Кто ты такой, Саске-кун? Том 1. Разрушенный берег.

Глава 52. Воля огня. Часть 4

Пару недель спустя.

— Мы понесли невосполнимую потерю после смерти наших великих старейшин, что держали на своих плечах наши хрупкие жизни, давая им окрепнуть и взойти, чтобы жить в этом суровом мире. — сказал я, стоя в церемониальном одеянии на выращенной макутоном сцене, с которой вещали я и Мадара. Мои брови сдвинулись, выражая глубокую скорбь, а глаза обвели толпу, ища отклика в их лицах.

— Но сколько ещё наших близких мы должны похоронить, чтобы понять, что мы не властны над своей судьбой? — спросил я шиноби, что нас слушали. Они бросали друг на друга взгляды, полные застарелой ненависти и опаски, и они заметил, как мои губы сжались в тонкую линию от разочарования.

— Хаширма правильно сказал: мы воюем за чужие идеалы, проливаем кровь родичей по приказу властных ублюдков, и что в итоге? Наши отцы кормят червей, пока их дети жируют и наслаждаются жизнью! — рыкнул Мадара, его глаза вспыхнули гневом, а кулаки сжались так сильно, что побелели костяшки. После этого все опустили головы и задумались, а его губы искривились в презрительной усмешке.

— Сейчас мы стоим на пепелище… пепелище ублюдков, что пришли в нашу страну грабить и убивать, но Даймё даже не почесался, пока одного из ублюдков при его дворе не зарезали Кагуя. И вместо того, чтобы предупредить тех, кто их защищает, они обозвали этих безумных ублюдков обычными залётными шиноби, из-за чего теперь наши родичи мертвы наткнувшись на них без нужной информации о силах врага. — сказав это, Мадара замолчал, передав слово мне. Его челюсть напряглась, а взгляд стал тяжелым, полным обвиняющего огня.

— Мы с братом провели расследование и поняли страшную правду: весь двор нынешнего даймё уже решил списать нас. И самое мерзкое, что им помогли не наши враги с других земель, не старые кровники, а те, с кем мы здороваемся каждое утро, те, кого мы считали друзьями — мерзкие предатели, что ради вшивого золота решили пожертвовать всеми нами, — после моих слов из-под земли вылезли окутанные мокотуном смутьяны, что выявил Мадара, когда мы, взяв регалии глав кланов, прочёсывали наши желтые списки, закончив с красным. Мои глаза сузились от ярости, а голос стал тверже, подчеркивая каждое слово.

— Эти ярые сторонники войны между нашими кланами специально подогревали ненависть между нами! Пытались уничтожить нас изнутри, сделать слабыми… НО МЫ НЕ ПРОГНУЛИСЬ, ВЕДЬ МЫ ИСТИННЫЕ НАСЛЕДНИКИ ВОЛИ ОГНЯ, НЕ ЖАЛКИЕ КРЫСЫ, ЧТО МНЯТ СЕБЯ ПРАВИТЕЛЯМИ, А ИМЕННО МЫ С ВАМИ! — рявкнув во всю мощь своей глотки, я заставил шиноби вздрогнуть. Их взгляды загорелись, Учихи активировали шаринган, жаждя крови новых врагов. Мои губы растянулись в свирепой улыбке, а плечи расправились, передавая уверенность.

— Именно так, поэтому мы вдвоём объявляем сегодня о союзе, но не кланов — нет, союзе тех, в чьём сердце будет гореть воля огня! Союзе шиноби, которых больше не смогут разрушить зажравшиеся ублюдки. Сегодня мы создадим нечто монументальное: мы больше не два клана! Мы шиноби, которых объединит одна воля! Одна цель! С сегодняшнего дня наши кланы — часть Конохи, и первым, что сделают сегодня шиноби Конохи, это сожгут паразитов, что посмели бросить вызов ВОЛЕ ОГНЯ! — прорычав это, Мадара поднял руку вверх, и толпа загалдела — они жаждали крови. Его глаза полыхнули триумфом, а рот искривился в хищной ухмылке.

