Кто ты такой, Саске-кун? Том 1. Разрушенный берег.

Глава 27. Эволюция покемона и лучшая мамочка

Учиха Саске, биокинетик, который дорвался до женской плоти.

Ох, какие же муки выбора! С чего бы вообще начать-то? Хммм… Ну, первым делом привьём Наруко максимальную склонность к стихии огня. Помнится, когда читал о биджу, некоторые на основе информации о других биджу выдвигали теории о том, что джинчурики Кьюби при активном использовании чакры Кьюби должен овладеть катоном.

Ну и добавим стихию воды — ведь она была у Кушины, что тоже было отражено в документах госпиталя.

Тц, если брать её родной ветер, то, пожалуй, делать ей все остальные стихии будет уже подозрительно, да? Как же бесит эта тупая недомаскировка…

Может всё же сбежать, как только закончу с моими боевыми формами? Ведь если с Кушиной всё пройдёт гладко, Наруко сможет прикрыть свою фонящую за километр чакрой задницу фуин, что она вытрясет из клона своей почившей матушки?

Хм, надо будет это обдумать. Уж слишком много ограничений появляется, даттебаё… Тц, вот же прилипло — я слишком много времени общаюсь с этой блондинкой.

Устало вздохнув, я привил ей стихию воды и огня и задумался: стоит ли присобачить ещё и стихию льда? Хотя нет… Я смогу с трудом объяснить её у себя, но вот у Наруко? Только если откопать подтверждение того, что корни Минато растут из Кири, что уже звучит слишком уж геморно…

Ладно, хрен с ним. Дальше подкрутим ей чистоту крови, усилив геном самих Узумаки в её теле. Благо, её мамуля была чистокровной Узумаки, так что это было просто, хотя и пришлось потратить биомассу, запасённую моим шаринганом во время экспериментов на животных, на калибровку её цепочки ДНК.

Упс, волосы покраснели… Нда, так не пойдёт — слишком палевно. Меняем цвет обратно… Вот так-то лучше.

Прекрасно. Теперь займёмся мозгом. Хм, думаю, пока хватит стандартного комплекса мутаций, что используют на личинках Псайлибрис, что улучшают реакцию и память, а также другие органы чувств.

Хочется, конечно, привернуть ещё гены моего нынешнего клана, но если всё остальное можно будет с натяжкой списать на лиса и на её родословную Узумаки, которые утянули свои тайны собой в могилу, то вот как у неё прорезался шаринган, будет уже сложновато придумать даже в самых лучших вариантах развития событий.

Если, конечно, не предположить, что мой отец был очень проворен… Нет, слишком тупо. По воспоминаниям Саске, харизма Фугаку на такое точно была не способна. Тут скорее я бы не удивился, если обнаружил, что я сам сын Минато, вспоминая его фото, что я нашёл в госпитале.

Закончил свою работу я тем, что прогнал её тело стресс-тестом, взяв её тело под контроль Нико но Саккен, и заставив её сделать разминку. И вроде бы она не начала разваливаться на куски прямо на ходу, поэтому после тестов с чакрой биджу, уже когда она очнётся, всё пройдёт гладко. Можно признать модификацию её организма успешной.

Закончив, я стёр пот со лба и, отключив обоняние в носу, понёс воняющую и склизкую Наруко в ванную под смущённым взглядом дочери Тадзуны… Ммм, наверное, уже поздно узнавать её имя, если через неделю-другую мы уже свалим отсюда. Да и я в этом доме сейчас появляюсь суммарно на пару минут в день, за исключением сна, так что неважно…

Раздев её, я отмыл её блондинистую задницу от остатков примесей выбракованной биомассы, что вышла через поры её кожи, с мылом и, вытащив из ванны я завернул её в махровый халат, отметив, что у неё явно хорошая наследственность, так как у неё уже второй размер груди.

Хм, если она слишком вырастет, наверное, надо будет притормозить её рост, если перевалит за четвёртый размер… Помнится, учитель говорила, что большие сиськи — это, без всякого сомнения, сексуальная штука, полезная для самооценки, но совершенно бесполезная в бою, если против тебя сражается не озабоченный клоун.

Оттащив Наруко обратно в её комнату, я успел до того, как вернулись Какаши, что тренировал сейчас Сакуру от нечего делать, и Куренай, что в приступах обострившейся паранойи начала ходить на постройку моста со своими учениками.

— Фух, теперь можно попить клубничного молочка! — Радостно сказав это, я распечатал из свитка в моём плаще коробку прекрасной амброзии, сделав смачный глоток.

— Какой же кайф…

…

Узумаки Наруко, личинка суперсолдата на службе у безумного учёного, которая об этом ещё не подозревает.

