Кромешник. Том 1

Глава 4

Определил направление и с упорством носорога ломанулся вперед, даже не обходя буераки, пробирался сквозь них, дабы не сойти с намеченного пути и побыстрее добраться до выхода. С каждым шагом росла уверенность, что я поступаю правильно. Если выискивать легкий путь, обходить завалы и миновать чапарыгу, просто потеряю время, до конца дня так и не отыскав спасения.

В кроссовках чавкало, джинсы по колено намокли от росы и неприятно липли к коже.

Руки уже давно покрылись царапинами, а лицо было исхлестано ветвями деревьев, но я не жаловался…

Да и кому?

Просто крепче стиснул зубы и ускорил движение. Пару раз растянулся на животе, запнувшись за кочку, и пропахал носом землю, но лишь хмыкнул и ещё усерднее заперебирал ногами.

Сам не знаю каким образом, но пересек границу леса. Понял это только по тому, как изменились внутренние ощущения. Чувство муторности, которое клубилось с момента попадания в странную зону — прошло, сменившись облегчением и некоторой нервозностью, но она ни в какое сравнение не шла с той напряженной опасностью, которая владела мной в течение последних нескольких часов.

Деревья стали редеть, а затем и вовсе сошли на нет, открывая передо мной широкое поле и виднеющиеся за ним деревянные домики.

Остановился, переводя дух, осознавая, что всё-таки справился с поставленной задачей и выбрался на открытое пространство.

— Уфф-ф! — произнес устало, — Вот я и вышел к Тумановке.

То — что это была искомая мной деревушка, не сомневался ни секунды. Чутье не говорило, оно просто вопило во всю силу своих легких, что я добрался до назначенного места.

Единственное, что беспокоило — это близость странного леса к деревне, где я собирался жить в ближайшем будущем.

Поднял голову вверх.

Синее безоблачное небо обещало прекрасную погоду, легкий ветерок обдавал желанной прохладой.

Улыбнулся.

Кажется, всё получилось.

Теперь меня никто не достанет. На некоторое время я окажусь в безопасности, только если полиция каким-то мистическим образом не вычислит моё местонахождение.

С представителями законопорядка Тумановки очень надеялся столкнуться как можно позже, уже влившись в местную жизнь, но тут уж как получится. Главное, чтобы документы не спрашивали. Хотя, можно сказать, что по дороге ограбили, тем более, мой потрепанный вид говорил сам за себя. Впрочем, я сомневался, что столкнусь с участковым в первый день приезда. Уверен, местный инспектор появляется здесь только в особых случаях, а кроме Тумановки, следит за порядком ещё в паре-тройке таких же деревень, а то и больше.

Рассказывать кому-то о том, что побывал в странном, пугающем до дрожи лесу, не собирался: чего доброго, примут за психа, да слух пустят о новом жителе, не дружащем с головой.

В Тумановке, насколько я помнил из детства, население дворов семнадцать, а то и ещё меньше, здесь каждая собака друг друга знает. В одной стороне деревни пёрнут, на другой — перекрестятся.

Чем ближе подходил к населённому пункту, тем больший дискомфорт испытывал.

Вспомнились ощущения из детства, почти такие же непонятные и странные, как сейчас. Внутри начал формироваться диссонанс. С одной стороны — не терпелось быстрее добраться до дома старой родственницы и наконец выяснить, смогу ли я там остановиться. С другой — наоборот, хотелось развернуться и бежать прочь без оглядки.

Дикость. Бред. Всего лишь воздействие эмоций, вызванных за последние сутки.

Помню, что в детстве считал бабу Стефу злой ведьмой, жрущей на завтрак детей, и старался не попадаться ей лишний раз на глаза.

Откуда только набрался подобных страшилок, да ещё и родителям жаловался.

Вспомнилось, как мама усмехнулась тогда, потрепала по голове и сказала:

— Какой же ты ещё маленький, сынок. Ничего, подрастешь, перестанешь бояться. Научишься жить со своим наследием. Жаль, конечно, что судьба не обошла тебя стороной. У меня получилось избежать подобной участи и то — лишь потому, что силой да крепостью духа не вышла, а вот тебе… придётся брать ответственность в свои руки.

Почему эти слова пришли на память только сейчас, я не знал.

О чем говорила тогда мать? О каком наследии?

Сплошные загадки.

Смутное беспокойство начало возрастать в душе, но я отринул его в сторону.

Внимание привлекло легкое шуршание высокой травы метрах в десяти от меня.

