Легенда о Плоской Земле

7

Когда Аристократ добрался до верхней части города, где как всегда было очень холодно и улицы почти пустовали, у него не осталось сомнений — его преследовал какой-то мальчишка. Держал довольно большую дистанцию, потому долгое время ему удавалось скрывать своё присутствие на многолюдных улицах, но не здесь. Похоже, кто-то заплатил ему, чтобы он проследил, куда пойдёт Аристократ. Чтобы что? Может быть, его подкараулят после визита к купцу? А может просто хотят знать, чем он занимается. В любом случае, нужно выяснить, кто послал мальчишку. Намеренно пройдя мимо дома купца, который он сразу узнал из описаний Геометра, Аристократ ускорил свой шаг и добежал до места, где дорога резко сворачивала в сторону. Но вместо того, чтобы бежать по пути, он спустился по ступенькам вниз к дверям ближайшего дома и затаился. Услышал торопливое перестукивание каблуков преследователя, мальчишка промчался мимо укрытия Аристократа, не разгадав его уловку. Жертва превратилась в охотника…

Взлетев по лестнице вверх, Аристократ устремился вперёд, следом за мальчишкой, который испуганно обернулся, споткнулся, пошатнулся и неуклюже упал на землю. Капюшон, скрывавший лицо, слетел за спину и обнажил истину: мальчишка оказался не мальчишкой, а княжной. Внезапное открытие заставило отшатнуться уже Аристократа. Это какая-то западня. Где-то поблизости её телохранители, которые нападут и зарежут его на безлюдной улице, а потом скажут, что поступили так, потому что он пытался убить княжну. Рука непроизвольно потянулась за пазуху, скользнула к поясу, нащупала рукоять кинжала и замерла. Аристократ огляделся — вокруг не было никого. Короткостриженая девица испуганно смотрела на него, даже не пытаясь встать на ноги. Вспомнив рассуждения Геометра, Аристократ взял себя в руки, отвёл руку от рукояти кинжала и зло посмотрел на княжну.

— Я, кажется, уже сказал вам, что знаю, кто вы такая. Вы, полагаю, знаете, кто я такой. Разве этого знания недостаточно для того, чтобы отбить у вас желание приближаться ко мне?

Она опустила глаза.

— Я боюсь за свою жизнь, — еле слышно произнесла она. Но Аристократ услышал.

— И поэтому вы преследуете человека, вся семья которого погибла по вине вашего отца? Вы уверены, что находитесь в здравом уме? Вы представляете, сколько усилий мне приходится прилагать, чтобы не перерезать вам горло прямо сейчас?!

— Не смейте со мной так разговаривать! — подняв глаза, бросила она. — Я будущая верховная княгиня!

Аристократ поморщился. Что, если претворить угрозу в жизнь? Он прикончит её здесь и сейчас, отомстив кровью за кровь. Девчонка умрёт, а князь останется править. Нет, умереть должен князь. Её жизнь Аристократ заберёт только в случае, если сам будет в шаге от своей смерти.

— Вы один из студентов Высшей Школы, который осмелился преследовать сына Истислава из Белопещерья. Поэтому я в своём праве заподозрить в вашем поведении злой умысел и убить здесь и сейчас! Всегда поражало, как легко от притворной покорности и дружелюбия ваш род переходит к оскаленным зубам и подло бьёт в спину.

«Что я делаю? Зачем с ней разговариваю? Если она расскажет обо всём, меня казнят», — думал Аристократ, пока княжна вставала на ноги.

— Вчера вы за меня заступились, — она снова опустила глаза, — я подумала, что могу вам доверять. Вы благородный человек и никогда не причините вред тому, кто не сделал вам ничего плохого.

— Что вам от меня нужно? — Аристократ отошёл от княжны на шаг, оглядываясь по сторонам. В любой момент могли появиться её телохранители.

Она подняла голову и посмотрела своими чёрными глазами прямо в окаймлённую голубизной чёрноту зрачков Аристократа.

— Я думаю, меня хотят убить мои же телохранители. Они ведут себя странно. И всё, что происходит с тех пор, как я покинула стольный град, ненормально. А мне не к кому обратиться, кроме вас. Вы единственный человек, который за меня заступился и которого я здесь знаю. И, кроме того, вы единственный человек, который знает, кто я такая.

Аристократ хмыкнул.

