Книга седьмая. Крушитель

Глава 11 Городской охотник

Спать днем — штука крайне малоприятная. Я бы не опустился до такого нарушения режима, если бы не прошедшая весьма активно ночь и не жизненная потребность быть в форме как можно быстрее, но вот, пришлось. Проснувшись через несколько часов, понял, что лежу не один, а с обеими своими женщинами. Будучи разбуженными, они сообщили, что наше убежище при всем желании не имеет нормального спального места, что Асуми чересчур горячая, а Мана слишком большая. Так что…

— И кто обеспечивал нашу безопасность, пока все трое беззаботно дрыхли? — осведомился я.

— У меня был пистолет под рукой… — несмотря на этот аргумент, Мана отвела взгляд. Видимо, на неё оказывали дурное влияние.

Хорошо.

В принципе, ничего случиться не могло. Ночью я не смог отыскать Широсаки и трех командиров наемников, которые должны были прилететь с ним, но все их подчиненные обнаружились обживающими дом по адресу, выданному кистомеи. Из голов этих людей я построил пирамиду, которая должна намекнуть выжившим наемникам о нежелательности их деятельности в отношение меня. Теперь оставалось поймать лишь самого организатора этого предприятия, что не могло быть сложной задачей — сейчас, в данный момент, этот молодой человек был практически нищим.

И у меня пришла идея, как извлечь из него пользу. Прямо сейчас, пока мы все трое валяемся на одной кровати, что наблюдает (и слышит) зависший в углу у потолка дрон пришельцев.

— Мне нужно выследить одного человека, — говорю я прижавшимся ко мне девушкам, — Срочно. Возможно, это займет некоторое время, которое меня не будет дома.

— Нам что… — тут же делает Хиракава большие глаза, намекая на тесный скрытый подвал, на который они мне только что жаловались.

— Нет, — беру я свой сотовый телефон, — Есть идея получше. Мы пойдем в гости.

Через час нам открывал двери улыбающийся Рио Коджима, определенно радующийся при виде нас. Правда, его улыбка увяла, когда я, легонько пихнув обеих девушек вперед, поправил висящий на плече тубус и объявил, что ненадолго их покину. Главное, Рио, возбуди свою службу безопасности по максимум. Мана? Приготовь этому разгильдяю хоть что-нибудь, напоминающее человеческую еду. Асуми? Ну… приятного тебе просмотра аниме.

«Предатель», — досталось мне хмурое сообщение от «грязного блондина». Ну, в чем-то заслуженно. Хотя, если так посмотреть, то все шишки в Миядзаки собрали мы, а у Коджимы был прекрасный отдых и лучший секс в жизни. Пора и ему немного пострадать за общее дело.

Где искать человека со многими связями? Человека, настолько тебя ненавидящего, что он потратил все деньги, чтобы заказать твое убийство? Человека, чьих подчиненных ты уже уничтожил? Такие люди не пускаются в бега, им некуда убегать. Они идут до конца. А банкротство… что банкротство? Оно не считается, пока о нем не знают потенциальные кредиторы.

Здесь, в Токио, очень много людей, с удовольствием сужающих в долг ближнему своему. Я, благодаря Хиро Конго, знаю куда идти. Ростовщичество — один из старейших бизнесов якудза.

Только вот не иду.

— «Вы срочно нужны, Кирью-сан. У профессора Сурагами очень узкое окно под запись интервью, вы требуетесь в студии»

— «Я направлюсь туда, но найдите мне Широсаки Кэтсуо»

— «Прошу прощения, но это невозможно. Все наши ресурсы сейчас заняты»

Метки на четырех дронах, кружащих надо мной, можно трактовать двояко — либо инопланетяне мне врут, либо в чем-то меня сильно подозревают. Ладно, будем решать проблемы по мере их появления. Первая на очереди — Сурагами.

«Профессор» мне не нравился. Он не был личностью, не был фигурой, не был ученым. Он был предпринимателем — ограниченной плоской личностью, спекулянтом идей, формировщиком пустого популисткого образа, живущего за счет зрелищности. Однако, он идеально занимал свою нишу, процветал в ней, и мог быть использован вместе с ней.