После чего был быстрый сбор, и начался судный день, после которого род нынешнего Даймё и всех, кто его поддерживал, прервался, а его место занял человек, что Мадара обработал своим шаринганом.

— Назовёшь меня чудовищем, старый друг? — спросил я, свесив ноги с царственного балкона во дворце даймё, откуда открывался красивый вид на тела горящих аристократов. Мои брови приподнялись в ироничном ожидании, а губы сложились в легкую усмешку.

— Вряд ли, ведь сам такой же. Изуна… он попытался меня убить вчера. — сев рядом, Мадара дал мне в руки банку, в которой плавали в специальном растворе глаза его брата. Его лицо омрачилось тенью грусти, а глаза опустились, избегая взгляда.

— Как он умер? — спокойно спросил я, думая о том, что я мог ошибиться в дозе аминазина… Мои глаза слегка сузились в задумчивости, а пальцы сжали банку осторожно чтобы не нервировать Мадару.

— Он посмотрел мне в глаза после того как не смог победить меня или настроить против тебя убедив покончить с тобой…он просто заплакал кровью и вырвал свои глаза после чего тут же умер… сжёг мозг импульсом чакры огня. — с надрывом протянул Мадара, по его щеке стекла одинокая слеза. Его губы дрожали, а взгляд стал расфокусированным от боли.

— Он говорил мне, что видит зеркало души или что-то скорее всего было разумом шиноби… Мы с тобой зашли далеко ради этого момента, Мадара, возможно, потеряв по пути человечность, и он это увидел…во мне по крайней мере и, судя по всему, теперь и в тебе. — задумчиво сказал я, мои брови нахмурились, а глаза уставились в даль, размышляя о том что значили слова его брата.

— Не будешь спрашивать, виню ли я тебя за эксперименты над моим телом? — спокойно спросил он, смотря на догорающих людей и улюлюкающих соклановцев. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнула тень усталости.

— Ты выжил и стал сильнее — это наш обычный понедельник или ты считаешь иначе? — усмехнувшись, сказал я, мои губы растянулись в теплой, но ироничной улыбке.

— Нет хотя мне интересно почему ты не забрал хоть одну пару шаринганов себе? — всё также спокойно спросил Мадара, его брови слегка приподнялись в любопытстве.

— Обычный шаринган мне бесполезен, а мангекё шаринган… Что ж, если зеркало души, о которых говорил твой брат, формируются при активации Мангекьё шарингана, то его у меня не может быть в принципе. А если оно у меня есть, значит, шаринган его не создаёт, а лишь проецирует в реальный мир. И пока я не узнаю, что сокрыто в моей голове, вскрывать этот гнойник шаринганом… это лишний риск для плана, хотя я питаю надежду на то, что сейчас, имплантировав тебе шаринган Изуны, мы сможем что-то узнать, сделав ситуацию со мной более…хм скажем так контролируемой. — спокойно сказал я Мадаре, мои глаза сузились в сосредоточенности, а губы сжались в решительной линии.

— Вот как… Что ж, это и правда странно. Надо заняться этим, как закончим организационные вопросы. Думаю, скоро торговцы, что прибудут в столицу, разнесут весть о новом союзе шиноби, что принимает в себя всех, в ком горит воля огня. — с долей иронии сказал Мадара, его губы искривились в саркастической усмешке.

— Ага, а теперь пошли бухать. Делами займёмся уже завтра — надо помянуть всех, кого мы принесли в жертву ради Конохи, друг мой. — сказав это, я распечатал из свитка бутылку саке. Мои брови приподнялись в приглашающем жесте, а улыбка стала шире показывая уверенность в завтрашнем дне ведь Мадаре это нужно уж слишком дорог был для него брат…и пусть он держаться но скорее всего может сорваться нужно занять его чем-то.

