Книга седьмая. Крушитель

Глава 18 Ущербные твари

Конфликт нередко выигрывается, если ты наносишь противнику достаточно ущерба, чтобы он не мог или не захотел продолжать отстаивать свои интересы. Но это лишь базовый уровень. На более высоких решения находятся между тысячами вариантов, сотнями стратегий, десятками операций. Однако, всё всегда базируется на одном и том же правиле, неискоренимом, как сама человеческая природа.

Разделяй и властвуй.

Всегда.

— Мы успели опубликовать лишь шестьдесят три процента информации, пришлось остановиться. Напряжение в совете выросло до критического.

— Выводите предложение и предлагаемый пул технологий. Какие из вариантов одобрены кистомеи?

— Третий, пятый, восьмой. Только они.

— Нашего оратора не слушают.

— Включайте инфразвук с дронов.

— Это будет воспринято как атака.

— Мы не дадим им на восприятие времени. Сразу же, после окончания воздействия, объявите через дронов, что это было дисциплинарная мера, — посоветовал я, — В ином случае, вам просто не дадут проявить инициативу. Альтернативы вам известны.

— Требуется санкция Координатора.

— Санкция дана, — стрекочет представитель инопланетной формы жизни с экрана, — Действуйте.

Все люди на наших телеэкранах, только что ожесточенно спорившие и разбрасывавшиеся угрозами, одновременно съеживаются в своих креслах и на стульях, когда по ним начинают отрабатывать инфразвуком дроны, с которых мы получаем картинку. Маленькие шпионы рассекречивают себя, позволяя нам в самый нужный момент перехватить инициативу. Разделить и властвовать.

Конечная идея или, как выражаются кистомеи, Решение — было совсем не тем, к чему мы готовились изначально, даже не тем, к чему могли прийти, собрав все ресурсы. Наоборот, оно пошло от обратного. Уже собранному консилиуму представителей международного сообщества, тем, от кого действительно что-то зависит, были представлены не аргументы за то, на что они бы никогда не согласились… мы оказались умнее. Мы продемонстрировали человечеству то, что оно само с собой сделало.

И было готово сделать еще.

Боевые вирусы и болезни, ядерное оружие и связанные с ним наступательные сценарии, программы космической войны, стратегии подавления целых регионов и стран, которые в ином случае могли бы стать ценными союзниками вероятного противника. Электромагнитные порошковые бомбы, способные превратить любую страну в землю, кишащую людьми, лишившихся электроэнергии, связи, контроля и закона. Тайные базы и лаборатории, техники культурного вытеснения и подготовленные схемы государственных переворотов, революций и восстаний.

Мы обратили человечество против него самого. Мы стащили грязное нижнее белье с цивилизации, бросив ему эту тряпку в лицо. Мы заставили их прийти в ужас, отвращение и гнев от самих себя. Затем, когда эмоции достигли пика, когда каждый ощутил себя среди голодных волков, мы ударили по ним, как по животным. Инфразвуком. Теперь, как животных, их будем успокаивать, убеждать… заводить в стойло единственным оставшимся вариантом сосуществования. Не как кистомеи, конечно же, они не выйдут из тени.

Но вот корабль, точнее его искусственный интеллект, вездесущий и абсолютный (по местным меркам) — был совершенно другим делом. Некий искусственный Спаситель, мессия, бездушный и не ищущий собственной выгоды компромисс.

Теперь оставалось только ждать.

Когда я уселся в позу медитации в «своей» комнате отдыха, это был первый случай за неделю, когда голос Корабля не спросил о моих потребностях. Приняв это во внимание, я погрузился в медитацию, очищая собственный разум от формул, вариантов, стратегий, допусков. Дело было сделано. Пусть кистомеи занимаются проверками, а я знаю, что другого варианта нет. Мы показали человечеству, что оно стоит на краю, мы убрали иллюзию вокруг, то, что позволяло им жить спокойно. Мы продемонстрировали государствам непервой величины, что им лишь позволяют играть в независимость, в значимость. А затем мы дали этому сообществу чужих игрушек надежду в завтрашний день. В настоящую независимость. В сильного, справедливого, беспристрастного хозяина, которого они до этого искали совершенно не там.

