он был лучшим в своей области из всех, кого я встречал за пять лет кровавого ада. Другие могли чувствовать присутствие зомби на расстоянии пятидесяти-сотни метров, он — за полкилометра. Другие различали живых и мёртвых, он — различал отдельных людей, словно каждый имел свой уникальный энергетический отпечаток.

В разведке ему не было равных — он буквально «видел» сквозь стены, чувствуя каждого мертвяка, каждого выжившего, каждого псионика. Однажды в Пулково он смог провести нашу группу через терминал, набитый тремя сотнями зомби, не столкнувшись ни с одним из них. В другой раз предупредил о засаде мародёров за две улицы до того, как мы в неё попали. Его способности спасли нашу задницу столько раз, что мы перестали считать.

Но при всей своей ценности Ищейки были практически беззащитны в прямом бою. Природа как будто уравновешивала их дар невозможностью за себя постоять. Они ощущали приближение опасности, но не могли с ней справиться без поддержки. Гончий мог сказать, что за углом тебя ждет вражеский псионик, но вот убить его должен был кто-то другой. Именно поэтому через пять лет кровавого ада Ищеек осталось не так много — их убивали первыми при любой атаке, как снайперы выбивают радистов противника.

Гончий, к примеру, погиб на третий год, когда на наше поселение напала огромная орда мертвецов. Жуткое кровавое побоище — десятки тысяч мертвяков прорвались сквозь баррикады, накатывая волной, как цунами из разлагающейся плоти. Люди бежали в панике, прорываясь через задние ворота, хватая детей, бросая вещи. Всюду были огонь, крики, кровь. Языки пламени лизали стены складов, дым застилал глаза, крики о помощи раздавались со всех сторон. И я…

Я бросил его на съедение мертвецам.

Эта мысль годами грызла меня изнутри, просыпаясь ночными кошмарами, в которых я снова и снова видел его лицо — искажённое не шрамами, а предсмертным ужасом.

Ну как бросил… у меня был выбор: эвакуировать десятки семей с детьми или броситься на помощь Гончему, зная, что это верная смерть. Тогда я выбрал первый вариант. Увёл матерей с детьми через подземный коридор, пока Гончий и ещё несколько бойцов прикрывали отход, удерживая последний рубеж обороны.

И теперь, похоже, поплачусь за это.

— Не понимаю, о чём ты, — медленно проговорил я, решив сыграть дурака. — Мы знакомы?

Гончий только усмехнулся, и я почувствовал, как пистолет чуть отодвинулся от затылка.

— Брось этот спектакль, Макар. Ты выдал себя, проводя операцию тому мужику. — Его голос звучал с насмешливой уверенностью. — Я прекрасно помню, что в прошлой жизни ты начал обучаться хирургии только в той части, где мы с тобой встретились. А до этого был обычным Лекарем-неумехой. Сильным, это да, но не способным на сложные операции. И тем более вручную.

Я напрягся, проклиная себя за неосторожность. Гончий был прав — в той, первой жизни я действительно научился сложной хирургии только после нашей встречи. До этого полагался исключительно на свои псионические способности Лекаря.

— Если собираешься стрелять, то делай это, — сказал я, выпрямляясь во весь рост. — Я не боюсь. И если бы тогда, в той бойне, была хоть малейшая возможность тебя спасти — я бы ею воспользовался. Но шансов не было.

Пистолет за спиной вдруг исчез, и я услышал короткий, едва заметный выдох.

— Знаю.

Я медленно повернулся и увидел, как Гончий убирает оружие в кобуру. На его лице застыло странное выражение — смесь усталости, облегчения и какой-то горькой иронии.

— Иначе бы я не занимался сейчас спасением этих людей, а готовился к нашей с тобой встрече.

Секунду мы просто смотрели друг другу в глаза, словно два воина, прошедших через ад и вернувшихся из мертвых. Затем, не сговариваясь, шагнули навстречу. Наше объятие было коротким и крепким, с ударом кулака по спине и стальной хваткой плеч. Никаких сентиментов, только молчаливое признание: мы выжили. Снова.

— Значит, я не один, — процедил я сквозь зубы, отступая на шаг. Внутри всё клокотало от осознания, что я больше не единственный, кто помнит тот кровавый ад.

— Скорее всего, нас больше, — Гончий отошел к окну, профессионально сканируя территорию на предмет угрозы. В каждом его движении чувствовался закаленный боец. — Хотя пока я встретил только тебя. Но логично предположить, что подобный перенос коснулся не только нас двоих. Вопрос лишь в том, кого именно судьба выбрала для второго шанса.