Резко обернулся и обомлел.

На поле, почти у самой кромки аномального леса сидела маленькая девочка, на вид лет десяти — одиннадцати и крутила в пальцах соломинку, иногда засовывая её в рот и довольно покусывая.

На вид ребёнок выглядел очень странно. Платье старого образца, но красивое, праздничное. Явно из твердого сукна с ярко красной окантовкой по краям рукавов и горловом вырезе. В тон ей такая же лента, вплетённая в тёмные шелковистые волосы, небрежно разбросанные по плечам. На лице выделялся яркий румянец и глаза… глаза странного красно-коричного оттенка.

Или мне это показалось в предрассветных сумерках?

Тряхнул головой и вновь посмотрел на девочку.

Точно, показалась.

— Ты кто? — спросил хрипло.

Глупый, конечно, вопрос, но очень хотелось удостовериться, что малышка не моя очередная галлюцинация, потому как выбравшись из леса, я пришел к выводу, что всё случившееся там, обычный психоделический бред.

Может в этом лесу грибы растут, которые выделяют особые флюиды, вот и мерещится чёрте что, или газ галлюциногенный вырывается из-под земли, или я треснулся головой о лобовое стекло машины настолько сильно, что конкретно повредил мозг.

— Тебе какая разница? — недружелюбно буркнула малышка, — Иди, куда шёл, а лучше уезжай отсюда.

Вот ведь, детки нынче пошли. Никакого уважения к старшим.

— Эй, ты чего такая бука? Лучше подскажи — это Тумановка? — спросил малышку, указав в сторону виднеющихся домов.

— Да, — кивнула девочка, подтвердив мои подозрения.

— А сама ты тоже оттуда?

Малышка пожала плечами, не собираясь отвечать на вопрос, выдав совершенно неожиданное:

— Тебе туда не надо. В деревне не любят чужаков.

— А я не совсем чужак. У меня бабушка там живёт, — почему-то решил сказать правду, — Ну, или жила. Баба Стефа. Знаешь такую?

Взгляд девочки мгновенно изменился. Он не стал менее настороженным, но в нём появился неожиданный интерес. Малышка словно энтомолог рассматривала меня как редкого жука, наколотого на картонку.

От пронзительного взгляда стало как-то неуютно. Чтобы сбросить охватившее меня оцепенение, засунул руку в карман, вытащил злополучное яблоко, которое так и не съел, протянул девочке.

— Хочешь?

Малышка посмотрела на меня, как на идиота, вскинула черные брови и насмешливо фыркнула:

— Это не шаурма! Сам жри свои яблоки!

От такой борзоты я немного прифигел и не сразу сообразил, что малышка вскочила на ноги и побежала прочь.

— Эй, ты куда? Остановись! Не вздумай ходить в лес! Там опасно! — но мелкая засранка слушать меня не стала, юркнув за дерево.

До моего слуха долетел её смех. Странный смех, словно не человеческий.

Да ну, нафиг!

— Нет, я туда не пойду. Ни за какие коврижки, — пробормотал себе под нос.

Перед глазами предстала только что встреченная девочка.

Что если она окажется в ловушке? Что если на неё нападёт стая волков, даже скорее, не волков, а оборотней?

СТОП! Какие нахрен оборотни?

Я же уже решил, что это самые обыкновенные галлюцинации. Да и вообще, сейчас день. Что может случиться?

Правильно — ничего.

— Девочка точно местная, — завопила рациональная часть мозга, — Значит, прекрасно знает обо всех опасностях и рисках посещения леса, но — это всего лишь ребёнок, а дети в большинстве случаев, плевать хотели на предостережения и запреты родителей…

— Твою же левую пятку, — проворчал я и уже собрался шагнуть обратно под кроны деревьев, как по какому-то неведомого наитию, повернул голову вправо и отчётливо увидел бело-красное пятно, мелькнувшее на краю поля, и остановился как вкопанный.

«Как она так быстро успела пересечь такое большое расстояние?» — промелькнула в голове мысль, но я отбросил её за ненадобностью.

Плевать, за последние сутки со мной произошло столько странностей, что ещё одна значения не имеет. Главное, что девочка в безопасности.

Кивнув своим рассуждениям, направился вперёд, туда, где мне предстояло жить в ближайшее время.

Стоило ступить за околицу, как меня словно накрыло пеленой. Тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и огляделся по сторонам.

Узкие улочки, небольшие одно-двухэтажные домики, окруженные садом, радовали глаз.