— И что это за место, мама? — Спросила я у неё, осмотревшись, так как алое озеро, наполненное кровью, и закатное небо над головой намекали, что я сейчас не в осточертевшей мне канализации с злобным лисом.

— Это твой настоящий внутренний мир, Наруко. А та канализация — отражение твоей печати и чакросистемы, что к ней подключена. — Посмотрев на алое солнце с тёплой улыбкой на лице, сказала мама.

— Хм, думаю, сейчас будет тот самый неприятный разговор, который всё это время назревал, да? — Издав неловкий смешок, спросила я у неё.

— Не сказать, что совсем неприятный, но да, давно назревший, этого не отнять, дочка… — Протянула мама и посмотрела в своё отражение в кровавой глади озера у нас под ногами.

— Знаешь, я ведь ужасная мать… Умерла сразу после родов, да и сейчас, пообщавшись с тобой, мне ясно, что и она умерла со мной… — Сжав руки в кулаки, протянула Кушина.

— Что значит "она"? — Нахмурившись, спросила я у неё.

— Твоя сестра, Узумаки Мито. Я надеялась, что она выжила, видимо, зря, даттэбанэ… — Сказав это, она начала нервно смеяться.

— Знаешь, я честно старалась быть сильной, показать, что я хорошая мама, но, выслушав о том, что произошло после моей смерти за эти пару недель… Всё это… биджу! Ты сирота… Моя лучшая подруга умерла от руки мелкого приятного мальчугана Итачи-куна… Деревня, в чьи идеалы я верила, скорее всего, будет использовать тебя как чёртово оружие, раз не готовила тебя с детства к твоей роли джинчурики… Остатки моих друзей поджали хвосты и спрятали головы в песок… — Она упала на колени и заплакала.

— А знаешь, что самое поганое? Ты узнала, что я существую, только из-за паранойи Саске-куна, ха-ха-ха-ха! И за это дерьмо я пожертвовала жизнью, Наруко! — Я подошла к ней и обняла её.

— Всё будет хорошо. Саске… он сказал, возможно, найдёт способ тебя вернуть. — Мама всхлипнула и посмотрела на меня с некой сломленностью, будто кто-то вынул из неё стержень, что я прекрасно видела в ней, когда первый раз увидела её перед клеткой лиса.

— Я должна была рожать в клане Узумаки, Наруко, но Минато настоял, что это небезопасно, что люди Хокаге могут обеспечить лучшую защиту, чем мои родичи… И вот, посмотри, где я сейчас? Я — тень мертвеца, что отдала свою жизнь ради эфемерных идеалов, в конце концов узнав, что всё, что я любила, было обращено в пыль… Поэтому у меня вопрос: почему ты так уверена, что Саске в один момент не приведёт тебя к такому же финалу, дочь? — Сухо спросила мама, нежно проведя рукой по моей щеке.

— А во что мне ещё верить? Все мои мечты были лишь иллюзией, что скрывала под собой гору дерьма, и скинул меня в неё Саске, мама. Но он, хотя бы в отличие от всех окружающих, после этого он протянул мне руку! — Я сжала её руку и, дёрнув её на себя, заставила маму встать.

— Даттэбанэ, что ты делаешь, мелкая! — Возмущённо вскрикнула мама.

— Даттебаё, хватит ныть! То, что жизнь — дерьмо, я и без тебя прекрасно знаю, мамуль. — Закинув руки за голову, буркнула я.

— Эх, я поняла. Но ты же понимаешь, что всё, что делает сынишка Микото, это чертовски ненормально, а, доча? — Устало вздохнув, спросила меня мама.

— Мне как-то пофиг, мамуль. Странной девочке, у которой в пузе запечатан сильнейший демон, положен странный парень это так то логично. — Спокойно сказала я, поковыряв в ухе, и тут же получив за это подзатыльник.

— Даттебаё, вот только открыла душу, как началось рукоприкладство! Это и называется родительским произволом, да? — Ухмыльнувшись, спросила я у неё.

— Я начинаю понимать бабулю Мито… Эх, как не хватает старой доброй доски для порки дрянных девчонок. — С ностальгией протянула мамуля, перестав напоминать ходячее воплощение слова "депрессия".

— Так твоё нытьё — это единственная причина показать мне это место? — Прищурившись, спросила я у неё.

— Нет. Саске что-то изменил в твоём теле, причём, зная, что означает кровавое озеро, на котором мы стоим, у меня теперь есть к нему много вопросов… — Задумчиво протянула мама.

— Да и что оно значит, раз у тебя появились вопросы к моему парню? — С интересом спросила я.