Я тяжело опустился на ближайший стул, пытаясь осмыслить происходящее.

— Что произошло на этот раз? — спросил я. — Как всё началось?

— Плюс-минус так же, только намного быстрее, — ответил Гончий, потирая подбородок. — Буквально за пару часов город превратился в зону боевых действий. Военные отреагировали оперативнее, но толку от этого мало — зомби появились одновременно по всему городу. Словно кто-то щёлкнул переключателем.

— Я заметил то же самое, — кивнул я. — В прошлый раз заражение распространялось постепенно. Сейчас же счёт шёл на минуты, а не на часы.

Гончий нахмурился, задумчиво глядя в окно.

— Мне кажется, это не случайность. Кто-то целенаправленно ускорил процесс. Возможно, тот же, кто вернул нас назад.

— Это понятно. Но зачем?

— Хороший вопрос, — он покачал головой. — Пока не знаю. Но я решил подстроиться под изменившиеся условия. В прошлой жизни я тоже закрылся в этом бизнес-центре и выжил, поэтому сейчас повторил проверенный маршрут. Собрал вокруг себя тех, кто оказался поблизости, хотя никто из них, конечно, ничего не помнит. Жду подходящего момента, чтобы на имеющихся машинах рвануть в ту самую часть.

— Ты про 56-ю под Пушкиным? — уточнил я, вспоминая военную базу, где мы с Гончим встретились в прошлый раз, когда меня туда притащили с простреленным плечом.

— Именно, — он кивнул. — Там сейчас ещё тихо, но скоро начнётся… Я планирую прибыть туда раньше, чем в прошлый раз. Может, удастся спасти больше людей.

Мои губы тронула горькая усмешка. В прошлой жизни та военная часть стала крупным убежищем выживших. Когда я туда добрался, там остались лишь самые преданные военные, которые организовали что-то вроде военизированной колонии. Там я и познакомился с Гончим, который прибыл туда раньше меня.

— Только приходится постоянно выходить на разведку, — продолжил Гончий, возвращая меня из воспоминаний. — Из-за ускорения событий некоторые детали могут поменяться. Нужно постоянно проверять, остались ли пути отхода свободными.

— Когда планируешь выдвигаться?

— Скорее всего, завтра. Нужно только дождаться, когда на местных мародёров нападёт орда мертвецов — их стрельба отвлечёт большинство зомби из окрестных районов.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Ты ведь поедешь с нами?

Я покачал головой:

— Не могу. Мне нужно на Академическую.

— Зачем?

— Моя сестра, — ответил я. — Виталина. В прошлой жизни я так и не узнал, что с ней произошло. Но на этот раз у меня есть шанс отыскать её.

Гончий кивнул, понимающе сжав губы.

— А потом?

— Потом я тоже приеду в часть, — сказал я. — Если всё пойдёт по плану.

— Хорошо, — он протянул мне руку. — Значит, встретимся там.

Я крепко пожал его ладонь.

— Встретимся там.

Гончий задумчиво посмотрел на меня, затем направился к двери.

— Пойдём, я могу предложить тебе кое-что для твоего путешествия. Оружие, машину, немного припасов. И показать, как лучше добраться до Академической. После вчерашнего ливня некоторые дороги затоплены, а через другие просто не пробиться из-за зомби или военных блокпостов.

Мы вышли из кабинета и направились по коридору. Гончий шагал уверенно, как человек, точно знающий, куда идёт. Я заметил, как остальные выжившие расступаются перед ним, с уважением и даже страхом глядя ему вслед. Он успел заработать авторитет даже за этот короткий срок.

— Ищейка и в этот раз? — тихо спросил я, когда мы спускались по лестнице.

— Да, — коротко ответил он. — Способности проявились вчера вечером. Раньше, чем в прошлый раз.

— Уже работает?

— Не в полную силу, — он поморщился. — Словно хреновый радар с помехами. Чувствую присутствие, но без чёткой локализации. Ещё пара дней, и всё встанет на свои места.

Мы спустились на подземную парковку. Сквозь бетонные колонны виднелись несколько легковушек и внедорожник. Гончий подошёл к тёмно-синему Сузуки и открыл багажник.

— Здесь есть всё, что может тебе понадобиться, — он указал на армейский рюкзак, набитый до отказа. — Аптечка, консервы, вода, фонарик, патроны. Могу отдать, если решишь двигаться дальше.