Мне не нужно проверять данные, я человек, который видел и знает нужду слабых, обездоленных и недооцененных в том, у кого хватит сил и знаний их защитить. Видел их перед собой, склоненных, уперевшихся лбами в землю, униженно молящихся. Не мне, богам, этим бесполезным паразитам, что были хороши лишь в одном — маркетинге. Даже у этих ничтожеств можно научиться чему-либо полезному…

— Кирью-сан, вас хотят видеть. Сейчас прибудет провожатый.

— С кем я должен увидеться? — спросил я, не раскрывая глаз.

— «Воин» настаивает на личной встрече.

— Причины?

— Он не сообщил. Это был приказ.

— … хорошо.

«Серый», обнаруженный мной в коридоре, ведет меня вниз, на нижние уровни базы, где я никогда не бывал. Иду, не испытывая никаких эмоций. Удивление, страх, нервозность от нетипичного хода со стороны своих союзников, тех, с кем только что решал (и решил) одну из глобальных проблем? Нет. Ничего подобного. Там, где человека в его огромной массе предсказать довольно легко, в случае с кистомеи предсказывать вообще нечего. Они слишком предсказуемы.

Эти существа правильно делают, что прячутся, предпочитая действовать экономно и наверняка. Ограничения, которые уничтожают малые фракции, попавшие в сложное положение, но позволяющие всей расе двигаться вперед.

— Вам сюда, Кирью-сан, — распахивает он передо мной дверь, находящуюся в конце коридора.

И закрывает ее за моей спиной. С щелчками замков.

Я обнаруживаю себя на складе… или в ангаре. Помещение, усеянное множеством симметрично расставленных колонн, здесь царит почти полная темнота, светят лишь совсем маленькие фонарики на потолке и полу, явно обозначающие маршруты для транспорта. Очертания последних, всего трех механизмов, приспособленных к полету, я с трудом разбираю тоже. Дисциплинированные и аккуратные пилоты расставили машины вдоль стен, предоставляя своим возможным коллегам максимум простора для маневра.

— В чем смысл встречи здесь? — задаю я глупейший, с точки зрения себя, вопрос.

С точки зрения тех, кто меня сюда пригласил, он имеет смысл.

— Пожалуйста, пройдите шестнадцать шагов вперед, а затем сделайте четыре шага влево, Кирью-сан, — Корабль безупречно вежлив, а его голос попросту лишен интонаций. Как и всегда.

Выполняю инструкции для того, чтобы наткнуться на лежащее на полу этого странного ангара тело в костюме, лишенное признаков жизни. Еще бы, люди обычно не выживают после проникающего удара клешней кистомеи в грудную клетку. До того, как получить этот удар, тело звали Томасом Андерсом, «бракованным» Координатором.

Плохо, он был мне нужен живым… только нам не дали ни единого шанса встретиться.

— Как вы уже, наверное, поняли, Кирью-сан, текущее Решение показало позитивные тенденции, его реализация неизбежна, — звучит мягкий, но бездушный голос Корабля, — Поэтому мы больше не нуждаемся в вас. Ваше существование теперь представляет для кистомеи угрозы большую, чем любая потенциальная выгода, которую мы можем извлечь в текущих обстоятельствах.

— Поэтому вы решили уничтожить меня с максимальной пользой, не так ли? — отхожу я от колонны и трупа, оглядываясь по сторонам.

— Это был спорный момент, я был против такого исхода, — замечает Корабль, — Но мое мнение не стали учитывать. «Воинов» интересует, на что вы способны без энергии Ки. Они желают стать опытнее, Кирью-сан. Это может оказаться полезным.

Взрывное устройство на моей спине, оно еще активно. Пару раз за эту неделю мне приходилось выбираться с базы, на очень короткие вылазки, и каждый раз хомут снимали безо всяких попыток его оставить. Однако, самостоятельно снять я его не смогу… достаточно быстро.

— «Воины»? — задаю я дурацкий, но совершенно ожидаемый вопрос, — То есть я буду один сражаться против двоих?

— Если они сочтут нужным, Кирью-сан, — вежливо отзывается мой неживой собеседник.

Последний акт этой абсурдной пьесы звучит под мелодию, понятную лишь насекомым. Нет никаких плавных переходов, прелюдий, долгих звуков. Мы работали, мы преуспели, нужно решить оставшиеся проблемы. Одна из них прямо у нас под носом, там, где мы находимся. Причин поступать иначе — нет. Причин ждать — нет. Причин оставлять в живых такую опасную особь — нет. «Как», а не «что».

