Лекарь в мире ЗОМБИ

Глава 1 Охота на Кукловода

Зубы сводит от холода. Промозглый ветер прорывается сквозь потрёпанную куртку и пробирает до костей. Лежу в грязи у дороги, считаю секунды и проклинаю свою судьбу. Пальцы немеют, но отпускать рукоять пистолета нельзя — одно неверное движение, и через минуту стану жратвой для зомби или трупом с дыркой в голове. Сырая земля пахнет гнилью и кровью. Этот запах никогда не исчезает — запах нового мира.

Рядом застыл Ваня. Его глаза — два куска льда, в них ничего, кроме жажды убийства. Такой взгляд бывает только у тех, кому нечего терять. Его пальцы нервно поглаживают спусковой крючок, а на виске пульсирует вена — единственный признак, что этот человек ещё жив, а не превратился в неживую машину для убийства.

— Сейчас появится эта мразь, — шепчет он, перезаряжая свой Глок. Металлический щелчок затвора звучит как приговор. — А потом я вырву ему хребет. Медленно… чтобы эта сука прочувствовал перелом каждого позвонка.

Ванина ненависть почти осязаема — густая и тяжёлая, как смола. Ещё бы, два месяца назад Рогов, лидер банды «Немертвых», забрал его Катю. Насиловал три дня, потом убил и превратил в ходячий труп. А после привязал к воротам базы и заставил Ваню смотреть на неё целые сутки. Я помню, как нашёл его там — с потухшими глазами, шепчущего что-то своей мёртвой жене, чьё тело уже начало разлагаться.

Жестоко? Добро пожаловать в наш новый мир. Пять лет назад, когда вирус мутировал и подарил некоторым выжившим псионические способности, всё полетело к чертям. Старый порядок рухнул за считанные недели. Мир захватили мертвецы и псионики. И вторые, в основном, захватили власть над выжившими.

Кто-то стал Танком с неуязвимой шкурой, способной выдержать прямой выстрел из гранатомёта и даже не поморщиться. Кто-то — Телекином вроде Вани, способным разорвать человека на части силой мысли или сплющить стальную дверь одним движением пальца. А ублюдок Рогов превратился в Кукловода — редкий дар ментального контроля. Один взгляд в глаза — и ты больше не хозяин своего тела. Твои руки душат твоих же друзей, а ты смотришь на это через мутное стекло, не в силах что-либо изменить.

Я же стал чёртовым Лекарем. Иронично для бывшего гуманитария, правда? Когда начался апокалипсис, я был всего лишь первокурсником филфака, зубрил античную литературу и мечтал стать журналистом или писателем. Теперь вместо стихов Гомера я убиваю зомбаков, а вместо статей для студенческой газеты лечу псиоников, после не шибко удачных рейдов. И заживляю раны голыми руками, используя энергетические импульсы.

Ни разу до этого кошмара не держал в руках даже медицинский скальпель. В первый год пытался помогать выжившим своими новыми способностями, но без базовых медицинских знаний часто проваливался. Помню, как пришлось ампутировать ногу ребёнку, укушенному зомби. Мы тогда ещё верили, что ампутация поможет. Не помогла.

Рация в ухе трещит, сквозь помехи пробивается голос Самойлова.

— Четыре тачки приближаются, — звучит так, будто он жуёт гравий. — План в силе. Повторяю: ждём, пока они выйдут из поселения, и бьём на дороге.

Наконец, к воротам «Сосновки» подъезжают четыре чёрных джипа. Хромированные бамперы измазаны засохшей кровью и грязью, на боках видны следы от пуль и царапины — боевые шрамы. Из головной машины высовывается бритая голова Паука — правой руки Рогова. Его лицо покрыто татуировкой в виде паутины, которая начинается от глаз и расходится по всему черепу. Мерзкое зрелище, усугубляемое неестественно бледной кожей.

— Открывайте, мать вашу! — орёт он, лупя пистолетом по крыше. Звук разносится эхом по пустырю. — Хозяин голодный!

Ворота открываются мгновенно, как по волшебству. Эти трусы из «Сосновки» предпочли сотрудничать с бандитами, регулярно отдавая им долю припасов и женщин. Сегодня это закончится. Либо «Немертвые» перестанут существовать, либо мы перестанем дышать. Третьего не дано.