— Пожалуй, ты прав. Не хочется в такой хороший день видеть всю ночь кошмары — уж лучше смотреть на твою пьяную рожу Хаширама. — хмыкнув, сказал Мадара, взяв пиалу. Его глаза сощурились в шутливом вызове, а губы дрогнули в сдержанной улыбке.

— Ох, наивный дикобраз, ты реально думаешь, что протянешь до моей пьяной рожи? — ухмыльнувшись, спросил я у него, мои глаза искрились озорством, а брови изогнулись в ехидной насмешке.

…

Месяц спустя, стройка века.

— Как глаза Мадара? — с интересом спросил я у Мадары, смотря, как внизу копошатся шиноби, перенося созданные мною деревянные балки столярам, которые потом будут вырезать из них мебель. Мои глаза расширились от любопытства, а губы сложились в ожидающую улыбку.

— Я ещё привыкаю. Твоя теория о том, что глаза Изуны могут соединить спящие осколки других Мангекьё шаринганов, что слились с моим, подтверждается. — в доказательство своих слов Мадара притянул листик с ближайшего к нам дерева к своей руке, не используя стихийные техники и чистый контроль чакры. Его брови сдвинулись в сосредоточенности, а глаза вспыхнули гордостью глядя на результат.

— Меня больше интересует не твой боевой потенциал, а возможность залезть в мой разум, чтобы увидеть, чего так боялся Изуна. — спокойно сказал я, достав из коробочки онигири, что сделали мне на обед молодые женщины клана, явно пытаясь ко мне подмазаться. Мои губы сжались в серьезной линии, а взгляд стал задумчивым.

— Чтение души Изуны плохо поддаётся контролю. Я уже пробовал использовать его на залётных бандитах и пока могу выцепить только ошмётки памяти из их памяти. — сев рядом и свиснув один из моих онигири, ответил мне Мадара. Его глаза сощурились в раздумье, а губы искривились в легкой досаде.

— Ясно. Есть предположения, почему подопытные так быстро умирают? — задумчиво спросил я у Мадары, мои брови нахмурились, а пальцы постукивали по коробочке.

— Да, скорее всего, дело в едкой чакре Мангекьё шарингана она сжигает им мозг раньше, чем я успеваю прочесть их память. — задумавшись, ответил Мадара, его глаза уставились в даль, а челюсть напряглась.

— Хм, какова разница между гражданским и шиноби? — задал я следующий вопрос, мои глаза сузились в аналитическом блеске.

— Пара секунд, но шиноби держится дольше, — спокойно ответил Мадара, его губы сложились в нейтральную линию.

— Тогда надо провести эксперимент. Пошли за мной. — махнул рукой и вместе с Мадарой дошёл до своей лаборатории по специальному лазу, ведущему в подземелья Конохи, что я выстроил для своих экспериментов. Мои брови приподнялись в решимости, а шаги стали уверенными.

Найдя нужное мне устройство, я подошел к деревьям, что накапливали сен-чакру, и дал им приказ подключиться к моей спине.

— Здесь накоплено много сен-чакры. При критическом количестве инь-чакры Учиха она смягчит воздействие на мой мозг или просто вырвет меня из гендзюцу чтения души, выпустив всю чакру единым потоком. — спокойно сказал я Мадаре, приготовившись к эксперименту. Мои глаза стали серьезными, а плечи расправились.

— Биджу! Хаширма, ты ебанутый, я не буду этого делать! — рыкнул Мадара, дав мне подзатыльник. Его глаза расширились от шока, а губы сжались в гневной линии.

— Я просчитывал риски от неизвестной переменной у меня в голове, и они мне не нравятся, Мадара. — подав чакру к щеке, я залечил небольшую садину от удара Мадары. Мои брови сдвинулись в упрямстве, а голос стал тверже.

— Поэтому ты решил, что лучше будет мне сжечь твои ебанутые мозги? — закатив глаза, спросил Мадара, его лицо исказилось в саркастической гримасе.

— Я, скорее всего, самое живучее существо на континенте, если не брать в расчёт биджу. Риски приемлемы, неизвестность прямо у меня в голове меня раздражает, Мадара. — нахмурившись, сказал я ему, и, кажется, он увидел что-то в моём взгляде, устало вздохнув. Мои глаза полыхнули раздражением, а губы сжались.

