Книга седьмая. Крушитель

Глава 9 Спящий Лис

«Здравствуй, Кирью-сан», — именно такими словами поприветствовал меня Ивао Хаттори с экрана знакомого мне ноутбука, когда-то подаренного мной же детективу, — « Если ты видишь это, то события развиваются так, как я и предполагал, а значит, ты должен услышать кое-что важное о своих новых знакомых и, так получается, что и обо мне. Пора внести ясность»

Микроавтобус Мики мы нашли быстро, он стоял неподалеку от леса. Бывшая помощница детектива оказалась особой запасливой, поэтому у неё в машине нашлась и смена одежды для Асуми, и для себя, а также полная аптечка, часть препаратов из которой я использовал на ней одновременно с целительской техникой, погрузив девушку в глубокий сон. Затем, посадив Ману за руль, а Хиракаву рядом с ней, принялся ознакамливаться со содержимым ноутбука.

— «Частично, я беру на себя ответственность за некоторые эпизоды твоей жизни, Кирью, например этот», — спокойно говорил с экрана Спящий Лис, делавший эту запись уже после того, как я над ним поработал, заставив жить без экзоскелета, — «…и я полностью осознаю, что действовал не в твоих интересах. Ты из людей, не терпящих внешнего контроля, но сам с удовольствием его осуществляющий. Тем не менее, давай перейдем ближе к делу. Если ты это смотришь, значит, что мой основной план потерпел неудачу…»

Детектив вовсе не относился как-то по-особому к «надевшим черное». Интеллектуальный снобизм — один из наиболее распространенных (и оправданных) видов снобизма в человеческой культуре. Здоровые и активные уличные бойцы в глазах одного из умнейших японцев были ничем иным, как производителями. И не более того. Другой вопрос — кто за ними стоял.

— «У меня нет времени рассказывать тебе всю историю своей жизни, но я знаю о кистомеи, знаю чересчур много, если принимать во внимание их точку зрения. Даже знаю о декларируемом ими провале миссии в тысяча девятьсот сорок пятом. Сейчас, рассказывая это, я не могу отрешиться от ощущения равнодушия, с которым ты слушаешь эти слова, но, кажется, тебе не всё равно, что будет с этим миром, маг. Я более чем уверен, что ты знаешь о кистомеи главное — они прагматики до мозга костей. А теперь подумай, что не так с их декларацией о сворачивании своей деятельности? Если еще, конечно, не подумал…»

Кистомеи не были расой в прямом понимании этого слова, Спящий Лис выяснил это, не имея ни малейшей возможности видеть души живых. Он предполагал, что мы имеем дело с разумными, искусственно созданными клонами. Неким биологическим «пакетом», который неведомая нам раса или сила отправляет за интересующими её данными. Дронами.

— «Проведи короткую логическую цепочку, маг», — лицо Ивао осунулось и постарело, когда он устало выталкивал эти слова из собственного горла, — « Пришельцы-клоны дарят нам технологию клонирования, поощряя использовать её. Массово. Они ничем не отличаются от людей. Они великолепно изучили нас на всех уровнях. Они…»

Лгут.

Он пытался обратить внимание государств на кистомеи, но не добился никакого эффекта. Точнее, может быть где-то что-то и было, но покойник, смотревший на меня с экрана монитора, был уверен, что его первоначальный план, который должен был громко «выстрелить» из пятикилотонной ядерной бомбы, взорванной возле Токио, не принес успеха. Не вызвал волну паранойи и враждебности. Значит, он недооценил степень влияния пришельцев. Сильно недооценил.

— «Наверное, мне стоило изначально обратиться к тебе», — признался человек, живший тогда лишь моей милостью и умениями, — « Но я боялся, Кирью. Ты, в отличие от этих предсказуемых тварей, обладаешь эмоциями, даже страстями. Какое место пришельцы могут найти в твоих планах, какое место люди — вот это было для меня сплошной terra incognita. Риски были слишком велики. Но теперь они знают о тебе, теперь ты, вместе с ними, борешься против созданного мной фантома. Теперь ты — последняя надежда этого мира. Смешно, забавно и абсурдно это говорить, но из двух таинственных и нежеланных сил, я сделаю ставку на тебя, а не на них»

Только в сказке царь велит казнить преступника, имея на руках стопроцентные доказательства его вины. Откуда бы им взяться. История говорит о том, что наветы, доносы и домыслы куда чаще являлись причиной чьей-либо смерти, чем правильно собранная и поданная доказательная база. Каким бы гением не был мой знакомый инвалид, но он не мог взлететь на околоземную орбиту, пробраться на тайную базу пришельцев, найти там их центральный компьютер, а затем скачать из него все их злые планы, чтобы презентовать мне в этом микроавтобусе, едущем ками знают куда.

