Лекарь в мире ЗОМБИ

Глава 10 Расплата за трусость

Мертвячка оскалилась, обнажая зубы в жуткой пародии на улыбку. В тот же момент за нашими спинами раздался испуганный крик:

— Что за… КСЮША⁈

В дверном проёме возник Костя — растрёпанный, в одних трусах, видимо, проснулся от шума и решил выяснить, что происходит. Его лицо исказилось от ужаса, когда он увидел то, во что превратилась его девушка.

Заметив его, тварь мгновенно среагировала — голова резко повернулась в сторону живого запаха, помутневшие глаза вспыхнули голодом. С нечеловеческой скоростью она рванулась мимо меня прямо к Косте.

— НЕТ! — успел крикнуть я, но было поздно.

Костя застыл как вкопанный, парализованный ужасом от вида своей мёртвой подруги. Ксюша прыгнула на него всем телом, её зубы клацнули в миллиметре от горла, но парень инстинктивно выставил руку, защищаясь. Кожа с мокрым треском разорвалась под натиском острых, как бритва, зубов. Кровь хлынула фонтаном, заливая обоих.

Я действовал на чистых рефлексах. Рванув вперёд, со всей силы вогнал обломок катаны в основание черепа Ксюши. Лезвие вошло точно между позвонками, пробив спинной мозг. Тело дёрнулось в последней конвульсии и обмякло, сползая с Кости на пол.

Сам парень рухнул следом, тяжело дыша и зажимая окровавленную руку. Кровь сочилась сквозь пальцы, капая на плитку. На его предплечье чётко виднелись полукруглые рваные раны — классический зомби-укус.

— Блядь, — выдохнул я, понимая, что случилось. — Когда она успела заразиться?

Я опустился на колени рядом с телом Ксюши, чтобы внимательно ее осмотреть. Она была в одной длинной футболке и трусиках — видимо, разделась перед сном. На шее, руках, спине — ничего. Но когда я приподнял край футболки, обнажив бёдра, то заметил три неглубоких параллельных пореза на внутренней части левого бедра. Тонкие, но с характерными рваными краями, а вокруг них кожа уже почернела.

— Вот, — я указал на раны. — Когти. Видимо, когда мы дрались в том дворе она упала, и один из мертвяков успел её полоснуть, прежде чем мы его добили.

— Но она же сказала, что всё в порядке, — прошептала Алина, не отрывая взгляда от тела.

— Сама не заметила в темноте и под дождём, — я покачал головой. — Или заметила, но решила промолчать. Испугалась, что мы её бросим. А может, просто не поняла, насколько это серьёзно. Измотанность, стресс, расстройство из-за Кости — в таком состоянии легко пропустить царапину на бедре.

— Нет-нет-нет, — бормотал Костя, качаясь из стороны в сторону. — Это же Ксюша… она не могла… почему она…

Я молча поднялся, стряхивая кровь с обломка катаны. В дверном проёме появился декан с кинжалом наготове. Его взгляд скользнул от трупа Ксюши к окровавленному Косте, и мужик всё понял без объяснений.

— Укушен? — коротко спросил декан.

— В предплечье, — кивнул я. — Глубоко.

Костя поднял на меня умоляющий взгляд, в котором отчаяние мешалось с последней надеждой:

— Макар, пожалуйста… может, это не то… может, я не заражён… Может, это просто царапина? — Его голос дрожал, а слёзы смешивались с кровью на щеках.

— Костя, послушай меня внимательно, — я присел рядом с ним на корточки, стараясь говорить максимально спокойно. — У тебя есть час, может полтора. Потом начнётся лихорадка, судороги, и ты умрёшь. А через несколько минут встанешь снова.

— НЕТ! — он вдруг заорал так, что голос сорвался на истеричный визг. — Я НЕ УМРУ! Ты врёшь! Это всё неправда! Это кошмар! — Костя забился в истерике, размазывая кровь ладонями по кафельной плитке, оставляя красные разводы. — Ксюша! Ксюшенька, вставай! Ну вставай же! — Он потянулся к её безжизненному телу дрожащими руками. — Это розыгрыш, да? Скажи мне, что это всё розыгрыш!

Слёзы лились по его лицу ручьём, смешиваясь с кровью и потом. Он судорожно хватал ртом воздух между рыданиями.