— Ошибаетесь, о вашем прибытии в Мракгород всем давно известно. И я никогда не буду помогать вам. Слышите? Никогда. А теперь простите, но здесь холодно и мне нужно идти по делам. Прощайте и не смейте меня преследовать, иначе я приведу свою угрозу в исполнение, уж поверьте.

— Я вас прошу о помощи. Я понимаю, почему вы меня ненавидите, но ведь вы не можете винить меня за то, что совершил мой отец. И вы не знаете, почему он так поступил.

Аристократ снова почувствовал позыв достать оружие из влагалища и зарезать княжну прямо здесь, а потом будь, что будет!

— Прощайте! — зло повторил он и быстрым шагом пошёл в верхний город, решив оторваться от княжны, если она последует за ним и только потом вернуться к купцу. Но она не последовала. Убедившись, что он идёт по улице один, Аристократ развернулся и быстро пошёл обратно. Он сильно замёрз и хотел поскорее добраться к купцу. Вернувшись к нужному дому, Аристократ едва успел постучать, как дверь растворилась и в проходе появилась внушительных размеров фигура Бояна Венцеславовича.

— Храбр из Кривени! Я вас очень ждал! — восторженно поприветствовал Аристократа купец, почтительно поклонившись. — Такие знатные гости в моём доме не часто бывают!

Аристократ сухо кивнул. Он не знал, как относиться к подобному приветствию. В его имени упомянули родовое княжество, которое ему уже не принадлежало. Напоминало издёвку. Купец засуетился, его толстое некрасивое лицо и огромный нос налились пунцом.

— Давайте я помогу снять вашу шубу… разувайтесь… проходите… вот домашняя обувь… пройдемте в мой личный кабинет, он ниже по лестнице, там будет так же тепло, как в подземельях.

Купец действительно был богат, Аристократ заметил и такие вещи, о которых Геометр мог просто не знать: чучела животных были церемониальными, использовались при обрядах посвящения ребёнка в мужчину, ими разрешалось обладать только князьям и представителям их рода. Боян Венцеславович мог приобрести их у чёрных торговцев за бешеные деньги. Оружие, которое украшало стены в коридорах, было изготовлено из дорогих металлов. Да и стены, и полы укладывали из настоящего кирпича, который производили только в самых глубоких подземельях, располагавшихся даже глубже столицы. Причем вся обстановка внутри комнат что-то смутно напоминала Аристократу, но он не мог понять, что.

Перед тем, как спуститься на нижние этажи, купец застыл на месте и жестом пригласил кого-то подойти. Из смежной комнаты выглянула худая женщина с двумя детьми.

— Позвольте представить, моя жена Радислава, моя дочь Рада и сын Святозар, — купец ещё раз поклонился.

— Здравствуйте, — поприветствовал вошедших Аристократ. Жена и девочка поклонились, мальчишка не отрывал глаз от пола и, запустив руки в карманы своих штанов, смущённо водил носком ноги по полу.

— Ну, пройдёмте ко мне, — после небольшой заминки, купец взял Аристократа за локоть и увлёк вниз по лестнице.

Несмотря на мимолётность встречи, Аристократ сумел заметить много важных мелочей. Бледная жена с сильно поседевшими волосами была напугана. Её выцветшие глаза, сухая морщинистая кожа свидетельствовали о том, что купцу она не ровня. С его деньгами он мог взять в жёны даже княжну какого-нибудь знатного, но разорившегося рода, что приблизило бы его к заветной цели любого богатея: получить право проживания в подземных городах. Девочка, которую Геометр нахваливал, Аристократу не понравилась, в чертах её лица, манере держаться, блеске глаз чувствовалась какая-то неискренность, хитрость, нечто спрятанное глубоко внутри и крайне неприглядное. А вот неспособный мальчишка наоборот показался самым нормальным членом семьи.

Почему жена была напугана? Да и зачем купцу было представлять свою семью? Пустая вежливость? Желание расположить к себе Аристократа и показать, что купец ему всецело доверяет?

Боян Венцеславович не нравился Аристократу, и тем важнее было выяснить, почему же он прямо-таки заискивает перед сыном попавшего в опалу князя, ищет встречи с ним.