— Оно воплощает твой резерв чакры. Ну и цвет воды воплощает этакий показатель чистоты крови Узумаки — чем гуще и плотнее твоя ян-чакра, тем более насыщенный цвет у воды. До того, как Саске-кун что-то сделал с твоим телом, твоё озеро было не кроваво-красным, а максимум малиновым. — Смотря на алую воду, что была столь ярко-бордовой, что её и правда можно спутать с кровью, я задала ещё один вопрос. — Это ведь хорошо, да?

— Для тебя — да… Вот только если суть того, что может твой парень, всплывёт, то за обладание им начнётся новая мировая война шиноби, так как та деревня, что будет обладать таким специалистом, как мой зятёк, сможет переломить нынешний хрупкий баланс, что худо-бедно существует с момента моей смерти. — Кто бы сомневался что у меня всё как всегда идёт через одно место, даттебаё…

— Эх, я-то думала, что мне придётся только всяких наглых мымр мордовать, а на деле получилось, что мне надобно развязать войну против всего мира, чтобы наслаждаться романтикой с Саске? — Почесав голову, спросила я.

— Просто не болтай об этой силе, а лучше вали всё на лиса… Я так всегда делала. Месячные и все бесят и мне хочется кого-то ударить? Виноват лис. Когда я избила пять чунинов, что меня обозвали безумным помидором… Ох, это всё происки демона, что шепчет мне на ухо, а не милая девочка Кушина-чан, смекаешь, доча? — Подмигнув мне и приободрившись, спросила мама.

— Круть, отмазка на все времена — это то, что мне не хватало для счастья. — Ухмыльнувшись, согласилась я.

— Ладно, раз с депрессивной частью разговора закончили, перейдём к интересной: как на вкус губы сынишки Микото? — Лукаво улыбнувшись, спросила эта наглая морда!

— МАМА!!!

…

Спорные территории Кири.

По полю боя шла низенькая фигура, закутанная в потрёпанный плащ. Сначала сражающиеся шиноби не обратили на неё внимания, но когда часть из них была выпотрошена выросшими из земли ветками, а другую часть убили выстрелом в голову, совершённым девочкой, из руки которой на дикой скорости вылетали её фаланги пальцев.

Оставшиеся шиноби решили зажать её со всех сторон и убить, но фигура в плаще была быстрее, выпустив из рук костяные клинки, которыми она за пару секунд порубила на куски всех шиноби Кири, не обращая внимания, на какой они стороне.

После чего девочка, чьё изуродованное шрамами лицо промелькнуло из-под капюшона под светом луны, ласково улыбнулась, посмотрев на ближайшее дерево.

— Братец Куро, их хватит, чтобы мне протянуть ещё пару недель, да? — Протянула девочка, слизывая кровь со своих костяных клинков.

— Да, Мито-чан. Матушка что-то сказала после того, как карма впитала их чакру, или она всё ещё спит? — Спокойно спросил Куро Зецу, чьё чёрное лицо показалось из дерева.

— Да. Организуй мне место на экзамене на чунина. Матушка говорит, что почувствовала в Конохе силу, что присуща только основателю её клана. — Весело протянула девочка.

— Хм, возможно, это как-то связано с Учихой Саске, сестра? — Задумавшись, спросил у девочки Куро Зецу.

— Саске… Хм, а это же тот бесполезный брат Итачи, которого тот жуткий старик держит, чтобы Итачи-кун, не дай Ками, не сорвался с его поводка. — Хлопнув в ладоши, протянула девочка.

— Уже не такой бесполезный. Он недавно пробудил свой мангекё шаринган, сестра… — Спокойно сказал Куро Зецу.

— Ооо, как интересно! Даже если он не причина того возмущения, если убью его, выиграю себе сразу пару месяцев, да, братик? — Мило улыбнувшись, протянула Мито.

— Советую сначала попробовать сделать его нашим союзником. — Задумчиво сказал Куро Зецу.

— И почему же? — Приложив палец к губам, спросила девочка.

— Если я правильно понял силу его шарингана, то его помощь может в данный момент оказать нам даже больше пользы, чем непосредственное воскрешение матушки в неполной силе прямо здесь и сейчас.

— Хм, ну и ладушки. Да и мамуля сейчас шепчет, что он может пригодиться! Поэтому скорее пошли в Коноху искать новых друзяшек. Ну а тех, кто не будет с нами дружить, я просто пущу в расход. Как же удобно, даттебаё! — Оскалившись, вскрикнула Мито и начала танцевать под обречённым взглядом Куро Зецу, которого его матушка завуалированно заставила быть нянькой для его стукнутой на голову сестры.