Кто ты такой, Саске-кун? Том 1. Разрушенный берег.

Глава 62. Заготовка живого корма

Секунда — и пару деревьев на месте, где я только что стоял, испарило полупрозрачным отражением техники Цучикаге.

— Ара-ра, как же грубо старик… Но ничего, у меня теперь тоже есть лом, господа шиноби, — улыбнувшись, я сложил пару печатей, после чего мог полюбоваться, как стремительно бледнеет Цучикаге, увидев, как пару джоунинов рядом с ним пробили насквозь деревья, что вырвались из земли и стремительно разрослись за счёт их же чакры, буквально взрывая насаженных на них шиноби изнутри.

— Хватит удивляться, старик! — рыкнул рослый мулат. Если правильно помню старые редакции книги, Бинго — это нынешний Райкаге Эй.

После чего он попытался поломать меня своим пудовым кулаком, войдя со мной в партер под покровом молнии. А вот это была критическая ошибка с его стороны: я был опасен в ближнем бою и до объединения моей с Хаширамой памяти. Сейчас же, вместе с его навыками местечкового душегуба и Риннеганом, который полностью развязал руки моей персоне, я могу просто сделать так…

Оскалившись, я приглашающе раздвинул руки в стороны, не став уворачиваться, так что рука Эя мгновенно пробила мою грудь. Секунда — он не понимает, почему пользователь Мокутона так просто слился. Вторая секунда — он не чувствует руку, ведь я уже высосал из неё чакру и заразил его тело вирусом, что разработал Хаширама, после чего на фоне побочным процессом запустил анализ его чакры. Третья секунда — он, что-то поняв, решительно взмахивает другой рукой, отрубая себе руку, после чего нас накрывает стихией пыли Цучикаге.

Но слишком медленно! Мой мозг благодаря мутациям Хаширамы и Риннегану может выдавать такое ускорение, что я просчитал и предсказал его атаку ещё тогда, когда ко мне рванул Эй.

К моменту, когда стихия пыли обратила в эту самую пыль ещё один пласт земли и растительности на ней, я уже прыгнул вверх, закончив превращение в рукастую форму.

— Братан! — нервно крикнул мужик с кучей мечей Эю, после чего кинул на меня яростный взгляд.

Хм, занятно: судя по составу чакры, это один из джинчурики Кумо. Но до него очередь дойдёт чуточку позже. Сначала мне надо убить старика Цучикаге, так как среди этих варваров только он может убить меня с гарантией своей стихией пыли испарив меня, пусть и шансы зажать меня в ловушку с моими новыми силами у него критически низки. Но угрозу надо давить в зародыше иначе можно неприятно прогореть в конце…

С такими мыслями я закончил анализ чакры и плоти Эя, зарастив дыру в груди, используя биомассу из его же руки, после чего активировал сопла на рукастой форме и на реактивной тяге влетел с ноги в лицо Цучикаге. Но он всё же успел слегка взлететь, так что вместо проломленного черепа я сломал ему рёбра попав ногами в его грудь.

Подельники Мадары в это время думали, что делать, пока из землянки не вылез сам Мадара со своей новой пассией, давая нукенинам команду «фас»! И как вовремя, потому что вражеские джоунины отошли от шока и уже начали складывать печати, чтобы испортить мне жизнь.

Я же, отскочив от груди Цучикаге, крутанулся в воздухе и приземлился на землю, выдохнув в старика волну пламени, от которой он прикрылся каменной стеной, после чего я услышал треск его костей.

Взмахнув отростками, подлетаю вверх на реактивной тяге и вижу себя же, что алым кулаком Сусано вбил раненого Цучикаге в его же стену, превращая его в кровавую лепёшку.

Приземляюсь рядом с Итачи, который очень вовремя подоспел.

— Кажется, план был свалить под шумок, а не устраивать резню а Саске? — прикрыв нас призрачными рёбрами своего Сусано, спросил у меня Итачи. А я, пока нахожусь в безопасности, упаковался в псилитовую броню, полностью войдя в боевую форму, после чего, присев рядом с трупом Цучикаге, даю младенцу приказ сожрать его тело.

— Так-то да, но обстоятельства изменились Итачи, — после моих слов Итачи красноречиво посмотрел на Обито, который, появившись в толпе джоунинов, начал устраивать резню под бомбёжкой ебанутого блондина на белой птице, вовремя становясь нематериальным, когда на землю летелели бомбы.

— Насколько изменились? — с сомнением в голосе спросил у меня Итачи, после чего его брови чуть сдвинулись.

— Настолько, что у нас воскрес Учиха Мадара брат. — Хмыкнув ответил я.