Кабинет купца, в который они вскоре спустились, был обставлен куда практичнее, уютнее и скромнее. Стол был металлический, на столешнице белая скатерть с изысканными яствами и напитками, полки в стене выбиты прямо в каменной породе, на них книги, шкатулки, костяные фигурки и доска для игры в кнесню, на полу простой, но красивый ковёр. По углам стола были расположены два роскошных деревянных кресла, которые, пожалуй, стоили дороже всей остальной мебели вместе взятой.

— Присаживайтесь, — почтительно пригласил купец и после того, как Аристократ устроился за столом, сам сел на кресло и жестом предложил приступить к трапезе. — Здесь самые изысканные яства подземелий, которые только можно доставить на поверхность. Для такого почетного гостя, как вы, всё самое лучшее.

Эти заискивания уже начинали раздражать, но надо признать, блюда на столе и правда были большой редкостью на поверхности. Много мяса и фруктов, почти нет корнеплодов, которыми Аристократ за годы, проведённые на поверхности, наелся до колик в желудке.

Он успел перекусить в корчме, но отказываться от такого угощенья не стал. Уж больно долго не подворачивалась возможность питаться по-княжески. А вот от спиртного Аристократ отказался, хотя купец и пытался уговорить его, нахваливая свою забродуху. Нужно было оставаться трезвым до конца беседы. Чрезмерно радушный приём скорее насторожил Аристократ, чем поспособствовал установлению доверия между ним и купцом.

В процессе трапезы Боян Венцеславович не переставал трепаться и рассказывать о своих путешествиях в подземельях, о связях, которые он там завёл. Упоминал и знакомые Аристократу фамилии. В частности, вассалов его отца, которые изменили данному слову и присягнули на верность новому сюзерену.

Когда с трапезой было покончено, купец позвал слуг прибрать со стола, а сам отвёл Аристократа к полкам и стал рассказывать о тех или иных экспонатах своей коллекции книг и диковинок. Фигурки он достал с раскопок тоннелей мертвецов, где якобы обнаружили следы цивилизации, существовавшей за тысячелетия до возникновения Славославья. С каждой фигуркой была связана либо трагичная, либо комичная история. И надо признать, купец умел их рассказывать интересно, умел заинтриговать слушателя, расположить его к себе. Поэтому Аристократ нехотя стал поддаваться чарам купца.

«Неудивительно, что разбогател, — пронеслось в голове Аристократа, пока купец травил очередную байку, — язык у него подвешен как надо».

Когда они остались одни, купец взял доску для кнесни, достал спрятанную за книгами коробку с камнями, поставил на стол и жестом предложил Аристократу садиться.

— Вы играете? — спросил он.

— Да, — кивнул Аристократ. Конечно же его научили играть в кнесню, эта игра пользовалась большой популярностью среди знати. Правила были довольно просты: у игроков были камни разного цвета, каждый должен был занять как можно большее пространство начиная с крайних полей, параллельно с этим препятствуя расширению территории оппонента. Победителем становился тот, кто захватывал центр доски.

— Тогда, если позволите, партию? — спросил купец.

Аристократ кивнул.

Они разделили камни, расставили их на начальное положение, бросили жребий, который определил, кто первым будет ходить — повезло купцу — начали игру.

— Знаете, — после нескольких ходов Боян Венцеславович, наконец, заговорил о действительных причинах, которые заставили его пригласить Аристократа, — я ведь хорошо знал вашего отца, когда-то налаживал торговые связи с Кривенью, первые крупные сделки заключил именно в вашем княжестве.

— Теперь оно не моё, — с нескрываемой горечью отозвался Аристократ, — и я вас совсем не помню.

— А мы и не виделись. Но ваш отец высоко ценил меня. И доверял мне. Я очень хочу, чтобы и между нами сложились доверительны отношения. Поэтому и пригласил вас сюда.

— Я понимаю, зачем вам нужны были доверительные отношения с моим отцом. Но со мной? Истислав усыновил меня, но никогда не оставит мне своё княжество.

— Но Белопещерье не ваше княжество. Вам по праву принадлежит разграбленное и разделённое Кривенское княжество!

«Он меня провоцирует, — осознал Аристократ. — Тихон был прав, всё это сделали, чтобы развязать войну, а меня использовать как повод. Подослали ко мне девчонку, потом объявят её убитой, а провокатор скажет, что я предъявил права на Кривенское княжество. Нужно поскорее уходить отсюда и не сказать ничего лишнего».

— Я не понимаю, о чём вы. Мой отец Истислав из Белопещерья, — как же больно это произносить! — князь Кривени был изменником, за что и был казнён.