Я молча кивнул декану и Алине, показывая жестом на дверь. Михалыч сразу понял ситуацию и направился в коридор, но перед уходом остановился и молча протянул мне свой кинжал, избегая смотреть на истерящего парня.

— Я остаюсь, — тихо, но твёрдо сказала Алина, прислонившись спиной к холодной стене. — Хочу привыкнуть к смерти. К тому, как это происходит на самом деле.

— НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! — продолжал вопить Костя, яростно царапая пол ногтями до крови. — МАМА! МАМОЧКА! СПАСИ МЕНЯ! — Его крики эхом отражались от кафельных стен, превращаясь в жалобный вой загнанного зверя.

Я взял кинжал, ощущая привычную тяжесть рукояти в ладони. Затем одним быстрым движением вонзил лезвие между рёбер, нащупав сердце с точностью хирурга. Сталь прошла сквозь плоть с влажным звуком, и Костя резко выгнулся, его крик оборвался на полуслове. Глаза расширились от удивления, рот приоткрылся, выпуская последний хрип. Через секунду взгляд помутнел, и тело обмякло.

— Теперь ждём, — сказал я Алине, откидываясь на пятки и не выпуская кинжал из рук.

— Зачем? — она смотрела на труп с нескрываемым ужасом. — Почему не сразу в голову?

— Сейчас поймёшь.

Алина вжалась в стену, не в силах оторвать взгляд от мёртвого тела. Её дыхание участилось, пальцы нервно теребили край футболки. В ванной повисла гнетущая тишина.

Внезапно грудь Кости дёрнулась — резко и неестественно. Потом ещё раз. Глаза распахнулись, но в них уже не было ничего человеческого — только мутная пелена и голодный блеск. Челюсти разомкнулись, выпуская утробное рычание, и тело начало медленно подниматься.

Алина ахнула, инстинктивно отшатнувшись.

Я не стал дожидаться, пока тварь полностью поднимется. Как только голова начала поворачиваться в мою сторону, резко вогнал кинжал снизу под подбородок. Лезвие прошло сквозь мягкие ткани и вонзилось в мозг, и то, что когда-то было Костей, замерло на полпути к подъёму и рухнуло окончательно, больше не представляя угрозы.

— Зачем ты это сделал? — Алина едва сдерживала дрожь в голосе. — Дважды убил его?

— Свежее мясо — это топливо для отожравшихся мертвяков, — объяснил я, методично вытирая кинжал о футболку Кости. — Они чуют запах крови за километры и сбегаются на пиршество. А уже обращённых не трогают — им подавай только живую плоть.

Мы с деканом осторожно перетащили тела на застеклённый балкон в дальней комнате. Кровь капала с трупов на линолеум, оставляя липкие красные следы по всему пути. Наши руки тоже были в крови, и приходилось периодически останавливаться, чтобы вытереть их о найденные в шкафу старые полотенца. Трупы накинули черными мусорными пакетами, найденными на кухне.

Сначала я хотел скинуть их во двор, но потом передумал. Не только из-за шума, который мог привлечь внимание. Ксюша спасла нам жизни в магазине, показав путь к Косте. А он, пусть и струсивший, всё же дал нам крышу над головой на эту ночь. Пусть останутся здесь, в тепле и покое. Эта квартира станет их последним пристанищем — куда лучше, чем валяться на асфальте.

Два часа спустя мы сидели на кухне, измотанные и молчаливые. Михалыч методично чистил оружие, его лицо оставалось бесстрастным, только слишком резкие, порывистые движения тряпкой выдавали внутреннее напряжение. Вика сидела в углу, обхватив колени руками, её глаза были пустыми и невидящими.

— Нам нужно разделиться, — наконец произнёс я, нарушая тяжёлую тишину. — Дальше вместе идти нельзя. Слишком опасно.

Все медленно подняли головы, глядя на меня.

— Я иду на Академическую,. Мне нужно найти сестру. Но путь туда — через половину города, заполненного мертвяками и военными, которые стреляют во всё живое — это самоубийство для группы.

Михалыч кивнул, болезненно поморщившись от движения раненой руки.