Итачи потёр переносицу и устало вздохнул, его лицо выражало осознания всей глубины предстоящих проблем.

— Ох, я надеюсь, мы после этой заварушки теперь не будем ровнять с землёй место, где мы родились Саске? — нахмурившись, с подозрением спросил у меня Итачи.

— Нет, можешь порадоваться: Обито сильно сгустил краски, имея личную обиду на Коноху, так что у нас обратная ситуация — теперь мы её спасаем, — хрустнув шеей и сжав кулак, я проверил биокинезом функциональность тела на всякий случай.

— Нда… ещё интересная информация есть? — с видом человека, что шагнул в бездну, спросил у меня Итачи.

— Если выживем, побываем на свадьбе Учихи Мадары, который теперь скорее не Учиха, а Узумаки.

— Ох, только не говори, что Нагато — это воскресший Мадара? А Саске? — спросил он с тенью надежды в глазах, но я его обломал.

— Ну, я не говорил это, ты сейчас сам сказал… — пожал плечами я в ответ.

— Ясно… жизнь — боль. Но думаю, тебе уже надо туда, да? — он указал пальцем на чёрные тучи, в которых сверкали алые молнии и кружил огромный хоровод тварей, что прекрасно можно было рассмотреть даже у окраин Конохи, где была землянка Мадары.

— Надо, но сначала надо накормить моё ультимативное оружие, чтобы с гарантией убить мудака, что сейчас веселится в Конохе, — сказав это, я выпрыгнул из-под защиты Итачи, врываясь в строй врагов и снижая нагрузку на Обито, после чего, выцелив фонящую чакрой блондинку, оскалившись, создал на своей форме покров молний, который моя персона уже проанализировала, сопоставив все процессы, что проистекали в теле Райкаге с движением его чакры.

Она неплохо сражалась, даже смогла окатить меня огнём, но псилит не горит, а чакру биджу в её огне легко поглощала жадная до любой энергии личинка Евангелиона.

Но в один момент она допустила ошибку, поскользнувшись на чьих-то внутренностях, которые бодро раскидывал по округе матерящийся мужик с косой, у которого в теле уже была пара сквозных дыр.

Чем я тут же воспользовался, сковав её Мокутоном, чтобы не вырвалась, после чего, схватив её за голову, просто-напросто расплющил её. Затем личинка Евангелиона прогрызла ей живот снаружи и заползла внутрь начав бодро поглощать чакру биджу из её мёртвого тела. После чего поле боя сначала пронзил тёмно-зелёный столб чакры, который, за секунду сузившись, показал жилистую фигуру огромного костлявого чудовища. Я же не мешкая ни секунды, прыгнул ему на шею и слился с единственной боевой химерой, рассчитанной для зачистки угроз планетарного масштаба.

Ох, просто нет слов… прямо-таки богом себя чувствуешь! По сравнению с этим, усиление в боевой форме — просто жалкий пшик.

От накатывающей эйфории меня избавил рёв, полный боли. Мужик с мечами превратился в огромного осьминога и отпихнув Обито и попёр на меня явно желая отомстить за мёртвую коллегу.

Занятно: нынешний джинчурики Хачиби может полностью превращаться в биджу по своей воле.

Вот только это бесполезно, ведь внутри Евы уже заработал такой себе аналог био-реактора в виде хвостов биджу от Ниби.

Той же Найтенгейл при полном воплощении персоны и формирования Евы для заправки биореактора, что питала эту тушу, усиливающую биокинез для борьбы с Дейроном, понадобилось жизни миллионов людей с Тенебриса. Мне же вполне хватит и пары биджу, чтобы сделать Еву автономной машиной абсолютного уничтожения, что поможет вытравить мне всех паразитов с этой планеты!

Благо, Риннеган и Мокутон позволяют безопасно изымать хвосты ходячих батареек, а уж про саму Еву и говорить нечего — конечная форма моей персоны что воплощает стремление к Абсолютному совершенству хорошо прекрасно олицетворяет совершенного хищника, которым является Евангелион.

Адаптировавшись к форме Евы, я делаю рывок, после чего кулак Евы стремительно влетает в морду Хачиби. Затем из земли позади биджу вырастают огромные древесные колья, что вонзаются ему в спину.

Хачиби ломает колья щупальцами, отвлекаясь от Евы, и это ошибка! Чавк! И кусок плоти ревущего от боли биджу оседает в желудке Евы бдучи вырванной острейшими зубами мой хищной химеры.