Боян Венцеславович вздохнул.

— Вы мне не верите? Понимаю, мы первый раз видимся, — кивнул он. — Давайте тогда поговорим на несколько отвлеченную тему. Ваш отец говорил с вами о религии?

— Нет. И вы знаете, мне нужно уходить, — Аристократ решительно встал.

— Очень жаль, я как раз собирался передать вам письма вашего отца. Не Истислава, а настоящего отца, которые он писал мне и ещё одной важной персоне.

«Это провокация, уходи!» — закричал внутренний голос, но Аристократ ничего не мог с собой поделать — если письма, о которых говорил Боян, существуют, он должен их увидеть, даже если за это придется расплатиться свободой и жизнью.

— Где эти письма? — Аристократ сел на своё место.

— Всему своё время, — спокойно ответил купец, похлопав себя по толстому животу. — А сейчас я хотел бы услышать ответ на свой вопрос. Что отец говорил вам о религии?

«Придётся принять правила игры. До поры, до времени», — подумал Аристократ. А вслух сказал:

— Я вам уже ответил. Мой отец был нерелигиозный человек, он не обсуждал со мной подобные вопросы.

— Понимаю. Но вы ошибаетесь. Ваш отец был очень религиозным человеком. Он верил в свободу, он верил в выбор и волю человека. И поэтому попал в немилость. Вы глубоко изучали причины той войны?

— Радигост Пересветович вскрыл заговор младших князей против его правления и нанёс удар первым, помешав завалить основные пещеры, чтобы затруднить таким образом продвижение на верхние уровни.

— А в чём заключался этот заговор? Почему вообще против Радигоста Пересветовича решили восстать?

— Младшие князья хотели быть полноправными властителями в своих землях, нарушив таким образом порядок, завещанный нам Первопламенем, — повторил официальную версию Аристократ. Конечно, он считал её чушью. Радигост сошёл с ума и обвинил ни в чём неповинных людей в измене, развязал войну, в которой несмотря на всю свою несправедливость и жестокость, сумел победить.

— Вы хорошо зазубрили учебники о правлении Радигоста Пересветовича, которыми заполонили книжные полки Высшей Школы. Но всё вами сказанное неправда. Война имела религиозную подоплёку, и князья бунтовали не за свою власть, а за свои убеждения, — Боян сделал паузу, его лицо стало серьёзным, он внимательно посмотрел на Аристократа. — Храбр Драгомирович, ваш отец, как и я, верил, что мы суть искры Первопламени, которые несём частичку божественной воли. А значит мы все немножечко боги, которые творят свою жизнь собственными руками, а не зависят от провидения, и эфемерных законов Первопламени. Мы и есть Первопламя! Отцы Церкви с детства начинают нам врать, заставляя поверить, будто от нашей воли ничего не зависит, мы слепо должны соблюдать догмы и пройти тот путь, который был для нас уготован в первый же день творения. Вот они делают это ради удержания собственной власти. А мы — я, ваш отец, наш с ним общий друг — алые, — это слово купец особенно выделил, — видим, что это неправда. Если бы я послушал отцов Церкви Первопламени, то сегодня умирал бы в нищете, а вместо этого я богатейший житель поверхности, который готовится спуститься ещё ниже, а не довольствоваться достигнутым. И ваш отец хотел одного — права проповедовать учение алых везде. Верховного князя это не устраивало из-за истории, приключившейся с его отцом, который некогда пытался уничтожить всех алых, обвинив их в использовании запрещённой магии, а потом погиб по неизвестной причине, — купец усмехнулся.

— Я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне?

— Самое прямое. Не бывает запрещённой магии, как не бывает князя без княжества. Мы все частички Первопламени, мы все боги, а значит имеем право менять этот мир в соответствии со своим собственным видением. Ваш отец это прекрасно понимал, поэтому и восстал против тирании Радигоста и отцов Церкви.

Аристократ скривился, не сумел сдержаться:

— Мой отец не был изменником! — зло произнёс он.

— Не был, потому что он был предан нам, а не князю. А мы были преданы ему. Я не стану сейчас рассказывать вам всего, вам нужно время, чтобы осмыслить услышанное. Но одну вещь вам следует понять: ваш отец действительно замышлял восстание, и он бы его организовал, если бы не предательство. Вы, конечно, верите, что Радигост сумасшедший, но это не так. Он, к сожалению, умён, расчётлив и абсолютно фанатичен. Если бы не последнее, он мог бы стать хорошим правителем. Но ограниченность, помноженная на фанатизм, привели к череде войн.