— Согласен. Лучше разделиться, — он взглянул на свою перебинтованную конечность. — С таким ранением я всё равно буду обузой в серьёзном бою. У Кости есть машина, на ней можно добраться до Красного Села.

— Именно, — я встретился с ним взглядом. — Вам лучше поехать туда. Михалыч, твоя рука нуждается в нормальной медицинской помощи. А Вика… — Я посмотрел на блондинку, которая всё ещё дрожала после увиденного. — Вика не переживёт то, что творится в центре города. Ей нужно попасть в безопасное место как можно скорее.

Алина, сидевшая возле окна, вдруг подняла голову:

— А я пойду с тобой, — её голос звучал неожиданно твёрдо.

Все повернулись к ней. Я удивлённо приподнял бровь:

— Зачем? Это очень опасно.

— У меня есть несколько причин, — она сжала руки в кулаки. — Во-первых, мой двоюродный брат живёт по пути к Академической. Если есть шанс, что он ещё жив, то я просто обязана попробовать его найти. А во-вторых, — она помолчала, подбирая слова, — мне нужен опыт. Настоящий опыт убийства этих тварей. Пока их не стало совсем много, пока я ещё могу научиться. А в безопасной зоне такой возможности у меня не будет.

Я изучающе посмотрел на неё:

— Ты уверена? Путь туда — чистое самоубийство.

— Да, — она кивнула, решительно встречая мой взгляд. — Я решила. Если мир стал таким, то мне нужно научиться в нём выживать, а не прятаться за чужими спинами.

В комнате повисла тишина. Михалыч внимательно посмотрел на Алину, затем кивнул с пониманием:

— Разумно. В новом мире каждый должен уметь постоять за себя.

— Так и решим, — подытожил я. — Михалыч и Вика едут в Красное Село на машине Кости. Я и Алина идём пешком на Академическую. Выдвигаемся через час, как только рассветёт.

На рассвете мы стояли возле синего Ситроена. Вика уже сидела на пассажирском сиденье, нервно перебирая пальцами застежку сумки. Михалыч проверял машину — уровень бензина, давление в шинах. Его движения были точными и методичными, несмотря на раненую руку.

— Бак не полный, — наконец произнес он. — Но до Красного Села хватит, если не придется сильно объезжать.

Я показал ему маршрут на экране телефона.

— Держитесь второстепенных дорог. Избегайте центральных проспектов и военных блокпостов. Если встретите патруль — не пытайтесь проехать, лучше объезжайте.

Он кивнул, глядя на экран телефона, где я только что отметил маршрут:

— Понял. — Михалыч поднял взгляд и слегка усмехнулся. — Макар, на самом деле ты самый здравомыслящий из всех психов, которых я встречал.

Хрена себе. Даже не знаю, как к этому относиться. То ли он только что признал, что я псих, то ли похвалил за трезвый рассудок. В любом случае, комплимент сомнительный.

Мы молча пожали руки, крепко, по-мужски. Алина стояла чуть в стороне, нервно теребя рукоять ножа. Михалыч подошёл к ней, на мгновение поднял руку, словно хотел коснуться её щеки, но остановился на полпути:

— Ты уверена?

Она молча кивнула, избегая его взгляда.

— Тогда… удачи, — он сделал шаг назад. — И очень надеюсь, что мы ещё увидимся.

— И тебе удачи, — её голос звучал почти шёпотом.

Михалыч развернулся и решительно пошёл к машине. Через минуту двигатель тихо заурчал, и Ситроен медленно тронулся с места. Последнее, что я увидел — бледное лицо Вики, обернувшейся через плечо, и сосредоточенный профиль декана за рулём.

— Куда теперь? — спросила Алина.

— На северо-восток, — я кивнул в сторону района у Академической. — Но сначала нужно переправиться через Неву.

Мы выдвинулись в путь, петляя между дворами. Уже на следующей улице наткнулись на троих мертвяков, пожиравших труп дворника в оранжевой жилетке. Один из зомби поднял голову, заметив нас, и поднялся на ноги, оставляя кровавый след на асфальте.

— Держись за мной, — скомандовал я, вытаскивая катану.

Мертвяк двинулся в нашу сторону, волоча за собой сломанную ногу. Я подпустил его на два метра и одним коротким движением перерубил шею. Голова отделилась от тела почти полностью, повиснув на тонкой полоске кожи, а само тело ещё секунду стояло вертикально, пока не рухнуло к моим ногам.