— Пф, надеюсь, ты написал завещание, после которого Сенджу не решат резко начать новый виток бойни с моим кланом? — недовольно спросил меня Мадара, его брови сдвинулись в хмурости.

— Это не имеет значения. Ты достаточно силён, чтобы подавить всех в Конохе и принудить их следовать плану, и достаточно сентиментален, чтобы не убивать мой клан в память обо мне и да есть завещание так что начинай! — улыбнувшись, сказал я этому цундере. Мои губы растянулись в теплой улыбке, а глаза смягчились.

— Ррр, ты просто не выносим! Хочешь сдохнуть? Прекрасно давай начинать. Психов вроде тебя всё равно нельзя убедить в своей правоте. — недовольно пробурчав это, он активировал шаринган, после чего мир выцвел, и я погрузился в разобщённый поток воспоминаний.

…

Несколько часов спустя.

Мир снова вернул краски, после чего я почувствовал головную боль и то, что накопители сен-чакры в огромном подземном корне, что я прорастил, кончились. Стерев кровь из носа, я попытался структурировать увиденное.

— Просто невероятно: жизнь среди звёзд… и столько данных о человеческом организме, называемом биологией, и также данные о ксеносах — просто невероятно. — начал бормотать я, поняв, о чём говорил невежественный брат моего друга. Он увидел бездну знаний, что умозрительно граничит между шиноби вроде меня и Мадары и босоногим крестьянином, что пашет поле. Мои глаза расширились от восторга, а губы дрожали в возбуждении.

— Ты тоже это видел, Мадара? — с восхищением спросил я у него, приводя его в норму импульсом мед-чакры с моей мистической ладони. Мои брови приподнялись в ожидании, а улыбка стала шире.

— Да… это обескураживает. И то, что мы видели — мерзкая свалка, тысячи трупов, сотни планет… просто безумие, — протянул Мадара, вставая. Его лицо побледнело, а глаза были полны шока.

— Хм, судя по тому, что страховка пригодилась, повторять такую процедуру мы сможем едва ли раз в пару месяцев. — печально протянул я, мои губы искривились в разочаровании.

— Как я и думал, ты захочешь повторить это дерьмо… но тут я согласен. Если мы просто жители одной из многих планет, то боюсь, если мы хотим жить долго и счастливо, нам надо опасаться не только биджу и соседей из других стран, а ещё и гостей далёких звёзд. — поморщившись, недовольно буркнул Мадара. Его нос сморщился в отвращении, а глаза сузились.

— Именно поэтому мы будем продолжать исследовать… этот феномен у меня в голове… хотя нет, тот я, что бродил среди звёзд, судя по всему, назвал этот феномен персоной. В следующий раз нам надо будет сконцентрировать поток воспоминаний на ней, Мадара. Мои глаза загорелись энтузиазмом, а брови сдвинулись в решимости.

— Ты точно не умрёшь своей смертью, Сенджу Хаширма. — недовольно буркнул Мадара, его губы сжались в раздраженной линии.

— Возможно, но персона у меня в голове показывает, что смерть не всегда финальная точка в истории человека, а всего лишь начало нового приключения Мадара. — улыбнувшись, сказал я, похлопав Мадару по плечу. Мои глаза искрились надеждой, а улыбка стала ободряющей.

— Ага, доволен ты, а мигрень всю чёртову неделю будет у меня да? — возмущённо спросил Мадара, его брови взлетели вверх в негодовании.

— Ты что забыл главное правило в развитии шарингана дружище? — улыбнувшись, спросил я у Мадары, мои губы растянулись в шутливой усмешке.

— Напомни мне, а то я видать запамятовал? — прищурившись и хрустнув костяшками, спросил Мадара, его глаза сощурились в вызове.

— Учихи должны страдать, чтобы качаться! — мудро изрёк я и получил по лицу.