— Кирью-сан! — окликнуло меня это лощеное подобие человека, помахивающее сценарием, — У меня тут довольно мало реплик, и, к тому же, мы будем записывать на будущее. Мне потребуется стенограмма нашей беседы, но группа отказывается ей заниматься!

— Просто возьмите у них аудиозапись, — посоветовал я.

— Думаете, у человека моего статуса есть время на прослушивание? — скривился «профессор».

— Меня не заботят иллюзии, питаемые вами по поводу вашего статуса.

— Мальчик, ты забываешься! — слава, видимо, сильно дала в голову звезде телеэкрана, от чего он полностью утратил видение берегов, побурев лицом и пытаясь выглядеть грозно, — Всё ваше шоу зависит от меня!

— Наблюдаю, скорее, обратное, — равнодушно проговорил я, — Мне достаточно потратить один вечер на критику ваших статей, Сурагами, чтобы вы стали посмешищем в глазах всего мира. Вас сожрут не зрители, а соавторы, те, кто уже замазались в этом фарсе. И вы знаете, что меня не заткнет никто. Вы не Соцуюки, «профессор», вы ногтя его не стоите, так что знайте свое место. Прочь с глаз моих.

В отличие от эпизода с Широсаки, здесь я прекрасно знал, что делаю и с кем разговариваю. Главное, что вовремя. Я опасался, что мой визави начнет наглеть во время интервью, переборщит с нападками, и нам придётся все переснимать потом. Вечер уже, такой исход событий был бы вполне закономерен. Зато сейчас слегка выпоротый «профессор» Сурагами яростно затаптывал собственное самолюбие, натягивая маску шоумена. Очень хорошо.

— Так что вы думаете о наследии, Кирью-сан? Говорят, у вас будет сотня, а может быть даже полторы… детей. Клонов, конечно же, но, тем не менее, это будут ваши дети. Они, выращенные искусственно, тщательно воспитанные государством, займут хорошие перспективные места полутора сотен других детей. Менее одаренных, зато родившихся нормальным путем. Считаете это нормальным?

— У вас было несколько вопросов, Сурагами-сан, давайте будем последовательны. Что я думаю о наследии? А что у меня, собственно, есть? Чего я достиг? Ничего существенного. У меня нет ни дела, ни ремесла, ни торговой марки, которую я могу передать этим детям. Как не передам я им ни фамильное имя, ни своего воспитания, ни чего-либо еще, кроме генетического кода, и то — наполовину. Могут ли в таком случае они, выросшие и воспитанные точно не мной, считаться хоть в чем-то моими наследниками? Нет. И подобный факт касается большинства отцов на планете. Мы даем генетический материал, мы обеспечиваем семью, мы немного принимаем участие в воспитании. Считаю, что этого мало.

— Весьма… здравая точка зрения, Кирью-сан! Боюсь, что с вами не все согласятся… — (Сурагами хитро улыбается в экран) — … но я более чем уверен — она имеет все права на существования!

— Рад, что вы это тоже видите, профессор. А теперь, давайте заглянем немного с другой стороны? Какому кандидату в члены правительства вы бы доверились больше? Обычному человеку? Или улучшенному, воспитанному государством по специальной программе, патриоту и долгожителю?

— Это очень опасно звучит! Нашим гражданам может показаться, что их заменяют… или, что еще хуже этого, определяют их место…

— Многих ли заменили «надевшие черное»? А мы среди обычных людей уже сотни лет. О нас даже не слышали. Если даже в Японию одновременно шагнут сто тысяч клонов, они растворятся среди нашего населения как капля в море. К тому же, я уверен, технологии массового обучения будут оттачиваться еще десятки лет. Пока же мы всего лишь получим людей, старательно работающих над оздоровлением нации…

В таком духе и шел диалог. Сурагами давил на «живое», на то, что обычные люди будут уступать этим клонам, а я на то, что разница будет несущественна. Наследие? Иллюзия. Амбиции? Вот в этом «обычные» как раз и не уступят своим искусственным аналогам. Да искусственным ли? Сперматозоид и яйцеклетка натуральны, изменен лишь процесс выращивания…

Хорошее интервью. Одно из тех, которые не должны увидеть свет. Если я здесь, значит, моя идея пришельцам пришла по нраву настолько, что проект был запущен. Теперь на телеэкранах засияют самодовольством лица «надевших черное», которых будут позиционировать как элитных самцов для разведения. Кандидатов номер один на появление нового вида японцев.