Я быстро вытащил кинжал и подошёл к остальным двум. Они даже не повернулись, так как были слишком увлечены своей трапезой. Один точный удар в затылок первому, затем в висок второму. Лезвие легко вошло в мягкие черепа, пробивая путь к мозгу. Оба мертвяка затихли с характерным бульканьем.

— Идём дальше, — я вытер лезвия. — Нечего тут задерживаться.

Мы продолжили путь, выбирая самые тихие переулки. Дважды пришлось прятаться от военных патрулей, которые прочёсывали дворы. Я затащил Алину в подвальное окно заброшенного дома, когда над нами пролетел вертолёт, поливая соседнюю улицу огнём из пулемёта.

В одном из дворов встретили группу выживших — семья с двумя детьми забаррикадировалась в подвале жилого дома. Мужчина в окровавленной рубашке высунулся из окна с обрезом:

— Проваливайте! Здесь всё занято!

Я кивнул и увёл Алину в обход. Спорить с отчаявшимися людьми было себе дороже.

Мы двигались по Фурштатской, держась параллельно Литейному, но на безопасном расстоянии. С главного проспекта доносились звуки борьбы — нечеловеческое рычание, треск разбиваемых витрин и частые выстрелы.

— Литейный сейчас как пир для мертвяков, — пояснил я, когда Алина вопросительно посмотрела в сторону шума. — Главные улицы превратились в охотничьи угодья. Концентрация свежего мяса слишком высокая, вот туда и стянулись все твари в округе.

Мы свернули в узкий проулок и наткнулись на жуткую сцену — перевёрнутая машина скорой помощи лежала на боку, наполовину заехав в витрину антикварного магазина. Вокруг разбросаны медицинские сумки, шприцы и упаковки от лекарств. По рассыпанным ампулам растекались тёмные лужи, похожие на кровь.

У двери магазина валялись три трупа в медицинской форме, все с характерными рваными ранами на шее и животе. Один из них был практически выпотрошен — кишки вывалились наружу блестящей грудой, привлекая целую стаю ворон, которые деловито копошились в останках.

— Привыкай к этой картине, — я кивнул на тела. — Скорая приехала на вызов и попала в засаду мертвяков.

Алина передёрнула плечами, рассматривая изуродованные трупы. Мы уже собирались обойти место бойни, когда я уловил едва слышный звук из перевёрнутой машины.

— Осторожно, — я резко потянул Алину за рукав, кивая на открытую дверцу скорой. — Внутри кто-то есть.

Из тёмного нутра машины доносилось влажное хрипение и звук скребущих по металлу ногтей. Я жестом показал обойти подальше, но в этот момент дверца скорой с металлическим скрежетом распахнулась, и оттуда вылезло нечто, отдалённо напоминающее человека.

Больничная роба, некогда белая, теперь была покрыта засохшей кровью и чем-то жёлто-зелёным, похожим на гной. Конечности двигались неестественно, словно кукла в руках пьяного кукловода. Но самым жутким было лицо… точнее, его отсутствие. Половину головы просто снесло, оставив рваную дыру, из которой торчали осколки костей и серо-розовая масса мозга.

— Блядь, — выдохнул я, отступая на шаг, когда к горлу подкатил приступ тошноты. Даже после пяти лет апокалипсиса невозможно привыкнуть к такому зрелищу.

Тварь заметила нас и зашевелилась быстрее, издавая булькающие звуки обрубком гортани. Она разинула то, что осталось от рта, обнажая почерневшие зубы, и рванулась вперёд с неожиданной скоростью.

Я перехватил катану обеими руками и, вложив в удар весь вес тела, обрушил лезвие сбоку на шею твари. Сталь с противным хрустом перерубила позвоночник, почти полностью отделив голову от тела. Зомби беззвучно завалился на бок, а из перерезанных артерий хлынула тёмная, почти чёрная кровь.

В глубине здания антикварного магазина послышался звон разбитого стекла и утробное рычание. Судя по звуку, там было ещё как минимум трое-четверо мертвяков.

— Уходим, — быстро скомандовал я. — Здесь настоящее гнездо. Сейчас сбегутся на звук со всего района.

