Кто ты такой, Саске-кун? Том 1. Разрушенный берег.

Глава 50. Воля огня. Часть 2

— Упс ты пришел…эх значит, мой вечный отпуск откладывается Мадара? — спокойно спросил я, придя на наше место и увидев там Мадару, чье лицо выражало решимость.

— Я буду глупцом, если не использую шанс всё изменить Хаширама… — уверенно сказал Мадара.

— Что ж, я рад, что ты оказался всё тем же благоразумным шиноби, что я помню, Мадара. — улыбнулся я, похлопав его по плечу, и передал ему список, с легкой ухмылкой на губах.

— Это те, кого ты собрался устранить в своём клане? — развернув свиток, спросил меня Мадара, приподняв бровь в удивлении.

— Да, красным выделены имена тех, кто гарантировано должен умереть, желтым тех, кто подвержен влиянию главы клана и на которых можно попытаться будет надавить, и зелёным помечены те, кто могут понять наш замысел. — спокойно сказал я Мадаре, сохраняя нейтральное выражение лица.

— И тем не менее, всех их ты готов убить в любой момент. — хмыкнув, сказал Учиха, пока не зацепился за имя в зелёном списке, и его глаза слегка расширились.

— Тобирама, пусть он и в зелёном списке, но ты уверен, что в случае отказа ты будешь настолько жесток, что сможешь его убить, Хаширама? — удивлённо спросил меня Мадара, нахмурив брови.

— Я надеюсь на его благоразумие… если же он утратит его, то что ж, Тобирама пойдёт вслед за отцом, так как эволюция требует жертв, Мадара. — спокойно сказал я, с холодным блеском в глазах.

— Ты на что-то намекаешь? — нахмурившись еще сильнее, спросил у меня он, с подозрением в голосе.

— Я составляю поведенческие паттерны всех сильных Учих с Мангекьё Шаринганом, хотя с тобой они не сравнятся, но это всё же полезно, к примеру, я знаю, что тот же Изуна никогда не примет мир, так что я хочу, чтобы в твоём списке он был, Мадара. — после моих слов Мадара приставил кунай к моему горлу и активировал свой шаринган, его лицо исказилось от гнева.

— Не смей угрожать Изуне, Хаширама, иначе сделке конец! — рыкнул Мадара, прижав кунай к моей шее ещё сильнее, от чего по ней скатилась тонкая дорожка крови из образовавшегося пореза, его глаза пылали яростью.

— Я просто констатирую факты, то, что они бьют по твоему эго, друг мой, это уже твои проблемы, надо было лучше воспитывать своего брата, я вот, к примеру, делал своего ассистентом для некоторых экспериментов, чтобы он набрался уму-разуму. — покачав головой, я отодвинул его кунай пальцем, с легкой усмешкой на лице.

— Изуна благоразумен, он примет мой выбор… так было всегда, я не буду его убивать! Тема закрыта, Хаширама ты меня понял? — убрав кунай и слегка успокоившись, спросил Мадара, но его челюсть все еще была сжата.

— Как скажешь, но список нам надо согласовать, до того, как мы станем главами наших кланов, все, кто выделен красным, должны пасть в бою, так как они могут помешать склонить на нашу сторону колеблющихся, — сказав это, я прорастил мокутоном шезлонг и лёг на него, скинув перед этим одежду, с расслабленным выражением лица.

— Ты что, серьёзно собрался загорать на солнце, пока я решаю, кому в моём клане жить, а кому умереть, Хаширама? — в ответ на его вопрос я достал книжку, что я с трудом достал у бродячего торговца, её содержимое было полным мусором с точки зрения увеличения объёма моих познаний о мире, но она довольно неплохо описывала, как протекает процесс полового акта, а эта информация мне скоро понадобится, так как нужно будет найти жену в ближайшие пять лет для выгодного брака, ну и бонусом Мадара уставился на меня с раздраженным прищуром.

— Да, я же не виноват, что ты принимаешь решения со скоростью дохлой черепахи, Мадара, и вообще, если я буду волноваться по всем пустякам что происходят в моей жизни, я буду плохо спать, а если я буду плохо спать, прогресс моих исследований… — он прервал меня, закатив глаза в раздражении.

— Ааааа, заткнись и просто не мешай мне думать, чёртов древолюб! — наорав на меня, Учиха достал бумагу и, приняв пафосную позу, начал думать с кистью в руках, в ответ на что я закатил глаза и начал читать, узнав, что огурцы можно использовать не только для еды… мерзость, конечно, но интересно подумалось мне после чего я перевернул страницу чтобы увидеть, что придумала больная фантазия автора дальше.

…

Месяц спустя.