Ждём почти два часа, затаившись в кустах. Пот заливает глаза, хотя на улице холод собачий. От напряжения сводит мышцы, приходится периодически менять положение, чтобы не затекли ноги. Тело гудит от адреналина, как высоковольтный провод.

Я активирую интерфейс псионика — полупрозрачное меню перед глазами, видимое только мне. Это как дополненная реальность, только вместо каких-нибудь покемонов — твои способности отнимать или спасать жизни. Проверяю навыки: «Лечение», «Силовой удар», «Силовой щит» и новая «Силовая бомба». Для боя — кот наплакал, все-таки у меня не боевой класс, но выбора нет.

Вот они! Ворота открываются со скрипом несмазанных петель, и кортеж выезжает на дорогу. Охранники расслаблены, часть явно пьяна — наши информаторы не подвели. Через открытое окно второй машины видно Рогова. Высокий, с болезненно-бледной кожей, в чёрной коже. Длинные пальцы с чёрными ногтями, словно когти хищника, поглаживают бедро сидящей рядом девушки. Лицо Кукловода неестественно вытянутое, глаза — бесцветные, как у мертвеца, но в них пульсирует гипнотический огонь. Рядом с ним напуганная блондинка, еле прикрытая порванной одеждой. Её глаза пусты — типичный взгляд жертвы, смирившейся со своей участью.

Машины останавливаются в паре сотен метров от ворот. Воздух наполняется вонью бензина и немытых тел. Рогов выходит, потягиваясь, как сытый кот. Его движения плавные, почти змеиные. Он вытаскивает следом девушку, держа её за волосы, как куклу.

— Смотрите, какую цыпочку я сегодня оприходую! — ржёт он, срывая с неё остатки одежды одним движением. Ткань трещит, обнажая белую кожу с синяками. Бандиты свистят и гогочут как свиньи, отпуская сальные шуточки. Один из них даже начинает пускать слюни, буквально. — Может, если будет послушной, позволю вам всем попробовать… потом.

Кровь стучит в висках. Ваня дёргается, но я хватаю его за плечо. Чувствую, как под моей рукой перекатываются напряжённые мышцы.

— Подожди сигнала, сукин сын, иначе всё похеришь!

С другой стороны дороги слышен крик кукушки — три раза. Это главная группа. Трое Танков готовы рвануть: Борода, Мелкий и Ксюша. Их энергетические щиты, как голубое пламя, способны выдержать первый удар вражеских бойцов. Я замечаю их силуэты на краю леса — массивные фигуры, готовые к броску, как хищники перед прыжком.

Второй сигнал — и воздух взрывается треском выстрелов. Три головы охранников лопаются как перезрелые арбузы, забрызгивая асфальт кровью и мозгами. Реакция — молниеносная. Из леса вылетают наши Танки, голубое поле щитов мерцает вокруг них, отбрасывая пули как капли дождя.

Борода — здоровый двухметровый детина с окладистой чёрной бородой — первым долетает до машины Рогова и с разгона таранит её. Удар такой силы, что внедорожник весом в две тонны подлетает, дважды переворачивается в воздухе и грохается на крышу, скрежеща металлом о бетон. Остальные бандиты наконец приходят в себя и открывают беспорядочный огонь.

Ксюша, стройная девушка с короткой стрижкой, принимает на себя основной огонь. Внезапно из окна одного из джипов высовывается тощий бледный пацан с ирокезом — Глушитель, личный телохранитель Рогова. Редкий псионик, способный временно блокировать чужие способности. Его руки светятся красным, когда он направляет их на Ксюшу. Её щит мигает и внезапно гаснет, оставляя девушку беззащитной. Следом автоматная очередь прошивает её тело от живота до груди. Кровь брызжет фонтаном, окрашивая асфальт в алый, а девушка падает, дёргаясь в агонии.

— Твою мать! — рычит Ваня, стискивая кулаки с такой силой, что ногти впиваются в ладони.

Мелкий и Борода не останавливаются. Они рвутся к перевёрнутой машине, оставляя за собой следы дымящегося асфальта — их щиты так сильно разогрелись, что плавят дорожное покрытие. Нужно было убрать Рогова до прихода подкрепления, иначе наша миссия пойдет по пизде.