Когда Хачиби начал формировать биджудамму, я увидел знакомый силуэт и, оскалившись, отпрыгнул назад, после чего биджудамму всосало в руку Мадары, что подлетел к голове Хачиби. После чего… Хрясь! Формирующееся Сусано Мадары ударяет по голове Хачиби, обламывая ему рог, при этом толкая его на меня. После чего я снова ударяю его, и когда Абсолютное Сусано этого косякопора полностью сформировалось, мы начинаем играть в пинг-понг тушей Хачиби, зажав её с двух сторон.

Спустя две минуты биджу напоминал изломанный кусок мяса, так как хищные лианы из Мокутона, напитанные сан-чакрой, дестабилизировали его чакру, не давая Хачиби восстановить целостность его тела.

После чего Мадара призвал в руки своего Сусано катану и, замахнувшись с маньячным смехом, разрезал Хачиби надвое. Затем уже я, сложив руки Евы, влил в технику Мокутона два резерва каге, создав древесную конструкцию что сковала Хачиби и проросла внутрь его разрубленной туши начав поглощать его чакру после чего в конце на верхушки хищного дерева вырос кокон на самом верху, что переваривал чакру Хачиби, так как чакра этого осьминога была куда токсичнее и концентрированнее, чем у Ниби, которой хватило техники Мокутона с резервом чакры пары джоунинов.

— Ну что, всё как в старые добрые, да, Хаширама? — хмыкнув, спросил у меня Мадара, развеяв свой Сусано и приземлившись на плечо моей Евы, смотря на поле битвы, где Акацуки уже почти добили большую часть обычных джоунинов. Остались только уникумы, которые кучкуются у джинчурики Ивы.

— Относительно истории мира — не такие уж и старые, Мадара. А что до добрых… Ты вроде, как и я, сменил тело, так что старческой деменции у тебя быть не должно. Когда это времена Сенгоку Джидай были добрыми? — хмыкнув, проскрежетал я голосом Евы.

— Как ты там мне говорил обычно в такие моменты: «Мадара, не будь душнилой и смотри на мир с оптимизмом», — спародировав меня, протянул Учиха, который не совсем Учиха.

— Оптимизм? Если мы проиграем — начнётся конец света… Если кто-то из нас умрёт — у другого могут быть проблемы… Если Ооцуцуки скооперируются, чтобы убить нас…опять привет конец света, — раздражённо протянул я.

— Старость научила меня пофигизму, Хаширама, и перекладыванию ответственности на плечи молодых и горячих, — гордо сказал Мадара, указывая пальцем на Обито.

— Ага, так переложил, что твой ученик в приступе ненависти к Конохе чуть нам все планы не похерил! И ты, кстати, не хочешь им помочь? — спросил я у него.

— Ну да, у него были проблемные моменты, но в целом он всё сделал более-менее. У нас так-то тоже всё вечно через жопу шло, а я с ним ещё и под колпаком у Воли Кагуи был. А что до Акацуки — пусть поработают, надо же им деньги отрабатывать. Зря я, что ли, становился большим начальником, пафосно сидящим в мрачной башне терпя огромную влажность? — недовольно протянул Мадара.

— Ладно, делай что хочешь. Главное — вынеси этот мусор к моменту, когда я уберу от нашей шеи петлю в виде ебнутого исчадья с армией мёртвых, — сказав это, я понял, что техника Мокутона полностью высосала чакру Хачиби, оставив в центре его темницы лишь высушенный труп кумовца.

— Ага, главное — не разнеси в клочья Коноху, а то опять будешь строить её с нуля Мокутоном, как в старые недобрые времена… Ох, ладно, не смотри на меня мордой этой страхолюдины — так-то я не съедобный! И вообще, пошёл я потанцую с джинчурики, а то мне тоже надо резерв увеличить: одно Абсолютное Сусано — и минус пол-резерва, это же несерьёзно, — язвительно протянул Мадара и полетел к основной заварушке, где кукольник из компашки Мадары под прикрытием Сусано Итачи, что отражал все техники, что в него летели, уже значительно сократил поголовье элитных джоунинов своей армией кукол, напичканных отравленным оружием.

Я же отдал приказ Еве, после чего она, пробив кокон, начала пить из него алую жидкость, под действием которой моя Ева стремительно обросла фиолетовой псилитовой бронёй после прироста мощности собственного очага чакры, впитавшего восемь хвостов Хачиби.

— Рьяааааааааааааааааа! — рёв Евы сопровождался появлением над ней нимба, ознаменовавшим то, что формирование тела Евы завершено.

— Как там сказал этот косякопор? «Пошёл танцевать», да? Ну что ж, Дейрон, давай тоже потанцуем! До смерти! — оскалившись, моя Ева отрастила за спиной крылья и полетела в центр Конохи.