— Какая безвкусица, — протянул я, смотря на корявого золотого дракона, что стоял на рабочем столе даймё страны огня, с презрительной гримасой на лице.

— А ты ожидал чего-то другого от этого жирного куска дерьма, дровосек? — желчно спросил меня Мадара, погасив шаринган, чей голос звучал слегка приглушенно из-за маски, что он напялил, и его губы скривились в усмешке.

— Да, Дикобраз, я думал, у человека, что управляет целой страной, будет больше одной извилины, ну и охрана получше. — протянул я, сидя на вырубленном самурае, что скорее всего и не вспомнит о том, что случилось, как в принципе и даймё нашей страны… со скучающим взглядом.

— Ну, они слишком мало знают о нас, ровняя шиноби с этим мусором. — хмыкнув, Мадара пнул ногу самурая, на котором я сидел, с презрительным выражением.

— Ну, не скажи, если не брать в расчёт наши кланы, то остальных они вполне себе могли покрошить на салат… хотя может Яманака и Курама и смогли бы повторить наш трюк, но куда им тягаться с силой твоего шарингана. — со скукой сказал я, встав с вырубленного бедолаги и поправив маску, легонько зевнув.

— Да, сначала я расстроился, что у меня нет особых техник, как у других, но, когда я понял, что могу усилить любые другие техники, включая техники самого шарингана, я осознал, что это шаринганы других Учих просто жалкий мусор. — ох, его ЧСВ точно когда-нибудь сведёт его в могилу… ну, если я конечно не успею его реанимировать или воскресить, всё же чакра открывает много невероятных возможностей, и Мадара будто читая мои мысли самодовольно улыбнулся.

— В любом случае, ты закончил с внедрением нужных установок? — спокойно спросил я у Мадары.

— Да, он завтра же отправит клану Сенджу и Учиха пачку деликатных миссий, где нужны будут только самые опытные шиноби, так что шанс того, что члены красного списка там окажутся, довольно большие, — ответив мне, Мадара выключил шаринган, с удовлетворенным кивком.

— Прекрасно, разбив их на группы, устранить их будет не сложно, а потом просто свалим всё на залётных бродяг вроде отморозков Кагуя. — сказал я, радуясь, что пока всё идёт вполне гладко, с легкой улыбкой.

…

Неделю спустя, две личинки бога мира шиноби и мертвые Сенджу.

Среди насаженных на древесные колья Сенджу шел их соклановец, что снял свою маску лиса и посмотрел на глаза мёртвого отца, который, начав бой с Мадарой Учихой, не ожидал, что его неожиданно убьют мокутоном что владел только его сын прямо посреди боя.

— Мне оставить тебя одного? — подойдя к Хашираме, спросил у него Мадара, положив руку ему на плечо, с обеспокоенным взглядом.

— Нет… как отец он был откровенно так себе, растил идеального наследника, вбивал в меня реалии мира шиноби, я благодарен ему за это, но он больше тянет на моего первого сенсея, чем на существенную отцовскую фигуру, что сформировала мою личность в нынешнем виде. — сказав это, Хаширама сложил пару печатей, после чего древесные колья, что были напитаны сен-чакрой, что делала их неощутимыми для шиноби, не обладающих этой самой сен-чакрой, медленно заползли под землю, от чего все трупы упали на землю.

— Так что бери заготовленные кости и начнём подделывать типичную мясорубку маньяков Кагуя с Шикомиятцу. — скинув мешок с костями, сказал Хаширама Мадаре, после чего резко обернулся и метнул кунай в листву дерева позади него, после чего оба шиноби услышали лязг, и на землю приземлился молодой шиноби с белыми волосами и ярко-алыми глазами, с которого медленно спадала техника камуфляжа.

— О, ты довёл свою технику камуфляжа до ума, брат, и кажется, свёл к минимуму все паразитические излуч… — его прервала струя воды, что полетела ему в лицо.

Устало вздохнув, обладатель мокутона просто прорастил под собой древесный столб, который поднял его вверх и принял на себя удар водяного резака его брата, почти разломившись пополам под напором водной техники.

— Как грубо, брат… мог бы хотя бы ради приличия поговорить о том, зачем я их всех убил. — покачав головой, сказал Хаширама с ноткой печали в голосе и грустным взглядом.

— Да будто я не знаю, зачем ты помножил на ноль отца и этих старых пней, брат. — складывая длинную серию печатей, протянул Тобирама, с гневным оскалом.

— Вот как, тогда ты что ли осуждаешь меня, а, братец? — с интересом спросил Хаширама у своего брата, после чего на его лице появились оранжевые узоры, и он с интересом приподнял свою бровь.