Народа было не очень много, но все, кого бы я не встретил, замирали на пару секунд, или запинаясь на ровном месте, начинали буравить меня удивленным взглядом, словно я свалился с луны.

Конечно, выглядел я отнюдь непрезентабельно, но не до такой степени, чтобы вызывать подобные эмоции. Казалось, что моё появление повергло местных жителей в шок, но это только поначалу, ибо через несколько мгновений пристального внимания, лица людей начинали ужесточаться, а в глазах вспыхивала странная смесь эмоций от ненависти до обожания. Именно вот это пресловутое «обожание» мне не понравилось больше всего. Встреченные жители Тумановки смотрели на меня как на лакомый кусочек, от которого каждый хотел откусить знатную часть.

Прикрыл на секунду глаза.

«Успокойся, Алексей», — приказал себе мысленно, стараясь дышать ровно и глубоко.

Встряхнулся, как мокрый пес, сбрасывая накопившееся напряжение.

— Ну и накрутил же я себя, — усмехнулся вслух.

Повертел головой, рассматривая прохожих.

Взгляды уже не казались такими пристальными и плотоядными.

Обругал себя за мнительность.

Естественно, люди будут пялиться на незнакомца, тем более, мой внешний вид оставлял желать лучшего. Одно поцарапанное лицо чего стоило.

Сразу напрашивался вопрос, где я обзавёлся подобными боевыми ранами: то ли дрался с ревнивой женой, то ли получил метку от недовольной любовницы, а может и вовсе подвергся нападению бешеного кота…

От последней мысли хмыкнул и прибавил шаг, но через пару метров остановился.

— А куда идти-то?

С родителями мы приезжали в деревню совершенно с другой стороны.

Вздохнул.

Придется спрашивать.

— Простите, не подскажите, как найти восьмой дом?

Остановил первого же попавшегося прохожего. Им оказался тощий парнишка лет шестнадцати, который при моём обращении отшатнулся в сторону и покрутил головой, проверяя, нет ли кого поблизости, видимо надеясь, что слова предназначались не ему.

— Я-я, эм-м, не зна… — нервно вздрогнул паренёк и осекся, а в следующую секунду бросился наутёк.

— Ясно, что ничего не ясно, — кивнул сам себе и неторопливо двинулся вперед, пытаясь рассмотреть номера домов, но поняв, что они не подписаны, плюнул и попытался мыслить логически.

Оглянулся назад.

Ага, предположим, что сейчас я стою у дома номер два — если считать с этой стороны деревни, но, если это не дом номер два, то вторым будет дом напротив него, или два других, но начиная отсчёт с другой… Или же, если деревня расположена не вдоль, а сдается мне, так оно и есть, тогда…

— Тьфу! Надо спрашивать, так быстрее выйдет, — проворчал недовольно и устремился к деревянному штакетнику, окружающему небольшой двор, на котором дородная баба, выставив кверху солидную корму, пропалывала грядку.

— Доброго утречка, уважаемая, — произнес весело.

— Ой! — воскликнула тётка, резко распрямившись и возмущенно уставившись на меня.

— Чего надо, пришлый?

Какие-то они в этой Тумановке все нервные.

— Не подскажите…

— Не подскажу, — буркнула женщина и вновь склонилась над грядкой, выставляя на всеобщее обозрение крепкие ягодицы, обтянутые черными леггинсами.

— Уф-ф, стерва, — пробормотал себе под нос, а громче произнес: — Неужели так сложно ответить? Не съем же я вас?

Местная жительница вновь распрямилась и окинула меня таким взглядом, что я понял — съедят именно меня.

— Чего надо?

— Дом номер восемь как найти?

— Ты к Стефе что ли? — удивилась баба.

— Ага. К ней.

— И кем Стефании будешь?

— Внуком… троюродным, — добавил я, чувствуя с каким подозрением буравит меня взглядом местная жительница.

— А чего раньше не приезжал, окаянный? — уперев руки в бока, грозно произнесла женщина, — Стефа умаялась вся, сил нет, а уйти не может. Держит её дар проклятый. Не позволяет обрести покой. Ждёт, ждёт, а ты всё не появляешься.

— Эм-м, — пробормотал ошалело, слушая бред, который начала нести тётка, но не прерывал, понимая, что бесполезно. Пока не выговорится, не замолкнет, и как пройти к нужному дому, не подскажет.

— Так как до него добраться? — поинтересовался в очередной раз, когда толстуха, наконец-то, замолчала и рвано выдохнула.

