Кромешник. Том 1

Глава 18

— Как ты это терпишь? — поинтересовалась Марта, оглянувшись на Устимова.

— Что?

— Воздействие Кромки. Мне даже сейчас нехорошо, после того, как Алексей снял первичное влияние. Не так — как вначале было, терпеть можно, но уж больно противные ощущения.

— Не знаю, мне абсолютно нормально, — пожал плечами Усудец.

— Повезло. Не многим такое даётся.

Я в это время наклонился и сорвал пару серых травинок. Стоило им оказаться в руках, как растительность вмиг превратилась в труху и разлетелась по ветру.

— Хм-м, интересно.

— Смотрите, — указал кивком головы Сергей на протоптанную тропинку, ведущую к деревне, — Похоже нас встречают.

— Действительно. Прямо целая делегация.

— Ох, — выдохнула Марта, — только этого не хватало, чует моё сердце не выберемся мы отсюда, сгинем на веки вечные.

— Прекращай паниковать. Ничего не случится.

— Ты хоть проставляешь кто это? Деревня обречена, и мы тоже.

— Марта… — покачал головой, — Лучше объясни нормально.

— Э-то сестры лихоманки, причём все двенадцать: Трясея, Огнея, Ледея, Гнетея, Глухея, Глядея, Пухлея, Желтея, Ломея, Корчея, Сухея, Невея. Принесла же их нелёгкая, да ещё всех вместе.

Про этих сестер Кузьма мне как-то на досуге рассказывал. Действительно, неприятная встреча. Придётся как-то выкручиваться. Чем ближе они подходили, тем сильнее прижималась ко мне Марта, а Сергей выглядел растерянным.

— Кар, — прозвучало надсадно, а затем Каркуша в очередной раз впилась в мою мочку уха, и в сознание хлынул поток информации.

Пошатнулся, потому как передача знаний произошла очень быстро. Я ещё не успел полностью их структурировать, но уже примерно знал, что нужно делать.

— Спасибо, — поблагодарил ворону, которая просто свалилась мне в ладони, — Марта, подержи, — передал ведьме птицу, — А ты, Сергей, пока накинь капюшон и склони голову, чтобы твоего лица не было видно, и это… молчи, пока не скажу. Будем импровизировать.

Лихоманки приближались, о чем-то переговариваясь и споря, наверняка делили между собой, кому мы достанемся, только вот нам повезло… Повезло встретить на пути патрульного постового Устимова Сергея Ивановича, который оказался Усудцем. Не окажись его с нами, я даже не представляю, как мы сумели бы выбраться из этой передряги.

Тем временем лихоманки поравнялись с нами.

— Какая неожиданная встреча! — проворковала белая как снег девушка со скуластым лицом и практически мертвыми, немигающими глазами.

— К нам пожаловали гости! — выдала её сестра, тряся тройным подбородком.

— Это просто удача, что вы забрели к нам на огонёк, — продолжила третья: румяная, раскрасневшаяся, словно только что вышедшая из бани девица и протянула ко мне свои костлявые руки.

— Прочь, — рявкнул в ответ, выставив ладонь с татуировкой вперёд, и одновременно задвигая Марту себе за спину.

— Кромешник? Удивительно. Давненько вашего брата тут не было. Что тебе нужно?

— Проход на ту сторону…

Договорить не успел, как был прерван.

— Проходи, но только за плату.

Вздернул брови, выражая недоумение.

— И что вы хотите?

— Их, — указала горбатая девушка с вывернутыми как при артрите пальцами.

— Не пойдёт, — покачал головой, — К тому же, вы меня не дослушали. Я требую, чтобы вы освободили деревню и оставили её обитателей в покое.

— А-ха-ха, — послышался смех лихоманок, — А ты смешной.

— Потому что в своём праве.

Я знал, что сёстрам необходимо питаться болью и страданиями других, чтобы продолжать своё существование, но они не имели право грести всех без разбора. Лихоманки никогда не следовали закону, постоянно нарушая правила, стремясь поглотить как можно больше душ, но сначала, заставить своих жертв страдать, долго и мучительно.

— Это только слова, тебе они не помогут. Сначала мы позабавимся с ведьмой, потом с тем милым мальчиком, а тебя оставим на закуску.

Усмехнулся.

— Не выйдет. Вы сегодня облажались по полной, девочки. Сергей… — обратился к Устимову и тот поднял голову, скидывая капюшон.