— К череде?

Боян многозначительно улыбнулся, встал и направился к полкам. Порылся где-то за книгами, достал оттуда шкатулку, вернулся на своё место, поставил шкатулку на стол, вытащил ключ, который висел на веревке у него на шее, из-за шиворота, открыл замок и пододвинул короб Аристократу.

— Здесь переписка вашего отца со мной и нашим общим другом. Не все письма вскрыты, потому что некоторые я не успел передать. Ваш отец был очень религиозным человеком. И он мечтал, чтобы вы пошли по его стопам. Чтобы вы поняли, что такое настоящая свобода и воспользовались ею в полной мере.

Аристократ прикоснулся к бумаге внутри шкатулки, достал один конверт. На обороте печать отца! Достал письмо — внутри бумага, исписанная мелким неровным почерком отца. Начал читать и по мере чтения приходил в ужас. Это был слог отца. Неужели всё, что говорит этот человек, этот Боян Венцеславович, было правдой?

— Послушайте, Храбр Драгомирович. Я бесконечно уважал вашего отца. Я нанял вашего друга, Тихона, только затем, чтобы он свёл меня с вами. Очень скоро начнут происходить грандиозные события. По сути, начало уже положено. Их исход будем определять мы с вами, как искры божьи. Вы можете вернуть своё княжество, которое принадлежит вам по праву, прогнать узурпаторов и установить теократическую форму власти, о которой годами мечтал ваш отец. О том, как это сделать, мы поговорим с вами в следующий раз, когда вы к этому будете готовы. Я свяжусь с вами через вашего друга. Надеюсь, после прочтения писем вы начнёте мне доверять.

Аристократ посмотрел на купца, потом на бумагу в своих руках. Ничего не ответил.

— Вот вам большой конверт и тесёмка, заверните их и постарайтесь прочитать как можно скорее. А сейчас, если вы ничего не хотите меня спросить, давайте прощаться. У меня на сегодня есть ещё кое-какие планы. Которыми я готов пожертвовать, если вы о том попросите.

— Тогда прощайте, — без прежней уверенности сказал Аристократ.

Боян Венцеславович проводил его до выхода, никого из членов его семьи или слуг Аристократ по дороге туда не встретил.

— И помните, я ваш друг, и вы можете мне полностью доверять. Вы не сразу это поймёте, но я убеждён, поймете, и мы поладим с вами, как когда-то я ладил с вашим отцом.

Он пожал Аристократу руку, помог одеться, открыл дверь и выпустил наружу, не побоявшись холодного воздуха, ворвавшегося в дом.

Аристократ вышел от купца в глубокой задумчивости. Сверток с письмами отца он спрятал у себя в голенище, поправил кушак, поплотнее закутался в шубу и стал медленно подниматься по лестнице вверх, на дорогу, попутно размышляя об услышанном. Что, если купец сказал правду, и отец действительно был участником заговора против верховного князя? Выходит, казнь была законной? А даже если так, меняло ли это хоть что-нибудь для самого Аристократа? У него не было ответа на эти вопросы.

Выйдя на дорогу, он увидел, что у лестницы напротив прижавшись к стене стоит княжна. Она вся продрогла, сильно побледнела, но дождалась Аристократа.

— Ещё этого не хватало. Что ты здесь забыла?! — раздраженно спросил он, приближаясь к замерзшей девушке.

Та попыталась что-то ответить, но язык её не слушался, зубы буквально стучали друг о друга. Похоже, она вот-вот замерзнет насмерть. Нужно было куда-то её отвести. К купцу? Ну уж нет!

Значит в корчму, хоть туда и далеко.

«Девчонка может не дожить», — с мрачным безразличием подумал Аристократ. Тем не менее, возвращаться к купцу не стал и, взяв княжну под руки, повёл её вниз по дороге. Спустя некоторое время княжна стала чувствовать себя лучше, пошла быстрее и даже смогла выговорить:

— Мне нужно с вами поговорить.

Но на большее её не хватило.

Аристократ расслабился, решив, что теперь уж она точно оклемается.

— Растирайте руки, мы скоро придём, — пообещал он, погрузившись в собственные мысли. Он и не подозревал, что его приключения сегодня только начинались.