Но этого и не было нужно.

Версия, выданная Ивао Хаттори, обладала всеми правами на существование. Даже со всеми его манипуляциями и признаниями, что ситуация, в которой мы сейчас оказались, сфабрикована им через Мику. Та, идя со мной на контакт, полностью отдавала себе отчет в том, что шанс, что она выживет, почти отсутствует, но, тем не менее, все равно пошла. Шанс передать мне информацию вне поля зрения кистомеи этого стоил. Хаттори знал максимальную скорость полета их разведывательных дронов…

Я сидел перед ноутбуком и думал, что мы с Хаттори более чем похожи. Оба пытаемся спасти свой мир, даже находясь в могиле. Любой ценой. Манипуляции, массовые убийства, обман, предательство. Использование друзей как инструментов. Могу ли я это осуждать?

Конечно, ведь это не моя история. Я пришёл в этот мир лишь для того, чтобы безвредно ограбить его на знания. В ноутбуке, стоящем передо мной, хранится огромный запас нужной мне информации, которую Хаттори собрал то ли в качестве извинения, то ли как аванс, а может быть, даже как взятку.

Тем не менее, Спящий Лис был прав. Кистомеи знали обо мне, я знал о них. Мы не знали пределов друг друга, возможностей, ресурсов и прочих нюансов. Теперь же я еще и сомневался в их целях. Это сомнение необходимо было искоренить. Недостаток данных должен быть устранен.

Так, сидя в микроавтобусе, едущем по Японии, я и принял решение поймать и допросить одну особь кистомеи. Извлечь из неё всё. Не прерывая сотрудничества с пришельцами, разумеется.

Вернуться в Миядзаки сложности не составило. Мика, несмотря на свои темные дела, никак не «засветилась» своей новой внешностью перед кем-либо из заинтересованных лиц, так что поправившую здоровье девушку мы представили личной помощницей Маны, после того как воссоединились с оставшейся группой. Произошедший переполох я, ни моргнув глазом, списал на проблемы женщины-якудза, в которые мы встряли в том баре. На допросах в полицейском участке мы дружно разыграли жертв, сбежавших от безумной женщины с помощью той же Мики и её машины. Живых свидетелей не было.

Бдительности я не терял, как и наша внезапно образовавшаяся охрана, состоящая из десятка сотрудников службы безопасности Специального Комитета, тем более что оклемавшаяся Мика едва ли не первым делом доложила:

— За тобой шли, Кирью, шли серьезные люди. На экспромт с Садахара они выделили своё «мясо», людей, которым даже не заплатили. Этим бойцам должен был заплатить Коэдо Тако, основной конкурент вашей похитительницы. Так что будь внимателен, они еще где-то здесь. Ждут момента.

Мика. Элемент неопределенности. Живая «мина», оставленная Хаттори. Рычаг для влияния на ситуацию… или кто? Что? С этим требовалось разобраться.

Не успел, она пришла ко мне в номер первой, произнеся пару ничего не значащих фраз и незаметно сунув мне записку. «Избавься от меня так, как тебе будет удобно» было написано на бумаге, которую я прочел, не доставая её из кулака. А вот это было нехарактерно для Спящего Лиса, так что я спешить со столь щедрым предложением не стал. Дел еще было по горло.

Съемки, интервью, ролики. Общение с полицией и прессой, несколько провоцирующих вылазок малой группой, в надежде выявить возможных недоброжелателей. Удерживание родителей, которым наскучило сидеть на одном месте. Серьезный и вдумчивый разговор с Такао, который неожиданно понял, что у него своеобразные отношения с еще одной моей бывшей.

— Думать надо, а не реагировать нижней головой, когда тебя тащут в постель… чтобы затем тебе удобно было обвинять окружающих, — напутствовал тогда хмурого брата я, — К тому же, успокойся. У нас с Мией не было отношений, мы просто встречались для секса. Думаю, что и у тебя их нет.

— Ты меня так утешил! — с сарказмом было заявлено мне в ответ.