Борода добегает первым, отрывает дверь голыми руками, как консервную банку. Металл скручивается и отлетает в сторону, ударяясь о землю с лязгом. Он заглядывает внутрь салона и вдруг каменеет. Его тело дёргается, словно от электрического разряда, распрямляется, а на лице появляется тупая ухмылка — гримаса марионетки.

— Чёрт! Рогов взял его! — ору я, уже понимая, что сейчас будет. Мы предусматривали такой вариант, но надеялись, что до этого не дойдёт.

Борода, теперь марионетка в руках Кукловода, хватает подбежавшего Мелкого за шею. Его огромные пальцы смыкаются на горле товарища, как тиски. Одно движение — и голова парня отделяется от тела с влажным хрустом рвущихся сухожилий и позвонков. Фонтан тёмно-алой крови бьёт в небо на добрых два метра, заливая лицо Бороды. Тело Мелкого дёргается в конвульсиях, руки бессмысленно цепляются за воздух, и падает на асфальт, дёргаясь в последних судорогах.

Борода спокойно нагибается и достаёт из разбитой машины Рогова — тот выглядит помятым, но живым. Кукловод что-то шепчет на ухо своему новому рабу, и тот закрывает его своим телом, создавая живой щит.

— Ваня, давай! — кричу я, выпрыгивая из кустов. Ветки хлещут по лицу, оставляя кровавые царапины.

Пули свистят мимо ушей, взрывая землю фонтанчиками пыли и камней. Активирую «Энергетический щит» — вокруг нас возникает синеватое силовое поле, похожее на мыльный пузырь. Оно выглядит хрупким, но способно выдержать до пятидесяти пуль, прежде чем лопнуть. Внутри щита воздух наэлектризован, волосы встают дыбом, на языке металлический привкус.

Ваня не теряет времени. Выбрасывает руку вперёд, концентрируясь на Рогове. От напряжения вены на его шее вздуваются, а глаза наливаются кровью. Тело главаря «немертвых» дёргается, как тряпичная кукла, и взлетает на метр над землёй, но Борода, управляемый своим новым хозяином, прыгает с нечеловеческой ловкостью и хватает Рогова за ногу, дёргая вниз.

— Сука! — ревёт Ваня, переключаясь на ближайшего стрелка, который пытается зайти нам во фланг.

Бандит взмывает вверх, словно подброшенный невидимой рукой. На его лице застывает удивление и животный ужас. А потом, с силой цунами, Ваня обрушивает его на асфальт. Удар такой мощи, что тело входит в бетон на несколько сантиметров. Череп бандита лопается, как спелый арбуз, мозги и осколки костей разлетаются на метры вокруг, смешиваясь с кровью и грязью.

Из леса появляется старик Горкин, наша последняя надежда. Бывший военный инженер, а теперь один из немногих Ищеек — псиоников, способных обнаруживать других одарённых на расстоянии. В бою от них обычно толку как от козла молока, но у Горкина есть козырь в рукаве — переделанный гранатомёт времён афганской войны. Старик целится с невероятной точностью, несмотря на трясущиеся руки, и выпускает гранату прямо под ноги Бороде.

Взрыв! Оранжево-чёрный шар огня расцветает как адский цветок. Борода и Рогов исчезают в облаке раскалённых газов и осколков. Взрывная волна сносит окружающих бандитов, их тела отбрасывает на десятки метров, ломая кости об асфальт и машины. Когда дым рассеивается, мы видим, что Танка подбросило вверх вместе с Роговым. Щит Бороды выдерживает, окутывая его голубоватым коконом, но от удара он теряет равновесие и выпускает своего хозяина из рук.

— Он твой! — кричу я Ване, одновременно посылая «Энергетический удар» в ближайшего ублюдка, который пытается поднять автомат. Энергия собирается в моей ладони голубым светящимся шаром и выстреливает, создавая жгут плазмы, прошивающий грудь бандита насквозь. Удар оставляет дымящуюся дыру размером с кулак, сквозь которую видно дорогу позади. Запах палёного мяса наполняет воздух.