Девчонки-айдолы, с которыми у меня подписан контракт, будут продавлены на публичную демонстрацию своих жиголо, им, несчастным жертвам любви публики, придется сделать весьма высокооплачиваемый выбор, который им могут и припомнить. Других вариантов нет.

Будет еще много-много мелких изменений и подготовительной работы, но кистомеи прагматики. Если они принимают решение, то начинают действовать немедленно.

После ночевки у Рио, я обнаружил в непосредственной близости всего два дрона. Один из них остался, когда я вышел из чужого дома. Хорошо, теперь можно действовать. Короткая комбинация клавиш, прожатая на сотовом телефоне, раскрытом в прямо в кармане, открывает двери своеобразного ада для некоторых людей, уже существующих и сотен тысяч, если не больше, тех, кто теперь никогда не будет существовать.

Последний привет от Ивао Хаттори, Спящего Лиса.

Предполагая, что возможности кистомеи куда шире, чем они мне продемонстрировали, я переусложнил операцию по отправке компьютерного червя покойного детектива до абсурда. Посланный сигнал из меню быстрого вызова принят на другой телефонный аппарат, чья вибрация замкнет простенький магический круг, на что среагирует его брат-близнец в другом месте со вписанным внутрь заклинанием. Эта мизерная магия, активировавшись, всего лишь нажмет одну кнопку на ноутбуке, который и запустит очень особенный компьютерный червь в сеть. «Тело» этого червя на две трети состоит из адресов, которые ему нужно будет посетить перед тем, как затаиться на нужных доменах, ожидая подключения к локальной сети закрытых городов с клонирующими фабриками и их репозиториями.

Хм, почему он сам подобное не соорудил? Зачем дал задание… ах да, не знал, как повернутся дела. Многомудрый «сломанный», ошибившийся лишь в самом конце.

…или нет? Не ошибившийся?

Чувствовать себя чужой фигурой было неприятно. Я знал, что Хаттори анализирует меня, изучает, ищет способы применения, точно также, как это делают кистомеи, но, в отличие от них, ограниченных своим прагматизмом и вечным «как», у самого киборга не было ограничений вообще. Он мог предполагать, фантазировать, планировать за гранью логики. Запрограммировать будущую смерть своей помощницы он мог запросто, особенно если знал, что она не захочет без него жить. Плевая загадка для такого человека.

Что же, отставим это. Ты не ведущий в этой партии, она вообще не твоя. Поздно пытаться брать поводья в руки, просто вырви их из чужих. Устрой хаос, найди свою жертву, добейся истины, сохрани всех близких. Хаос я устроил, так что пора навестить токийских кредиторов, чтобы предупредить их о полной неплатежеспособности Широсаки Кэтсуо. А если он уже у кого-то из них взял деньги… что же, я приобрету очень мотивированного союзника.

Мне достаточно было прийти в одну «контору», где к имени Конго отнеслись с достаточным уважением, чтобы заработала сеть, связывающая большую часть нелегальных кредитных компаний. Якудза предупреждали конкурентов и союзников о возможном крупном, но бесперспективном заемщике, однако не менее честно предупредили меня — Широсаки был не из тех, кто идёт к таким как они. К услугам этого брокера были рыбки покрупнее и посерьезнее.

— Тут мы ничего не можем сказать, Кирью-сан, — развел руками шкафоподобный вакагашира, заведующий офисом, куда я заглянул, — Там, наверху, свои правила и свои деньги. Нас в такие сферы не пускают, да мы и не стремимся.

— Но имена вы знаете? Можете мне их назвать?

— Это было бы слишком проблемно. К этим людям не приходят с улицы. Так не принято, — непреклонно покачал головой вакагашира.

Что же, придётся пойти сложным путем. Впрочем, я на него и надеялся.

Моей целью было не найти Широсаки, а искать его, перемещаясь по городу в предсказуемом, но не очевидном порядке, выгадывая момент, который позволит избавиться от дрона-наблюдателя. С этим были определенные сложности, у небольшой машинки, летающей на неизвестном мне принципе, не было тех же слабых мест, что у примитивных земных дронов. Она напоминала парящий в воздухе аудиоплеер, способный без особых проблем пережить встречу лоб в лоб с несущейся автомашиной.