— А это было не утешение, а всего лишь констатация фактов. Ты давно уже мужчина, отото. Я не хочу подавать тебе примером младшую сестру, но…

Увы, именно её подать и стоило. Эна цвела и пахла, а возле неё лучился скромным боязливым счастьем Хидео Мидзутани, над которым взяла шефство Ацуко и даже немного мой отец. Видимо, мои родители решили взять хоть один из процессов под свой контроль, чтобы Эна не пошла по нашим с братом стопам. Один многоженец, что пронзительно ясно видно из того, как общаются Мана с Асуми, второй «вообще кобель бессовестный!». Хотя, конечно, все было слегка не так. Госпожа Ханнодзи изволили делиться, так что Такао Кирью «превозмогал» со скорбью на лице. Но мать-то не обманешь… или сестру.

— Ну и что мне теперь делать? — это прозвучало почти обиженно.

— Думать о последствиях, — похлопал я брата по плечу, — Сестра тебя любит, но если продолжишь в том же духе, то она будет тобой расплачиваться с разными красотками. Если это поможет продвижению группы. Ты её знаешь, Такао, я не шучу.

Следующей мою обитель посетила сестра, пришедшая каяться в потере девственности. Не просто так, конечно, а лишь затем, чтобы старший брат, придя в ужасный гнев, не порвал бедного Хидео на две части. Он же не пришел… нет?

— Мы знали о том, что это произойдет, часа за три до того, как оно произошло, — похлопал я багровую сестру по плечу, думая о том, не запатентовать ли мне это похлопывание, — Будь спокойна, имото, мы в тебя верим.

— Почему я не чувствую себя спокойной⁈ — возмутилась сестра, упирая руки в бока, но продолжая оставаться зверски смущенной, — У меня там драма, чувства и раздрай, а они, старые и умные, стоят там, где-то в водичке и хихикая, обсуждают! Так нечестно!

— Нечестно будет оставлять Хидео таким, какой он есть сейчас. Запуганным, дёрганным и неуверенным в себе, — отрезал я, подходя к двери, — Этот вопрос решишь либо ты, либо я. Во втором случае он может пожалеть, что не оказался разорван на две части. Дам тебе два месяца, а потом пойду знакомиться с его родителями.

— Не надо! Эй!! Ты куда⁈

— У меня сегодня еще есть дела. Будем через пару часов. Не отходите от Асуми и от дядь из СК. Следи за братом, его вчера утащили…

— Я его и нашла! В очень компрометирующей…

— Молодец. Ждите. А у Такао будут неприятности. Сестра не должна его находить в таких ситуациях.

— Я и папу с мамой в такой находила! Там же!

— Не семья, а скопище сексуальных маньяков… — пробурчал я, наконец-то выходя из номера. Предстояла прогулка втроем. Я, Мана и Мика.

Мои наблюдения и эксперименты полностью согласовывались с данными, предоставленными Хаттори — кистомеи для наблюдения за интересующими их субъектами использовали бесшумных невидимых дронов, снимающих картинку, звук и некоторые медицинские данные с наблюдаемых. Обмануть их делом было несложным, машины, как и вся, сделанная кистомеи, техника, действовали предельно прагматично, подчиняясь простым алгоритмам максимальной эффективности. Когда нагрузка на сенсоры дрона пикообразно возрастала, то он тут же либо объединялся в цифровой рой, соединяясь со своими собратьями, либо занимал отдаленную наблюдательную позицию. Объединиться в рой при высокой «загрузке» пространства разного рода сигналами машины не могли, из-за чего толпа в центре одного из крупных японских городов идеально подходила для конфиденциального разговора, прикрытого легкой иллюзией.

— Мика решила нас обмануть, Мана, — поведал я жене, тут же сблизившейся с споткнувшейся Микой, — Она так хочет смерти, что утаила часть инструкций Хаттори, а также его последнюю просьбу.

— И что нам с ней делать? — тихо спросила супруга в ответ, обнимая побледневшую японку за плечи.

— Просто убейте меня… — тихо и отчаянно прошипела Мика в ответ, — Любым способом! Я хочу к Ивао…

— К нему ты не попадешь, — безжалостно заметил я, — Ивао уже не существует в принципе. Только его Искра, лишенная почти всех следов личности. И она уже невероятно далеко отсюда.

— Тогда я просто хочу…

— Предать того, кому была верна почти до конца? — мой вопрос заставил девушку остановиться, пуча на меня неверящие глаза, — Ты так уверена в том, что его последние инструкции касались лишь только тебя?

— Вы… — Мика замешкалась, вцепившись в руку Маны и шагая по «зебре» перекрестка.