Ваня хватает Рогова телекинезом. Кукловод беспомощно зависает в двух метрах над землёй, дёргаясь как насаженный на булавку жук. Его лицо, обычно надменное и холодное, перекашивает гримаса ярости. Глаза наливаются кровью от натуги — он пытается применить свой дар, чтобы захватить контроль над Ваней, но тот неотрывно смотрит на его грудь, избегая прямого контакта взглядов.

— Смотри мне в глаза, трус! — шипит Кукловод, брызгая слюной. Капли зависают в воздухе, образуя причудливый ореол вокруг его искажённого лица.

— Это за Катю, ублюдок, — произносит Ваня чужим, механическим голосом.

Он медленно сжимает кулак, и тело Рогова скручивается, как бумажка в огне. Кости хрустят одна за другой, как сухие ветки, ломаясь в самых неожиданных местах. Из ушей, глаз и рта Кукловода хлещет кровь, заливая его чёрную кожанку. Он кричит — высоким, пронзительным визгом, от которого стынет кровь.

Но мы не успеваем насладиться победой. Пуля из винтовки снайпера, прорвав ослабленный щит, прошивает плечо Вани. Брызги крови и куски плоти разлетаются в стороны. Он спотыкается, но, закусив губу до крови, удерживает телекинетическую хватку на Рогове.

— Держись! — ору я, активируя «Лечение». Моя правая рука начинает светиться голубым пульсирующим светом, словно в ней заключена маленькая звезда. Я прижимаю её к ране Вани, и энергия втекает в его тело, регенерируя ткани. Плоть срастается на глазах, кровотечение останавливается, но я чувствую, как стремительно тают мои силы.

— Сзади! — кричит вдруг Ваня, отбрасывая меня в сторону мощным телекинетическим толчком.

Борода, всё ещё под контролем умирающего Рогова, бросается на нас, как разъярённый бык. Его глаза полностью белые, без зрачков, изо рта течёт пена. Я едва успеваю уклониться, перекатываясь по земле, но Танк хватает Ваню за ногу своей огромной лапищей и с нечеловеческой силой бросает его в ближайшую машину. Удар такой силы, что металл корпуса мнётся, принимая форму человеческого тела.

— Ваня! — кричу я, уже понимая, что никакое лечение не поможет от таких повреждений.

Тело друга безвольно сползает по искорёженному металлу на землю, оставляя кровавый след. Его глаза открыты, но в них уже появляется мутная поволока смерти. Борода разворачивается ко мне, готовясь к новой атаке, но вдруг его лицо проясняется — морщины разглаживаются, белки глаз возвращают свой нормальный цвет. Рогов мёртв, и его контроль спал.

— Что… что я сделал? — В глазах Бороды ужас и непонимание, когда он видит искалеченное тело Вани.

Времени объяснять нет. Со стороны моста слышен рёв десятков моторов — к нам мчится подкрепление «Немертвых». Чёрная лента из джипов и мотоциклов извивается по дороге, приближаясь с каждой секундой. У нас минута, не больше.

— Бежим! — ору я, подхватывая Ваню. К моему удивлению, он ещё жив, но без сознания. Пульс слабый, дыхание хриплое и прерывистое.

Борода перехватывает тело друга, закидывая его на плечо, как мешок с картошкой. Кровь Вани пропитывает куртку Танка, но тот не обращает внимания.

— В лес, быстро! — командует он, кивая на восточную опушку.

Мы бежим, под ногами хлюпает раскисшая от недавнего дождя грязь. Чавкающие звуки наших шагов заглушаются рёвом моторов и выстрелами позади. «Немертвые» не простят убийство своего лидера. Они выследят нас любой ценой, даже если придётся прочесать каждый метр леса.

Через километр бега Ваня приходит в себя. Стонет, кашляет кровью. Мы останавливаемся у поваленного дерева, и я успеваю залечить его самые серьёзные внутренние повреждения, но сил почти не остаётся. В глазах темнеет от истощения, энергия на исходе.

— Рогов? — первое, что он спрашивает, сплёвывая сгустки крови.

— Труп, — отвечаю я, утирая пот со лба. — Ты его уделал. Превратил в кровавую лужу.

Крошечная улыбка касается его губ, но исчезает мгновенно, словно стёртая невидимой рукой.

— Катю все равно не вернуть, — произносит он, глядя в серое небо.