— Прямо иди, через четыре двора повернёшь направо и увидишь… Серый такой дом, с скособоченной крышей, второй по левую руку.

— Спасибо.

— Не за что.

Уже шагнул прочь, как вновь развернулся и спросил:

— Не подскажите, чья это девочка в поле сегодня играла? Негоже ребёнку одному бегать. Я понимаю, что не город, но и тут заблудиться можно, тем более, лес рядом. Хорошо, если всей оравой гуляют, а когда одна…

— Какая девочка? — осторожно поинтересовалась тетка, на лице которой проступило странное выражение, не то ужаса, не то отчаяния.

— Ну-у, чёрненькая такая, в платьице красивом, с красной ленточкой в волосах.

— Чур, меня, чур, — отпрянула на шаг назад толстуха, — Не наша она. Вообще, забудь, что её видел. Всё, не отвлекай, юродивый, иди к Стефе. Заждалась она тебя.

Тётка удивительно резво для своего веса развернулась и быстро поскакала в сторону дома, почти сразу скрывшись за углом.

— И чего это я юродивый? — прошептал удивленно, и покачав головой, направился в указанном направлении.

Нужную улицу отыскал быстро. Уже подходя к дому, присвистнул. Если честно, ожидал увидеть полуразрушенную хибару, но меня встретил довольно мрачный, но вполне себе добротный домик, точно такой же, каким я помнил его из детства.

Единственное, что выбивалось из привычной картины воспоминаний — одичавший сад.

М-да, придется поработать, чтобы привести его в надлежащий вид.

Железная калитка, покрытая ржавчиной, скрипнула под моей рукой и отворилась.

— Даже замка нет, — усмехнулся, покачав головой, — Заходи кто хочет.

Хотя, тут все друг друга знают, не от кого запираться. Сдаётся мне, появись чужак и попробуй обнести один из домов, местные жители порвут его на части.

Такой вывод я сделал потому, что сейчас из соседних ворот на меня смотрели несколько человек и смотрели очень недружелюбно, словно я действительно какой-то бандит, который пришёл убивать старушку.

— Не Раскольников я… Не Раскольников, — хмыкнул себе под нос и помахал бдительным гражданам.

Пройдя по тропинке, заросшей высокой травой, в очередной раз изрядно намочив ноги, подобрался к тёмной металлической двери с резной ручкой и покрытой толстой паутиной замочной скважиной.

Подергал на всякий случай, вдруг тоже открыто.

Нет. Не повезло.

Поискал глазами звонок и не нашёл.

— О, дверной молоточек!

Стук-стук-стук.

Бесполезно. Даже шагов за дверью не слышно.

— Баба Стефа! Баб Стефа! — крикнул я, надеясь, что старушка услышит.

— Ты чего орешь, ирод? — к калитке подошел щуплый мужичонка в серой тельняшке, с красным носом и раскосыми глазами.

Раскосыми они были не по причине его принадлежности в восточной расе, а потому — что данный индивид систематически прикладывался к бутылке. Сейчас он тоже был в подпитии, но это не мешало ему устраивать на меня наезд.

— Чего приперся и хулюганишь? Вот я тебе сейчас, — мужик потряс хлипким кулаком в воздухе, — Нечего Стефанию беспокоить. Болеет она. Ежели тебе зелье какое надо, к Авдотье иди. Хотя, не факт, что она тебе его даст, скорее оглоблей по шее двинет.

Пришлось объяснять соседу бабы Стефы, что я её внук и приехал в гости.

— Это другое дело. Хорошее. Вот только она не откроет. Совсем плоха стала, с постели не встаёт. Сила к земле прибивает…

Странные они всё тут какие-то, не от сего Мира, — подумалось мне, но произнёс я другое: — Ключ запасной у кого-нибудь есть?

— Так… это…. Знамо дело, у Василины, но она на ту седмицу как уехала к ворож… короче, нет её. Когда будет, неизвестно.

— Погодите. А как же баба Стефа? Если ты говоришь, что она не встаёт с постели, кто же тогда её кормит, умывает, в туалет опять же… — протянул растеряно.

Мужик пожал плечами, а я только подивился безалаберности деревенских.

Соседка можно сказать при смерти, а им хоть бы хны.

— Ладно, сам разберусь, — отмахнулся от местного алкоголика, который вел себя вполне вменяемо, если так можно сказать про жителей Тумановки, у него даже язык почти не заплетался.