— У нас заканчивается окно возможностей, — спокойно предупредил я её, — Но я тебя предупреждаю — умрешь ты лысой. Секретная техника — Новое нача…

— Не смей! — взвизгнула девушка, которую тут же жестко схватила Мана, — Нет! Я скажу!

Мы еле успели выслушать её торопливые, захлебывающиеся откровения, когда метки Ки, раскиданные мной на наших роботизированных наблюдателей, начали медленно приближаться.

— Дура… — тихо прошептала Мана, отпуская свою жертву.

— Она тебя уже не слышит, — буркнул я, пряча в рукав миниатюрный накопитель информации, забранный мной у Мики, — Здесь наши с ней дороги расходятся.

Изначально я предполагал, что Мика, безнадежно и намертво влюбленная в Ивао Хаттори, может о чем-то умолчать. О незначительном. К примеру, о просьбе Спящего Лиса позаботиться о ней, о просьбе, адресованной ко мне, либо о чем-то подобном, малосущественном. Все оказалось куда хуже. Мика прямо саботировала одну из основных целей, намеченных ей Хаттори.

Репозитории генного материала, располагающиеся в Японии. Специальные хранилища собранных образцов, в том числе и с «надевших черное». Киборг получил к ним доступ в свое время, получил с моей помощью, заложив программы в локальной сети, которые вызовут критическое изменение температуры всех контейнеров, сделав весь собранный материал непригодным. Мика подвела его по элементарной причине — среди образцов содержалось очень немало материала самого Ивао.

Делать это или нет, теперь решать мне, пока Мика уходит вдаль, теряясь в толпе, преследуемая всего одним, начавшим набирать высоту дроном. Уходит точь-в-точь также, как когда-то уходила Елена Сахарова, моя не слишком-то верная подруга, очень уж любившая надумывать лишнего.

— Мне нужна новая блузка, — тянет меня Мана в магазин. Я иду за ней через толпу спешащих по своим делам японцев, засунув руки в карманы. Сверху падают лепестки сакуры, выпущенные в честь какого-то события резвиться между небоскребами.

Жаль, очень жаль. Не то чтобы я был не готов к такому исходу, нужное заклятие, сформированное мной еще в отеле, ждало своего часа, но у меня была серьезная надежда, что Мика окажется намного полезнее. Эмоционально несдержанного человека, стремящегося к суициду, и способного сболтнуть в любой момент что угодно, я держать рядом с собой не буду и секунды. Поэтому пусть лучше так. В течение часа простенькая программа, легшая на сознание Мики, заставит искать её оптимальный способ упасть с большой высоты. Если поиски будут неудачными, у девушки просто остановится сердце.

В раздевалке магазина, Мана, меряющая блузки, затащила меня к себе, разыгрывая одну из излюбленных сценок среди молодежи. Я поддался, отслеживая поведение дронов. Один из них нагло протиснулся к нам внутрь. Плохо. Слишком напористо для наблюдателей. Видимо, мы чем-то дали повод себя заподозрить. Придется пока действовать максимально осторожно.

///

Когда Акира с женой вернулись в отель, Такао при виде их нахмурился. Кулаки парня слегка сжались. Только тот, кто провел большую часть жизни с этим совершенно невозмутимым и непробиваемым человеком, бывшим его старшим братом, мог понять по едва уловимым признакам, что он напряжен. Почти до предела, постоянно находясь в готовности к схватке или к иным проблемам. Средний брат видел, как старший перемещается, как старается держаться поближе к отцу и матери, постоянно контролирует входы, выходы и окна. Он сам следовал его примеру, видя, что Акира замечает и одобряет.

Это не радовало.

Такао знал, что они попали в какую-то лютую передрягу. Рио, беззаботный, хоть и выглядящий так, как будто бы подрался с тигрицей, никакими подробностями не делился, а девчонки-модели лишь охали, держась за головы и украдкой потирая… иные места. Сам же Кирью-средний… ничего не помнил. Алкоголя у той якудза он почти не увидел, да он ничего не увидел и не услышал, кроме женских стонов и женских же тел, едва не отправивших его на тот свет! Наивный… он до этого думал, что если мужчина устал, то просто отдыхает, пока не сможет еще, но эти опытные сучки… Бррр!!

Сегодня последний вечер. Завтра они с утра вылетают в Токио. Сказка закончилась.