— Ууу-ууу, — прокатилось над полем.

— А теперь посмотрим, кто в каком праве.

— Усудец, — злобно прошипели лихоманки и сделали шаг назад.

Я очень надеялся на сообразительность Сергея и на то, что он сумеет отыграть свою роль до конца, и парень не подвёл.

— Вы не можете брать все жизни подряд, — произнес Сергей и шагнул вперед.

Голос его прозвучал глухо, а от самой его фигуры полыхнуло такой силой, что даже я пошатнулся.

— Охренеть, — прошептал одними губами.

Усудец направился прямо в деревню, лишь обернулся на миг и указал на меня с Мартой:

— Это мой проводник, ведьма — помощница. Кто их тронет — поплатится своей сутью.

— Кар, — раздалось жалобное.

— Ворону тоже не трогать, — бросил Сергей и пошагал к ближайшему дому, а мы, как привязанные пошли за ним.

Впрочем, ничего другого нам не оставалось.

Только бы у Устимова хватило сил выдержать испытание до конца. Я уже понял, что намеревался сделать парень, хотел предложить ему действовать подобным образом, но Серёга догадался сам, без всяких подсказок.

Мы могли бы не заморачиваться и пройти мимо деревни, оставив лихоманок и дальше хозяйничать, но я не мог так поступить. Пускай, на кромке обитала нежить, но эта нежить должна была иметь шанс отправиться в Навь, а затем — уйти на перерождение. Во всяком случае, большинство из обитателей Кромки не заслуживали раствориться в небытие.

Я хотел помочь, вся моя суть противилась тому, чтобы оставить деревню на растерзание сестрам, да и Сергей не смог пройти мимо. Дар Усуда взбунтовался бы по полной, рискни парень его проигнорировать.

Подошли к избе. Лихоманки плелись следом, не отставая ни на шаг и шипя себе под нос разные ругательства.

Ага, только собирались как следует попировать, а тут раз — и облом. Мало кому такое понравится.

Им очень хотелось напасть на Сергея, но твари не решались и правильно делали. Никто не мог причинить вред СУДЬЕ, который был при исполнении. Правда в нашем случае, всё было намного сложнее. Серёга у нас, можно сказать, новорождённый Усудец, которого лихоманки вполне могли одолеть. Хорошо, что сёстры считали, будто перед ними находился опытный судья, а не едва умеющий управлять даром парень.

В доме пахло сыростью, затхлость и болезнью. Здесь проживало целое семейство: мать, отец и двое детей. Когда-то они были людьми: дышали, гуляли в парке, ходили на работу, в школу, а потом… Даже не представляю, как все они оказались на Кромке, не обретя должного покоя.

Я первым подошёл к женщине, мечущейся в бреду, и протянул руку, дотрагиваясь до лба. Горячущий. С другими домочадцами было тоже самое. Не смотря на жар, всех четверых знобило от холода, суставы выворачивало от боли, дыхание было сиплым, тяжёлым, словно кто-то перекрыл кислород, не давая нормально вздохнуть. Дети находились без сознания. Пощупал едва пробивающийся пульс, не чёткий, прерывистый и сжал челюсти.

Хотелось лично удавить каждую сучку, но я понимал, что силёнок не хватит.

Посмотрел на каменное выражение лица Сергея, поражаясь, как можно быть настолько равнодушным, но тут же понял, что ошибся. Чутьё подсказывало, просто вопило, что под маской Устимов корчился от душевной боли и желания так же — как и я, раздавить сгрудившихся у входа в комнату тварей, которые с алчной жадностью следили за каждым действием и словом Усудца.

Наш неожиданный сторонник не спеша подошёл к каждому члену семьи и по очереди положил ладонь на лоб.

Сейчас передо мной стоял не молодой ДПСник Устимов Сергей, сейчас напротив меня находился величественный судья, который намеревался Карать или Миловать.

Первыми были дети — две девочки.

— НЕ ВИНОВНА! — торжественно прозвучал голос.

Показалось, что это говорил не Сергей, а кто-то другой передавал через Устимова свою волю.

Лихоманки вздрогнули, злобно покосились на нас, но оспорить решение СУДЬИ не пытались.

— НЕ ВИНОВНА! — прозвучал его голос во второй раз.

— НЕ ВИНОВНА! — склонившись к матери детей, в очередной раз повторил Усудец.

Остался последний член семьи.

Сергей неспешно подошел к его постели и прикоснулся к съедаемому лихоманками телу.