Но есть причина проверить его эффективность, которая оказалась выше, чем у «воина» кистомеи, специально созданных и измененных, специализирующихся на войне.

И вот мы тут. Человек с бомбой на спине против двух совершенно невидимых существ, чье предназначение — уничтожать противника. Ах да, мир рассыпается, чтобы быть собранным вновь под управлением инопланетных кукловодов, где-то далеко (а может быть и близко) загораются энергией один за другим резервуары, предназначенные вырастить новое поколение слуг кистомеи, а мощнейший, хоть и ограниченный, разум способен предугадать всё, что я могу сотворить. По крайней мере, он в этом уверен.

Очень логично, но совсем не тот уровень, который должен был ожидать финального боя между магом и чудовищными насекомыми-поработителями. Рио был бы очень недоволен. Возможно, он бы даже пришёл в негодование.

Удар, совершенно шаблонный, «стандартный», иначе не скажешь. Кистомеи бьет снизу вверх, под углом, пытаясь пробить меня насквозь также, как убил Андерса и пару десятков людей до него. Небольшой доворот корпуса и пинок, более напоминающий хай-кик — идеальная контрмера, выполненная в нужный момент. Она отшвыривает стокилограммовое насекомое вглубь ангара, вынуждая смачно шмякнуться в стену, а затем сползти по ней вниз, под хруст хитина и ломкое стрекотание.

Урон, смертельный для абсолютного большинства живых организмов, но не в этом случае. У этих кистомеи вместо глистов — лимфонаполненные щупальца, заменяющие им мышцы, кровоснабжение и демоны знают, что еще. Они буквально могут играть своими внутренними органами в «пятнашки», симулируя из собственной плоти любую эрзац-замену за секунды. Тварь еще не успела распластаться по полу, как уже наполовину вернула себе боеготовность.

Только это была не та тварь, что мне нужна.

Отход в сторону, стоивший мне почти порванных связок, уберегает меня от молниеносного выстрела двумя клешнями второго оппонента. Тот, вместо того чтобы продолжить атаку, мощно отталкивается хвостом, разрывая дистанцию чуть ли не на пол ангара, а затем выдает длинное стрекотание.

— Вы их видите, Кирью-сан, — тут же заявляют динамики голосом Корабля, — Как это возможно? Вы используете Ки?

— Нет, я просто его ощущаю.

— Предупреждаю, — после короткой заминки сообщает инопланетный компьютер, — Если я увижу, что «воины» находятся в серьезной опасности, то бомба у вас на спине детонирует. После этого, я осуществлю акцию возмездия против тех, к кому вы испытываете эмоциональную привязанность!

Если бы Горо Кирью с его понятиями чести услышал бы такое, то, возможно, умер бы на месте. А вот Рио бы разразился настоящим потоком ругательств. Я же просто киваю.

Это предупреждение — оно предсказуемо.

Стрекот, за ним следует целая череда атак, молниеносных, неожиданных, мощных. Ударные клешни двух «воинов» мелькают, пытаясь поразить постоянно отступающего и уворачивающегося меня. Не просто так, на втором «выстреле» я ловлю чуть более медленную конечность уже помятой твари, а затем проворачиваю запястье, заставляя этого сухопутного рака грянуться спиной об пол. Не травматично, но показательно. Сказал бы, что унизительно, но на такие эмоции кистомеи не способны.

Следующая череда атак еще серьезнее. Тварь, фильтровавшая ранее наши совместные идеи, догадывается, что я занимаюсь методичным ослаблением её собрата, целенаправленно контратакуя тратящего внутренний ресурс кистомеи. Это побудило его начать атаковать куда энергичнее, пытаться достать меня с воздуха, даже попросту сбить с ног телом, выстреливая им с помощью хвоста. Я невозмутимо уворачивался, продолжая насиловать собственное тело. Насекомые были быстры и неутомимы, предсказуемость их поведения в бою лишь частично помогала мне избегать опасных ударов. Десяток секунд, и они вновь отпрыгивают под стрекотание, раздавшееся из динамиков. Я стою, тяжело дыша, в окровавленной и частично разодранной одежде. Они используют кромки своего хитинового корпуса как оружие…

Стрекот от нужной мне твари, раздавшийся в ответ на запрос Корабля, громкий и короткий. Как приказ. Расшифровывать тут нечего, Корабль, как и Томас Андерс — скомпрометирован. «Воин» выше. Идеология, поставленная выше интеллекта.