Соберись, сказал он себе, цедя стакан апельсинового сока. Не думай. Брат напряжен, помогай ему, он надеется на тебя. Следи, будь настороже. Сейчас совсем не время думать о том, что тебе сказала Мия. О чем вы с ней договорились.

Договорились. Не строй иллюзий, тебе просто сообщили, что веселье кончилось, отпуск завершен, больше никакого интима и поцелуев. Что лучше об этом вообще забыть.

«Прости, Таки-чан, но это не так работает», — серьезные, сухие, бездушные слова, — «Был бы ты более… устойчив, то… нет, тоже бы ничего не было. У нас, у девочек, есть правило — если с одним парнем игрались несколько, то потом с ним прощаются. Ты милый, но никому не хочется рисковать»

Поматросили и бросают, грустно заключил Такао, глядя на веселящихся айдолов, отошедших от безумной ночки и празднующих окончание работы. Уже бросили. Прав был они-сан, надо браться за ум. Иначе Эна точно начнет им торговать направо и налево. Это у неё запросто. Без проблем.

Только где вот сейчас искать девушку? Школы уже не будет, у Такао теперь два с половиной года самоподготовки и работы. Среди моделей, да? Да вот что-то не хочется, думает парень, немного узнавший подоплеку мира модных и стильных молодых людей. Он теперь в сто раз лучше понимает хамоватого, резкого, грубого на язык Рио. Тот вовсе не зря такой, варясь среди этих баб всю свою жизнь.

Лицемерие? Не-а. Вон Кимико, страшно смущаясь, отбивается от наседающей на неё Химе, старающейся скормить подруге ложечку бананового мороженого. Картинка идеальная, да? Две девочки развлекаются. Только вот Такао Кирью очень хорошо знает, где побывали пальчики, язык и многие другие части милой веселой Кимико… По крайней мере, знает насчет себя и некоторых других людей, находящихся в этой комнате, но уже может себе представить, что такой свободной Кимико стала отнюдь не в этом городе и отнюдь не в постели с ними. А сколько ей лет? Шестнадцать? Восемнадцать?

Всякая картинка — ложь. Он теперь это знает не хуже самого Рио. Он сам — тоже Кимико, только с меньшим жизненным опытом.

Брат, Мана, Асуми. Они в разных частях комнаты, они как будто готовы к немедленной драке. Им плевать, что на этаже дежурит с десяток вооруженных людей, они охраняют своих близких, свой… проект? Нужно ли узнать о нем больше? Может, он будет полезен старшему брату?

Такао смотрит на человека, которым всегда восхищался, и понимает — нет, вряд ли. Акиру не интересует никто из них. Чем бы он не занимался, с айдолами, телепередачами и семьей… это никак не связано с проблемами, которых он ждет.

— Тако! Мы идем в бассейн! — подтащившая к нему Асуми и Хидео Эна была настроена категорично, — Сок есть везде, а бассейна у нас дома нет!

— Попроси брата, построит… — машинально отозвался средний брат, продолжая мониторить зал.

— Поднимай задницу, Тако! Идем! — не отставала сестра, нетерпеливо топчась на месте.

— Это плохая идея, — отозвался тот, фокусируя взгляд на ней, — Лучше нам посидеть здесь.

— Ленивый Та…

— Эна.

Сестра знала этот тон. Знала, что просто так старший брат никогда ей не отказывает и, поэтому, когда он настаивает — нужно если не послушаться, то хоть задуматься.

— Ладно, посидим, — отпустив своего молодого человека, Эна хлопнулась рядом с братом, — Где брать сок?

— Спроси у Рио, он скоро пройдет неподалеку от нас, — сказал еще одну загадочную вещь Кирью-средний, а потом добил сестру окончанием фразы, — Мама с папой на тебе. Сегодня они никуда не идут.

— Хорошо… — полностью переключилась сестра, став послушной и настороженной, — Хидео, иди сюда, я тебя кормить буду! Тебе нужно больше есть! И где Рио? А, вон! Какой он медленный! А я тут…

Такао выдохнул, вновь бросив взгляд украдкой на брата. Тот что-то выговаривал Ханнодзи, отнюдь не выглядевшей счастливой. Тоже запрещает уходить?

Значит, младший брат все делает правильно. Ну хоть здесь и сейчас.

Надо же когда-то начинать?

Хотя, если вспомнить пальцы и другие части Кимико, а также других девушек и самой Мии, то Такао Кирью уверен, что тут он тоже все правильно сделал. По крайней мере, будет вспоминать до глубокой старости. Возможно даже с улыбкой.