Я заглянул внутрь и с удивлением обнаружил там ещё и потрёпанную рацию.

— Работает на военной частоте, — пояснил Гончий, заметив мой взгляд. — Позывной базы — «Эдельвейс». Могла бы пригодиться в пути.

Затем он перешёл к оружию. Из-под брезента в углу багажника он достал целый арсенал: несколько пистолетов Макарова с запасными магазинами, два помповых ружья, охотничий карабин и венчал эту коллекцию автомат Калашникова — старый, но в хорошем состоянии.

— АКМ с двумя полными магазинами, — он похлопал по рукояти автомата. — Всего шестьдесят патронов, но есть и другие варианты. Патроны для дробовиков, несколько коробок 9-миллиметровых для пистолетов. На целую войну хватит, если экономить.

Я провёл рукой по стволу, привычным движением проверил затвор и предохранитель. Тело помнило этот вес и форму даже лучше, чем разум.

— Откуда столько добра? — спросил я, обводя взглядом арсенал.

Гончий усмехнулся.

— Рядом с бизнес-центром оружейный магазин. Успел обчистить его до того, как сюда заявились первые мертвяки.

Я удивлённо уставился на арсенал:

— И ты всё это отдаёшь?

Гончий только хмыкнул:

— У меня там ещё две машины загружено. Оружейный оказался богатым, а я был единственным, кто туда вломился до того, как владелец успел закрыть бронированные шторы.

— А почему тогда остальные с монтировками и кувалдами бегают?

— Потому что у дежурных оружие есть, а раздавать его всем подряд я пока не готов, — он понизил голос. — Сейчас народ каждого шороха пугается. Дай им стволы — начнут палить во все подряд и пригласят мертвяков на обед. Проходили уже.

Он кивнул на тёмно-зелёный УАЗ «Патриот», стоявший в углу парковки.

— И транспорт есть, если нужен. Высокая посадка, полный привод. Пробьётся сквозь пробки и завалы.

Я посмотрел на всё это богатство и вдруг остро почувствовал, как сильно вымотался за последние сутки. Адреналин постепенно спадал, уступая место дикой усталости. Тяжелая ночь, вечный бой с мертвяками, операция раненому — всё это вдруг навалилось тяжелым грузом.

— Знаешь, — я потёр воспалённые глаза, — мне нужно передохнуть пару часов, чтобы восстановить силы перед дорогой.

Гончий понимающе кивнул:

— Разумное решение. На третьем этаже есть свободный кабинет с диваном. Можешь отдохнуть там.

— Спасибо, — я благодарно кивнул. — А Алина? Девушка, которая пришла со мной.

— В комнате отдыха с женой раненого. Позвать её?

— Да, не хочу разделяться.

Гончий кивнул и направился наверх. Я же остался у автомобиля, рассматривая предложенное снаряжение. Всё это действительно могло сильно упростить путь к Академической, но странное чувство не давало мне покоя.

В прошлый раз первые дни апокалипсиса мы выживали на голом энтузиазме, с минимумом ресурсов. Сейчас же у нас с первых часов появлялось всё необходимое — оружие, транспорт, запасы. И это настораживало. Будто кто-то специально делал нам поблажки, подготавливая для чего-то большего.

Через несколько минут появилась Алина. Она выглядела уставшей, но собранной. В руках она держала армейскую флягу с водой.

— Как ты? — спросила она, протягивая мне флягу.

— Живой, — я сделал глоток. Вода оказалась прохладной и удивительно чистой. — Хочу отдохнуть несколько часов перед дорогой. Алексей сказал, есть место на третьем этаже. И предложил оружие, транспорт, припасы.

— Вот так просто? — она приподняла бровь с явным удивлением. — Он едва нас знает, а уже готов отдать самое ценное?

— Мы с ним старые знакомые, — уклончиво ответил я. — Идём, расскажу все по дороге.

Мы поднялись на верхний этаж, где Гончий указал нам на просторный кабинет в конце коридора. Внутри действительно оказался широкий кожаный диван, несколько кресел и стол, заваленный бумагами. Окна были плотно зашторены, создавая приятный полумрак.

— Располагайтесь, — сказал Гончий, стоя в дверях. — Если что понадобится — я буду на посту у главного входа.