Примерно через десять минут ходьбы вдали появилась чья-то фигура. То был широкоплечий мужчина среднего роста. Что-то в его манере двигаться не понравилось Аристократу, он инстинктивно обернулся и увидел, что сзади их тоже настигает второй мужчина. Когда идущий впереди подошёл поближе, Аристократ узнал его — это тот незнакомец из корчмы, который пристально наблюдал за разворачивающейся позавчера заварушкой, когда княжна повздорила со Жданом из Ущерок. Очевидно, тот, что сзади, был его напарником. Похоже, это телохранители княжны.

— Она сама ко мне пришла, — крикнул Аристократ, — мне от неё ничего не надо.

— Они предатели, — сумела произнести замерзшая княжна, сделавшись бледнее белого.

Увидев, что оба телохранителя обнажили клинки и быстро приближаются, Аристократ схватил княжну за плечи и подтолкнул её навстречу одному из них.

— Я ей ничего не сделал, забирайте, — громко произнёс Аристократ, с тревогой поглядывая на надвигавшихся мужчин. Они не изменились в лице, а подходивший спереди занёс руку для решительно и смертельного удара. И убить он собирался княжну! Осознав это, Аристократ буквально отшвырнул её в сторону, из-за чего девица упала на ограду дорожки и неуклюже перевалилась через неё. Вовремя — нож телохранителя (или наёмного убийцы, до поры до времени притворявшегося телохранителем?) распорол воздух.

Аристократ сделал два шага назад, лихорадочно развязывая кушак и скидывая с себя шубу, дабы та не стесняла движений. В это время приближавшийся со спины телохранитель перешёл на бег и через несколько секунд был готов вступить в драку. Находившийся впереди тоже не собирался давать Аристократу время подготовиться к бою и сам, совершив короткий прыжок, попытался нанести удар, заставив атакуемого сделать ещё один шаг назад.

Оглянувшись, Аристократ бросил свой кушак прямо в лицо нападавшему, проскочил мимо него, параллельно сумев стянуть шубу и бросить её навстречу преследовавшему его по пятам второму телохранителю, выхватил свой нож из влагалища и тут же проатаковал, в надежде нанести смертельное ранение одному из убийц. Но Аристократу достались опытные противники: запутавшийся в шубе сделал несколько шагов назад, в то время как второй, получивший кушаком в лицо, выдвинулся вперёд и вынудил Аристократа отказаться от своей затеи, грозя в любой момент, посмей оппонент совершить выпад, ударить его в образовавшуюся в защите брешь. Изучая друг друга, противники медленно двигались, изредка совершая ложные движения. Этого времени хватило, чтобы в бой вступил второй телохранитель. Вместо того, чтобы атаковать Аристократа с одного направления, он начал неторопливо огибать его, в то время как второй постоянно держал в напряжении, не позволяя отступить или броситься бежать.

Осознавая, что если они его окружат, то он будет убит в считанные секунды, Аристократ решился на отчаянную атаку обходившего его убийцы. Фехтовавший с ним противник сразу же воспользовался возникшей возможностью и совершил точный и смертоносный выпад, единственной возможностью спастись от которого было отступление назад. Обходивший же Аристократа убийца даже не замедлил свой шаг. Тогда отчаявшийся Аристократ пошёл в слепую и яростную атаку на первого. Клинки соприкоснулись, громко звякнув, убийца попятился, но не растерялся, сумел парировать и второй выпад, но не сумел спастись от удара плечом, который нанёс Аристократ, пойдя на таран и просто повалив на землю уступавшего ему в росте и массе противника. Успевший зайти сзади убийца уже перешёл в атаку и, понимая, что ему вот-вот вонзят нож в спину, Аристократ отказался от идеи спасаться бегством и, неуклюже развернувшись, кое-как отмахнулся от выпада нападавшего. Снова один на один, но другой уже поднимался на ноги и вскоре вступит бой. Аристократ сделал ещё пару шагов назад, ощутил жжение в ноге, бросил короткий взгляд вниз, увидел, что упавший убийца успел глубоко порезать ему голень и теперь кровь растекалась по ноге и окрашивала штанину в темно-красный цвет. Впрочем, оценить последствия полученного ранения он не успел: противнику хватило даже небольшой паузы, чтобы воспользоваться ею и попытаться зарезать раненого. Аристократ уже даже не пытался парировать, а просто отступал.