Новая сшибка, почти молниеносная, оставляет меня с торчащей в бедре ножкой насекомого, одной из тех, на которых они перемещаются по горизонтальной поверхности, и новым «стеканием по стенке» уже помятой твари, двигающейся почти в два раза медленнее своего целого собрата. Последнего я запускаю в скольжение, вынуждая обвиться вокруг одной из опор, на которых стоит один из их транспортов.

— Кирью-сан! Я вынужден требовать от вас прекратить сопротивление! — не выдерживает Корабль, вызывая короткий яростный стрекот «воина», уже стоящего на ногах, — Иначе я буду вынужден применить меры, о которых говорил ранее!

Вздыхаю, распрямляясь и опуская руки.

— Как скажете, я прекращаю сопротивление.

Короткий ответ. Резкий. Быстрый. Ломающий все алгоритмы и шаблоны Корабля. Тот не просто в замешательстве, а в панике, его аналитические центры должны плакать сейчас кровавыми слезами, но он ничего не может сделать. Компьютер, лишенный права решать, с обрезанной инициативой, закованный не только в догматы, но и в ограничения «воина».

Воина? Нет. Дрона. Осиротевшего боевого дрона, действующего вне роя. Без королев, инженеров, без внятного руководства. Одинокого. Погруженного в абсолютно чужеродную среду, которая отравила не только низших человекообразных слуг, но и компьютер, управляющий кораблем. Он цел, его ресурс полон, но задача не завершена, машина настаивает, что продолжать опасно. Однако, машина уже испорчена, она может ошибаться…

Тем не менее, дилемма недостаточно острая, чтобы вызвать серьезный внутренний конфликт. Нужно лишь ликвидировать одну особь. Они сделают это вдвоем, ровно так, как и начали это испытание. Почему? Потому что они оба «воины», они равны. Если он, задержавшийся, успеет к своему израненному собрату с выработанным ресурсом, уже почти занявшему позицию для прыжка. Жертва, кстати, начала двигаться, так что он успевает…

Да, он успел. Обе твари, совершенно невидимые мной в обычном зрении, прыгнули одновременно, совершенно синхронно, но целя в разные точки. Раненый выбрал грудь, целый чуть выше, шею и голову. Это позволило мне, рухнувшему на колени, впечатать «джигокукен’с левой руки прямо в центр головогруди искалеченного, в последний раз отшвыривая насекомое в стену и, одновременно с этим, точно также, снизу вверх, пришлепнуть ладонью того, кто был мне нужен, вздёргивая 'воина» над головой… и выпуская еще один заряд Ки.

Заряд, соединяющий мой разум и поглощенный им мозг «серого», заместителя. Почти человеческое сознание, содержащее в себе максимум данных, известных слугам кистомеи.

Моё требование было элементарным. Вопрос, занявший долю секунды, выбил за другую долю ответ — координаты.

Затем я полыхнул Ки всерьез, разрушая разум «воина» и отбрасывая его дохлую тушу. Дело было сделано.

Секунда.

Вторая.

— Бомба не активирована, — слышится почти растерянное из динамиков, — Кирью-сан…

— Не только она, — отвечаю я, сдирая с себя хомут и остатки рубашки, — Ваша орбитальная станция уже довольно давно не отправляла данные в центр. С тех пор, как вы пригласили меня туда в гости. Модуляция сигнала в порядке, я просто изменил пространство вокруг антенны. Тот же фокус я провернул и с бомбой, просто он активировался лишь несколько секунд назад…

Реакция компьютера незамедлительна.

— Это неприемлемо! — заявляет он, — Кирью-сан, я готов выслушать любые ваши требования! Мы будем подчиняться! Связь необходимо восстановить как можно скорее!