Алина не нуждалась в дополнительных уговорах. Мы спешно двинулись дальше, слыша, как за спиной с треском выламывается входная дверь магазина и на улицу выползают новые голодные твари, привлечённые громким звуком.

Ещё полчаса пробирались через разрушающийся город. Видели, как мародёры грабили ювелирный магазин, разбивая витрины прикладами автоматов. Минутой позже те же мародёры превратились в корм для стаи мертвяков, выскочивших из соседнего двора.

Когда мы добрались до набережной, я понял, что всё будет сложнее, чем предполагалось.

— Суки, — процедил я, глядя на поднятые пролёты мостов. — Они разделили город.

— Это… плохо? — Алина смотрела на разведенные мосты с недоумением.

— Это пиздец, — ответил я. — Они пытаются локализовать заражение, отрезая районы друг от друга. На той стороне сейчас точно такой же кровавый ад, но переправиться теперь можно только вплавь.

Я огляделся в поисках решения. Вдоль набережной тянулись причалы — преимущественно туристические, с прогулочными катерами и яхтами. Большинство уже исчезло, видимо, хозяева попытались сбежать по воде.

— Нам нужна лодка, — я потянул Алину в сторону небольшого причала, где виднелся потрёпанный белый катер с выцветшей надписью «Афродита».

По пути пришлось перелезть через низкую ограду и пробраться между опрокинутыми стойками с сувенирами и рекламными щитами. На асфальте валялись брошенные в панике путеводители, сломанные зонтики и даже чей-то фотоаппарат, разбитый в суматохе. Повсюду виднелись следы поспешного бегства — кровь, опрокинутые скамейки, разбросанные личные вещи.

У самого причала мы увидели пятна свежей крови на досках и следы борьбы — перевёрнутые стулья, брошенный рюкзак, разбитую бутылку. Судя по всему, тут совсем недавно кого-то настигли мертвяки.

— Осторожно, — я поднял руку, заметив движение на борту катера.

В рубке мелькнула сгорбленная фигура в тёмно-синей куртке с логотипом прогулочных туров. Характерные дёрганые движения не оставляли сомнений — бывший капитан или экскурсовод превратился в мертвяка. Он бессмысленно бился о стекло рубки, оставляя кровавые разводы на прозрачной поверхности, и таращился в пространство мёртвыми глазами.

Я убрал катану обратно в ножны и вместо неё достал кинжал с широким лезвием. В тесном пространстве катера длинное оружие будет только мешать.

— Похоже, кэп решил не покидать свой корабль даже после смерти, — кивнул я в сторону рубки и жестом показал Алине держаться позади. — Запоминай: в таких условиях лучше короткий клинок. Больше маневренности, меньше шансов зацепиться.

Алина молча кивнула, крепче сжимая свой нож. Во взгляде читалась напряжённая сосредоточенность — она явно училась на ходу, запоминая каждый мой совет и действие.

Приблизившись к трапу, старался не шуметь. Мостик слегка поскрипывал под ногами. Зомби внутри катера, похоже, нас не слышал и продолжал монотонно биться о стенку рубки, словно пытаясь выбраться наружу. Его лицо было практически неузнаваемо из-за размозженного лба и вырванного куска щеки, через которую виднелись пожелтевшие зубы и голые дёсны.

Я тихо приблизился сзади, занося кинжал для удара, но в этот момент доска под ногой предательски скрипнула. Зомби развернулся с неожиданной скоростью. Его мертвые глаза уставились прямо на меня, из разорванного рта вырвалось хриплое рычание.

Я едва успел отпрыгнуть, когда он бросился вперёд. В тесноте рубки не было места для маневра, и я встретил его атаку прямым ударом кинжала в глазницу. Лезвие вошло глубоко, достигая мозга, но тело мертвяка по инерции продолжало движение, врезаясь в меня.

Мы упали на палубу, я оказался придавлен тяжелой тушей, которая продолжала дёргаться, несмотря на пробитый мозг. Гнилостный запах ударил в ноздри, вызывая рвотный рефлекс. Я перехватил рукоять кинжала поудобнее и с силой провернул его в черепе твари. Наконец судороги прекратились, и я смог отпихнуть тело в сторону, тяжело дыша.