— ВИНОВЕН! — прогремел голос, вынося приговор.

Лихоманки радостно загомонили и бросились к своей жертве, намереваясь быстрее её поглотить, боясь, что судья передумает.

— Стоять! — прикрикнул я, — Освобождайте этих троих. Немедленно.

Сестры ощерились, надеясь удержать свою добычу, но вздрогнули и тут же убрали свое воздействие с женщины и её детей, стоило Сергею повернуть в их сторону голову.

И без того белые глаза Усудца вспыхнули ослепительным светом, а лихоманки заголосили от страха и отшатнулись назад.

— Он ваш, — указал Устимов на лежащего на кровати мужчину, и сестры толкая друг друга, кинулись к нему, разрывая душу в клочья.

Поморщился. Неприятное зрелище.

Когда хозяин дома издал последний вздох, Сергей развернулся и твердым шагом направился на выход. Мы с Мартой последовали за ним.

Оказавшись на улице, с Устимова на мгновение сползла маска невозмутимости, и он закрыл рот рукой, шумно втягивая носом воздух наполненный смертью, и сглатывая возникшие в горле спазмы.

— Марта, ты можешь ему как-то помочь?

— Не знаю.

— Ты же ведьма. Нельзя, чтобы эти твари заметили его слабость. Увидят и нам конец.

— Сейчас, попробую, — женщина быстро подошла к Сергею и начала читать наговор, — Надеюсь, поможет,

Как же мне не хватало знаний. Просто катастрофически. Сейчас от Устимова было больше пользы, чем от меня, но у каждого своя судьба, свой дар.

Если у Серёги — это возможность карать или миловать, то у меня — доставлять таких как он по месту назначения.

— Марта, ты можешь как-то помочь беднягам выздороветь? Вдруг лихоманки причинили им непоправимый вред.

— Извини, конечно, но они не живые люди, а я, если бы и смогла кому помочь, то точто не нежити. Это твоя привилегия.

— Хм-м, моя говоришь?

— Да.

— Хорошо, я попробую облегчить их состояние, хоть и не знаю как.

— Просто поверь в себя и всё получится, — дала наставление Марта.

— Тогда ты иди с нашим Усудцем и подстрахуй парня, пожалуйста.

— Сделаю, — кивнула ведьма, а я вернулся обратно в избу, где пытались прийти в себя после атаки лихоманок мать и двое её дочерей.

Сначала действительно не знал, с какого бока подойти к их оздоровлению, а потом плюнул на всё и взял на руки одну из малышек, которой на вид оказалось года два-три.

— Как же так, погибнуть в таком возрасте, не пожив, не осознав себя…

— Ыии, ыы-и, — захныкала девочка, и я покачал её, зашептал какую-то ерунду, сразу почувствовав, как что-то изменилось. Из меня словно потянулась к ребёнку тонкая ниточка, по которой побежала сила, заряжая маленькую нежить энергией.

— Уаа-аа, — распахнула она свои глазки и с интересом уставилась на меня, протянула ладошку, и ухватившись за нос, громко захихикала.

— Ну вот и прекрасно, — проворчал я, и положил малышку обратно на кровать, — пойду займусь твоей сестрой.

Я понимал, что это не люди, периодически пред моими глазами возникал их истинный облик: запавшие глазницы, гниющая плоть, оголённые кости черепа, но мне было плевать. Я предельно чётко ощущал, что всё делаю правильно: возвращаю им их нежизнь.

Они уйдут позже, с моей помощью или без, не имело значения. Пока их время ещё не пришло, я отчётливо это чувствовал.

Мать уже пришла в себя и сидела на кровати. Ей досталось меньше, чем дочерям, поэтому вливать в неё много силы не потребовалось, добавил совсем чуть-чуть. Дальше сама справится.

— Спасибо, — поблагодарила она меня и перевела грустный взгляд на мужа, — Он не был хорошим человеком при жизни, но я всё равно его любила.

Кивнул, принимая слова женщины, как данность.

— Как вы погибли? — этот вопрос не давал мне покоя.

— Попали в аварию на трассе. Семён был за рулём. Это его вина. Он пошёл на обгон, нарушил правила и в итоге, мы… Кромешник, — вцепилась нежить в мою руку, — Помоги. Найди остальных, кто пострадал в аварии. Попроси у них прощения. Передай, что Семен расплатился за всё. Я должна знать, что меня и девочек простили.