Когда он ушел, мы оба без лишних слов опустились на диван. Усталость брала своё — Алина даже не стала расспрашивать меня о Гончем, хотя вопросы явно вертелись на языке. Я откинулся на спинку, чувствуя, как свинцовая тяжесть наваливается на веки. Алина тоже устроилась рядом, и уже через минуту её дыхание стало ровным и глубоким.

Я почти провалился в сон, когда почувствовал, как она во сне подвинулась ближе и прижалась к моему боку, положив голову мне на плечо. Подсознательно, как ребенок, ищущий защиты в этом кошмарном новом мире. Я не стал отодвигаться — человеческое тепло сейчас было нужно нам обоим.

Странное чувство переполняло меня. Встреча с Гончим изменила всё. Я больше не был одинок в этом сумасшедшем путешествии во времени. Кто-то ещё помнил прошлое будущее. Кто-то ещё боролся, чтобы изменить ход событий.

Это давало надежду. И одновременно вызывало новую тревогу.

Если вернулись мы с Гончим, то кто ещё мог оказаться в прошлом? Кто-то из друзей? Или… врагов?

Я вздрогнул, проваливаясь в сон, вспомнив Рогова. Или Эль-капитана — Телекина, сносившего целые здания одним движением руки. Или Мясника — псионика, имя и способности которого никто так и не смог определить, но который оставлял после себя горы трупов.

Если они тоже вернулись и помнят всё… мы в глубокой заднице.

Последняя мысль перед тем, как сон окончательно завладел мной: нужно сосредоточиться на ближайшей задаче — добраться до Академической и найти Виталину. Всё остальное потом.

Проснулся я мгновенно, как от удара током. Сквозь сон услышал еле заметный скрип половицы, затем тихий шепот, и мой мозг сработал быстрее, чем тело успело отреагировать. Годы выживания научили меня просыпаться от малейшего постороннего звука.

Успел только приоткрыть глаза, когда дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались вооруженные люди. Я инстинктивно скатился с дивана на пол, перекатываясь к стене, одновременно выхватывая из-за пояса кинжал.

— Вот он! — рявкнул первый, наводя на меня пистолет.

Времени на размышления не было. Я метнулся вперед, уходя с линии огня, и выбил оружие из его руки резким ударом по запястью. Пистолет отлетел в сторону, звякнув о стену. В ту же секунду мой кулак врезался в лицо второго нападавшего — здоровенного мужика с бритой головой и шрамом через всю щеку. Хрустнула переносица, брызнула кровь, и амбал отшатнулся, рыча от боли.

Но их было слишком много. Третий, с автоматом наперевес, уже целился мне в грудь, а четвертый… четвертый прижал пистолет к виску Алины, которая только начала подниматься с дивана.

— Еще рыпнешься, и я снесу башку твой цыпочке, — процедил он сквозь зубы.

Я замер, переводя взгляд с него на Алину. Её лицо было бледным, но спокойным. Только ледяная решимость в глазах.

— Брось нож, — скомандовал человек с пистолетом.

Медленно, очень медленно я разжал пальцы. Кинжал звякнул о паркет.

— Умный мальчик, — ухмыльнулся он, затем кивнул остальным. — Выводите их к остальным.

Меня грубо схватили за руки, заломили за спину и связали чем-то жестким — пластиковыми стяжками, судя по ощущениям. То же самое проделали с Алиной. Затем нас вытолкали в коридор и погнали на второй этаж, туда, где я совсем недавно оперировал раненого мужчину.

Когда нас втолкнули в просторное помещение, я увидел, что все выжившие, включая Гончего, уже стояли на коленях с руками за головой. Их окружали вооруженные люди — человек пятнадцать, может, больше. Некоторые с пистолетами, другие с охотничьими ружьями, трое с автоматами. Разношерстная банда, собранная из случайных людей.

В центре стоял коренастый мужчина средних лет с жестким, будто высеченным из камня лицом и шрамом, пересекающим левую бровь. Его крупные руки с мозолистыми ладонями и обломанными ногтями говорили о человеке, привыкшем решать проблемы силой. Одет он был просто: добротная кожаная куртка, потертые джинсы и тяжелые армейские ботинки. На шее болталась массивная золотая цепь. Типичный уголовник, нашедший в апокалипсисе идеальные условия для своих талантов.

Он повернулся, когда нас втолкнули, и его тонкие губы растянулись в улыбке, больше похожей на оскал хищника.

— А вот и наша влюбленная парочка, — проговорил он, сделав шаг вперед. — Поставьте их на противоположный конец от того снайпера.