— Зато они больше никого не возьмут, — говорю я, помогая ему подняться. — Надо двигаться. Скоро здесь будут Ищейки.

Продвигаемся лесом ещё пару километров, стараясь идти против ветра, чтобы сбить со следа собак. Наконец выходим к заброшенному зданию — пятиэтажный бетонный параллелепипед, бывший НИИ микробиологии. Окна выбиты, стены покрыты мхом и граффити. Идеальное убежище — с бункером в подвале, который должен защитить от сенсорных способностей Ищейки.

Пробираемся внутрь через разбитый главный вход. Коридоры устланы опавшими листьями и мусором, отовсюду несёт сыростью и гниющими телами. Тут явно бывали мертвяки, но сейчас помещение пусто — слишком далеко от людских поселений, нечем поживиться.

Спускаемся в подвал по бетонной лестнице, каждый шаг отдаётся гулким эхом. В конце коридора — массивная бронированная дверь бункера. Но когда мы подходим к ней, обнаруживаем, что она наглухо заклинена. Ржавый замок не поддаётся даже сверхчеловеческой силе Бороды.

— Дерьмо! — он бьёт кулаком по металлу, оставляя вмятину. — Без вариантов, не открыть. Эта херня рассчитана на ядерный взрыв.

Снаружи уже слышны первые крики и выстрелы. К зданию приближаются как бандиты, так и мертвяки, привлечённые шумом боя. Их гнилостное рычание эхом разносится по пустым коридорам, заставляя волосы вставать дыбом.

— Наверх! — командует Борода, поддерживая ослабевшего Ваню. — Попробуем пересидеть на верхних этажах. Там есть пожарная лестница на крышу. Если что — спустимся с другой стороны.

Поднимаемся по полуразрушенной лестнице, стараясь не наступать на прогнившие участки. Бетонная крошка сыплется под ногами, каждый шаг сопровождается скрипом и стонами конструкций. Добираемся до третьего этажа, забиваемся в угловую комнату с единственной дверью. Ваня без сил падает у стены, хрипло дыша. Борода и я быстро баррикадируем вход, сдвигая тяжёлые металлические столы и шкафы с документами.

— Это ненадолго задержит преследователей, — говорит Борода, вытирая пот со лба. Его огромные ручищи, способные гнуть арматуру, мелко дрожат от усталости. — Что дальше?

— А то сам не знаешь, — усмехается Ваня, откидывая голову назад и прикрывая глаза. Его лицо бледное, с синюшным оттенком. — Билет в один конец. Они нас всё равно найдут, выследят, как бешеных собак. И лучше так, чем позволить им добраться до наших.

Он прав. Все четырнадцать человек, ушедшие сегодня на охоту за Роговым, знали, что это дорога в один конец. Даже если мы уцелеем и скроемся, Ищейки «Немертвых» рано или поздно нас найдут. А когда найдут — под удар попадут все, кто нас укрывал, помогал, лечил. Целые поселения сотрут в порошок за пособничество.

— Но Рогов мёртв, — говорю я, опускаясь на корточки рядом с Ваней. — Это того стоило.

Снизу слышится рычание зомби, треск выламываемых дверей. Звон разбитого стекла эхом разносится по пустому зданию. Они близко, очень близко. Я проверяю свой арсенал: энергии хватит на один хороший щит или…

— У меня есть план, — говорю я, доставая из внутреннего кармана смятую пачку сигарет. — Будет кто?

Ваня берёт сигарету, я помогаю ему прикурить от потрёпанной зажигалки. Борода отказывается — завязал в прошлой жизни, когда ещё был капитаном пожарной части и ежедневно вытаскивал из огня тех, кто заснул с сигаретой.

— Я задержу их, — говорю спокойно, выдыхая дым кольцами. Никотин бьёт в голову, слегка проясняя мысли. — Вы уходите через пожарную лестницу с восточной стороны.

— Нет, — качает головой Ваня, морщась от боли. Сигарета дрожит в его пальцах, пепел падает на окровавленную куртку. — Ты не справишься один. Они там как муравьи.

— А у меня есть выбор? — усмехаюсь я. — Ты ранен и еле стоишь на ногах. Борода тебя на себе тащил всю дорогу. Кому-то надо их задержать, и это буду я.