— Я не думаю, что на вас кто-то держит зло. Вы такие же жертвы.

— Нет. Я не смогу уйти, пока не буду точно знать, что мои слова переданы адресатам.

— Хорошо. Я сделаю это. Не сейчас, не через месяц и может даже не через год, но я обещаю, что выполню твою просьбу, как только представится возможность.

— Спасибо, тогда запоминай…

Когда женщина передала всю имеющуюся информацию, задал вопрос, который не давал мне покоя:

— Я понимаю, почему ты оказалась тут. А твой муж, дети?

— Семён не захотел оставлять нас, а я не смогла отпустить девочек.

Покачал головой.

— Жаль. Они должны уйти. Это не их бремя. Дай дочерям свободу, если любишь.

— Но… но как я…

— Ты сможешь, потерпи немного и последуешь за ними.

Нежить сомневалась долго, я уже встал, намереваясь уйти, потому что знал, сегодня мне предстоит очень много работы и ждать, когда женщина решиться некогда. Нужно было отправляться дальше, туда — где меня ждали остальные страждущие.

— Хе-х, опять на рыбалку не успею. Кузьма расстроится, — проскочила в голове несвоевременная мысль.

— Хорошо. Я согласна, — послышалось мне во след.

Развернулся и кивнул, не говоря ни слова.

Женщина уже усадила девочек себе на колени: малышки не понимали, что сейчас должно было произойти, но может оно и к лучшему.

Охранная руна мне сейчас была не нужна, её действие оказалось заточено совершенно на другое. Хватило татуировки. Для достижения цели, необходимо было забрать обратно всю отданную энергию и ещё немного сверху.

И нет, я не мог сразу отправить девочек в Навь, без недавнего вливания своей силы. Лихоманки знатно постарались, кромсая не только тела, но и души. В таком состоянии они не могли бы уйти в мир мёртвых, а просто растворились в процессе перемещения.

Сейчас приходилось всё делать наоборот, запускать процесс вспять. Это оказалось сложнее чем я думал, но я справился.

Женщина так и сидела, держа дочерей на руках, пока они полностью не испарись, исчезая в пространстве.

По лицу нежити текли слёзы.

Не стал утешать, потому как не видел в этом смысла.

Никакие слова не помогут матери пережить смерть своего ребёнка, пусть в данном случае и условную, потому что они все давно уже были мертвы.

Вышел из дома, шаркая ногами, как старый дед.

Оказывается, это очень тяжело, провожать детей на ту сторону…

А дальше началась работа: тяжёлая, кропотливая и изнуряющая. Деревня оказалась большая, в ней «проживали» около двухсот человек и нам необходимо было ими заняться.

Сергей вершил свой суд, я помогал нежити восстановиться, Марта поддерживала Усудца, накладывая на него заклинания бодрствования и ставя ментальные блоки. Каждого хватало только на пару изб, а потом Устимова начинало штормить.

В итоге, вымотались мы знатно, но пока не обошли всю деревню, не остановились.

Многих удалось спасти, но не всех. Сорок семь человек отправились на корм лихоманкам.

Твари пировали, но всё равно оставались недовольны. Нам удалось утащить у них из-под носа огромный пирог, заставив питаться объедками.

— Леша, осталась последняя изба, — устало произнесла Марта, ухватив меня за локоть, в глазах ведьмы читалось нешуточное беспокойство.

— Что такое?

— Дар Сергея разошёлся. Не уверена, что он сможет приструнить свою суть.

— А поподробнее. Чем это нам грозит?

— Полной жопой. Парень уже вымотался настолько, что только благодаря моим заклинаниям и наговорам стоит на ногах. Закончив с деревенскими, он переключится на лихоманок, а с ними Сергею не справиться. У него сильный дар, а опыта нет. Как только твари поймут, что имеют дело не с ВЕЛИКИМ СУДЬЁЙ, а с зелёным юнцом, впервые обратившимся к своему дару, нас разорвут на куски.

— Но ведь никто не может напасть на Усудца в процессе работы.

— На него — нет, на нас — да. Как думаешь, что он сделает.

— Броситься спасать.

— А как он будет это делать, если силы его дара не хватит на этих тварей?

— Обычно, по-человечески.

— Вот именно. Это с первого взгляда кажется, что такие как Сергей практически неубиваемы. Есть множество моментов, когда их можно подловить и уничтожить, а уж совсем юного, неопытного Усудца и подавно.