— Ты цел? — Алина протянула мне руку, помогая подняться.

— Да, — я отряхнулся, пытаясь избавиться от прилипших к одежде ошметков. — Посторожи у входа, а я проверю рубку. Нужно выяснить, работает ли эта штука.

Алина молча кивнула и заняла позицию у двери, держа нож наготове. Я протиснулся в тесную рубку и быстро осмотрел панель управления. За несколько лет апокалипсиса мне приходилось управлять разными транспортными средствами — от снегоходов до грузовиков. Катера не были исключением.

Я проверил замок зажигания — пусто. Порылся под панелью, ища запасной ключ — таких тайников обычно полно на туристических суднах. Ничего. Попытался соединить провода напрямую, но аккумулятор, похоже, сел.

— Чёрт, эта штука мертва, — выругался я, выбираясь из рубки. — Ключа нет, да и с аккумулятором проблемы. Даже если найдём ключ, завести не получится.

— И что теперь? — Алина нервно оглядывалась по сторонам.

— Придётся искать что-то ещё, — я спрыгнул с катера обратно на причал.

В конце пирса обнаружилась потрепанная надувная лодка с логотипом «Речные прогулки» — видимо, использовалась в качестве спасательного средства для экскурсионных катеров. Внутри валялись спасательные жилеты и несколько пустых бутылок из-под воды.

— Не «Афродита», конечно, но на тот берег доплывём, — я перевернул лодку, проверяя, нет ли пробоин.

Убедившись, что лодка цела, я спустил её на воду, придерживая за верёвку у причала, и закрепил вёсла в уключинах.

— Садись в нос, — я указал Алине на переднюю часть. — Я сам буду грести. Ты следи за обстановкой и предупреждай, если заметишь что-то подозрительное.

— Понятно, — она осторожно спустилась по деревянным ступеням причала и перешагнула в лодку, стараясь не раскачивать её. Устроившись на носу, она держала нож наготове, внимательно осматривая реку и берега.

Я забрался следом, устроился на центральной банке и оттолкнулся от причала. Течение сразу подхватило лодку, унося нас к середине реки. Утренняя Нева казалась безмятежной в лучах восходящего солнца, но я чувствовал мощь потока под хрупким днищем.

— Не обманывайся видимым спокойствием, — предупредил я Алину, ритмично погружая вёсла в тёмную воду. — Если окажешься за бортом, держись за лодку. Здесь даже опытный пловец не выгребет против течения.

Я направил нос к противоположному берегу, берегя силы и дыхание. Годы выживания научили меня одной простой истине — в длинной гонке побеждает не тот, кто быстрее сорвался со старта, а тот, кто рассчитал ресурсы на всю дистанцию.

Алина кивнула, но вдруг её взгляд заострился на чем-то позади меня. Я обернулся и увидел частный прогулочный катер, дрейфующий посреди реки. Судно накренилось на один борт, рубка была разбита, будто там что-то взорвалось. На палубе мелькали фигуры — не меньше трёх или четырёх мертвяков, бесцельно бродивших по поверхности.

— Можешь обойти их подальше? — напряжённо спросила Алина, не отрывая взгляда от катера.

— Постараюсь, — я поднажал на вёсла, направляя нашу лодку дальше от дрейфующего судна.

Один из зомби на катере заметил движение и повернул голову в нашу сторону. Это была женщина в рваном вечернем платье, стоявшая у борта. Она вцепилась в поручни и издала протяжный вой, привлекая внимание остальных.

— Блядь, они нас заметили, — процедил я, гребя ещё усерднее.

— Они же не умеют плавать? — в голосе Алины звучала нервозность.

— Вообще нет, тонут как камни. Но некоторые могут прыгнуть достаточно далеко…

Я не договорил, потому что именно в этот момент зомби в вечернем платье перевалилась через борт и рухнула в воду. Всплеск, несколько пузырей на поверхности, и тело скрылось в тёмной глубине.

Я продолжил грести, держась подальше от дрейфующего катера. Течение становилось сильнее, и мне приходилось вкладывать все силы, чтобы удерживать направление.

Через десять минут изнурительной гребли мы приблизились к противоположному берегу. Я планировал высадиться сразу, но увидел, что набережная у Площади Ленина кишит мертвяками. Не меньше сотни тварей бродило вдоль гранитного парапета.