Борода молча смотрит в мои глаза. Его взгляд — тяжёлый, как свинец. Он понимает — другого выхода нет. Если мы побежим все вместе, нас догонят через пять минут. Ваня слишком слаб. А в одиночку у Бороды есть шанс уйти далеко и быстро, даже с раненым на плечах.

— Открыл недавно новый навык, — подмигиваю я. — «Силовая бомба». Никогда не применял, но, судя по описанию, это что-то типа ядерного гриба, только в миниатюре. Снесёт половину здания. И всех, кто находится внутри.

Ваня смотрит на меня долгим взглядом. В его глазах странная смесь эмоций — благодарность, вина, скорбь и что-то ещё… трудно определить.

— Ты чокнутый ублюдок, — он протягивает руку. На ладони засохшая кровь, его собственная и чужая. — Увидимся в аду, док.

— Раньше, чем ты думаешь, — сжимаю его ладонь. — А теперь двигайте. У вас две минуты форы, не больше. Дальше начнётся такой фейерверк, что мало не покажется.

Борода помогает Ване подняться. Его огромная фигура на фоне окна похожа на древнего великана из скандинавских мифов. Танк прячет эмоции за бородой, но я вижу, как блестят его глаза.

— Спасибо, — только и говорит он, закидывая Ваню на плечо. — За всё.

Они уходят. Дверь пожарного выхода скрипит, закрываясь за ними. Я остаюсь один в пустой комнате, наполненной запахом пыли, плесени и смерти. Открываю окно, впуская холодный ветер. Он треплет мои волосы, приносит запах гари и разложения. Снизу уже слышно, как зомби штурмуют лестницу. Их мёртвые конечности скребут по бетону, создавая какофонию звуков, от которой стынет кровь.

Их много, слишком много. А вдалеке — живые бандиты из клана «Немертвых». Они кричат, подбадривают друг друга. Жаждут мести за своего хозяина.

Я активирую интерфейс псионика, вывожу на панель «Силовую бомбу». Её иконка пульсирует зловещим голубым светом, манит и пугает одновременно. Инструкции сухие и лаконичные: «Высвобождает всю психическую энергию пользователя в форме разрушительного взрыва. Радиус поражения зависит от уровня навыка и текущего запаса энергии. ВНИМАНИЕ: неизбежно приводит к гибели пользователя».

Что ж, я и не рассчитывал дожить до пенсии в этом мире.

Свечение охватывает мои руки, растекается по телу. Такой прилив сил я не чувствовал никогда — словно каждая клетка наполняется чистым адреналином. Кожа светится изнутри, вены на руках пульсируют голубыми молниями. В воздухе пахнет озоном.

Дверь трещит под напором мертвяков. Первые гнилые пальцы просовываются в щели между досками баррикады. Скоро она не выдержит.

Я докуриваю сигарету и бросаю окурок на пол. За окном вижу, как две фигуры перебегают через пустырь к лесу. Борода несёт Ваню, двигаясь с нечеловеческой скоростью. Успели. Теперь моя очередь.

Дверь с грохотом разлетается на куски, и в комнату хлынет волна разлагающихся тел. В первых рядах — недавно обращённые бойцы Рогова, в их глазах ещё теплится остаток человеческого сознания, заключённого в гниющую темницу. Среди них — та самая девушка-блондинка, которую Рогов приволок из «Сосновки». Её некогда красивое лицо исказилось в жуткой гримасе, но фигура всё ещё узнаваема. Вот она, цена нашей победы.

— Ну что, мертвечина, потанцуем? — улыбаюсь я, концентрируя всю оставшуюся энергию.

Комната наполняется ослепительным голубым светом. Я чувствую, как меня буквально разрывает от скопившейся энергии — она рвётся наружу, как вода из прорванной плотины. Кожа трескается, из трещин сочится кровь вперемешку с голубым сиянием.

— За Катю, — шепчу я. — За всех, кого вы забрали.

Активирую «Силовую бомбу». Тело пронзает чудовищная боль, словно каждый атом взрывается изнутри. Последнее, что я вижу, — приближающиеся ко мне лица зомби, искажённые вечным голодом.

А потом всё исчезает в ослепляющей голубой вспышке.