Нас грубо толкнули в спину, заставляя встать на колени вдалеке от Гончего и остальных пленников. Я мельком поймал взгляд Алексея — его лицо оставалось непроницаемым, но желваки на скулах выдавали крайнее напряжение.

— Суки, — тихо процедил я сквозь зубы, оглядывая бандитов.

— Заткнись, — прошипел один из мародеров, замахиваясь прикладом.

— Не трогай его, — внезапно сказал главарь, подходя ближе. — Сперва я хочу поговорить.

Он остановился передо мной, слегка наклонив голову, как ученый, изучающий редкий экземпляр насекомого.

— Так это он? — спросил главарь, обращаясь к одному из своих людей.

Вперед вышел бородатый мужик в камуфляжной куртке. Один из тех, кто сидел в салоне черного внедорожника несколько часов назад.

— Да, — кивнул он. — Этот урод воткнул Коляну нож в спину, а Серёгу подстрелил.

— А девчонка? — главарь перевел взгляд на Алину.

— Она тоже там была, — подтвердил бородатый. — Пряталась, пока мы не дали по газам.

Главарь медленно кивнул, явно что-то обдумывая. Затем его взгляд скользнул по ряду пленников.

— Знаете, — громко произнес он, обращаясь ко всем, — мы знали, что вы здесь прячетесь. И не трогали вас. Намеренно. Мы с самого начала этого безумия контролируем эту часть города, но ваш бизнес-центр оставили в покое. Мы не звери какие-то, мы понимаем, что выжить должны многие.

Он сделал паузу, обводя пленников взглядом.

— Нападали только на одиночек, на улицах. На тех, кто не понимал новых правил. Но сегодня, — его голос стал жестче, — кое-кто из вас перешел все границы.

Он развернулся и указал прямо на меня:

— Этот человек убил двоих моих парней. А я очень не люблю, когда кто-то убивает моих людей. Очень не люблю.

Его рука скользнула под куртку и вытащила пистолет — серебристый полуавтоматический Макаров с черной рукоятью.

— Поэтому сегодня мы немного повеселимся, — он улыбнулся, и эта улыбка не сулила ничего хорошего. — Проведем небольшую… воспитательную работу.

Главарь кивнул своим людям, и те наставили оружие на пленников. Каждый был на мушке.

— Ты, — он указал на меня пистолетом. — Дернешься — и я устрою тут кровавую баню.

Я кивнул, уже понимая, что сейчас произойдет. По крайней мере, это будет быстро.

Но главарь вдруг развернулся и подошел к Алине.

— А ты, красавица, — он протянул ей свой пистолет рукоятью вперед, — сейчас поможешь мне с решением одной маленькой проблемы.

Кто-то из его людей разрезал стяжки на ее запястьях. Алина потерла покрасневшую кожу, глядя на протянутый пистолет с нескрываемым отвращением.

— Что ты хочешь? — её голос звучал тихо, но твердо.

— Очень простую вещь, — главарь улыбнулся. — Возьми пистолет и выстрели своему дружку в голову.

По комнате пронесся испуганный шепот. Алина застыла, её глаза расширились.

— А если я откажусь?

— Тогда, — главарь обвел рукой ряд пленников, — мои ребята откроют огонь и все эти люди подохнут прямо здесь и сейчас. Мужчины, женщины… — его взгляд остановился на маленькой девочке, прижавшейся к матери, — дети. Все.

Я знал, что он не блефует. Такие, как он, никогда не шутят смертью.

— У тебя простой выбор, красавица, — продолжил главарь, всё ещё протягивая пистолет. — Одна жизнь против двадцать семи. Решай.

Алина медленно подняла руку и взяла оружие. Её пальцы сжались вокруг рукояти.

— Вот так, — одобрительно кивнул главарь. — Теперь встань.

Она поднялась на ноги, держа пистолет так, словно это была змея, готовая укусить. Затем медленно повернулась ко мне, остановившись на расстоянии вытянутой руки.

Я поднял голову и встретился с ней взглядом. В её глазах плескалась настоящая буря эмоций — леденящий страх, глубокое отчаяние, бессильная ярость. Её руки заметно дрожали, а пистолет в напряженных пальцах казался слишком тяжелым.

Я ухмыльнулся, стараясь вложить в улыбку всю накопленную за годы апокалипсиса уверенность:

— Ничего страшного. Сделай это.

Она навела пистолет четко мне в лицо и трясущимся голосом едва слышно произнесла:

— Прости меня…