— Ты во многом заменил мне отца, брат… — в Хашираму полетел водяной дракон, в ответ на что Сенджу снял огромный тесак весевший у него на поясе и незатейливо напитал его своей чакрой, после чего дерево со столба наползло на его тело, образовав броню экзоскелет, которая позволила обладателю мокутона просто-напросто кинуться на дракона его брата и разрезать его пополам, поглотив большую часть чакры в его технике своей бронёй, с беззаботным лицом.

— Ты расширил моё понимание природы вещей… — как только Хаширама спрыгнул на землю, он увяз в вязком болоте, которое образовалось, когда вода с водяного дракона попала на землю.

— И, честно говоря, сейчас я в ярости, Хаширама! — Тобирама оскалился и, сделав глубокий вздох, выдохнул поток воды, что почти смыл всю поляну, включая трупы, но их защитил образовавшееся Сусано Учихи, с недовольным взглядом взирающего на братьев Сенджу.

— Хаширама, хватит играться с ним, либо утихомирь его, либо он узнает, каков на вкус кулак абсолютного Сусано! — прорычал Мадара, недовольный тем, что этот молокосос ставит под угрозу их план, с раздраженным прищуром на лице.

— Ох, что ж вы все такие агрессивные сегодня… — приставив кунай к шее своего брата, протянул обладатель мокутона, с легкой улыбкой.

— Что за, но я же чувствовал тебя в болоте! — возмущённо вскрикнул Тобирама, после чего Хаширама в болоте подмигнул своему брату, став обычным деревянным истуканом, и его глаза расширились от удивления.

— Тобирама, ты забыл, кто тебя учил гендзюцу? — снисходительно спросил Хаширама у своего брата, после чего тот ударил его головой в подбородок, отпихнув обладателя мокутона от себя на пару шагов.

— Ты променял меня на этого ублюдка, брат! Меня, а я всегда тебя поддерживал, неважно, какое дерьмо ты творил, я был рядом, чтоб тебе помочь, это я должен был тебе помогать, а не он! Нам не нужны Учихи, чтобы закончить всё это! — прорычал Тобирама, ударив своего брата по лицу, с искаженным от ревности лицом.

— Полегчало? — спокойно спросил Хаширама с невозмутимым выражением лица даже не дрогнул после удара своего брата.

— А теперь слушай меня, я не хотел сваливать на тебя это дерьмо, так как в отличие от отца я тебя люблю, брат, и было бы очень обидно, если бы ты умер на одном из этапов плана, а что до твоей ненависти к Учихам, это ещё одна причина, почему ты узнал бы о завершении моих планов только в самом конце, ты слишком нестабилен, ненависть и жажда мести бесполезны и нерациональны, когда дело доходит до политики и планирования будущего, Тобирама в особености когда дело касается будущего целой страны. — Хаширама положил руку на его плечо и сжал её, заставив альбиноса поморщиться.

— Ты продолжишь распекать меня или посвятишь меня в план? Я даже готов терпеть этого ублюдка, если в итоге то, о чём ты иногда рассказывал дома, может стать реальностью. — опустив голову, сказал Тобирама, с покорным вздохом.

— Конечно, но малейший отход от плана, и ты станешь случайной жертвой гендзюцу злобного Учихи, что пролежит в коме до окончания всего, что я запланировал? — спокойно сказал Хаширама, после чего два брата подошли к трупу своего отца, с холодной решимостью на лице.

— Перед тем, как мы изуродуем труп отца, подтасовав улики, ты хоть что-то скажешь напоследок? — достав кость из мешка, спросил у Тобирамы Хаширама, с вопросительным подъемом брови.

— Ты правильно сказал, отец, из него был так себе, как бы я не старался быть хорошим сыном, ему всегда было мало, даже тогда, когда я сдал вас двоих и ты стал лучше скрывать ваши грязные делишки, он всего лишь сказал, что сдать вас был мой долг как члена клана Сенджу. — сухо сказал Тобирама, с безэмоциональным лицом.

— Что ж, отец, прости, надеюсь, смотря на нас из чистого мира, когда всё закончится, ты будешь доволен результатом вашей жертвы ради всеобщего блага… — сказав это, Хаширама воткнул в труп своего отца острозаточенную кость, вырванную из трупа убитого им и Мадары члена клана Кагуи, с грустной улыбкой на лице.

— А кстати, как ты нашел нас братец? — спросил Хаширама у Тобирамы, что помогал брату подделывать улики.

— И после этого наш клан ещё считают ебанутыми маньяками…. — работая в сторонке, пробурчал себе под нос Мадара, закатив глаза в раздражении.