— Туда нельзя, — я налёг на вёсла, направляя лодку вдоль берега, вниз по течению. — Нужно найти тихое место.

Течение помогало нам, быстро унося от опасной точки. Мы проплыли ещё метров пятьсот, пока не увидели небольшой заброшенный причал. Потрескавшиеся гранитные ступени, ведущие прямо к воде, ржавые швартовые кольца, пустая будка охранника с выбитыми стёклами. Но главное — ни единого зомби на виду.

— Здесь, — я направил лодку к гранитным ступеням.

Мы осторожно пришвартовались и выбрались на берег.

— Куда дальше? — Алина тихо оглядывалась по сторона.

— Обойдем Кресты и попробуем пройти по Кондратьевскому, — я кивнул в сторону массивных тёмно-красных стен бывшей тюрьмы, видневшихся неподалёку.

Странно, но вид этих стен вызвал во мне неожиданный проблеск воспоминаний из прошлой жизни. Я вдруг отчётливо вспомнил, что там, в тех стенах, продержалась довольно крупная группа выживших. Бывшие охранники музея, несколько сотрудников ФСИНа и случайные гражданские, оказавшиеся рядом в момент начала заражения. Они использовали массивные стены и железные двери камер, чтобы держать мертвяков на расстоянии.

— Что такое? — Алина заметила, как я задумался, глядя на здание.

— В прошлой жизни там была крупная группа выживших, — я кивнул на красные стены. — Месяца три-четыре держались, а потом их атаковала большая орда зомби во главе с зомби-псиониками. А ведь предупреждали их валить из города, но нет, решили, что тюремные стены смогут их спасти.

Мы осторожно пробирались вдоль обветшалых исторических зданий, прижимаясь к стенам. Вскоре вышли к более современному кварталу — ряд бизнес-центров со стеклянными фасадами, несколько банков, модный ресторан на первом этаже жилого комплекса. Большинство витрин уже были разбиты, на тротуарах валялись осколки стекла, перевёрнутые столики кафе, брошенные сумки и портфели.

Внезапно из-за угла современного офисного здания донеслись звуки, которые я слишком хорошо знал — женский плач, перерываемый мужским смехом и рычанием зомби. Я жестом остановил Алину и прижал палец к губам.

— Помогите! Кто-нибудь, помогите!!! — донёсся отчаянный женский голос. — Не оставляйте нас! У меня дочь!

— Никто тебе не поможет, красавица, — ответил мужчина, чей голос был полон садистского удовольствия. — А малышку мы заберём с собой. Пригодится для развлечений.

Раздался звук разбивающегося стекла, детский плач и мерзкий хохот. Минимум четверо мужиков, судя по голосам. А ещё утробное рычание — они привели с собой зомби или просто бросили семью на съедение мертвякам.

— Тащите пацанку в машину, — скомандовал тот же голос. — А этих пускай твари доедают.

В прошлой жизни я не раз сталкивался с такими ублюдками. Мародёры и обычные твари, которые пользовались хаосом апокалипсиса, чтобы творить то, на что никогда не решились бы в мирное время. Обычно они сбивались в стаи, охотились на слабых и беззащитных. К счастью, они всегда плохо заканчивали. Их либо сжирали зомби, либо убивали более организованные группы выживших.

Но эта семья умрёт здесь и сейчас, а девочку заберут на медленные пытки, если ничего не предпринять.

Алина посмотрела на меня вопросительно. В её глазах читался немой вопрос: что делать?

Логика орала: обходи стороной и топай к Академке. Ввязываться в драку с неизвестным количеством стволов — чистое самоубийство. Особенно когда сестра где-то ждёт помощи.

Но женский крик разрывал воздух снова и снова, становясь всё отчаяннее. А детский плач резал по нервам, как пила по металлу.

К тому же там ребёнок. За пять лет ада я насмотрелся на то, что мародёры творят с детьми. Смерть от зубов зомби покажется милосердием по сравнению с тем, что ждет эту девочку.

— Блядь, — выдохнул я, доставая пистолет и проверяя магазин. Осталось всего три патрона. — Макар, ну и дурак же ты…

Похоже, сейчас кому-то придётся сдохнуть. И очень надеюсь, что это буду не я.