Тем не менее, до такой фантастики как проецируемые силовые поля кистомеи не развились, поэтому дрон мог быть облит чем-то вроде краски, что временно могло вывести его из строя. Такой роскоши у меня под рукой никак не могло оказаться, но сделав пару кругов вокруг ремонтируемого строителями здания, я сумел оторвать телекинезом часть сетки, которой оно в таких случаях закрывается, и та накрыла собой следящее за мной устройство. Десяток секунд, но этого мне хватило, чтобы исчезнуть в недрах ближайшего молла, тут же зайдя в туалет.

А вот теперь пришло время серьезных мер. Серьезных, но минимально использующих те запасы Ки, что у меня были в наличии.

— Секретная техника: Новое начало, - повторяю я старую свою шутку, прислоняя ладонь к собственной груди… и лишаюсь волос. Всех, включая брови и даже ресницы. Мелкое неудобство, к тому же временное, но оно моментально делает меня неузнаваемым. Собрать с себя волосы, поместив их в пакет, сложить пиджак около умывальника. Поместить два рулончика свернутой туалетной бумаги в туфли, чтобы изменить походку.

Отлично, в таком виде я легко доберусь до ближайшего бутика, в котором куплю самую пеструю гавайку из возможных, а заодно очки. Не темные, а простые, без диоптрий. Последний штрих самый сложный, мне нужно делать при ходьбе то, что не делал никогда — сутулиться, но с этим я тоже справляюсь.

Теперь можно отправляться на охоту за пришельцем.

Сама она, по своей технике исполнения, была совершенно тривиальным занятием. Доехать до электрички с тремя пересадками до района Кавасаки, пройтись минут десять, стараясь не особо пугать встречных своим внешним видом (получалось не очень), затем забраться в совершенно ничем не защищенный подъезд жилого дома, подняться на пятый этаж и, тщательно просканировав всё вокруг интересующей меня цели с меткой, вскрыть замок квартиры.

Одним из главных сомнений по поводу независимости кистомеи или вообще их полноправной принадлежности к разумному виду было то, что они, будучи почти идентичны людям, не усиливали свои организмы имплантами, технологии которых у них были в наличии. Это же подозрение озвучил в видеозаписи и сам Хаттори, выдав свою версию, в которой никто еще не видел настоящих кистомеи, лишь их кукол.

Это я тоже собирался проверить.

Агент, находящийся внутри квартиры, занимался очень важным делом — спал, восстанавливая энергию. Существо никак не отреагировало на моё приближение, я двигался в «пустоте». Сев на кровать, на которой лежала моя цель, я опустил ладонь ему на лицо, отменяя одни заклинания и активируя другие, как заправский жонглер.

Проникнуть в сознание человека несложно, настоящая сложность в том, как с ним взаимодействовать, как разобраться, как узнать нужное. Когда пространство вокруг тебя бурлит богатым эфиром, задача облегчается на порядки, ты просто напитываешь цель своим эфиром до тех пор, пока само его существо, вступив в унисон с энергией, не пойдет к тебе навстречу, желая быть понятым. В случае дефицита энергии подобное исключалось, тем более что речь шла не о человеке, а лишь о ком-то на него похожем, но с совершенно иным сознанием.

К счастью, у меня была Мана. Моя жена готова была на многое, чтобы лучше понять себя, так что мы провели ряд экспериментов… который оказался довольно коротким, хоть и крайне для неё неприятным. Потом было наоборот, но…

Всё, что от меня требовалось — это прикоснуться к дремлющему сознанию «серого» человека, только сделать это не как Акира Кирью, немногословный скромный школьник из скромной семьи, а как Шебадд Меритт, Узурпатор Эфира. Человек, забравший себе абсолютную власть над планетой и живущими на ней, стоящий вне законов, выше любого суда. Тот, кто вел дела с демонами, тот, кто загнал богов в выстроенный специально для них курятник, тот, кто без тени сомнений решал судьбы миллионов.

Блеклое, невыразительное, пассивное сознание «серого» откликнулась точно также, как это сделала Мана — расцвело обожанием и преданностью, способной посрамить любую собаку. Только вот моя супруга была и остается человеком, у которого есть душа, испытывающая эмоции. Здесь же обожание было запрограммировано как рефлекс. Чужое сознание, четко организованное и упорядоченное, распахнулось передо мной, готовое сотрудничать до своего последнего вздоха.