Простой колониальный корабль. Преуспеет он или нет, вопрос вторичный, но данные… совершенно другой вопрос. Данные важнее всего, важнее их благополучия, миссии, жизни. «Как», а не «что». Им всегда нужны ответы. Иначе любой, у кого нет границ и барьеров, попросту сломает их об колено. Размозжит. Просчитает, найдет уязвимые точки, сокрушит. Довольно сообразительные… насекомые.

— Это излишне, — коротко говорю я, направляясь к выходу.

Мне никто не отвечает.

Уже… некому.

Если вы инопланетные пришельцы, создавшие себе генетических рабов, но находящиеся в спячке, то вам нельзя делать следующие вещи:

— Завязывать жизнь своих подчиненных на свое собственное существование (хотя это оправдано, потому что тогда утечка технологий минимизируется в случае провала миссии)

— Пытаться поработить чужую расу, пользуясь вышедшими из строя инструментами (тем же Координатором). Да и вообще, дефицит информации при серьезных самоограничениях — буквально путь в никуда.

— Самое главное — не нужно враждовать с магом, чьим хобби долгое время являлось низвержение метеоритов на твердь земную. Ведь ему, по сути, нужны лишь координаты вашего корабля, чтобы решить проблему кистомеи сразу и навсегда. Плюс два раздавленных жука собственноручно.

Один метеорит, один удар, минус запасы Ки, которые я хранил там, где они и пригодились — в космосе. Проблема решена. К этому исходу вело шесть сценариев, но сработал самый простой, первый. Увы, вся зрелищность и эпичность данного боя достались исключительно Египту. Именно там и был захоронен корабль-колония, вокруг которого, на неравных расстояниях, были выстроены знаменитые пирамиды. Отличный способ что-либо спрятать, правда, теперь этого Чуда Света на планете нет. Я не мог рисковать, поэтому уронил довольно тяжелую глыбу, вызвавшую локальный катаклизм. Относительно локальный.

Теперь я шел по коридорам базы, перешагивая один труп «серого» за другим. Впереди был по-настоящему финальный бой. Тот, к которому я почти не был готов.

Почти.

Мир на грани распада или самоуничтожения. Нации, сдавшиеся под напором «серых», готовы к предложениям, поток которых остановился и никогда не будет возобновлен. Десятки тысяч процессов, управляемых агентами кистомеи, теперь пущены на самотёк. Ядерная угроза, которую пришельцы могли купировать одним нажатием кнопки, теперь снова представляет из себя аргумент.

Уже не по Сценарию, если я всё правильно понимаю, но человечество по-прежнему представляет само для себя большую угрозу. Разумеется, это можно было бы игнорировать, мне хватит дня или двух, чтобы найти космический челнок кистомеи, который сможет доставить меня и моих близких на мою орбитальную станцию… но я не вижу причин, почему бы не попытаться всё исправить.

Несколько минут медитации вполне хватает, чтобы из космоса прибыл еще один «метеорит», совсем маленький и даже нематериальный. Шаровая молния «консервированного» Ки, выжатого мной из подельников Соломира Хатша, будет использована, чтобы превратить труп одного из «серых» в пепел, который, взвившись в воздух, составит вокруг меня облик слегка измененного Томаса Андреса. В нем я и войду в переговорный центр этой базы, вызвав шумиху на всё еще работающих мониторах. Те, с кем общались «серые» до этого, прекрасно видели, как они все подохли.

Моё появление — большой сюрприз и большое облегчение, что вызывает гомон на большинстве мониторов. Минута за пультами позволяет мне понять, как объединить весь зал в одну огромную конференцию, что я тут же и проделываю. Теперь можно приступать.

— Прошу прощения за неудобства, господа, — ровным тоном сообщаю я информацию десяткам людей, — У нас возникли некоторые проблемы. Кадровые перестановки. Теперь я остался один и, со своей позиции, заявляю, что снимаю любые требования, угрозы и условия, которые вам были выставлены ранее, но также не смогу выполнить никакие взятые на себя обстоятельства. В виду кадрового дефицита и того, что планирую застрелиться сразу после нашей беседы. А теперь, используя такие вводные данные, предлагаю вам всем, с моей помощью, разумеется, попытаться спасти мир. Думаю, нам понадобятся русские и американцы, эти две нации имеют большой опыт в урегулировании международных проблем. Вопросы?

Гвалт, поднявшийся на экранах, едва не заставляет меня улыбнуться.

Едва.