Первый подключился к бою, но, как и ранее нынешний противник Аристократа, не стал атаковать его в лоб, а начал обходить, стремясь зайти к нему за спину. Убийцы были очень хорошими фехтовальщиками на ножах. Они ничем не уступали Аристократу и, похоже, скоро одержат победу. Дабы не позволить снова себя обойти, он стал быстрее пятиться назад, забывая о защите и всё чаще пропуская выпады противника, который двигался за ним по пятам. К счастью, ни один не достиг цели, но рано или поздно это произойдёт. Аристократ начал прихрамывать, боль в порезанной ноге усилилась, из-за новой яростной атаки он оступился и чуть не упал, а убийца, пытавшийся его обойти, уже побежал вперёд, видя, что Аристократ выбивается из сил и вскоре станет лёгкой мишенью для удара со спины. В этот самый момент, когда фехтовавший с Аристократом убийца собирался совершить ещё одну атаку, грозившую стать последней, а первый надвигался сбоку, вынуждая прижиматься к ограде, из-за спины второго прилетел камень прямо ему в голову. Для убийцы это оказалось абсолютной неожиданностью (удар был сильным), нападавший потерял концентрацию, а Аристократ воспользовался моментом и нанёс выверенный и смертоносный удар в грудь, пронзив соперника. Осознавая так же опасность атаки первого, параллельно с ударом Аристократ двинулся вперёд и чуть в сторону, закружив пронзенного ножом убийцу в подобии смертоносного вальса и снова отступив на шаг назад, когда оказался лицом к лицу с обошедшим его противником.

На лице пронзенного телохранителя застыло выражение какого-то недоумения, он попытался сделать шаг по направлению к Аристократу, но буквально через секунду рухнул на землю и застыл. Похоже, Аристократу удалось попасть в сердце или артерию. Оставшийся в живых убийца не оробел — всё-таки Аристократ был ранен и ощутимо прихрамывал — начал атаку, но тут из-за ограды прилетел ещё один камень, от которого тот с трудом увернулся. Княжна с синяком на щеке метала в своего теперь уже бывшего телохранителя собранные под ограждением снаряды с завидной меткостью и силой.

Аристократ, в свою очередь, понял, что ситуация диаметральным образом изменилась: теперь уже в безнадежном положении был телохранитель. Главное не позволить ему убежать! Зарычав и скривив лицо от ярости, Аристократ начал безжалостную атаку. Выпад, удар наотмашь, ещё один, снова выпад, удар локтем, ответная атака, ещё одна рана, но снова атака, княжна метнула снаряд, больно попав в плечо убийцы. Тот имел все шансы справиться с раненым Аристократом один на один, но когда он попеременно вынужден был парировать удары и уворачиваться от камней, разумнее было отступить. Вот только Аристократ не предоставлял ему такой возможности. Убийце приходилось постоянно пятиться и стремиться развернуться так, чтобы Аристократ загораживал княжне обзор, при этом необходимо было держать достаточно большую дистанцию, иначе очередной выпад Аристократа мог стать для убийцы последним.

Сконцентрировавшись на обороне, он совсем забыл о том, как Аристократу однажды уже удалось повалить его на землю, поэтому, когда тот снова пошёл на таран, своевременно заблокировав неподготовленный встречный удар ножом, убийца растерялся, не сумел развернуться, оказался прижат к ограде. Навязав ему ближний бой, Аристократ ухватил противника за запястье, а своим ножом нанёс удар в область левого бока чуть ниже ребер. Несколько безжалостных ударов не стали смертельными, убийца кое-как вывернулся, упав и потеряв нож, даже сумел подняться и побежать. Аристократ хотел его преследовать, но не смог: боль в ноге стала невыносимой, а кровотечение усилилось. Княжна перелезла через ограду и подошла к своему невольному союзнику.

— Давайте я вам помогу, — с печатью искреннего сострадания на лице девушка наклонилась и зажала рану на ноге Аристократа.

— Возьмите мои кушак и шубу, — попросил Аристократ. — Нам нужно уходить.

Он точно знал, где они спрячутся. Ещё раз глянул вслед убегавшему: тот уже упал, но продолжал шевелиться, пытался ползти. Что же, Геометр был прав: трое друзей оказались в центре какого-то грандиозного заговора.