И я узнал всё.

Не было никакой расы всезнающих, свободно изменяющихся в новые виды, пришельцев. Была другая, неудачливые колонисты, потерпевшие крушение на этой планете. Стандартный отряд дальней колонизации расы, имеющей множество сходных черт с насекомыми. Рабочие и боевые особи, несколько драгоценных маток и не менее драгоценных инженеров.

Планета им не подходила, но не категорически. Здесь не было каких-то микроэлементов, необходимых кистомеи для размножения, зато были другие, нарушающие тонкие биотехнологии этих разумных насекомых, мешающие им анализировать материалы.

На это слишком поздно обратили внимание. Кистомеи представляли из себя великолепный образчик быстро приспосабливающегося существа, их прагматичная культура и образ мышления не принимал лишних задержек, поэтому колония была уже наполовину сформирована, и три матки разбужены во время, когда «инженеры» забили тревогу. Колонии кистомеи грозило вымирание.

Сами особи были идеальны с точки зрения биологии, смерть от старости им не грозила. Однако, матки не могли перестать откладывать яйца, ускоренная нервная система воинов выгорала со временем, а конечности рабочих просто стирались от непрерывного труда. Единственным решением было создать помощь на стороне, из древних предков рода homo sapiens. Проще говоря, создать «серых», которые будут изучать и влиять…

Здесь я отвлекся, что-то не складывалось. Каким образом колонизационный корабль оказался на не совсем подходящей ему планете? Всё-таки, небесное тело в масштабах космоса — песчинка, просто так попасть на него нельзя. Мой верный помощник не знал ответа на этот вопрос, но предположение так и просилось на язык — пришельцы знали о множественности миров и измерений, они прилетели колонизировать то, что им было нужно. Сообщать такую информацию рабам смысл отсутствовал…

…её не сообщали. Это была запрограммированная память, часть индокринационной подготовки каждого слуги. У кистомеи не было времени на изящные решения, они действовали грубо и эффективно, используя все имеющиеся у них ресурсы. Они оставили «инженера», предварительно удалив ему все конечности ради экономии ресурса его тела, оставили рабочих и воинов, а затем ушли в глубокую спячку, в которой находятся до сих пор.

Оставшиеся принялись ухаживать за «серыми» и… вносить изменения в генокод будущих homo sapiens. Небольшие, но повышающие шансы будущей интеграции «серых» в общество эволюционирующих людей. Кистомеи знали, что Сценарий практически непобедим, а значит, действовать нужно тайно, только тайно. Никогда не вносить изменений больше, чем это может вызвать агрессивный ответ от Сценария. Никогда не давать критически важных технологий, способных перевернуть представление нашего вида о вселенной. Не делать почти ничего, лишь ждать, пока люди не выберутся в космос.

Этот план имел все шансы на успех, но вмешался случай. Под конец своей долгой жизни искалеченный «инженер», игравший роль единственной особи с полной свободой воли и высшим приоритетом к послушанию, узнал о существовании Ки. Он посчитал эту информацию важнее, чем выживание урезанного колонизационного отряда и внес коррективы в программу «серых».

Не «что», а «как».

В итоге всю эволюцию человеческой расы агенты кистомеи… пронаблюдали за явлениями, понять которые они не могли. Лишь после тысяча девятьсот сорок пятого, поняв бесплодность своих изысканий, они зашевелились, пытаясь изменить Сценарий мира. Человечество, расколовшееся на множество племен и наций, вовсе не собиралось объединяться и выходить в космос. Угроза гибели нависла над всеми, включая кистомеи. Поэтому они решились сделать «серых» для «серых». Также, как насекомоподобные создали их, они решили внести изменения в ДНК-цепочки обещанных миру клонов, чтобы получить ультимативный инструмент контроля человечества. Объединяющий, управляющий, вездесущий.

Это было и абсурдно, и логично. Если подумать, как местные используют Ки, и как кистомеи создавали своих агентов, то абсурдно вдвойне.

Но есть еще и третий уровень абсурда. Самый, на мой взгляд, многообещающий.

Правда, для этого нужно найти место, где спрятан корабль этих насекомых.

Этот«серый» не владел нужной информацией.